повседневный колокол, весом 300 пудов (4914 кг), был отлит в 1672 году в Саввино-Сторожевском монастыре или в Москве Федором Моториным из металла, оставшегося от отливки Большого Благовестного колокола. Считается одним из лучших колоколов известного мастера;
воскресный колокол, весом 500 пудов (8190 кг), отлит также в 1672 году в Саввино-Сторожевском монастыре из металла, оставшегося от Большого Благовестного колокола;
весом 1344 пуда 24 фунта (22 025 кг), отлит в 1652 году в Москве на Пушечном дворе тогдашним «главным пушечным и колокольным мастером Москвы» Гансом (Иоанном) Фальком. В документах тогда был назван Большим Благовестным колоколом (не путать с настоящим, появившимся позднее). Надпись составлена Алексеем Михайловичем: «Изволением всеблагого и всещедраго Бога нашего и заступлением милостивые заступницы пресвятой владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго ея Рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде нарицаемый Сторожевский, при властех при честнем архимандрите Ермогене да при честном келаре старце Вельямине Горскине…» (далее — перечисление братии). После отлива его дальнейшая судьба неизвестна;
Большой Благовестный колокол весом 2125 пудов 30 гривенок (34 822 кг), отлит в 1668 году в Саввино-Сторожевском монастыре «государевым колокольным и пушечным мастером» Александром Григорьевым. Поднят на звонницу в 1671 году. Сохранялся до 1941 года, когда был взорван.
2. Старинные колокола, изъятые по предписанию «Рудметаллторга» от 7. 01. 1930 г.:
кесарийский колокол весом 41 пуд (672 кг), был отлит 21 августа 1792 года в Москве на заводе Леона Струбовщикова; на колоколе — образы Казанской иконы Божией Матери и Николая Чудотворца;
весом 125 пудов 22 фунта (2047 кг? 2056,5 кг), отлит в 1831 году в Москве на заводе Николая Самгина; с изображениями Сергия Радонежского и Саввы Сторожевского, а также Рождества Пресвятой Богородицы;
весом 261 пуд (4274 кг? 4275 кг), был также отлит в 1831 году в Москве на заводе Николая Самгина; также с изображениями Сергия Радонежского, Саввы Сторожевского и Рождества Пресвятой Богородицы;
весом 438 пудов (7174 кг), дополнительных сведений нет;
весом 600 пудов (9828 кг), известен и изготовлен после 1860 года. Находился в Саввинском Скиту;
также «Рудметаллторг» в предписании от 7.01.1930 г. упоминал и предполагал снять со звонницы 11 мелких колоколов общим весом в 70 пудов (около 1147 кг).
3. Единственно сохранившийся сегодня старинный колокол:
часовой колокол голландского литья. Трофей, вывезен из Смоленска, где украшал городскую ратушу. Отлит мастером Килианом Вегевартом в г. Камписе (?) в 1636 году. С латинской надписью: «Бог с нами, кто же на нас?» Украшен орнаментом из переплетенных цветущей ветвью фигурок амуров и рогов изобилия. Диаметр основания — 1 м 5 см. Высота — 83 см. Вес — около 40 пудов (примерно 660 кг). Появился на звоннице в 1654–1655 годах после присоединения Смоленска к России в результате войны с Польшей.
4. Колокола современного производства (рубеж XX и XXI веков):
восемь колоколов разных по весу: 12 кг (ля второй октавы), 16 (фа диез второй октавы), 18, 30, 32 (ми второй октавы), 34, 52 (си первой октавы) и 96 кг (ля диез первой октавы);
весом 130 кг (фа первой октавы), отлит в 1998 году на заводе «Товарищество Пятков и К°» в г. Каменске-Уральском, с изображениями Покрова Божией Матери и Серафима Саровского. Затем заменен на такой же, с изображениями князя Даниила Московского и Алексия, митрополита Московского; с надписью: «Сей колокол отлит в г. Каменск-Уральском, на заводе «Товарищество Пятков и К°» в лето 1998 от РХ»;
весом 240 кг (15 пудов, ми первой октавы), был отлит в 1998 году на заводе «Товарищество Пятков и К0» в г. Каменске-Уральском; с изображениями Казанской Божией Матери и Спаса Нерукотворного; надпись: «Сей колокол отлит в г. Каменск-Уральском, на заводе «Товарищество Пятков и К°» в лето 1998 от РХ». Находится в Саввинском Скиту;
постный, весом 500 кг (31 пуд), отлит в 1998 году в АО «Литэкс» в г. Москве; с изображениями Троицы работы Андрея Рублева, Николая Угодника, Сергия Радонежского, Алексия — человека Божиего; с надписью: «Благовествуй, земле, радость велию, хвалите, небеса, Божию Славу»; начинается и заканчивается деисусным чином;
будничный, весом 670 кг (40 пудов, соль диез малой октавы), отлит в 1998 году на заводе «Товарищество Пятков и К0» в г. Каменске-Уральском, с изображениями Троицы Андрея Рублева, Николая Угодника, Сергия Радонежского, великомучениц Елизаветы Феодоровны и Варвары; надписи: «Сей колокол отлит в г. Каменск-Уральском, на заводе «Товарищество Пятков и К°» в лето 1998 от РХ», «Слить сей колоколъ въ домъ Пресвятыя Богородицы и отца нашего преподобнаго Саввы Сторожевскаго чудотворца иждиве-ниемъ раба Бож1я Васил1я Федорченко лета 1998 отъ Р.Х. весу 40 пуд»;
праздничный, весом 1640 кг (100 пудов), отлит в 1998 году в ОА «Литэкс» в г. Москве; с изображениями Креста и Страстей Господних, Спаса Нерукотворного, Рождества Божией Матери, Саввы Сторожевского, Георгия Победоносца; надписи, сверху: «Дому Твоему подобает святыня, Господи, в долготу дний», снизу — «Изволением всемилостивого и все-щедрого Бога нашего, заступлением Владычицы Пресвятой Богородицы, молитвами св. чудотворца Саввы Сторожевского при настоятеле обители Святейшем Патриархе Московском и всея Руси Алексии II и при наместнике игумене Феоктисте, иждивением рабов Божиих Владимира Лаптева и Владимира Пекарева слит сей колокол в обитель сию святую в год ее славного 600-летия в лето 1998 от Р. Х. Весу 100 пудов»; в конце надписи — три небольших медальона с изображением Алексия, митрополита Московского, Российского герба и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
В подготовке перечня колоколов использованы материалы музея города Звенигорода и публикации В. А. Кондрашиной.
Вот как описывает отливку колоколов и все, что связано было с этим событием, М. И. Пыляев в своем труде «Исторические колокола», написанном в конце XIX столетия:
«Отливка колокола сопровождается на Руси особенною церемониею. Хозяин завода до начала литья приносит в мастерскую икону, зажигает перед нею свечи и все присутствующие молятся. Хозяин сам читает вслух особую, соответственною случаю, молитву, а мастера и рабочие ее повторяют. После этого все двери затворяют и хозяин дает знак начинать дело. Несколько рабочих проворно и ловко берут наперевес рычаг и, раскачав его, пробивают в плавильной печи отверстие пода, откуда тотчас же огненным ключом вырывается расплавленная медь. В это время нужны все искусство и ловкость рабочих для того, чтобы медь лилась ровно, исподволь, по мере ея вливания в форму, и не переполняла бы желоба; в противном случае, она тотчас же выступает из него и половина ея выльется на землю, а если ея не достанет хоть на половину ушей колокола — вся работа пропадет и колокол надо вновь переливать. При литье колоколов, обыкновенно, литейщики распускали какой-нибудь самый нелепый слух.
На эти колокольные рассказы, известные под именем «литье колоколов», не раз полиция обращала внимание и брала с заводчиков подписки и делала им строгия внушения. Но с литьем колокола этот освященный веками обычай снова восставал в самой нелепой форме…
По отливке, колокол оставляется в земле иногда несколько дней, до тех пор, пока совершенно остынет. После того как колокол остынет, его отрывают осторожно, снимают с него или лучше разбивают кожух и переносят в точильню. Там его обтачивают точилами, — и вся работа колокольно-литейнаго дела кончена. Когда колокол совсем готов, призывается священник для «Чина освящения кампана». В молитве, читаемой при освящении колоколов, церковь молит о ниспослании особенной благодати, вливающей в кампан силу, «яко услышавше вернии раби глас звука его — в благочестии и вере укрепятся и мужественно всем дьявольским наветам сопротивно станут… да утолятся же и утишатся и пристанут нападающия бури ветряныя, грады же и вихри и громы страшные и молнии злорастворения и вредня воздухи гласом его» и проч.
Главное достоинство колокола состоит в том, чтобы он был звонок и имел густой и сильный гул; последнее зависит от относительной толщины краев и всего тела. Если, например, края слишком тонки, то колокол выйдет звонок. Но при лишней тонине звук его будет дробиться; напротив, при лишней толщине звук будет силен, но непродолжителен.
В звуке колокола нужно различить три главных отдельных тона: первый звон есть главный, самый слышный тон, происходящий тотчас же после удара; если звон густ, ровен, держится долго и не заглушается другими побочными тонами, то колокол отлит превосходно. Такой звон зависит от математически-правильной и соразмерной толщины всех частей колокола и происходит от дрожания частиц металла, главнейше, в средней его трети. Второй — гул, который хотя происходит тотчас же за ударом, но явственно слышится спустя несколько времени. Гул распространяется не так далеко как звон, но держится долее его в воздухе, и чем он сильнее, тем колокол считается лучшим; гул происходит от дрожания частиц металла в краях колокола, или вернее в нижней его трети; от того-то чем толще края его, тем гул сильнее, хотя от излишней толщины их он разносится не так далеко. Третий тон есть тот, когда колокол не звонит, не гудит, а звенит. Это звененье происходит от дрожания частиц металла в верхней трети колокола; звук этот довольно неприятен; он тем слышнее, чем толще дно и верхняя треть колокола и чем массивнее его уши. В небольших колоколах звук сливается с звоном и потому едва слышен и то вблизи, но в больших он довольно силен и пронзителен; так, например, в московском большом колоколе в тихую погоду он слышен версты за две и не заглушается звоном всех окружных колоколов».
Печатается по изданию: Пыляев М. И. Исторические колокола // Старое житье. СПб., 1897. С. 288–320.