Дух любезно пояснил:
– Так я вспомнил, что амортам больше такие, как Адоника нравятся, нежели, чем Мира.
– Правда? – обрадовалась Ада.
– Да? – недоверчиво спросила я.
Дух закивал.
– Да, такие вот скромные, милые, застенчивые, постоянно с опущенными глазками и тихим нежным голоском.
Воздушница аж засветилась от удовольствия, а я подозрительно прищурилась. Ой, что-то не вязались сейчас описание Ады с той характеристикой, что выдал мне Самий Самич сначала. А как бы меня не бесила Ада, в любом случае нужен успех операции по совращению ректора. И если для этого, мне придется выдрессировать Адонику – я это сделаю. Но, конечно, если дела обстоят так, как говорит дух – все просто замечательно!
– Но я все равно послушаю о тебе, Мира, еще немного, – пропела девушка. – Вдруг пригодиться!
Я поморщилась. Что-то и голосок этого цветочка стал меня порядком раздражать.
– Говорю я всегда в полный голос, никогда не скрываю свое настроение. Тренируйся, над этим если хочешь. Пока хватит.
Ада кивнула, встала, попрощалась и удалилась.
Дух хитро на меня посмотрел.
– И как тебе общение?
Я окинула его мрачным взглядом.
– Будто сам не видишь!
– Ты что и правда думаешь, что она сможет охмурить ректора? – спросил он. – На эту роль больше бы подошла ты.
Я кивнула. А потом подумала, что дух – наш парень, если что, не проболтается.
– Просто понимаешь, какое дело... – начала я.
Библиотекарь заинтересованно посмотрел на меня, мол: пока нет, но очень хотелось бы.
– Я поступила в эту академию, с условием, что не вляпаюсь в какую-нибудь крайне некрасивую историю. А представляешь, какой будет скандал, если нас с ректором застукает Полиция Нравов?
Он задумчиво на меня посмотрел, а потом протянул:
– Темнишь ты что-то, Мирка!
Хлопнула дверь. Мы посмотрели в сторону входа, но там никого не было. Ой, не очень хорошо, если Ада услышала наш разговор. Так подумала не я одна, потому что дух выругался и буркнул:
– Чертова девчонка! Намучаешься еще ты с ней!
Я тоже так считала, но сейчас мне оставалось только вздыхать, что я и сделала.
***
В комнату я пришла уже с сумерками. Аля как обычно валялась на кровати и читала журнальчик, Метя стояла в углу и скучала.
Я, закрыв дверь, погладила Метю, ткнула в живот подругу, что бы не расслаблялась, на что та ойкнула, а затем взяла книгу по стихийной магии и села за стол. До ужина может успею что-нибудь выучить.
– И почему это ты совсем не занимаешься, а, как и в прошлом году, валяешь на кровати? – буркнула я, водя пальцем по оглавлению.
– А чего это мне вдруг заниматься? – удивилась она. – Все, что мы проходим, дается мне легко, достаточно перед парой конспект прочитать и все.
Я подняла голову и секунду смотрела в стену. Потом оглянулась на подругу.
– Погоди-и-и-и-ка! Ты хочешь сказать, что у вас нет новых дисциплин?! – грозно спросила я.
Она ухмыльнулась, кинула на меня хитрющий взгляд и сказала:
– Не «хочу», а говорю!
Я возмущенно засопела. Ноздри тут же раздулись и заострились. Что за вселенская несправедливость! Почему у нас есть эти хмырьи предметы, а у них нет!
– Мира, успокойся, – начала подруга, подняв руки. – Это же эксперимент, а все эксперименты обычно проводят на первых, максимум вторых курсах.
Так-то оно так! Но все равно, не честно! Я обиженно отвернулась. Надо было на год позже поступить и не париться! Ведь еще одним условием моего поступления была отличная, чтоб ее, учеба!
Нашла все-таки в оглавлении магию земли и открыла учебник на нужной странице. Стала читать. Что ж... Я понимала примерно тридцать процентов текста, а именно: пробелы, знаки препинания, местоимения, союзы, парочку глаголов и предлоги. Конечно, такое достижение – несомненный плюс! Но, хотелось бы результатов пофееричней! Нет, ну вы только попробуйте понять:
«Для того чтобы впасть в тратист, нужно кооперироваться в аримаду, то есть воссоединить все трины в единое целое»
Ну да, соврала малех. Что такое «единое целое» я тоже знала. Какой у-у-ужас! Ректор что издевается?! Да тут сразу тематический словарь нужен. Я заглянула в конец учебника и не нашла там даже духа словаря, да что там даже маленькой пометочки, замечания, упоминаньица! Ничего! Грустно вздохнула.
– Аль, ты говоришь на языке стихийников? – надеясь на чудо, спросила я.
Подруга подняла голову от своего увлекательного чтива и посмотрела на меня в крайней степени озадаченно.
– А что у них есть свой язык?!
– Похоже, что да, – вздохнула. – На вот, ознакомься.
И я кинула ей учебник. Ведьмочка тут же сунула в него свой любопытный носик. Через пару минут, она сморщилась и захлопнула книгу.
– Да там, кроме служебных частей речи ничего понятного нет!
– Вот и я о том же! – грустно вздохнула я.
Мы еще немного поболтали, повозмущались и пошли на ужин. Перед уходом я строго настрого наказала Мете, что бы она даже и думать не смела о порче моих пижам. Та сделала вид, что поняла меня. Я прищурилась, но вариантов, кроме как доверится ей, у меня не было. Не в охапку же брать пижамы и тащить их на ужин, правильно?
К моему удивлению воздушников в столовке еще не было. Я взяла еду и села за стол. Сидеть одной было в крайней степени не привычно, я бы даже сказала не уютно. Но вот, наконец, двери столовой в очередной раз распахнулись, впустив моих парней и (увы и ах) Аду. Девушка переливисто смеялась вместе с парнями, и на секунду мое сердце кольнуло что-то нехорошее. Зависть? Да ну, глупости...
– Мира, приятно аппетита! – хором воскликнули они, садясь по своим местам. – А нам Ада про вашу отработку рассказала, сказала, что ты в обморок плюхнулась! Ну, ты даешь!
Вилка замерла на полпути ко рту. Что, простите?! Кто «в обморок плюхнулась»?! По моему телу стало распространяться бешенство. Оно было осязаемым, я его чувствовала. Бешенство кололо кожу, текло в крови и стремилось убить эту поганку! Я подняла глаза на Колина.
– Что? – очень тихо, спокойно переспросила я, затем со звоном опустила вилку на стол. – Повтори!
Он дернулся.
– Мир, да ты чего?! Со всеми бывает... – начал он.
Я прищурилась и перевела взгляд на эту стерву в тельце милой ромашки. Ада сидела и улыбалась. По ней совершенно нельзя было сказать, что она врет или торжествует. Обычная, спокойная улыбка, которая довела меня до нужной точки, в которой мне совершенно, абсолютно по барабану, кто передо мной. Да хоть сам батюшка король! Поступки вроде того, что сейчас сделала Ада, я переносила крайне осложнительно... для окружающих.
За нашим столом повисла тишина. Парни настороженно переводили взгляд с меня на Адонику. Я же, наконец, поймала взгляд Ады и улыбнулась ей. Она улыбнулась шире. Парни сглотнули. И так дружно у них это получилось, будто репетировали!
– Что, лахудра белобрысая, думаешь, если я ведьма, то вся моя сила – фарс? – спросила я ее.
Она перестала улыбаться, но продолжила смотреть мне в глаза.
– Думаешь ведьма – это травки, цветочки, метлы, порошки?
Она не отвечала, но я ясно читала в ее глазах, что именно так она и думала. А также была уверенна на сто процентов, что ничего я ей сделать не смогу. Зря. Не просто так парни меня разумно опасались и старались не доводить!
– Да я тебя, тварь ты эдакая, просто в порошок сотру, – очень ласково пообещала я.
А затем ее косы под моим взглядом стали медленно оплетать шею хозяйки, как змеи. Ее глаза округлились.
– Мир, – начал Марк.
– Тш-ш-ш-ш, – остановила я его, следя за косами, а затем стала напевать:
– Я такая злющая, ведьма всемогущая Что никто мне не указ,
Если мне захочется, сказка ваша кончится,
Прямо здесь и сейчас!
Вы убеждены сейчас, что оберегают вас Ваша дружба и любовь!
Я же так не думаю, скоро правоту мою,
Жизнь докажет вам вновь!
На нас стали обращать внимание, но меня это ни в коей степени не волновало. Столовая зашумела, со стульев стали вскакивать студенты, кто-то закричал. А под мою песенку к Аде стали медленно ползти вилки. Увидев это, она заорала, но тут косы стянули горло, и она захрипела.
Я откинулась на кресле и так же, не сбиваясь с ритма, пропела:
– Не смей лгать про меня, наговаривать на меня,
Я ко всему этому отношусь крайне болезненно,
Дружба, любовь – Это смешно, это пусто звук Тем у кого денег полно тем ни к чему друг Время добрых дел прошло В мире уже, очень давно правит свой бал ЗЛО!
Я любовалась хрипящей Адой, то сжимая ее горло, то давая ей вдохнуть воздух. Все же, убивать девушку мне резона не было.
– Прекратить немедленно! – раздался вдруг грозный голос ректора.
Я ухмыльнулась. Ага, счаз-з-з! Ведьмы умеют мстить, и дело они доводят до конца! Вот погоди, сейчас я с ней закончу, и жалей и наказывай меня сколько влезет!
– Студентка Ваир! Прекратите немедленно! – услышала я тихий голос.
Только шире улыбнулась, не переставая петь, и блеснула зелеными глазами. В столовой была мертвая тишина, раздавалась лишь моя злая песенка и хрипы Ады.
– Хорошо... – тихо сказал аморт.
И внезапно, я оказалась прикованной к стулу, не в силах открыть рот и пошевелиться. Я глухо зарычала и волком посмотрела на Даринера мин Самитрэна. А он уже сидел на корточках около этой твари. Я снова зарычала, но тут увидела перед собой Марка, он очень ласково и нежно смотрел на меня и гладил по руке.
– Мирочка, тише, пожалуйста, успокойся. Все хорошо.
Я помотала головой, сделала несколько успокоительных вдохов и уже сознанно посмотрела на друга. Он улыбнулся мне.
– В норме?
Я выдавила улыбку и кивнула. Сил не было. Проблема заключалась в том, что в каждой ведьме жила некая древнейшая сущность или сила (не знаю, как правильно ее назвать), так вот у этой силы были определенные правила, нарушать которые было чревато. Именно поэтому, ведьм нельзя доводить и злить, ведь можно ненароком коснуться их сущности. У каждой ведьмы этот «