– Я, между прочим, совершенно серьезно! От вас прямо-таки искры летят! – обиделся Колин.
Я фыркнула.
– Не надо мне никаких искр! И вообще, пусть вон на Адонике женится!
– С чего вдруг? – удивились все разом.
– С того, – буркнула я. – У них там и так все замечательно, плюс я свой вклад в развитие отношений внесу. И к концу этого месяца, максимум семестра у нас будет новая ячейка общества!
Парни засмеялись, выражая крайнюю степень сомнения в моих словах.
– Да он на Аду и не смотрит! – выдавил Марк.
– Не смотрит – посмотрит, не посмотрит – заставим! – я не теряла боевой настрой.
– Ну-ну! Ты главное там побольше вмешивайся, глядишь и, правда, на свадебке погуляем! Салатиков покушаем! – заржал Карим. – На твоей!
Я нахмурилась.
– Так, а вот над этим стебаться не надо! Это вообще святое! Я сказала, ректор и Ада поженятся! И они поженятся! А шуточки про меня и ректора вообще забудьте, а то обижусь!
Парни умолкли, правда, иногда все равно очень палевно «кашляли». Ну-ну! Я доела завтрак.
– Ладно, я на занятия! Удачи.
Я встала из-за стола, и побежала на пары.
Оставшаяся учебная неделя прошла без особых приключений. Адоника вышла из лазарета, я провела с ней воспитательную беседу о том, как лучше в отношении меня не поступать, она вроде меня услышала. С новыми дисциплинами была полная беда. Преподаватели пытались донести очевидные, как им казалось вещи, и не догоняли, почему мы не понимаем, а мы не догоняли, как это вообще можно понять. Короче, как в анекдоте: «Объясняю задачу детям. Первый раз объясняю – не понимают. Второй раз объясняю – не понимают. Третий раз объясняю! Я уже понял, а они не понимают». У меня росло желание пойти к ректору и высказать все, что я думаю о его экспериментах. Такое естественное желание было не только у меня. Вообще, набухал бунт, что не сказано радовало. А то прям будто и не ведьмы! К моему счастью, пижамки больше не уничтожались. То ли метла заботилась о моем моральном облике и не желала, что бы я спала в шортиках, то ли она меня тупо пожалела – не знаю, но я была рада, что маньячинье Мети закончилось.
В пятницу я пришла с пар, упала прямо в одежде на кровать и радостно засмеялась.
– Слава Богам! Неделя закончилась!
Через несколько минут пришла и Аля, которая поступила аналогичным образом. Можно сказать, что это была наша традиция. Мы переглянулись и рассмеялись. И тут я услышала магически синтезированный голос:
– Ведьмы первых и вторых курсов, в шесть вечера сбор в парадном зале! Повторяю: ведьмы первых и вторых курсов, в шесть вечера сбор в парадном зале!
Я застонала и закрылась подушкой.
– Ни минуты покоя! И чего им от нас опять нужно?!
Глава седьмая
Как и было сказано, в пять часов вечера все профессора собрались на педсовет. На их лицах можно было прочесть и недоумение, и недовольство, и толику страха. Профессор Като положила локти на стол и сказала:
– И чего это ректору опять неймется? У нас была напряженная неделя, неужели мы не можем просто отдохнуть в пятничный вечер?
Арнольд Ригар усмехнулся.
– Покой? Мирита, разве наш новый ректор и покой вещи совместимые? Мне почему-то кажется, что нет.
Грамидрон Бумфлыщрадбдыщ недовольно поморщился.
– У меня вообще-то был назначен на это время психотерапевт! – возмущенно сказал он.
Послышались смешки.
– Да, как-то лорд Самитрэн очень не осмотрительно отправил на съедение ведьмам, – хрюкнула в кулак преподаватель зельеварения.
Стихийник сделал надменное лицо.
– Между прочим, я считаю, что вся его задумка сущий бред. Ведьмы совершенно не способны к стихийной магии, – сказал он с оттенком пренебрежения.
Ведьма-преподавательница фыркнула.
– Конечно, идите попробуйте самое простенькое зельице сварить, я посмотрю, как вы запоете. А насчет ректора... что ж не нам судить. Мы работники подневольные.
Дран Трион – узконаправленный специалист по воздушным потокам – сказал:
– Да, но, по-моему, ректор, и правда, чудит.
Такую разумную мысль преподавательский коллектив оспаривать не стал, но и одобрять тоже. Чревато... Кто знает, что от этих амортов следует ожидать.
Тут дверь распахнулась, явив Даринера мин Самитрэна.
– Добрый вечер, коллеги, – кивнул он и сел во главе стола.
Послышались приветствия.
– Итак, рассказывайте, – сказал аморт и оглядел всех внимательным взглядом.
– Чего рассказывать? – удивилась Мирита Като.
– Как настроение, как студенты, как идут занятия – все рассказывайте, – усмехнулся он и откинулся на стуле.
Разноцветные глаза остановились на стихийнике.
– Допустим, вы, профессор Бумфлыщрадбдыщ. Как с ведьмочками?
Преподаватель снова поморщился.
– Как, как – да никак! Ваши ведьмы только и способны, что на метлах летать, да супы и зелья варить!
– Попрошу не оскорблять! – тут же подала голос профессор Като, которой совершенно не понравились, брошенные Грамидроном слова, ведь они относились и к ней.
– Простите, – скрипнул зубами тот. – Я лишь хочу сказать, что это была не очень хорошая затея, поставить ведьмам мои лекции и практические занятия!
Даринер мин Самитрэн очень внимательно его выслушал и кивнул.
– Мы еще вернемся к этому вопросу на общем сборе вместе с ведьмами. Профессор Рабар, – ректор обратился к молчащему до этого гоблину, – как у вас с ведьмами?
– Также, – мрачно ответил он. – Только и могут, что бегать и визжать. Ни одного приема еще не выучили. Чуть что сразу: «Ой, как больно!», «Ой, я порезалась!», «Ой, я упала!», «Ой, я испачкалась!» – передразнил гоблин студенток противным голосом. – Тьфу! Слушать противно!
Ректор снова кивнул. На его лице не отразились ни досада, ни разочарование, лишь неприкрытый интерес.
– Позвольте, профессор, но каким же приемам вы их пытались научить? – проявил он любопытство.
– Обычным, каким всех учил. Основы боя драду, техника обороны по крисше, владение мечом, – перечислил он.
Ректор положил локти на стол и скрестил пальцы рук.
– А вам не кажется, профессор, что для необученных девушек, которые о бое знали только понаслышке, которым в голову вбивали то, то они сражаться, и не обязаны, за них это должны делать другие, ваши уроки несколько сложноваты?
Гоблин стал задумчиво тереть затылок.
– Вы должны плавно вводить их в ваш мир, а не отталкивать от него, нагружая сложными техниками боя.
Дальше он посмотрел на преподавателя по истории магии.
– Я надеюсь, у вас занятия идут нормально? – спросил аморт.
Профессор Димрэн под пристальным взглядом ректора несколько замялся, но все же ответил:
– Относительно, лорд Самитрэн, относительно нормально.
– Чем же вы недовольны? – спросил его глава академии.
Разноцветный взгляд был направлен прямо в глаза преподавателю. Камир Димрэн даже на секунду испугался этого взгляда.
– Они просто относятся к моему предмету несколько пренебрежительно, обосновывая это тем, что им это не нужно, особенно бунтует тридцать третья группа второго курса, во главе с Арамирой Ваир. Девушка говорит, что не понимает и половины из того, что написано в учебнике! Нет, это ж надо!
Преподавателю очень хорошо помнился тот день. Как только началась пара, он осмотрел ведьмочек и вызвал к доске какую-то малявку. Староста группы проводила девушку покровительственным взглядом, а затем вперила свое карие очи в него. Ведьмочка у доски не смогла связать и двух слов. Он стал подталкивать ее, наводить на мысль, но та, все равно была не в силах отвечать, лишь умоляюще смотрела на свою старосту. Наконец, он разозлился и велел ведьмочке идти на место, сказав, что ставит ей «два». И ничего не предвещало беды, как вдруг эта ненормальная староста вскочила, схватила учебник и с самым грозным видом пошла к нему. Затем с грохотом опустила перед ним книгу и начала говорить. От её речи он выпал в осадок! По всему выходило, что он, ОН, заслуженный преподаватель, доктор наук, не может поставить «неуд» этой девушке, потому что это новая дисциплина, учебники не рассчитаны на ведьмочек, и по ним совершенно невозможно учиться. И если он хочет, что бы они отвечали на его парах, то он должен объяснять им все понятным языком. При этом свои слова она очень убедительно доказывала статьями из Учебного Кодекса. В конце концов, она заговорила его настолько, что он поставил той двоечнице пять! Пять!
Профессор до сих пор пребывал в шоке от этого монолога, да той девчонке надо на юридический! Она там самого ярого преступника, который на глазах у всего честного народа убил двадцать человек и поизмывался над трупами, оправдает! Да еще ему и компенсацию выделят! Он пересказал историю, надеясь найти сочувствия у коллег, но они почему-то засмеялись.
– Да, Мира может, – хохотнул профессор Ригар.
В него тут же вперился грозный взгляд ректора.
– Будьте любезны, не «Мира», а «студентка Ваир», вы не на пикнике, а в стенах академии, соблюдайте субординацию!
«То-то ты ее соблюдал, когда с Мирой целовался!» – подумал Арнольд, но промолчал.
Обсудив еще несколько организационных моментов, преподаватели поднялись и пошли в парадный зал, в котором их должны уже были ждать ведьмочки.
***
Я пришла в зал без пяти минут шесть. Тут же нашла глазами свою группу и направилась к ней.
– Привет, Мира, – поздоровались они.
– На ужин уже сходили? – поинтересовалась я.
Они кивнули.
– Молодцы! – похвалила я их и погладила свой урчащий живот.
Я уснула и совершенно про все забыла. Ладно, хоть Аля в бок толкнула, а то бы и на собрание это опоздала бы. Они сочувственно на меня посмотрели, а я вздохнула. Эх-х-х, бедный мой животик, ему еще бурчать и бурчать.
Я осмотрела зал, кругом виднелись только остроконечные шляпы ни намека на преподавателей или белобрысика. Сложила руки на груди.
– Змеечки, есть соображения насчет того, по какому поводу нас вообще тут собрали? – спрос