Я вкратце рассказала ей случившееся.
– Вот гадина! – ахнула подруга. – Ну, я ее!
– Подожди, – остановила эту валькирию. – У меня уже есть план.
Аля заинтересованно посмотрела на меня.
– Принеси мне красную тряпочку из моего стола, только не разворачивай ее, зеркало, деревянную чашку, спички, свечи, мел, бабушкину книгу и одежду какую-нибудь.
Она кивнула и смылась, а я, предвкушая сладкую месть, довольно жмурилась. Через несколько минут снова влетела Аля с кипой вещей в руках. Она вывалила их на кровать, и оказалось, что нужные мне предметы были мастерски спрятаны среди прочего барахла. Подруга – умница!
Я быстренько облачилась в свободные штаны, футболку и кросы. На пошатывающихся ногах встала (слабость все же давала о себе знать), попросила подругу задернуть шторы, нарисовала мелом большой круг, расставила все свечи в левой его части, взяла в руки зеркало, села в центре, скрестив ноги, и открыла бабушкину книгу.
Так, где оно у нас тут? Ага-а-а.
Я зажгла свечи, опустила спичку в чашу с волосами и они вспыхнули. Села спиной к свечкам поставила перед собой чашу, туда кинула волосы Ады, которые находились в красной тряпочке, и заглянула в зеркало. Затем принялась шептать слова заклинания. Мое отражение стало меняться: кожа бледнеть, глаза исчезать, на месте их остались темные провалы, губы сужались, пока не превратились в тонкую ниточку, нос стал приплюснутым, волосы почернели и удлинились, на голове у отражения появился капюшон.
Удовлетворенно наблюдала за изменениями, затем резко положила зеркало на чашу, ритм заклинания стал певучим. Взяла зеркало заглянула в него – отражения не было, довольно усмехнулась.
Затем посмотрела на свою тень, она тоже стала меняться: вытянулась, сгорбилась, на голове тоже будто образовался капюшон, а еще были различимы когтистые скрюченные руки. Чуть сдвинувшись, чтобы тень попала и на чашу, снова повторила напев, тень исчезла. Ну и затем, взяла в руки чашу, волосы в ней почти сгорели, и прошептала:
– Страх. Ужас. Боль.
Пламя на свечах вспыхнуло, поднялось к потолку, как и огонь в чаше, а затем все погасло, и комната погрузилась в темноту.
Тяжело выдохнула и упала на пол. В теле и так была слабость, так я еще и колдовать взялась.
Почувствовала, как меня трясут за плечо.
– Мира, Мирочка, пойдем на кроватку, а? – позвала меня Аля.
Я кивнула, кое-как поднялась, сделала два шага и упала на постель.
– Мир, а это вот что сейчас такое было? – спросила меня подруга почему-то шепотом.
– А это я, Алечка, Аде нервный срыв обеспечила, – ответила, прерывисто дыша.
Сердце билось, как сумасшедшее, и вообще чувствовала я себя просто отвратительно.
– Мирка, да ты, оказывается, садист! – восхищенно пробормотала подруга.
Я хмыкнула, обхватила руками подушку и зевнула.
– Алечка, убери, пожалуйста, все... Сил совсем нет...
– Ладно, – буркнула подруга.
А я тем временем погрузилась в сон.
***
Адоника, несмотря на то, что вчера несколько часов простояла под дверью ректора, чувствовала себя просто замечательно.
«Наконец-то! Наконец-то эта всеми обожаемая Мира, будет сидеть у себя в комнате с диареей и тошнотой! Вряд ли она такая больная заинтересует ректора» – торжествующе думала девушка.
Она была уверена, если бы не Арамира, ректор давно был бы уже у ног воздушницы, но эта ведьма все портит! Лезет со своими советами, нотациями, поучениями, чтобы Даринер обратил на воздушницу свой взор, а в результате оказывается, что внимание ректора полностью сосредоточено на этом маленьком тиране. Ада пребывала в недоумении: или Мира настолько наивна, что не замечает взглядов ректора, или она просто решила облапошить ее, Аду. Ну, зачем она устраивает им встречи, говорит, как нужно разговаривать с амортом, когда он даже и не смотрит в сторону Адоники. Задумчивый взгляд его чарующих глаз всегда направлен на Миру.
Ну, ничего! Зато сейчас все хорошо! Воздушница с удовольствием потянулась, встала и пошла в ванную комнату. Остановилась около зеркала, застенчиво себе улыбнулась и в очередной раз подумала: «Нет, все же если бы не Мира, у меня все было бы замечательно!».
Она открыла кран, наполнила ладони водой и умыла лицо. Подняла взгляд на зеркало и вздрогнула. В отражении сзади нее находилось что-то неописуемо жуткое, ее пронзил страх. Ада резко обернулась, но комната оказалась пуста. Девушка снова посмотрела в зеркальную поверхность, но и там, кроме нее, ничего не отражалось. Ее сердце с силой билось о грудную клетку. Она глубоко дышала. Списав все на то, что ей просто нездоровится, продолжила умываться.
К шкафу Адоника подошла уже полностью успокоившаяся. Достав свою форму, она подошла к зеркалу и с криком отшатнулась. Там снова была это страшная женская фигура. В диком ужасе девушка заозиралась. Но никого не было. Однако страх не покидал воздушницы, она стала быстро натягивать форму, стремясь скорее покинуть помещение. Нечаянно бросив взгляд на пол, Ада подпрыгнула: вместо ее тени, там была другая, сгорбленная, скрюченная, страшная.
Адоника повизгивая от ужаса, кое-как нацепила форму и вылетела за дверь. Боясь посмотреть себе под ноги и поймать отражение в стеклах, она, глядя только вперед, понеслась в столовую.
Воздушники уже сидели за столами с крайне печальным выражением на лицах. Она молча взяла свою порцию и так же молча села. Девушка хотела было пожаловаться на то, что так ее испугало, но поймав тяжелый взгляд Марка, подавилась своими словами.
– Адоника, – угрожающе произнес он.
Она испуганно расширила глаза и спросила:
– Что такое?
– Это ты вчера отравила Миру?!
– К-как отравила? – удивилась она.
– Вот так! – рявкнул парень.
– Я ничего не делала! – расширила она глаза в оскорблении.
«И чего об ней все так пекутся! У меня, между прочим, тоже проблемы!»
– Я-я, я ничего не делала! – повторила она, глаза наполнились слезами.
– Только не реви, – нахмурился Колин.
Но девушку было уже не сдержать.
– Почему вы меня обвиняете? Я же ей ничего не сделала! Это она постоянно меня унижает и задирает! – всхлипывала она. – В прошлый раз, подумаешь, немного соврала, так она меня чуть не удушила! И вы все ходите и буквально молитесь на нее: «Ой, Мира не так посмотрела. Ой, Мира не так сказала. Ой, у Миры плохое настроение – не трогайте ее». А как же я? А обо мне кто-нибудь подумал?! И она хороша! Прикидывается моей подругой, а сама только и делает, что со своей Алей шепчется и козни мне подстраивает!
Девушка закрыла лицо руками и заплакала.
– Ну, Ада, я уверен, все не так, как тебе кажется, – неуверенно похлопал ее по плечу Эрнест.
– Да, Мира бы так не поступила, – поддержал его Марк.
Воздушница подняла заплаканное лицо:
– Да? А вы уверены, что настолько хорошо ее знаете?
Студенты недоуменно переглянулись.
– На что ты намекаешь? – нахмурился Рамир.
– А я и не намекаю, – горько усмехнулась она, а затем стала говорить.
Рассказала воздушница про то, как в первый раз встретилась с Мирой, и как та была с ней мила и вежлива, про то, как она предложила ей одну авантюру и обещала во всем помогать, как она потом стала пренебрежительно к ней относится, приказывать ей, что и как делать, не взирая на ее желания, как запугивала ее библиотекарем. Когда Ада же отказалась делать так, как приказала Арамира, ведьма натравила этого злого духа на нее. Адоника так хотела с ней подружиться, но Мира решила, что она достойна быть лишь ее слугой, но никак не другом. Она вроде бы хотела свести ее и ректора, но на самом деле ходила с ним на тайные свидания, и они вместе придумывали, как еще поиздеваться над Адой.
Парни выглядели как минимум ошарашенными, как максимум просто пораженными.
– Адоника, а ты уверена, что все происходит именно так? – удивленно прохрипел Марк.
– А как? Помните тот случай, когда я соврала, что это Мира в обморок перед библиотекарем упала? Я, почему это сделала? Потому что не хотела, что бы вы догадались, что Мира запугивает меня Самием Самичем. Но как отреагировала сама Арамира? Помните? Она меня чуть не убила! – и Ада снова заплакала.
– Ну, уж насчет ректора – полная чушь! – фыркнул Колин. – Да Мира его еле переносит!
– Еле переносит? – переспросила девушка. – А засос на ее шее помните? Угадайте, кто его поставил?
– Это мог быть кто угодно, – прищурился Тарий.
– Да я сама видела, как они почти перед самой столовой в портале скрылись, а потом когда Мира повела меня якобы «на свидание» с ректором, она точно знала, что он уедет после полудня, так и оказалось. Откуда ей это знать?
– Это ничего не доказывает, – возмутился Ригар.
– Да? Кто Миру спас на практике? И кого она поцеловала в первый учебный день?
Вопросы Ады были очень точными. Все сходилось. Марк вспомнил, как ректор нежно, с беспокойством смотрел на больную ведьмочку в его руках. Парни снова переглянулись.
– Что ты там про авантюру сказала? – неуверенно переспросил Марк.
Ада повторила ответ.
– Это очень похоже на Миру, – прогудел Эрнест.
Снова переглянулись.
– Но что бы она так себя вела с Адой? – спросил Марк.
Он не мог в это поверить! Арамира совсем не такая! Да он ее знает, как облупленную! Да они с детства вместе!
– Я так и думала, что вы мне не поверите, поэтому и молчала, – вздохнула воздушница и утерла слезы. – Но сегодня...
Она пересказала, что было утром.
– Ведьмины штучки, – тихо, еле слышно прошептал Эрнест.
Парни затрясли головами. Ни у одного в голове не укладывалось, что Мира может быть двуличной. Нет, кто угодно, только не она! Только не их маленькое бойкое солнышко!
– Не верите, – обреченно сказала воздушница.
Маркус оглядел поникших парней и твердо сказал:
– Надо с ней поговорить.
– Зачем? – горько сказала Ада. – Вы думаете, она скажет: «Да, я такая, терроризирую Адонику, и вообще терпеть ее не могу, а еще тайно встречаюсь с ректором и смеюсь над Адой вместе с ним?».