Точно! Я же по делу.
– Дорого-ой, – тяну я.
– Да, дорогая? – улыбается во все тридцать два он и обвивает хвостом мою ногу.
– Любимый!
– Да, любимая?
– Это твоих рук дело?! – рявкаю я.
Его брови удивленно ползут вверх.
– Что именно?
– Практика! Не прикидывайся невинной овечкой!
– А что такое?
– Какого хмыря ты отправляешь моих мальчиков в другое королевство?! – грозно спрашиваю.
Тут же хвост стягивается на моем бедре, глаза мужа сужаются, объятия становятся крепче. Ой.
– Твоих?
Сглатываю.
– Мальчиков?
–М...
– Твоих мальчиков? – переспрашивает он.
– Эм... ну я... в смысле... хотела сказать... – замямлила я.
Ну, не могу нормально соображать, когда он становится таким грозным, это меня просто очаровывает! Может это у амортов какой-нибудь эффект такой? ну, типа муж в гневе... жена в экстазе...
– И ты еще спрашиваешь, чего это я ревную! Надо, наверное, и мне найти себе «своих девочек»!
Соображалка тут же включилась.
– Ага, сейчас! За тобой и так пол академии бегает, не взирая на то, что у тебя есть жена!
– Ревнуешь? – проникновенно спрашивает он, наклоняясь ко мне.
Молчу. Нет, так не честно! У нас же с парнями чисто дружеские отношения! Хотя... толпа гипотетических подруг рядом с МОИМ амортом – не радует!
– Вот и я ревную, поэтому, твоим парням будет очень хорошо в соседнем королевстве! Можно сказать, что я вообще им путевку в жизнь подарил, шанс на миллион!
Возмущенно пыхчу.
– Но...
– Е-е-ежи-и-ик, – говорит он мне в ушко. – Все мы закрыли тему. Парни едут в мое родное королевство, проходят там практику и через год возвращаются. Но есть другой вариант...
Смотрю на него, а он улыбается и продолжает:
– Я прячу тебя в нашем доме, никому не показываю, и ты тогда будешь принадлежать только мне. Твое внимание будет только моим. Твои мысли только обо мне.
Улыбаюсь, встаю на цыпочки, обнимаю руками его за шею и выдыхаю:
– Ага, мечтай, муж!
– Тогда ты одобряешь первый вариант?
– Ненавижу, когда ты так делаешь! – высвобождаюсь из объятий, сажусь в кресло и подпираю голову рукой. – Это все равно, что сказать: «Ты будешь мыть посуду или полы?». А вот предложить просто полежать на диване – это не по нашей части!
Дар смеется и говорит:
– Обожаю твой образ мыслей.
Криво улыбаюсь.
– Спасибо, он мне тоже нравится.
Муж садится за стол.
– У тебя занятия через пять минут, Ари.
Вот всегда так... семейная жизнь семейной жизнью, а учеба по расписанию... Вздыхаю, подхожу к нему, чтобы получить прощальный поцелуй.
Затем иду на выход, у самой двери останавливаюсь, что бы поправить чулки.
– Ари! – слышу я рык, ехидно усмехаюсь и убегаю.
Спустя три месяца...
Ярко светило солнце, пели птички, дул легкий ветерок.
Отдохнувшая после летних каникул, я, насвистывая, шла к общежитию, чтобы увидеть Алю. Шкала паршивости давно исчезла из моего понятийного аппарата. Сейчас почти всегда настроение было на отметке «прекрасно». Перед общежитием я услышала знакомые визги, крики, но вот к чему я была совершенно не готова, так это к тому, что навстречу выйдут мои змеечки и начнут что-то наперебой верещать, суляя мне какую-то тряпку.
– Стоп! – гаркнула изо всех сил, взяла суляемое, развернула. – Что это?!
– Форма! – завыли они.
Мои глаза полезли на лоб, и я ошарашено выдала:
– Вот это?! Форма?!
Формой оказалась развернутая мной тряпка. Платье черного цвета длиной до икр было обезображено рукавами-разлетайками и разрезами по бокам, доходящими до колен. Потом мне еще сунули башмаки аля обувь-сто-лет-назад. У меня задергался глаз.
– Кто?! – только спросила я очень грозно.
– Ректор! – ответили они хором.
Ректор, значит, ну хорошо... И я, разъяренной фурией, понеслась к нашему дому. Нет, это ж надо! Он глумится над святым! У-у-у, белобрысик хвостатый! Гад разноглазый! Ну, ничего, я сейчас с ним потолкую, и он все поймет! Еще как поймет! Я же ведьма! А ведьмы не сдаются!
Эпилог
– Ма-а-ам!
Я наклонилась над котлом и осторожно, щипцами кинула туда маленькую гранулу. Жидкость забурлила, закипела и – ба-бах! Еле успела отскочить, сердце билось в груди пойманной птичкой. Ну, блин! Как так-то? Я же все рассчитала! Неужели хмыриной слизи надо меньше?
– Да, радость моя? – откликнулась на зов.
Через минуту дверь в мою лабораторию открылась и вошла дочурка. Очаровательный ангелочек с кудрявыми белыми волосами, фиолетово-зелеными глазами и белым хвостом с бантиком на конце.
– Мама, Киар говорит, что я – не ведьма! – маленькая Миали шмыгнула носом.
Опускаюсь перед ней на колени.
– Глупости! Ты у меня самая настоящая вредная маленькая ведьмочка!
Беру ее ладошки в свои и целую маленькие пальчики, малышка смотрит на меня с надеждой в огромных глазах с вертикальными зрачками.
– А Киар говорит, что ведьм с белыми волосами не бывает! Не хочу белые волосы! – доча топнула ножкой.
Смеюсь, подхватываю ее на руки и выхожу из лаборатории. Щелкаю Миали по носу и целую в лобик.
– Запомни, солнышко, отличительные черты внешности или характера делают тебя особенной!
Маленькие ручки обнимают меня за шею.
– Не хочу быть особенной!
Ладно, меняем тактику.
– Тогда, докажи Киару, что ты ведьма! И еще какая!
– Как? – спрашивает она меня шепотом.
– Сделай ему какую-нибудь пакость, – также шепотом отвечаю я. – Только – тс-с-с! Папе ни слова, договорились?
В глазах моей малышки зажигаются привычные хитрые огоньки, она хихикает и кивает, кудряшки тут же падают на лицо. Улыбаюсь, убираю ее волосы назад и снова целую в лобик, затем опускаю малышку на пол, поправляю на ней платьице и заговорщицким тоном спрашиваю:
– Уже придумала?
Она снова хихикает и кивает.
– Ну, вперед!
И легонько дергаю ее за волосы. Миали тут же убегает. М-да… Киар – это наша головная боль. Аля оставила мне своего бесенка и укатила с мужем в «отпуск». Ребята не поладили с первых дней, Киар на два года постарше Миали, и поэтому вечно ее обзывает, а моя малышка пытается не дать себя в обиду. В основном это у нее получается, конечно, если мальчик не встает на любимую мозоль, как сейчас.
Когда Аля привезла мне сына, я сначала подумала, что все будет замечательно, детишки подружатся, но сейчас…
Потерла нахмуренный лоб и вернулась в лабораторию. Эксперимент номер пять начинается! Но как только я взяла склянку со слизью, наверху послышались крики. Да что же это такое! Никаких условий для работы! Ну, Дар! Ну, погоди! Вернешься, я тебе покажу, как оставлять беременную жену с двумя бесятами!
Со звоном поставила склянку назад, скинула лабораторную мантию и пошла наверх. А наверху, в зале, который я с такой любовью обставляла различной мебелью, был хаос. Повсюду разбросан пух, диван облит синей краской, а под потолком качается Киар.
Я просканировала взглядом комнату, но дочурку не нашла. Посмотрела на темноволосого парнишку перепачканного в краске и перьях.
– Доброе утро, Киар, – поздоровалась и улыбнулась.
Он перестал вопить.
– Здравствуйте, тетя Мира.
Оглядываю комнату еще раз, а затем пытаюсь углядеть на чем же висит сынок моей подруги. К моему удивлению, ничего не было видно.
– М-м-м, Киар, ангел мой, скажи, пожалуйста, как ты сюда попал?
– Меня позвала Миали, я прибежал, а потом, когда я встал там, где стоите вы, внезапно на меня вылилась краска, а потом посыпался пух.
Так-так-так…
– Ладно, не боись, сейчас я тебя сниму.
Я раскрыла ладони и из меня потекла зеленая магия, она постепенно обволакивала всю комнату, потом обернулась вокруг мальчика, а затем все исчезло. Залу, как и Киару, был возвращен прежний вид.
– Ну, мама-а… – услышала недовольный стон дочурки, она вылезла из-за дивана и встала передо мной, скрестив ручки. – Ты все испортила.
Я только улыбнулась. Парнишка посмотрел на мою малышку и возмущенно сказал, сжав ручки в кулачки:
– Зачем ты это сделала?!
Она мотнула кудрявой головой и с несвойственным детям ехидством ответила:
– А с чего ты решил, что это я! Тут явно ведьма поработала, а я же ей не являюсь!
И она показала ему язык. Киар открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его и надулся. Моя девочка выглядела до невозможности довольной собой. Покачала головой и села на диван, похлопала с обеих сторон от себя, приглашая детей присоединиться, когда они тоже уселись, я начала торжественным тоном.
– Киар мин Дарика, Миали мин Самитрэн, вы враждуете вот уже неделю, это долгий срок, согласны?
Посмотрела на них по очереди и, дождавшись их неуверенных кивков, продолжила:
– Предлагаю вам заключить перемирие.
– Нет! – тут же хором выкрикнули они.
– Подождите, – подняла палец вверх, – сначала выслушайте условия. Киар, ты больше не будешь дразнить Миали, а ты, Миали, не будешь подстраивать Киару разные пакости. Согласны?
В ответ тишина, я хлопаю себя ладонями по бедрам, встаю и говорю:
– Ну, вы, в общем, думайте, а потом скажите мне ответ.
Выхожу из комнаты, иду на кухню. Захотелось чего-нибудь сладенького. Взяла большой кекс, положила его на тарелку, села за стол и хотела уже было его съесть, как вдруг меня озарила идея. Видите ли, дорогой муж уехал на важную встречу, меня с собой не взял, так еще плюс к этому оставил со мной две враждующие группировки. И неважно, что у него важный разговор со спонсорами – это вообще не оправдание! (Дар также работал ректором, но жил здесь, в городе, вместе с нами, а в академию перемещался порталом).
Внутри поднялось знакомое предчувствие шалости. Я наложила на кексик оживляющие чары отсроченного действия, сбегала за взрывосмесью, которая хранилась в особом месте, чтобы дети не смогли достать, и подвесила капельку жидкости над кексом. Бу-ха-ха! Я само зло! Изредка прерываясь на хихиканье, заканчивала читать заклинание. Ну и пусть моему ребенку уже пять лет и я беременна вторым! Ну и пусть я – уважаемая в обществе ведьма и Кробельский лауреат (мне была вручена Кробельская премия за открытие новой базы для зелий вместо слез девственниц)! Главное, что у меня в душе, а в душе у меня была жажда шалости!