Но то, что он сместил свой взгляд правее меня, а также раздававшиеся из той же стороны странные звуки, будто тряпочка о пол шлепается, меня насторожили. Медленно посмотрела в сторону источника звука. Помните, я говорила, что у меня бытовые заклинания через одно место выходят, если я не пою? Ну, так вот... Справа от меня стояла швабра, грозила тряпочным пальцем ректору и периодически высвистывала такие жесты, которые в приличном обществе не используются. Подозревая страшное, я обернулась. Сзади в ведрах намокали собраты этой грозильщицы и защитницы моего доброго имени. Я не засекла момент, когда швабры вылетели из воды и, как копья, полетели в нашу с ректором сторону. Только крикнула:
– Чистюли атакуют! Спасайся кто может! – и побежала за колонну.
Но ректор-то этого сделать не успел... Прислонив лоб к холодному камню и зажмурив глаза, я ждала неминуемой расплаты. Все внутри меня кричало, что сейчас будет мне полная ж... кхм.. жесть.
Звук удара дерева о камень был для меня полной неожиданностью. Я тихонечко выглянула из-за колонны, отметив, что точно также выглядывает из соседней Арнольд, и увидела, что все орудия праведной мести валяются побежденные на полу.
– И вы еще сомневаетесь в том, что практиковать магию нужно строго под надзором преподавателей? – спросил ректор, приподняв бровь и сверкнув глазами. Меня затопило возмущение.
– Да все у меня было нормально!
– Главное в заклинаниях, студентка Ваир, это внимание и разумная доля силы.
– Я была внимательна, – начала закипать я, – пока вы не пришли и все не испортили!
– Мага ничто не должно отвлекать от его занятия! – отрезал он.
– А я не маг! – взорвалась я и, выйдя из-за колонны, стала наступать. – Я не маг! Я ведьма! А ведьмы никогда не жили в спартанских условиях!
Я подошла к нему и ткнула пальцем в его грудь.
– Если вам так хочется, муштруйте магов хоть до смерти! А мы, ведьмочки, народ вольнолюбивый!
– Да неужели? – издевательски протянул ректор и аккуратно убрал мой пальчик. Его глаза опасно блеснули. – Если вы так вольнолюбивы, а академия ограничивает вашу свободу, может вам нужно просто покинуть ее?
– Нет, – тут же возразила я, немного струхнув, но взгляд не отвела.
– Что же вы? Академия тот еще агрессор! Зачем вам здесь находиться?!
– Что бы избежать давления с другой стороны! – прошипела я.
– Это с какой же? – проявил неподдельный интерес мин Самитрэн.
– Не важно, – процедила я.
Он насмешливо усмехнулся, а затем провел пальцем по моей щеке, следующие его слова пошли в разрез со столь нежным жестом.
– Запомни, девочка, правила игры поменялись. И не советую маленьким, глупым, взбалмошным ведьмочкам их нарушать.
Под его взглядом мне сделалось как-то не по себе. Сглотнула, а ректор, убедившись, что слова дошли до адресата, развернулся и стал удаляться, его хвост такого же цвета, что и волосы обернулся вокруг бедра.
– У-у-у, хмырь белобрысый!
Почувствовала, как меня приобнимают за плечи.
– Не парься, Мир! – ободряюще сказал Эрнест. – Вокруг вообще много уродов.
Я все еще смотрела в след ректору.
– Ладно, давайте вернемся к уборке, – мрачно предложила и посмотрела на швабры, которые под моим взглядом сбились в кучу и прижались к стене. "Вот мы. Вот наши тряпки. Мы сдаемся".
– А ну живо! – рявкнула я на них, а потом стала напевать похоронный марш.
Не знаю, подействовала на них мелодия или мое не самое лучшее настроение, но полы они мыли быстро.
– Между вами так и кипят страсти, – заметил подошедший Арнольд.
Я фыркнула, не сбиваясь с ритма.
– А ты уверена, что между вами, – он хмыкнул, – ничего не было, кроме как взаимной неприязни и твоей выходки в зале?
Мягкие губы нежно ласкают мои, вибрация проходит по телу, заставляя ноги подкоситься... Рука проводит по спине, рождая миллионы мурашек на коже...
Я сбилась, а потом помотала головой отрицая мысли и предположение Арнольда.
– Ну ладно, – легко согласился он.
Однако чувствовала я, что он мне не поверил. Через несколько минут мы перешли на второй этаж, там также оперативно убрались и с чистой совестью пошли по общежитиям. Парни решили меня проводить, я не протестовала. У дверей я обняла их по очереди, поблагодарила за помощь и, рассылая воздушные поцелуи, зашла в общагу. Там быстро поднялась на нужный этаж, подошла к комнате и насторожилась. Из нее доносились очень подозрительные звуки. Бамц. Бдыщ. «А ну иди сюда, собака лысая!». Бамц. Бдыщ, бамц, бамц! Преисполненная самых скверных предположений я открыла дверь.
Держась за косяк, я не знала стоять мне или падать. В комнате был полный крах... Вещи из шкафа разбросаны по полу, там же в беспорядки валялись подушки, одеяла и покрывала с кроватей. Одна штора была сорвана, другая перекручена. Действие происходящее в комнате также было далеко от мирного... От стены до стены носилась метелка, на поворотах ее заносило, и раздавался тот самый "бамс". За ней бегала Аля и выкрикивала нелестные эпитеты в ее сторону. Моя лапочка периодически шалила: ударяла прутиками подругу по лицу, на что она орала: "Ах ты тварь! Поймаю, ветки твои повыдергиваю!". В ответ метелка изображала движение на манер "бла-бла-бла", шлепала ведьмочку по лицу и взмывала под потолок. Подруга залезла на кровать и стала прыгать, пытаясь достать мое транспортное средство. Что немало важно, прыгала-то она на моей кровати, а спальное место мне еще очень нужно, поэтому я решила прекратить этот сумбур.
– Ага, попались! – запрыгнула я в комнату с горящими глазами и распахнутыми для ловли руками.
Сие незамысловатое действо ввело в ступор девочек, и они застыли: одна под потолком, другая с занесенной рукой на кровати.
Метла сориентировалась первой и, шибанув Алю по лицу, полетела мне за спину. Ведьма, издавая боевой клич, понеслась за ней.
– Все! Тайм-аут! – крикнула я, останавливая садистки настроенную подругу.
Затем схватила метелочку и хорошенько потрясла ее.
– Перестань пакостничать! Надо чувствовать тонкую грань, где вредность превращается в откровенное хамство и безобразие! – отчитала я ее.
Она приуныла, даже прутики, раньше по-боевому торчащие, поникли.
– А ты, – обратилась я к подруге, – ведьма-третьекурсница! И не смогла остановить какую-то метелку, что бы предотвратить этот погром?
И я показала рукой на пол. Девочки надулись. Я вздохнула.
– Ладно, давайте прибираться.
– Зачем? – удивилась она. – Сейчас магией по-быстренькому все уберем.
– Ау! – я помахала перед ее лицом рукой. – Лопух, лопух, я подорожник! Прием! Правила, забыла?
Она отвела мою руку и спросила:
– Неужели запрет распространяется и на бытовую магию в комнатах?
– Похоже, – мрачно ответила я. – Завтра уточню в деканате.
А потом меня, как обухом по голове ударило...
– Алечка, прости меня, ты же магию использовала, когда мою метлу оживала!
– А, – она отмахнулась. – Я ее оживала до того, как нам правила озвучили, а потом твоя метла уже
живая была, просто притворялась, что на нее заклинание не подействовала. У, симулянтка!
Я снова вздохнула, поставила летательный инструмент в угол и принялась подбирать вещи, а затем развешивать их в шкаф и раскладывать по полочкам. Аля прониклась эпичностью, свалившейся на нас работы, и тоже стала прибираться. Метла, чувствуя свою вину, молчала и не двигалась, подруга периодически хмуро косилась в ее сторону и, я уверена, поносила на чем свет стоит.
– Надо ей имя дать, наверное, – неуверенно произнесла я, складывая штаны.
– Надо, – согласилась Аля. – Предлагаю назвать ее поганкой.
– Нет, это слишком жестоко, – не согласилась я. – Вдруг она потом исправится, а ее так и будут поганкой звать.
– Тогда – Тварюга, – предложила альтернативный вариант она.
– Нет. Надо как-то поиграть словом "метла"...
– Метюша?
Я задумчиво посмотрела на подругу, потом на метлу. Последняя всеми силами выражала свое не согласие с таким именем.
– Как-то слишком мягко, – наконец произнесла я и наклонилась за очередным предметом гардероба.
– Тогда, Метюха! – усмехнулась подруга.
– Слишком грубо, – не согласилась я.
– Да ну тебя! – она кинула в меня кофточкой, я поймала ее и пульнула назад. – То тебе не нравится, это не нравится, сама вот придумывай!
– И придумаю! Так... метела, мететя... А если... – я постукала указательным пальцем по губе. – А если Метя?
Подруга подняла голову, метла заинтересованно завозилась в углу.
– А что, классно? А из этого имени и Метюха, и Метюшка получится! Ну как? Будешь Метей? – спросила я метелку.
Она стала подпрыгивать и наклоняться. Я посчитала это знаком согласия и торжественно провозгласила:
– Дамы, позвольте представить нового члена нашего меленького общества! Встречайте, неповторимая Метя!
Она в ответ изобразила что-то вроде реверанса. Аля захлопала в ладоши, а потом неожиданно мрачно сказала:
– Главное теперь, что бы эта Метя не шалила!
В ответ на это, моя скромная Метюша прикинулась предметом мебели. Я улыбнулась. Потрясающий у них дуэт!
Через час, порядок в комнате был восстановлен. Я любовно погладила форму и закрыла шкаф.
– Ну вот и все! Будто и не было того разгрома, – радостно сказала Аля и упала на кровать.
Я кивнула и тоже присела на свою. Метя, тут же, прилетела под руку, и я ее погладила.
– Да-а... – я хлопнула ладонями по бедрам, приводя мысли в порядок. – Так, теперь вернемся к главному вопросу.
Ведьмочка приоткрыла один глаз и посмотрела на меня:
– Какому? – лениво спросила она.
Я заправила выбившиеся пряди за ухо и ответила:
– Кто будет возлюбленной ректора?
– Ну, – она потерла лоб, а потом раскинула руки над головой, – так и быть, давай я.
Я втянула воздух сквозь зубы и осторожно произнесла:
– Не хочу тебя разочаровывать, но ректор видел тебя, ржущую в тот момент, когда мы с ним целовались... Поэтому вряд ли он будет воспринимать тебя всерьез. А если и будет, то как потенциально опасный субъект, а не как возлюбленную...