И что делать с её отцом, бросившим дочь на произвол судьбы? Сандр уже несколько дней ломал голову над тем, как поступить и что предпринять. Их женщины живут в стаях, о том, чтобы самка оборотня была привлечена к ответственности, не может быть и речи. А тут девочка, почти ребенок обвиняется в крупных кражах. Она станет позором для своей семьи, если официально объявить её историю. Все сообщество оборотней будет на ушах. Надо что-то придумать…
Уже неделю я живу в тюремной камере. Здесь нет окон, только маленькое вентиляционное отверстие в стене позволяет мне не задохнуться. Дверь — тяжелая металлическая махина окошком под полом, через которое мне дважды в день передают еду. Я не отказываюсь. А зачем? Сдохнуть с голоду мне все равно не позволят. На вкус это дрянь, конечно, но в таверне, где я работала, еда была ещё хуже, так что мне не привыкать.
Каждый день меня таскали на допросы. Это была просторная светлая комната с большим столом в центре, за который меня сажали и приковывали наручниками прямо к столешнице. Наверное, чтобы не накинулась не на кого. И каждый раз один из следователей начинал задавать мне вопросы, пытался выводить на эмоции и добиться от меня хотя бы слова. А я просто молчала, пустым взглядом смотря в пустоту.
О, боги, какую же чушь несли эти идиоты… Престарелый и агрессивный дядька кричал, что я мечтала развалить империю, «нападая на дома состоятельных граждан, пытаясь опозорить их и ввести в состояние паники». Я же просто сидела и меланхолично прикидывала, сколько ему лет и как он обращается со своей женой, которая с утра накормила его борщом и поцеловала на прощание, оставив на теле этого истеричного мужчины тонкий запах своих духов.
— Ты меня слушаешь вообще?! — рявкнул он, и я подпрыгнула, выныривая из своих мыслей.
Нет, я не слушала. Ни его, ни молодого парня, который пытался втереться в доверие и полчаса твердил, как хорошо понимает меня, что и ему в молодости хотелось дорогих украшений и развлечений, и что если я во всем признаюсь, то судья меня помилует и даже, возможно, не казнит. И все это было так наиграно, так приторно, что мне даже затошнило.
Другой мужчина средних лет твердил, что у них есть все доказательства, и мои слова вообще ничего не решают. Хм, тогда зачем меня сюда таскают каждый день? Я думала, будет сложно, но оказывает, здешние стражи порядка абсолютно ничего не знают ни обо мне, ни о моей жизни. Поэтому я просто пропускала мимо ушей всю ту чушь, что они несли на допросах.
Мне никто ничего не сообщал, я не знала, что именно известно полиции, что там с Томасом и Робом. Да это и не важно. Почти все время я думала только о Сандре. В нашу последнюю встречу его запах буквально пылал болью, горечью и разочарованием. Мне хотелось провалиться сквозь землю, когда он холодно отдавал приказы насчет меня, а потом приказал увести. На что я надеялась? Что он спасет меня, расчувствуется, закатит истерику прямо там? Нет, но он словно отрезал меня от себя. Преступница и полицейский. Иного и быть не могло.
Я сгорала изнутри, каждый день, каждый час по чуть-чуть. Как мне хотелось объясниться с ним… Самое странное то, что за все время я так и не смогла подобрать слов, чтобы донести свою мысль. Наверное, я больше никогда не увижу Сандра. Ну, разве что, на суде или перед казнью, но и там он не удостоит меня даже взгляда.
Мысль о скорой смерти не пугала. Так странно, ведь раньше я страшно боялась тюрьмы, разоблачения, казни, а когда все это произошло со мной, то стало даже легче. Я меланхолично представляла, что почувствую, когда у меня из-под ног выбьют опору и петля затянется на шее. Говорят, больно только первые несколько секунд, а потом сознание угасает и человек медленно умирает. Что ж, не самая страшная смерть.
На седьмой день меня снова под конвоем повели в допросную и усадили на стул, приковав руки к столу. Конвоиры вышли, пропуская того, кто будет меня допрашивать сегодня. Сначала я даже не подняла головы, но когда решилась рассмотреть мужчину, мое сердце пропустило удар.
— Ну, здравствуй, Невидимка, — холодно произнес Сандр, садясь напротив меня.
— Здравствуй, капитан Реут, — ответила я после секундной паузы.
— Надо же, мне говорили, что ты молчишь как партизан, — слегка удивился он.
— Ну, ты как минимум поздоровался. Остальные и этого не делали.
— Ну, теперь я хотя бы знаю, как ты зарабатывала на жизнь после побега… Итак, Аполлинария, — Сандр по-особенному выделил мое имя, покатав его на языке, — сирота из приюта, преданная собственным опекуном. Почему ты начала воровать?
Почему-то ему сразу захотелось выложить все обстоятельства своей жизни, терять мне уже нечего. Я немного подумала и осторожно ответила:
— Потому что хотела жить дальше, а не сдохнуть от голода. После того, как мне удалось скрыться от Боргема, я устроилась в таверну и батрачила там за гроши. Я получала одну серебряную монету за то, что выполняла работу трех человек. Считаешь, это более достойный заработок?
Сандр не ответил, удостоив меня задумчивым взглядом.
— А как прибилась к ворам? — ровно спросил он.
— Они ограбили таверну и нашли меня. От страха я впервые в жизни обернулась, и они это увидели. Думаю, сразу смекнули, что меня можно использовать и забрали к себе домой.
— Они использовали тебя и твои способности, — не понимал Сандр. — Разве ты не понимала этого?
— А я использовала их, — развела руками. Почему до него не доходит? — Капитан, Боргем преследовал меня и разыскивал. Если бы я не затаилась в криминальном мире, то рано или поздно все равно он бы меня нашел. А Сэм и его семья окружили меня заботой, они искренне дорожили мной.
— Да, потому что ты приносила доход, — с легким раздражением сказал оборотень.
— Я хотела принести деньги в семью, которая меня любила, — ледяным тоном произнесла я. — Меня никто не заставлял, Сандр. Я сама уговаривала их научить меня всему, что они знают. Ты надеялся услышать историю сиротки, которую под страхом смерти заставляли воровать? Нет, это не так. Я стала воровкой по собственной воле и ничуть не жалею об этом.
— Не жалеешь?! — не выдержал Сандр. — Эта дорожка привела тебя на виселицу, а ты не жалеешь?!
— А какие у меня были варианты?! — в тон ему отвечала я. — Умереть там, в подвале Боргема?! Или медленно гробить свое здоровье, надрываясь от бочек с пивом?! Мне предложили новую жизнь, со своими законами и правилами, и я согласилась. Я благодарна судьбе за этот шанс, слышишь? Я презираю всех этих аристократов, которые кичатся своим богатством, сдают собственных детей в приюты, в которых их насилуют, а потом просто забывают о них. Я была ошибкой с самого рождения, неудивительно, что жизнь по обычным законам оказалась не для меня!
— Ты могла бы обратиться к оборотням, стая скрыла бы тебя лучше воров и казнила Боргема! По нашим законам насильников задирает отец оскорбленной девушки!
— Мой отец отказался от меня, пришлось разбираться с насильником самой, — не без гордости отметила я. Сандр замолчал, удивляясь такому вот «совпадению».
— Ладно, твои мотивы я понял, — вздохнул оборотень. — Как ты пробиралась в дома?
— Оборачивалась кошкой и пробиралась, — пожала плечами я, удивившись, что он так этого и не понял.
— Ты знала об убийствах?
— Нет, — я опустила глаза, рассматривая свои изгрызанные ногти. — Они скрывали это от меня. Если бы сказали, то я бы отказалась дальше продолжать. Я не хотела, чтобы так вышло…
— Ну, мы точно знаем, что убивал мужчина, так что здесь все говорит о том, что ты и вправду не причем, — признал капитан, кивая. — Теперь поговорим о том деле, на котором ты погорела. Как мы поняли из рассказа Роберта, у вас с ним произошел конфликт. Из-за чего?
— Я должна была выкрасть гребень из здания администрации, где его хранили, — объясняла я, а Сандр кивнул, соглашаясь. — Роб дал мне специальный артефакт, который воспринимали даже оборотни, и я должна была активировать его, схватить гребень и сбежать.
— Что же пошло не так?
— Появился ты, — грустно улыбнулась я. — Я испугалась, что эта штука может серьезно повредить тебе и отключила её. Мне пришлось бросить гребень, сбежать, бросив все, иначе меня бы взяли. Вот Роб и разозлился, что я так подставилась.
— Это в тот день, когда ты вернулась в порванном платье? — нахмурился Сандр.
— Да, — с теплотой вспоминая то, что было после той ссоры.
— Он что, бил тебя?! — с неким вызовом допытывался оборотень.
— Не то, чтобы бил, но сильно толкнул, — меланхолично пробормотала я. Какая теперь разница, что у нас там произошло? — Это не важно.
Капитан как-то нервно облизнул губы.
— Так, вы поругались из-за того, что ты не захотела вредить мне? — со страной интонацией спросил он, внимательно смотря на меня.
— Я воровка, а не убийца, — сквозь зубы ответила я.
— Роб пытался отравить тебя. Вместо зелья подсунул тебе яд.
У меня потрясенно втянулось лицо. Роб пытался убить меня?! Я думала, уже ничего не может причинить боль, но жестко ошиблась.
— Воды? — обеспокоенно предложил Сандр. Я коротко кивнула, и почти сразу на столе появился стакан. Я взяла его, но из-за наручников, прикрепленных к столу, отпить из него оказалось невозможно. Тогда оборотень взял сосуд и аккуратно поднес к моим губам, медленно наклоняя его, чтобы ничего не пролить.
— Спасибо, — прошептала я, немного успокоившись.
— Не за что, — мягко произнес оборотень, садясь на место. — Знаешь, не понимаю, зачем ты ввязалась именно в это дело с гребнем. Раньше ты лазала в дома, а теперь вдруг проникла на Турнир, действовала среди посторонних людей… Это же слишком сложно, слишком резкий скачок на другой уровень. Зачем ты взялась за него?
— Сначала я не хотела, — грустно призналась я. — Затея казалась слишком сложной и рисковой, но Роб пообещал, что это будет последнее дело, и после него мы поженимся…
— Что?! — резко вскинулся Сандр. — Вы собирались пожениться?!