Голод, нервное напряжение или что-то еще спровоцировали знакомый страшный сон, не знаю. Я снова видела родной мир за вязкой толщей прозрачной стены. Снова слышала звуки обвала за спиной. Однако на этот раз я не спешила приближаться к невидимой преграде. Я хотела рассмотреть того, кто появился в моем предыдущем сне. Чья-то тень мелькнула сбоку. Кто ты? Кто? Превозмогая страх, я повернула голову. Из темноты на меня надвигалась черная фигура. Напрягая зрение и одновременно сдерживая рвущийся наружу крик, я пыталась рассмотреть незваного гостя своего сновидения. Единственным источником освещения служили бледные фонари родного мира за прозрачной стеной. В их размытом свете медленно прорисовывались силуэт и черты лица незнакомца.
— Иди сюда, Равена, — звал он. — Дурочка, ты сама не понимаешь, от чего отказываешься.
Олден! Это был Олден! Я развернулась, бросилась прочь и тут же увязла в «стене». Рядом барахтался Олден. Острая каменная крошка болью обжигала спину сквозь тонкую ткань платья. Я закричала, все смазалось, и меня обступила темнота…
— Тихо, тихо. Это всего лишь сон, плохой сон, — кто-то уговаривал, обнимая и гладя по волосам.
Память услужливо подсунула картинку из прошлого: Лэнс баюкает меня в теплых объятиях.
— Лэнс? Это ты? — сбивчиво шептала я, еще не совсем придя в себя от пережитого во сне ужаса.
Дрожа от холода, я доверчиво прижималась к мужчине. Он молчал. Мгновением позже я осознала, где нахожусь и кто рядом. Дернулась, пытаясь вырваться из кольца чужих рук.
— Во сне ты сбросила с себя одеяло, замерзла и тебе приснился кошмар, — отпуская меня, пояснил Дэй.
— Мне приснился Олден, — стуча зубами, сказала я.
— Олден? — удивился мужчина, накидывая мне на плечи одеяло. В темноте, слегка разбавленной лунным светом, я видела лишь его силуэт.
— Этот сон снится мне третий раз, — отодвигаясь подальше от наследника и чуть не падая с кровати, поделилась я. — Первый раз я видела себя одну, второй раз — рядом был кто-то, кого я не рассмотрела, сегодня я узнала в нем Олдена.
— Тот самый сон, о котором ты мне рассказывала раньше? — уточнил Дэй.
— Да. Сон про мой мир за стеной.
— Расскажи еще раз, только подробнее.
Сначала сбивчиво, но потом все более детально и последовательно я рассказала о том, что видела.
— Это не просто сон. Это видение, которое тебе могли послать тархи, — задумчиво произнес двуликий.
— Что это значит? Я не смогу вернуться обратно?
— Это значит, что Равена и Олден в руках сумрачного народа. Отец был прав…
Я оживилась от замаячившей впереди надежды:
— Теперь вы знаете, где Равена. Вы найдете и вернете ее, а меня отправите домой?
— Не спеши. Давай сначала дождемся утра, — усмехнулся Дэй.
Мы помолчали, не спеша ложиться спать. От радости, что теперь известно местонахождение настоящей принцессы, прошел весь сон.
— Почему так холодно? — спросила я, кутаясь в одеяло.
— Ночью подул северный ветер, а окна были открыты, — объяснил двуликий, вытягиваясь на кровати.
Я почувствовала голод. За обедом я так толком ничего и не съела, а ужин пропустила. Прислушавшись к равномерному дыханию наследника, я тихо встала и на ощупь двинулась в сторону стола. Шаг, еще шаг, столбик кровати…
— Ы-ы-ы!
Как же я забыла про осколки бокала! Само собой никто их с ковра не убрал. Правая ступня первой встала на острые стекла. Кажется, Дэй выругался на незнакомом мне языке.
— Оставайся на месте!
Я замерла, закусив губу и поставив раненую ногу на кончики пальцев. Двуликий подхватил меня на руки и усадил обратно на кровать. Затем он зажег свечи, принес воду и кусок белой ткани.
— Ты все-таки выполнила свою угрозу, — хмыкнул он, внимательно осматривая раненую ступню.
Судорожно вцепившись пальцами в простыню, я терпеливо переносила боль. Меня больше волновало то, что сижу перед двуликим в одной нижней рубашке из тонкого полупрозрачного батиста. Дотянуться до одеяла никак не получалось. Внезапно ступню ожгло резкой болью. Я со стоном сквозь сжатые зубы упала на спину.
— Вытащил стекло, — прокомментировал свои действия Дэй.
Я почувствовала, как он промывает рану водой, промокает тканью, а затем прикасается к ней чем-то теплым, чуть влажным и мягким.
— Что вы делаете? — я снова села и дернула ногой.
— Лечу твою рану, — невозмутимо ответил Дэй, поднимая на меня желтые глаза.
— Чем?
— А чем звери лечат раны?
Чем, чем… Неужели? Это же не?..
— Не дергайся и не мешай, — Дэй чуть подтянул меня к себе за ногу.
— Но вы же не зверь? — продолжала я сопротивляться.
— А так?
Миг — и у кровати сидит большая черная рысь и щурится на свечное пламя. Завороженная величественным видом огромного кошака, я забыла о боли и соскользнула на ковер. Никак не привыкну к подобным метаморфозам. Только что передо мной был человек, а теперь сидит зверь. Человеку я не доверяла, а к кошаку самопроизвольно тянулись руки.
Рысь наклонила голову и щекотнула усами больную ногу.
— Дай сначала сама посмотрю, что там.
Рана выглядела ужасно — глубокая, с рваными краями, однако крови было немного. Видимо, Дэй успел «подлечить». Я протянула ступню зверю. Он осторожно провел по ней теплым, шершавым языком.
— Щекотно, — не удержалась я от смешка, хотя к ощущению щекотки примешивалась боль.
Рысь только фыркнула в ответ. Пришлось терпеть, покусывая основание большого пальца левой руки. Правой я прикрывала грудь от любопытных желтых глаз. Зверь старательно делал свое дело, слегка прижав уши к круглой голове и постукивая коротким хвостом по полу. Забавно. Вот только… был бы это Лэнс, а не Дэй. Я вспомнила, какой мягкий и бархатистый на ощупь был мех рыжей рыси, успокаивающим — мурчание, и теплым — большое тело.
Кажется, зверь закончил. Он поднял голову и посмотрел на меня.
— Спасибо.
Боль отступила, осталось лишь легкое пощипывание.
Дэй не спешил перевоплощаться. Сидел неподвижно, словно для того, чтобы я его как следует рассмотрела. Я тоже оставалась на месте, подтянув колени к груди. Спустя какое-то время зверь поднялся, медленно подошел и сел рядом. Я чувствовала исходящее от мощного тела густое тепло. Мы смотрели друг другу в глаза. В образе рыси взгляд наследника не казался жестоким и колючим. Золотисто-медовый цвет затягивал в свою глубину, подчинял волю и разум, и подчинил настолько, что, забывшись, я все-таки протянула руку и коснулась шелковистого меха, медленно провела вдоль плеча. Этого показалось мало. Я пододвинулась вплотную, погладила кошака между ушей, тронула холку, спустилась на спину. И тут рысь резко отпрянула, сбив стоящий на полу подсвечник. Комната погрузилась в темноту. А когда снова зажглись свечи, я увидела перед собой человека.
— Почему ты не боишься? — пробормотал он, растерянно глядя на меня.
Непривычное для лица наследника выражение через мгновение пропало, сменившись обычным — холодным и высокомерным. Дэй отнес светильник к столу.
— Вставай и поешь, — скомандовал он, а сам начал собирать с пола осколки хрусталя.
Сдернув с кровати одеяло и закутавшись в него, я похромала к столу, с ногами забралась в стоящее рядом кресло и принялась за еду. Даже немного вина выпила, чтобы унять волнение и согреться. Двуликий бросил осколки бокала в камин и вышел из спальни. Интересно, куда он?
В одиночестве даже дышать стало легче. Сухое терпкое вино с насыщенным фруктовым ароматом приятно прокатилось по языку, теплом отозвалось внутри. Я съела несколько мини-булочек и кусочков белого, мягкого сыра, напоминающего по вкусу «Адыгейский». Дэй не возвращался. Я была этому только рада. Небо на горизонте начало светлеть, приближался рассвет нового дня. От еды и вина потянуло в сон. Задув свечи, я легла на кровать.
«От твоей настойчивости у меня разболелась голова!» — рявкнул Дэй, врываясь в свой кабинет.
«Я просил не трогать ее! Что ты с ней делаешь?!»
«Трогаю! Я трогаю свою жену! Завтра от нее должен исходить мой запах. Волосы, тело — все должно кричать о ее владельце. Я не собираюсь предъявлять двору и Волку другие доказательства, кроме этих. Сам понимаешь почему».
Дэй прошелся по комнате, сжимая руками виски. Лэнс «молчал».
«Она не боится моего зверя», — чуть помедлив, признался брату наследник.
«Ну и что?»
«Как ну и что? Все люди боятся, а она нет!»
«Не забывай, она — иномирянка», — напомнил Лэнс.
«Она всего лишь человек. Если бы люди Третьего мира не боялись, мы бы знали об этом».
Дэй остановился у окна, заложил руки за спину и наконец решился высказать мучившую его догадку: «Она неосознанно пыталась его приручить».
«Получилось?»
«Не шути так».
«Дэй, давай прогуляемся», — с настойчивостью в голосе предложил Лэнс.
«А если нас кто-нибудь увидит?»
«Мы постараемся незаметно».
«Это обязательно?»
«Да!» — рявкнул брат, предупреждая, что отказ не обсуждается.
«Уже светает».
«Тогда давай быстрее».
Через несколько минут с разных сторон территорию дворца покинули два зверя — рыжий и черный. Они встретились и бок о бок понеслись в сторону гор. Однако не добежали, остановились напротив друг друга посреди поляны внутри большой кустистой рощи. В свете луны мех двух огромных кошаков искрился серебром. Вздыбив загривки и прижав уши, они сцепились в клубок рвущих друг друга тел. Безмолвно катаясь по траве, сминали траву и мелкий кустарник, попадающийся на пути. После получаса возни взъерошенные звери, тяжело дыша, разошлись в стороны.
«Нарви цветов».
«Зачем?»
«Подаришь жене букет. Хорошее оправдание ранней прогулки, если нас заметят на обратном пути».
«А ты?»
«А я охранял…»
Девчонка лежала на краю кровати, свернувшись в клубочек. Дэй подошел и сел на корточки напротив ее лица.
«Смотри».
Он разрешил Лэнсу видеть то, что видел сам: спутанные рыжие волосы, ладошку, по-детски подложенную под щеку, чуть приоткрытые губы и неожиданно скользнувшую по ним улыбку.