Он видел, как струятся по подушке волны ее пшеничных волос, как изящно изгибаются стройные бедра, слегка прикрытые тонкой хлопковой ночной рубашкой, любовался ее стройными длинными ногами, которых он так жаждал коснуться.
Если бы он оказался в одном номере с любой другой женщиной, к настоящему моменту они были бы уже в одной постели, несмотря ни на какие договоренности. Зачастую разочарование в любви служило прекрасным стимулом…
Но Деймон не собирался больше играть с сердцем Беллы.
Он помнил, как в последнюю их встречу больно ранил ее. И сегодня, рассказывая ей о том, какие шаги он предпринимал для достижения желанного карьерного положения, он увидел ее потерянный, одинокий взгляд и почувствовал себя предателем и эгоистичным мерзавцем.
Если бы она только знала, что необходимость бросить ее разрушила часть его самого! Но он сделал это ради ее же блага! Ей должно было быть лучше без него. Но сегодня вечером… ему пришлось признать: она так и не стала счастливой.
Если кто-то и заслуживал счастья, так это Белла. Но что он мог сделать для нее?
И сейчас он не мог предложить ей стабильность и защищенность, как и в далекие школьные годы. Он был вечным аутсайдером, убежденным наблюдателем. Перекати-поле, цыганом. Время от времени он позволял себе наслаждаться женским обществом, но всегда двигался дальше.
Зачем снова причинять друг другу боль?
Он тяжело вздохнул и повернулся на другой бок. Затем закрыл глаза и попытался игнорировать мощные сигналы своего тела, давно готового к активным действиям.
Возможно, его планам расслабиться было суждено сбыться. Возможно, ему удалось бы освободить голову от любых мыслей о своей бывшей школьной возлюбленной, лежащей на соседней кровати, если бы ее кровать вдруг громко не скрипнула и он не услышал ее глубокий, полный отчаяния вздох.
Не в силах сдержать любопытства, он повернулся в ее сторону и приоткрыл один глаз.
Белла сидела на краю кровати. Лунный свет создавал подобие нимба над ее головой, подчеркивая идеальную форму плеч и восхитительную грудь.
— Что случилось? — спросил он чуть грубее, чем рассчитывал.
— Прошу прощения, — прошептала она. — Я не хотела будить тебя.
— С тобой все в порядке?
— Да. Я в порядке. Просто не могу уснуть.
— Может быть, стоит отключить кондиционер?
— Нет, не надо.
— Хочешь попить воды?
— Я уже пила, спасибо. — Белла неосознанно сделала грациозное движение, подняв волосы и обнажив при этом шею, чтобы собрать их в пучок. Затем она снова позволила им упасть на плечи.
Замерев, Деймон наблюдал, как в такт ее рукам двигалась грудь под полупрозрачной тканью.
Интересно, она сделала это специально? Она намеренно пыталась свести его с ума?
Деймон закрыл глаза, притворяясь, что снова заснул.
— Деймон?
— Да?
— Ты когда-нибудь задумывался о том, как все произошло бы, если бы мы пошли тогда до конца?
Он вздрогнул, чувствуя бешеный ритм сердца и хватая ртом воздух.
Наконец он совладал с голосом:
— И что это за вопрос?
Белла не ответила, но он знал, что она наблюдает за ним. Ее лицо было в тени, и он не мог видеть его выражения. Он очень надеялся, что в тот момент она так же не могла разглядеть его.
Но, возможно, она все-таки разглядела его лицо. Внезапно она вскрикнула и закрыла лицо руками:
— Я очень сожалею о том, что сказала. Не могу поверить, что задала тебе этот вопрос.
Он очень хотел вскочить с кровати и броситься к ней. Хотел расцеловать ее от макушки до пальцев ног, скинуть с нее ночную рубашку и заняться с ней любовью. Хотел раствориться в ней и снова возродиться.
Этот самый вопрос не давал ему покоя все десять лет после их расставания.
Теперь они, повзрослевшие, были наедине в гостиничном номере. Все, что от него требовалось, — сделать шаг навстречу. И она стала бы его женщиной.
Если бы он позволил себе быть честным, он бы сказал: «Да, тысячи раз я задумывался об этом и всегда сожалел о том, что этого не случилось».
— Я очень сожалею о том, что спросила тебя об этом, — повторила она. — Я давно решила, что не буду поддаваться воспоминаниям о прошлом. Не знаю, что вдруг на меня нашло… Я просто начала опять думать о том, что произошло бы, если бы все сложилось иначе десять лет назад. Прошу тебя, Деймон, забудь мой вопрос!
У него был шанс сказать правду, рассказать Белле о своих сожалениях.
Но теперь уже он его упустил. Теперь он был другим мужчиной. Они оба сильно изменились.
Деймон прочистил горло:
— Конечно. Не стоит ворошить прошлое. Я забуду этот разговор.
К его удивлению, Белла приняла его решение без комментариев. Она снова легла и натянула одеяло до самого подбородка. И с того момента больше не двигалась. В конце концов Деймон услышал ее ровное дыхание и понял, что она заснула.
У него не было ни малейшего шанса последовать ее примеру.
Белла проснулась, услышав стук в дверь. Принесли их завтрак. Приподнявшись на одном локте, она увидела, как Деймон выходит из ванной комнаты, уже одетый и наполовину побритый — часть его подбородка еще была покрыта белой пеной.
Он подошел к дверям, чтобы забрать поднос. Вспомнив прошлую ночь и свою неловкость, Белла вздрогнула. Как же она умудрилась спросить об этом вслух? Что теперь Деймон думает о ней?
— Доброе утро. — Приветствие Деймона прозвучало легко и беззаботно. Он поставил поднос на столик у ее кровати. — Кофе и тост из серого хлеба. Ты это заказывала, не так ли?
— Да, очень мило с твоей стороны, спасибо. — Она все еще избегала смотреть ему в глаза и была рада, что имела возможность спрятаться за растрепанными волосами.
— У нас совсем немного времени, — сказал он. — Старший сержант будет здесь в восемь тридцать.
Деймон говорил с ней серьезным, деловым тоном. Она села на кровати и потянулась к чашке с кофе.
И тут зазвонил ее мобильный.
— Это мой отец, — сказала Белла, отвечая на звонок. — О, хорошие новости! Он прислал мне сообщение с именем и адресом старого армейского друга Пэдди, живущего в Порт-Дугласе.
— Замечательно! Может, стоит ему позвонить?
— Возможно, сейчас еще слишком ранний час для пожилых людей. Давай позвоним попозже.
— Конечно.
Деймон уже поглощал свой завтрак. Белла была ему благодарна за то, что он вел себя так, словно ее неловкий вопрос никогда не был задан.
В конце концов они пришли к разумному компромиссу. Решили, что не стоит ворошить прошлое. Теперь они будут ночевать в разных комнатах и не будут больше обсуждать личных тем.
Старший сержант Род Джемисон был в разговорчивом настроении, когда подвозил Деймона и Беллу обратно до Рокгемптона.
Как только они тронулись, Род Джемисон весело спросил Деймона:
— Может, расскажешь мне о своем отце?
В тот же момент Деймон был готов попросить полицейского остановить машину и высадить их прямо там. Что интересно, ему показалось, что сержант ожидал подобной реакции с его стороны.
— Видишь ли, я служил с твоим отцом, — продолжил Род Джемисон. — Я проработал пять лет бок о бок с Джеком Кавелло.
— Да, но… — Деймон нервно сглотнул, — мы давно не виделись, поэтому, скорее всего, вы знаете о нем гораздо больше, чем я.
Сержант кивнул, явно обрадовавшись возможности рассказать о том, в каких полицейских участках они вместе служили. Он даже поведал пару забавных случаев, произошедших с ними.
А потом без всякого предупреждения сказал:
— Знаешь, Джек очень гордится тобой.
Что за черт? Деймон с трудом сдержал вырывающийся протест. Наивный полицейский, по всей видимости, не имел представления о том, как на самом деле обстояли дела.
Джемисон бросил на Деймона пытливый взгляд и произнес:
— Я видел его альбомы с газетными вырезками и коллекцию дисков.
— Прошу прощения, — Деймон пытался проглотить ком, застрявший в горле, — я не имею ни малейшего представления, о чем вы.
— Альбом со всеми твоими репортажами. И твои телевизионные репортажи. Джек записывает их на диски и собирает.
— Думаю, вы ошибаетесь.
— Нет, я не ошибаюсь, Деймон! Я видел все это своими глазами. Джек заставил меня присесть в своей гостиной и просмотреть все альбомы, пока рассказывал мне о тебе.
— Не может быть, — прошептал Деймон.
Это было просто невозможно! Его отец не мог проявлять к нему интереса. Не мог думать о нем. Деймон запутался в своих смешанных чувствах. Он не мог говорить, не мог двигаться, с трудом дышал.
Род Джемисон наблюдал за ним:
— Я тебя потряс?
Снайперская пуля потрясла бы Деймона намного меньше.
— Да, я удивлен, — произнес он наконец. — Мы с отцом никогда не ладили. Как я уже сказал, мы не виделись довольно давно.
— Я знаю, вы не могли ужиться, когда ты был подростком, — сказал полицейский спокойно. — Но я считал, Джеку удалось поменять свою позицию.
Деймон снова вспомнил темное от злости лицо своего отца, когда тот накинулся на него с ремнем в руках. А еще вспомнил отца, стоящего на пороге зала суда, избегающего взгляда собственного сына во время заседания. И еще более ранние и болезненные воспоминания об ужинах в невыносимой тишине — с тех пор, как между родителями развязалась холодная война.
Как и его мать, Деймон предпочел сбежать…
— Я знаю, у вас было много проблем, — продолжил Род Джемисон. — В наших кругах много говорили о том, что Джек Кавелло арестовал собственного сына за увеселительную поездку. Он ни разу не высказал сожаления об этом, потому что ты стал успешным. Он чертовски гордится тем, чего ты сумел достичь.
Лицо Деймона пылало огнем. Ему нечего было сказать. Он боролся с отчаянием и злостью и, черт побери, был готов разрыдаться.
Но старший сержант продолжал:
— То, что родители-полицейские очень сурово обходятся с собственными детьми, — привычное дело. Подростки часто сворачивают на неверную тропу, и многие из них никогда не возвращаются назад. Это страх, переживаемый всеми отцами, особенно полицейскими.