Дженифер села напротив.
— Это — тайна? — спросила она шепотом.
— Для них — да, — ответила Хедда тоже шепотом.
— Почему?
Хедда наклонилась к ней через стол:
— Потому что они стервы.
Дженифер резко выпрямилась, а потом осторожно бросила взгляд через плечо. Хотя у всех трех девиц были разные прически, они были удивительно похожи. Все — блондинки, но у одной вместо волос колючий ежик, у другой длинные, прямые волосы, а третья подняла их высоко вверх и заколола на макушке.
«Почему стервывсегда бывают красивыми блондинками?» — подумала Дженифер.
— Я много лет тоже была блондинкой, — призналась она. — А они проявляют свою стервозность только по отношению к тебе?
— Ко мне и ко всем другим, — сказала Хедда, пожав плечами. — Впрочем… Не ко всем.
— А почему они пакостят тебе?
— Тут дело даже не во мне, — ответила Хедда. — Так всегда относятся к новичкам. Ты ведь знаешь — положение в классе надо завоевать. — Хедда вытащила из пачки один журнал и открыла его. — Но я не хочу быть членом их компашки.
Не успела она сказать это, как из ниши послышался шум — звон стаканов, вскрик и хихиканье. Стакан с кока‑колой опрокинулся, и напиток пролился на скатерть и на пол. Хедда выскочила из ниши и побежала за тряпкой, чтобы вытереть лужу.
Девицы сидели не двигаясь и давясь от смеха. Обычно, когда посетители что‑нибудь проливали, они хватали салфетки и начинали сами вытирать лужу, не дожидаясь, когда подойдет официантка. Но эти девицы не шевельнули и пальцем. Несомненно, кока‑кола была пролита специально, и им доставляло удовольствие смотреть, как Хедда ползает у их ног, подтирая пол.
— Ну что, Золушка, собираешься на бал? — спросила одна из них, а две другие прикрыли руками свои наглые ухмылки.
Хедда вытерла пол и ничего не сказала.
— Хедда, — произнесла девица. — Так ты идешь на бал? Я тебя спрашиваю?
Хедда, еще не поднявшись с пола, подняла голову и сказала:
— Я еще не решила.
— Ну разумеется, — произнесла одна из них.
— Да‑да, — поддержала ее другая.
Дженифер приложила все усилия, чтобы не встать и не вмешаться в уборку и обмен репликами. Но к тому времени, когда она почувствовала, что уже не в силах сдерживаться, Хедда развесила мокрые тряпки за стойкой, а девицы ушли, перешептываясь. Слава богу, никто не услышал, о чем они говорили.
— Так всегда относятся к новичкам, — сказала Хедда. Она, наверное, много раз переезжала с матерью и братом. И пока Сильвия не сняла их маленький домик, они жили в мотеле.
Дженифер не дружила с девочками по тем же самым причинам. Она всегда была новенькой в классе, к тому же не хотела, чтобы все знали, что ее мать психически нездорова. И еще она старалась не уходить далеко от дома, поскольку никогда не знала, в каком состоянии находится Чери. Поэтому Дженифер не подпускала к себе никого из одноклассников. Когда они смеялись над ее потрепанной одеждой или над тем, что она давно не мылась, она затыкала уши. И поскольку изменить она ничего не могла, то старалась не воспринимать насмешки над собой.
Дженифер в детстве и юности была застенчивой и замкнутой девочкой, а вот Хедда, несмотря на все ее неприятности, была открытой и жизнерадостной. Она не демонстрировала своим одноклассницам своего веселого нрава, но с теми, кто относился к ней хорошо, была настоящим экстравертом.
Когда Хедда выходила из‑за стойки, девицы вышли из ниши и направились к двери. Дженифер недоуменно смотрела, как они уходят. Они не остановились у кассы, и Хедда их тоже не остановила. Она просто вымыла за ними посуду и поставила ее на кухне.
В этот момент вернулся Баз. Он поддержал дверь, выпуская девочек.
— Хедда, они не заплатили. И они конечно же не дали тебе чаевых.
— Они заказывали только две бутылки кока‑колы, — ответила она. — Я заплачу за них. Только ничего не говорите.
— Но почему? Если бы Баз знал, что они не собираются платить, он бы их сюда не пустил. У него есть такая табличка. Мы имеем право отказывать в обслуживании тем, кто не умеет себя вести, — возмутилась Дженифер.
— И в школе мне бы это припомнили, — заверила Хедда.
— Все понятно, — сказала Дженифер. То, что она сегодня увидела, ей совсем не понравилось.
Дженифер дотронулась до щеки Хедды.
— Ты знаешь, не надо быть такой гордячкой. Иногда можно и попросить о помощи.
— Хорошо.
— Сколько ты живешь здесь, Хедда? В Боулдер‑Сити?
— Шесть месяцев, — ответила девочка, переворачивая страницу журнала. — Мы родом из Хендерсона. Мы долго там жили. Многие женщины работают там официантками в казино и получают большие чаевые. Мы жили одни около года. С тех пор, как последний друг нашей матери бросил ее.
— О, прости меня.
— И ты меня тоже. Я уверена, это была моя вина.
Дженифер дотронулась до руки Хедды и пожала ее.
— Хедда, этоне может быть твоей виной.
— Не утешай меня, — сказала девочка, убирая руку. — Я во многом сама виновата.
Знакомая боль проникла в сердце Дженифер, и она хотела пообещать Хедде никогда ее не покидать. Но она не могла этого сделать.
— Я хочу тебе кое‑что сказать, — произнесла Дженифер, и Хедда подняла глаза от журнала и посмотрела на нее. — Я знаю, что тебе от многого приходится отказываться и что иногда из‑за этого бывает очень тяжело. Ты много работаешь, у тебя много обязанностей, и, подобно мне, ты не купаешься в деньгах. Многие люди от этого озлобляются, но ты умеешь видеть хорошее во всем. Пусть трудности отскакивают от тебя, а ты живи себе и радуйся. Знаешь, ты замечательный человек.
— Да? — спросила Хедда, застенчиво улыбнувшись.
— Да. И я тобой горжусь. Ты настоящий человек.
Глава 8
Алекс работал в гараже. Он поставил новые шины на купленный в секонд‑хенде велосипед, немного отполировал его, заменил сиденье и прикрепил отражатель к заднему крылу. Это был сверкающий красный горный велосипед, который выглядел отлично, несмотря на то что проехал уже немало миль.
Было утро. Дженифер наконец вернулась со своей смены.
— Привет, — крикнул Алекс.
— Привет, — ответила она. — Купил новый велосипед?
— Что‑то вроде того. — Интересно, понимает ли Дженифер, как сильно она изменилась? — подумал Алекс. Она прожила в этом городе чуть больше полутора месяцев, а в соседнем доме — всего пару недель, но ее преображение было поразительным. В первый раз увидев эту шокирующую бритую голову и бледное лицо, Алекс подумал, что девушка больна, или бездомная, или употребляет наркотики. Но Баз обычно только кормит таких проезжающих, а не нанимает их на работу. А Баз хорошо разбирается в людях. За эти недели у нее отросли волосы, и теперь у Дженифер на голове очень сексуальная шапочка густых темных волос, а благодаря прогулкам с собакой и без нее, да еще хорошему питанию она загорела, поправилась и лицо ее покрылось веснушками. Оно больше не было таким худым, а глаза больше не казались запавшими. Под темными бровями красивой формы сверкали карие глаза. А глаза не сверкали бы, если бы она была несчастна.
На плакате была изображена светловолосая модель. А эта девушка выглядит как самая настоящая сельская девчонка. Она имела вид истинной красавицы — девушки, живущей по соседству. Конечно, ей не повредило, что она совсем недавно сменила свободные бесформенные мужские штаны на более изящные брюки цвета хаки, которые плотно облегали ее аккуратную круглую попку.
— Подойди и посмотри, — пригласил Алекс.
— А что, твой велосипед сломался?
— Да. Я отвез кое‑кого домой, и вся рама погнулась.
— Ой, Алекс! Что же я наделала! — Дженифер схватила руль голубого велосипеда, стоявшего рядом, и стала его внимательно разглядывать. — Если я что‑то сломала, то я… — Она поворачивала руль вправо и влево, возила велосипед взад и вперед, хмурясь от смущения. Наконец, она посмотрела на Алекса и увидела его улыбку. — Ах ты, обманщик!
— Я зашел как‑то в магазин и увидел, что эта машина продается задешево. Правда, хороший велосипед?
— Правда. Даже не похоже, что он не новый.
— Иди надень шорты. Поедем покатаемся.
Дженифер не сразу поняла, что он купил этот велосипед для нее.
— Ты шутишь!
— Вовсе нет. Знаешь, Дорис, я, конечно, не хочу сказать, что ты толстая, но я не собираюсь возить тебя все лето на раме.
— О боже, Алекс, — произнесла Дженифер, наклоняясь, чтобы закатать штанины своих брюк.
— Лучше надень шорты, — сказал Алекс.
— У меня нет шорт.
— Как это у тебя нет шорт?
— Не все такие франты, как ты, Алекс. — Она забрала у него велосипед и забралась на сиденье. — Я уж и не помню, когда в последний раз ездила на велосипеде. Это было очень давно. –
Дженифер нажала на педали, поехала по дорожке с криком «Ой‑ой‑ой» и сразу же поинтересовалась: — А мы поедем смотреть толсторогов?
— Конечно, я только возьму ключи.
— Поторопись. Я сгораю от нетерпения.
Дженифер сделала пару широких кругов перед его домом, вспоминая, как надо управлять велосипедом, и поехала к парку. Потом он долго пытался ее догнать. Когда же это ему удалось, они поехали бок о бок, храня молчание. Внимание Дженифер полностью поглотила езда. Алексу нравилось выражение ее лица. Она сидела в седле прямо и быстро крутила педали. Время от времени она бросала взгляд на Алекса и улыбалась. Ее улыбка могла свести с ума.
Он уже сошел от нее с ума, и знал это.
Они добрались до парка раньше, чем толстороги явились попастись на своем любимом месте, поэтому они объехали пару кварталов и вернулись в парк. Им пришлось прокатиться так несколько раз, пока, наконец, на тропинке, спускавшейся с горы, не показался первый баран. Дженифер нашла небольшую полянку, заросшую травой, и села на землю. Она похлопала рукой рядом с собой.
— Я вижу, тебе не понравился велосипед, — поддел ее Алекс.
Она коротко улыбнулась ему, а затем обратила свой взгляд на гору и стала наблюдать, как по крутой, извилистой тропинке спускаются овцы и бараны. Это были удивительно грациозные животные, умеющие ходить там, где люди наверняка сорвались бы вниз.