Сбежавшее лето — страница 19 из 28

Когда тетя Элис встала и спустилась вниз, Мэри спросила, можно ли ей, как вчера, пообедать на берегу.

Тетя Элис принесла из кладовой половину вареной курицы и взяла в руки нож.

— Я могу съесть все,— предложила Мэри.

Тетя Элис посмотрела на нее,  не выпуская ножа  из рук.

— Здесь довольно много, милочка. А мотовство, как тебе известно, до добра не доводит.

И она весело рассмеялась, желая показать, что ей вовсе не жаль скор­мить Мэри хоть целую курицу, если только она ее съест.

—  Не   беспокойтесь,   все   будет   съедено,— решительно   успокоила   ее Мэри.

Таким образом она получила половину курицы, несколько сэндвичей с вареной свеклой, два яблока, три банана, коробку вафель, бутылку мо­лока и толстый кусок сыра.

—  У кого-то  из нас  глаза  завидущие,  а руки загребущие,— заметила тетя Элис.

—  У   меня  есть   приятель,— объяснила   Мэри.— Вдруг  его  мама  даст ему мало? — Она уже давно обнаружила, что лучше говорить почти прав­ду.   Тогда   люди  перестают  быть   подозрительными.— Его   зовут  Саймон Трампет,— добавила она.— Он очень хороший мальчик.

— Трампет, Трампет...— повторила тетя Элис.— Где я слышала эту фамилию?

—  Его отец служит в полиции,— сказала Мэри, решив, что это звучит очень внушительно.— А у его дяди,  Хорейса Трампета, лавка старинных вещей.

—  А, знаю. Такой толстяк с бородой. Но эту фамилию я слышала еще от кого-то.— Поджав губы, тетя Элис тщетно пыталась вспомнить. Потом отказалась   от   своего   намерения   и   добавила:—Надеюсь,   милочка,   ваш пикник будет не очень далеко от нашего дома?  Не то у тебя заболит жи­вот тащить такую тяжесть.

—  Ничего,— улыбнулась Мэри и принялась складывать еду в хозяй­ственную сумку с ручками.

Сумка с ручками и вправду не была тяжелой, зато походная сумка, на­битая консервами, постоянно напоминала о себе. К тому времени, когда Мэри добралась до пирса и со своими вещами взгромоздилась на второй этаж автобуса, она вся вспотела и умирала от жары. Саймон и Кришна уже сидели на местах. Перед ними на сиденье стояли огромный рюкзак и кор­зинка с Ноаксом.

—  Ноакс  всю ночь  проспал  у  меня  на груди,— с  гордостью  объявил Кришна.— По-моему,  я ему  нравлюсь.  И чувствует он себя гораздо луч­ше. Когда сегодня утром пришел Саймон, мы дали ему молока, и он выпил все до капли.

—  Никто вас не видел, когда вы вышли из лавки?—шепотом осведо­милась Мэри,  но Саймон только хмуро поглядел  на нее  и  ничего не от­ветил.

Вслед за Мэри на второй этаж поднялся кондуктор, который теперь стоял за ее спиной в ожидании денег за билеты.

Сердце у Мэри застучало, но кондуктор почти не посмотрел на Криш­ну, который в свитере Мэри и старых джинсах Саймона, по правде говоря, ничем не отличался от других пассажиров.

Все  равно,  пока  они сидели  в  битком  набитом  автобусе,   лучше было молчать.   Только один  раз,   когда  они  уже  выехали  из  города   и  тряслись по дороге,  удалявшей  их от моря,  Кришна заметил:

—  Дядя писал,  что в Англии очень много зелени.

Выйдя из автобуса, они очутились на шоссе. Мимо них мчались легко­вые машины и огромные грузовики, из-под колес летели песок и щебенка. Справа тянулась высокая каменная стена, мрачная и грозная, со стеклян­ным верхом по всей ее длине. Почти все стекло было разбито. Саймон под­вел их к воротам из ржавого железа, так заросшим ползучими растениями и шелковистой сорной травой под названием «старикова борода», что таб­личку с полустершейся надписью «Частное владение. Посторонний вход воспрещен», которая была прикручена проволокой к перекладине, разгля­деть было нелегко.

На воротах были цепь и висячий замок, но это ничуть не остановило Саймона, который, ловко подвигав створки ворот — петли у них были сломаны,— приоткрыл их ровно настолько, чтобы можно было протис­нуться внутрь. Когда они вошли, Саймон снова поставил створки на место.

Как только они очутились внутри, шумное шоссе словно перестало существовать. Всего несколько ярдов от ворот, и они оказались совсем в другом мире: среди безмолвных зеленых джунглей. Деревья стояли близко друг к другу и тянулись вверх, образуя над головой крышу, сквозь которую почти не проглядывало небо. Земля же пряталась под зарослями терновника.

—  Сюда,— сказал Саймон и уверенно пошел вперед, хотя никакой тро­пинки не было видно. Кришна и Мэри с трудом поспевали за ним. Кришна тащил корзинку с котом, а Мэри — свои сумки. Они то и дело натыкались лицом на паутину, ветки терновника цеплялись за их одежду. Саймон ша­гал слишком быстро, но у них не хватало духу жаловаться.

Прошла, как им показалось, целая вечность, пока Саймон не остано­вился на небольшой поляне, освещенной дымчатым лучом солнца. Громко стрекотали сверчки.

—  Нога   болит,— пожаловался   Кришна   и   наклонился   вытащить   за­бравшуюся под джинсы ветку. От колючек на коже остались похожие на бусинки капельки крови.

—  Терновник    мы    почти    весь    прошли,— сказал    Саймон.— Теперь осталась крапива. Дай мне одну из твоих сумок, Мэри, тебе понадобится свободная рука.

И когда он повел их дальше, Мэри поняла, что он имел в виду. По­явилась тропинка, только очень узкая и вся заросшая крапивой. Она круто шла вниз с холма. Земля была сырой и скользкой, а крапива такой высо­кой, что хлестала их по лицам. Царила тишина — было слышно собствен­ное дыхание.

—  Осторожней,     здесь     дерево,— предупредил     Саймон.— Смотрите, откуда оно упало.

Они посмотрели наверх и увидели высоко над головой ствол, у которо­го сбоку белел след от оторвавшегося огромного сука. Сук этот оброс мхом и стал скользким. Первым по нему прошел Саймон, затем он повернулся, чтобы взять корзинку с котом — не дай бог выронят из рук! Изнутри не доносилось ни звука.

—  Что-то   боюсь   я   за   него,— сказала   Мэри.— Может,   посмотреть?

—  Не надо, он крепко спит,— ответил Саймон.— Выпустим его, когда доберемся до острова.

—  До  какого  острова?—спросила   Мэри,   и,   словно   в   ответ,   деревья справа   поредели   и   показалась   вода,   покрытая   ковром   из   ярко-зеленой травы.

—  Это   искусственное   озеро,— объяснил    Саймон.— Когда-то   на   той стороне его стоял большой дом,  но он давным-давно сгорел,  а владельцы его уехали и больше не возвращались...

Тропинка вела прямо к озеру, идти стало гораздо легче. Еще поворот, и перед ними появился остров, который так зарос деревьями и огромными стелющимися по земле рододендронами, что, казалось, проникнуть туда невозможно. Вода в этой части озера была чистой от травы, коричневой и блестящей, а над ней горбатился деревянный мост.

—  Мост  этот хлипкий,— сказал   Саймон.— Подождите,  сначала  я  пе­ренесу рюкзак.

Вслед за ним они прошли первую половину моста, где доски прогнили и гнулись, но тем не менее крепко их держали. Второй же половины почти не существовало. Осталась одна доска шириной дюймов в пять.

Внизу бежала вода. Мэри посмотрела вниз, и у нее закружилась го­лова.

—  Тут мелко,— сказала она.— Может, лучше перейти вброд?

—  Слишком много ила. Еще засосет,— покачал головой Саймон.

Он ловко прошел по доске, как канатоходец по канату, и вернулся за кор­зинкой с котом. Ноакс, по-видимому просыпаясь, начал шевелиться.

—  Оставьте  сумки,— сказал   Саймон.— Руки  вам  понадобятся,   чтобы держать равновесие.

Но даже с пустыми руками переходить было страшно.

—  Не  смотри   вниз,— предупредил   Саймон,   когда   Мэри   ступила   на доску, но не смотреть она не могла.

Она видела, как бежит вода, и чувствовала, как у нее щемит под ло­жечкой.

—  Я упаду... Саймон! — вскрикнула она,  и он тут же подал ей руку. Он помог ей, а затем позвал Кришну:

—  Иди, не бойся. У девчонок отсутствует чувство равновесия.

И подмигнул Мэри. Она поняла, что он не смеется над ней, а лишь хочет вселить уверенность в Кришну.

И все получилось как надо. Саймон спокойно стоял на конце доски, и Кришна, не отрывая глаз от его лица, благополучно перебрался на ост­ров.

—  Видишь, Мэри, я не испугался. Не то что ты. Оказывается, это со­всем легко,— расплылся он от удовольствия.

—  Тогда и хвалиться нечем,— заметил Саймон.— Чего хвалиться тем, что далось без труда?

И снова прошел по доске за сумками. От одного взгляда на него кружилась голова. Мэри поспешно отвернулась и открыла корзинку с котом.

—  Подожди выпускать его,— предупредил Саймон,  опуская сумку на землю.— Мы еще не добрались до места.

—  До какого места?

—  Увидишь.

«У Саймона совсем другой вид,— подумала Мэри.— Беспокойство ис­чезло, и глаза его сияют, как звезды».

—  Место это сказочное,— сказал он.— Подожди — и увидишь.

Он был так возбужден и счастлив, что Мэри стало даже боязно за него. И пока они взбирались вверх, пересекая остров, она мечтала о том, чтобы место это и в самом деле оказалось таким необыкновенным, каким считал его он. Только бы ей не пришлось делать вид, что нравится, и тем самым обидеть его.

Но делать вид не пришлось. Место это оказалось лучше, чем она была способна вообразить. Они спустились с заросшего мхом обрыва к неболь­шой бухте, где озеро уходило в пещеру. Что это была за пещера! Стены ее и сводчатый потолок были покрыты миллионами крошечных хрустальных шипов. Там, куда проникал луч солнца, шипы горели огнем, и в них так отражалось движение воды, что казалось, будто они сами двигаются и мер­цают, меняя цвет и становясь то лиловыми, то розовыми, то золотыми. А если подняться по кривым, вырубленным в скале ступенькам и пройти узкими извилистыми переходами, то из главной пещеры можно было по­пасть в другие пещеры, или помещения, каждое из которых украшено своим хрустальным узором. А с потолка свисали крошечные люстры, похожие на пчелиный рой или на виноградные гроздья.

—  Это искусственный грот,— объяснил Саймон.— Его построили вла­дельцы усадьбы лет двести назад. Я вычитал про это в старинной книге, которую нашел в лавке у дяди Хорейса.  Его воспроизвели на манер на­стоящего грота в Италии.