Почти. Пока Данте не схватил ее за талию и не приподнял и не опустил к себе, доставляя удовольствие им обоим трением.
— Данте, — простонала Мэри, отрываясь от его губ. — Мне нужно… Ах! — она ахнула, когда на этот раз вместо того, чтобы просто потереться друг о друга, он поднял ее достаточно высоко, чтобы его эрекция скользнула вперед, а затем опустил ее на нее.
Мэри смотрела на Данте широко раскрытыми, недоверчивыми глазами. Она была так поглощена наслаждением, которое дарили ей ласки, что до этого момента не осознавала, что испытывает и его удовольствие, но когда он наполнил ее… это не было похоже ни на что, что она когда-либо испытывала, и она впилась ногтями в его плечи, держась изо всех сил, когда волна за волной острое желание пронзало ее.
— Данте, — робко выдохнула она, не уверенная, что сможет справиться с этим, а затем он накрыл ее рот своим и слегка приподнялся, надавливая вперед. Мэри нащупала спинку кровати и потянулась, чтобы ухватиться за нее в попытке удержаться, чтобы не расцарапать его спину и плечи в клочья. Данте немедленно поднял руку к стене позади нее, чтобы собраться с силами. Другая его рука скользнула между ними, лаская ее, когда он начал вонзаться в нее.
Мэри яростно поцеловала его, когда наслаждение достигло невыносимого уровня. Она чувствовала, что умрет от этого, что ее тело просто разлетится на куски и взорвется, а затем удовольствие внутри нее, казалось, сделало именно это, и она прервала их поцелуй, чтобы запрокинуть голову в крике, который быстро умер, когда она потеряла сознание.
Глава 13
Они лежали кучкой, когда Мэри проснулась через некоторое время. Она все еще сидела верхом на его ногах, но откинулась на спинку кровати, закинув руки за спинку и откинув голову в сторону в крайне неудобной позе. Подняв ее с гримасой, она взглянула на Данте и иронично улыбнулась. «Он тоже, по-видимому, потерял сознание», — подумала она, когда он вспомнила его слова. Тем не менее, он упал на кровать, одна рука была вытянута, другая упала на грудь. Волосы темным нимбом лежали вокруг головы на кровати, лицо тоже… это было так прекрасно в покое. Он выглядел даже моложе своих обычных двадцати пяти лет, и на его лице не отражалось обычное беспокойство с тех пор, как они встретились.
Мэри молча смотрела на него, постепенно осознавая, что снова голодна. На этот раз она знала, что это не из-за еды. Данте пахнет слишком вкусно. Она поймала себя на том, что пристально смотрит на вену, пульсирующую на его шее, уверенная, что слышит, как по ней течет кровь, и почувствовала, как слюна заполнила рот за секунду до того, как почувствовала, как что-то скользнуло у нее во рту и что-то ткнулось в нижнюю губу.
Мэри поняла, что ее клыки опустились. Ей нужна кровь.
Сняв руки с изголовья кровати, Мэри осторожно села и поморщилась, когда Данте пошевелился. Не открывая глаз, он слепо потянулся к ней. Он схватил ее за руку и попытался повалить на себя, но Мэри сопротивлялась, уверенная, что если приблизится к его горлу, то вырвет его.
— Данте, — пробормотала она, пытаясь высвободиться.
— М-м-м-м? — сонно пробормотал он, все еще притягивая ее к себе.
— Ты должен отпустить меня. Думаю, мне нужно больше крови, — сказала она извиняющимся тоном, почти стыдясь своей бесконечной жажды красной жидкости.
Данте отреагировал так, как будто она воткнула гвоздь ему в зад, и внезапно зашевелился. В мгновение ока он снял ее с себя и положил на кровать, а затем исчез, пересекая комнату так быстро, что казался размытым пятном. Она смотрела, как он открыл холодильник в буфете, а потом вернулся с несколькими пакетами в руках. Данте протянул ей один, положил остальные на прикроватный столик и лег рядом с ней на спину.
Мэри перевела взгляд с пакета с кровью, который он ей дал, на свое распростертое тело и облизнула губы. Его руки были под головой, ноги скрещены в лодыжках, и, когда она смотрела на него, Мэри с интересом заметила, что у него растет эрекция.
— Кормись, — прорычал Данте.
Мэри заколебалась, потом попыталась повторить его действия и быстро поднесла пакет ко рту, с облегчением увидев, как он мягко опустился на ее клыки.
— Хорошо, — пробормотал он и закрыл глаза.
Мэри молча наблюдала за ним, ожидая, пока пакет опустеет, и заметила, что теперь, когда его глаза были закрыты, пенис перестал расти, и был только наполовину эрегирован. Она думала, что он снова заснул, но когда пакет опустел, и она вытащила его изо рта, он моргнул, открыл глаза, взял пустой пакет и потянулся к столу, чтобы достать для нее новый.
— Сколько раз в день мне придется это делать? — раздраженно пробормотала она, забирая у него пакет.
— Для разных людей это по-разному, но эта постоянная потребность не должна длиться долго, — сказал Данте успокаивающе. — Я думаю, это потому, что у нас не было капельницы, чтобы дать тебе кровь, пока ты поворачивалась, и нам пришлось кормить тебя пакетами орально, пока ты металась. Я подозреваю, что больше приземлилось на кровать, чем в рот, — признался он с гримасой, а затем добавил, — что, возможно, также способствовало длине поворота.
— Мы были в соседней комнате, — сказал Данте, когда Мэри посмотрела на матрас, на котором они лежали. — Это комната Фрэнсиса и Рассела. Мы перенесли тебя сюда незадолго до того, как ты проснулась, чтобы они могли очистить наш номер и заменить матрас и тому подобное.
— О, — пробормотала она.
— А теперь ешь, — мягко приказал он.
Как только Мэри поднесла пакет ко рту, он кивнул и снова закрыл глаза. Мэри быстро взглянула на него, заметив, что его эрекция стала еще меньше, а затем нежно обняла его. Она ничего не планировала. На самом деле, ее рука, казалось, обладала собственным разумом, когда сомкнулась вокруг него.
Глаза Данте тут же распахнулись, воздух зашипел сквозь зубы, его бедра дернулись в ответ на ее прикосновение, и Мэри замерла, потрясенная тем, что и ее пронзила волна удовольствия. Зная, что это была общая страсть, о которой он говорил, и очарованная ею, она усилила хватку, а затем скользнула рукой вниз по его члену и медленно поднялась. Ее собственные глаза тут же закрылись, стон скользнул по пакету у ее рта, а бедра задвигались, когда ее тело ответило. «Возможно, она прикасалась к себе», — подумала она, продолжая ласкать его. Только прикасаться к себе никогда не было так хорошо. Это было…
Мэри ахнула и открыла глаза от удивления, когда Данте внезапно поднялся, схватил ее за талию и поднял, посадив на свою эрекцию, а сам снова лег на спину. Она смотрела на него поверх пакета с кровью, ее глаза были неуверенными. Он опустил ее так, чтобы ее тело удерживало его эрекцию между ними. Она больше не могла прикасаться к нему, но он мог прикасаться к ней и медленно улыбался, когда его руки дотрагивались до ее грудей и обхватывали их, а затем ласкали, пока она кормилась.
Мэри со вздохом закрыла глаза, пока он играл с ней. Ее ласки принесли острое, сильное удовольствие, но это было более медленное, более мягкое удовольствие. По крайней мере, так было до тех пор, пока Мэри не прижалась к нему бедрами и не потерлась о его эрекцию. Руки на ее груди мгновенно сжались, и Данте пробормотал что-то по-итальянски, что звучало красиво, но могло быть чем угодно, от оскорбления до списка покупок. «Он действительно склонен переходить на итальянский, когда возбужден», — подумала она, снова ложась на него.
— Si, Мэри, оседлай меня, — простонал он, его рука опустилась, чтобы схватить ее за бедра, чтобы снова подтолкнуть ее вперед и назад вдоль его длины, прижимая ее крепче к себе.
Мэри застонала, прижимая пакет ко рту, и сделала именно это, помогая себе переместиться на него. Но в тот момент, когда пакет у ее рта опустел, она сорвала его и наклонилась, чтобы поцеловать его.
Данте обхватил ее голову и поцеловал в ответ почти яростно, затем повернулся, перекатывая ее под себя на кровати. Мэри обвила его руками, а затем наклонилась, пытаясь схватить за задницу, но он уже слегка отстранился. «Он располагался», — поняла она, когда почувствовала, как он прижался к ее отверстию, а затем скользнул домой, и она выгнулась и застонала в его рот, когда он наполнил ее.
Когда Данте внезапно прервал их поцелуй, она вскрикнула в знак протеста, а затем ахнула от удивления, когда он схватил ее за лодыжки и притянул их к своим плечам по обе стороны головы. Не имея под рукой ничего другого, Мэри схватила его за предплечья и почти закричала, когда он ударил снова, на этот раз, казалось, вонзился глубже и наполнил ее более полно. Она открыла глаза, которые не осознавала, что закрыла, и просто смотрела на его лицо, ее разум был полон удивления, когда волна за волной удовольствия начали накатывать на нее, казалось, расширяясь с каждой волной, а затем ее глаза закрылись, и она закричала, когда эти волны внезапно обрушились на ее мозг одновременно, увлекая ее под воду.
Мэри проснулась, чтобы найти себя, завернутый в объятиях Данте… и это было прекрасно. За все те годы, что она была замужем за Джо, она ни разу не просыпалась с таким чувством удовлетворения, как сейчас. Джо был ее мужем большую часть жизни. Какое-то время он был ее врагом, а потом стал ее партнером и лучшим другом, но Данте — это… часть ее. И она была совершенно уверена, что могла бы лежать так вечно. По крайней мере, могла бы, если бы не хотела так сильно писать.
Поморщившись, Мэри посмотрела на дверь ванной, а затем на руку, свисавшую с ее плеча. Поколебавшись, она медленно опустилась вниз, пытаясь выбраться из-под его руки, не разбудив его. Сначала рука Данте потянулась за ней, но потом отпустила, и она быстро села, затем соскользнула с кровати и бросилась к двери ванной.
Мэри заметила зубную щетку у раковины, когда мыла руки. Это зрелище заставило ее облизать зубы, и ее брови слегка приподнялись. Она даже не знала, когда в последний раз чистила зубы. Наверное, это было ее последнее утро в качестве смертной. Что означало, что так оно и было… что? Данте сказал, что она проспала четыре дня, но как долго они спали на этот раз? Она не знала, но даже четыре дня — долгий срок, чтобы не чистить зубы. На ее зубах должно было быть что-то серьезное, но, похоже, ничего не было. Нано тоже позаботилась об этом? Поэтому она не проснулась с неприятным запахом изо рта и желанием почистить зубы и прополоскать горло? Чувак, если они это сделали, это было очень круто. Мэри всегда ненавидела дантиста.