звуковые волны, чтобы назвать такое излучение.
Объяснение звукового восприятия с помощью экстрамиссии распространено в детском возрасте, но не слишком популярно у взрослых[82]. В то же время взрослые нередко разделяют аналогичные взгляды в отношении зрения. Зрительное восприятие работает аналогично слуху за исключением того, что свет — это другая форма энергии. Свет попадает в глаз, как звук — в ухо, а затем на сетчатку, как звук — на барабанные перепонки. Однако свет более повсеместен, чем звуки, и поэтому его меньше ценят как форму информации. Люди считают, что свет нужен, чтобы видеть, но при этом не осознают, что свет — это и есть воспринимаемая зрением среда и что мы видим предметы посредством световых волн, которые отражаются от них и попадают в глаза. Даже великие мыслители, например Платон, Птолемей и Леонардо да Винчи, неверно понимали роль света в зрении. Как и большинство современных взрослых, эти великие умы считали, что свет — это какой-то луч (или волна), который выходит из глаз и взаимодействует с объектами[83].
Экстрамиссионистские убеждения[84] довольно примечательны. Они стабильно выигрывают у противоположных объяснений зрения (например, у представлений о лучах или волнах, попадающих в глаз). Если дать испытуемому картинку глаза и попросить нарисовать стрелки, отражающие поток информации в процессе зрения, то чаще всего стрелки будут направлены из глаза, а не в глаз. Если попросить объяснить, как происходит восприятие светящихся предметов, например зажженной лампочки, люди признают, что свет от лампочки попадает в глаз. Однако они отрицают, что что-то попадает в глаза, если попросить объяснить восприятие несветящихся предметов, например выключенной лампочки. Последнее особенно выразительно: люди признают, что свет попадает в глаза в присутствии источника, но не считают свет таким уж необходимым для зрения.
Рис. 3.3. Рентгеновское зрение супергероя — это преувеличенная версия того, как большинство людей воспринимают обычное зрение. Глаз как будто посылает лучи, которые взаимодействуют со средой
В стандартном курсе физики роль света в зрении не рассматривается. Этот материал присутствует только в курсе физиологии, а там редко непосредственно опровергают экстрамиссионистские убеждения. Более того, само зрение не позволяет его обладателю сделать вывод об интрамиссии, поэтому, наверное, неудивительно, что большинство взрослых разделяют ошибочные взгляды. Может быть, они просто не слышали других версий. Однако ученые рассмотрели эту возможность и обнаружили, что объяснить принципы работы зрения недостаточно, чтобы скорректировать экстрамиссионистские представления. Они оказались очень устойчивы. В одном из исследований было разработано пособие, в котором отдельно оговаривался и опровергался экстрамиссионизм[85]. В пособии была подчеркнута роль света в зрении и более двадцати раз упоминалось, что свет попадает в глаза. Пособие завершалось следующей фразой: «Помните, что глаз ничего не излучает. В процессе зрения в глаза попадают лучи света, но из глаз ничего не выходит. Супермен может посылать лучи из глаз, чтобы лучше видеть, но у обычных людей все не так».
Это пособие применяли у пятиклассников, восьмиклассников и студентов старших курсов колледжей. Все группы, видимо, узнавали что-то новое и после обучения проявляли значительно меньше экстрамиссионистских убеждений. Однако спустя всего три месяца прежние представления о зрительных лучах возвращались и были столь же часты, что и среди учащихся, не проходивших обучения.
Такого рода исследования доказывают, что экстрамиссионизм имеет все черты интуитивной теории. Он исторически древний. Он устойчиво обнаруживается у людей разных возрастов, в разных задачах и контекстах. Его сложно устранить путем обучения. Следовательно, это больше, чем просто ложное представление. Это побочный продукт ненаучного понимания света и его роли в зрении. Исследования, прямо проверявшие интуитивные догадки учащихся о свете (а не о восприятии света), показали, что свет рассматривается не как форма энергии, а — вы правильно угадали — как вещество[86].
В жизни экстрамиссионистские взгляды вряд ли очень мешают человеку. Попадают ли волны в глаз или выходят из него, мы все равно знаем: чтобы увидеть объект, его ничто не должно загораживать. Однако в экстрамиссионизме проявляются фундаментально ложные представления о природе энергии, а это может иметь серьезные, даже фатальные последствия в других ситуациях. «Вещественные» теории энергии гласят, что ее источники отличаются от получателей (характерный пример — теория источника и получателя тепла, которую исповедовали флорентийские экспериментаторы). Эта ошибка может привести к опасному обращению с тепловыми и электрическими системами: человек может внимательно относиться к предметам, которые он считает источниками энергии, но менее бдительно — к предметам, которые кажутся всего лишь получателями.
Посмотрите на следующую статистику. Причина большинства ожогов — не контакт с огнем (классическим источником тепла), а соприкосновение с горячими предметами и веществами, например кухонной утварью и кипятком[87]. Обморожения чаще всего возникают не от контакта со льдом (классический «источник» холода), а из-за продолжительного пребывания на холодном воздухе. Бытовые удары электрическим током тоже обычно связаны не с классическим источником электричества — розеткой, а с неправильным пользованием электрическими приборами. Все это отчасти может быть вызвано тем, что с одними опасностями люди встречаются чаще других, но дело может быть и в недооценке опасности, исходящей от предметов и веществ, которые воспринимаются просто как получатели энергии.
Научное понимание тепла и электричества может защитить от некоторых связанных с энергией опасностей. Однако знания не так легко учитывать в повседневном поведении. Вы, наверное, знаете, что электричество — это движение электронов, но при этом, возможно, по-прежнему воспринимаете его как вещество («ток»), текущее по проводу из розетки, если воткнуть в нее вилку от электрического устройства. Даже ученые пользуются такого рода интуитивными представлениями, когда рассуждают об энергии вне научного контекста. В ходе одного из исследований физикам с научной степенью задавали вопросы о тепле и способах его передачи[88]. Все участники понимали, каким образом микроскопические процессы порождают макроскопические феномены, но предпочитаемое объяснение этих явлений часто было другим. Когда их просили объяснить, почему оставленная на столе горячая тарелка остывает, некоторые ссылались на теплопроводность, некоторые — на конвекцию, некоторые — на излучение, а некоторые упоминали теплоемкость участвующих в процессе материалов. Многим физикам было сложно совместить научные знания о тепле с бытовым опытом, как видно в следующем диалоге:
Исследователь: Чем лучше обернуть коробку с соком, чтобы она не нагрелась, — фольгой или шерстью?
Физик: Я бы сказал, что шерстью, но это, наверное, неправильно.
Исследователь: Почему вы считаете, что это неверно?
Физик: Не знаю. Есть чувство, что это не так, но не могу точно объяснить.
Исследователь: То есть, по вашему мнению, правильный ответ — алюминиевая фольга?
Физик: Да. Почему? Потому что мама ставила блюда в духовку в фольге, а не в шерсти, хотя шерсть тоже не сгорела бы при такой температуре. Поэтому, наверное, все-таки алюминиевая фольга.
На самом деле шерсть изолирует лучше, чем алюминий, и физик признал этот факт. Однако повседневный опыт с шерстью и алюминием заставил его колебаться. Почему мама оборачивала продукты в фольгу, раз алюминий не такой хороший изолятор? И почему шерсть не входит в число кухонных принадлежностей, если она изолирует лучше?
Эта история вписывается в более общий вывод, сделанный на основе исследования профессиональных ученых[89]. Они рассуждают точнее не потому, что отказались от ложных, ненаучных представлений, а потому, что их научили подавлять эти взгляды. Неправильные убеждения никуда не делись и поднимают голову, когда надо решать проблемы, лежащие за пределами области, которой они непосредственно занимаются, как в приведенном выше диалоге. Даже если ученые рассуждают о проблеме правильно, в душе они все равно борются с ложными представлениями. Сейчас для изучения активности мозга можно использовать функциональную магнитно-резонансную томографию (ФМРТ). Она в реальном времени измеряет кровообращение в определенных областях мозга при решении задач. Чем активнее работает зона, тем больше ей требуется кислорода и тем больше должен быть приток крови.
Рис. 3.4. Когда специалисты рассматривали физически невозможные электрические цепи, у них проявлялась повышенная активность в дорсолатеральной префронтальной коре и передней поясной коре головного мозга — областях, связанных с отслеживанием и подавлением конфликта
В последние годы исследователи опробовали эту методику на ученых, рассуждавших о двух видах проблем: тех, которые смог бы правильно решить любой человек, и тех, для решения которых требовалась научная подготовка[90]. В первом случае у ученых проявлялись обычные паттерны нервной активности. Однако во втором случае большая активность наблюдалась в префронтальной коре и передней поясной коре — зонах мозга, связанных с отслеживанием и подавлением конфликта. Ученые умели решать сложные научные проблемы, то есть пользоваться