— Ты добычу собирать можешь с них? — спрашиваю я.
— Нет, как будто ничего не выпало. А что должно было?
— Меньше знаешь — крепче спишь, — ответил я ему, — береги силы, я вернусь через двенадцать часов. Если справишься — обсудим твои перспективы.
И я, вопреки клокочущей внутри тревоги, выхожу из игры, решив довериться. Как говорил отец — или доверяешь полностью, или не доверяешь вовсе. Спасибо, пап. Я, наверное, еще пожалею об этом жизненном укладе. И да, с днем рождения. Тебе сегодня было бы шестьдесят лет.
Глава 16
Чувство, что я попал в плохое реалити-шоу. Тьма и шум Ауралиса сменились тусклым светом студии. Я сорвал браслет с запястья, мир поплыл перед глазами. Попытался встать, но ноги подвели, подкосились. Рухнул на колени, клинки гулко ударились о пол — черт, нет, не клинки, просто уперся руками в напольное покрытие. Пустые и дрожащие руки. В горле пересохло, как в пустыне, язык прилип к нёбу. Пот заливал глаза, в носу свербит вонью крови и грязи. Я выдохнул, и грудь разорвал хрип — как будто не хватало воздуха.
— Господин! — Альфа, судя по всему, дежурил здесь. Подскочил ко мне, его голос звенел механической тревогой. Редкость для железки. — Вы ранены? Давайте я помогу Вам подняться! — хлопочет он. Его руки, холодные, неживые, схватили меня под локти и потащили вверх.
— Сам встану, — прохрипел я, но сил бороться с андроидом не было. Пол качнулся, как палуба в шторм, картинка перед глазами еще рябая — аквариум, кресла, свет ламп. Запах пота, это от меня что ли? Неудивительно.
— Майк, черт тебя дери! — крик Мэй резанул по ушам, она выскочила из-за угла. Комбинезон в пятнах масла. Мастерила что-то? — Ты что творишь, идиот⁈ Еще полчаса, и я бы тебя насильно отключила, да и признаюсь, порывалась, — она подошла ближе и пристроилась с другой от камердинера стороны, поддерживая мое равновесие, — но меня Илья остановил, запретив это делать. Твое тело на грани, ты там чуть не подох! — ее голос дрожал, глаза блестели. Злость, страх? Не разобрать.
Я молча лупал глазами, опираясь по большей части на Альфу. Но рука соскользнула, вода из бутылки, что он сунул мне, плеснула на пол. В горле горело, я глотнул — жидкость обожгла, как будто уксуса бахнул. Но я пил, жадно, пока не поперхнулся. Секундами позже в студию ввалились друзья — Илья, за ним Юля — их шаги громыхали так сильно, что у меня заболели виски.
— Ты живой, курилка? — Илья остановился, кулаки сжаты, нервничает, но сейчас опять будет подкалывать. — Что за хрень ты там учудил? Форт в щепки, всем валить надо было.
Юля молча шагнула ближе, глаза бегают, на мокром месте.
— Майк, мы очень волновались, ждали, когда ты вернешься. Что там было? Как ты вышел?
Я вытер рот тыльной стороной ладони — меня все еще преследовало чувство, что я грязный, как черт.
— Разлом продолжает бушевать, — прохрипел я, сиплым голосом, как у старика, — форт разнесли, но храм я удержал.
— Ты делал это все восемь часов⁈ — Мэй вскинула руки. — Ты в бою полтора суток без остановки! Алло, это не шутки, я реально отключу тебя в следующий раз. Теперь понятно, почему у тебя были такие показатели…
— Понимаю, — оборвал я, глядя ей в глаза. — Но выбора у меня не было.
— Мы же могли помочь! — фыркнул Илья. Собственно, я был прав, когда подумал, что он будет недоволен моим решением.
— Нет, брат, не могли, — я выпрямился, ноги все еще ватные, но держали. — Цена ошибки высокая слишком, а отвлекаться, чтобы спасать вас я бы не смог.
Рыжая подошла, коснулась моего плеча — ее пальцы были теплыми, мягкими.
— А что сейчас там?.. Все сломали?
Я сжал кулак, чувствуя, что разговор выйдет непростым.
— Леон, — выдавил я. — Я дождался отката телепорта и вызвал его. Он сейчас держит осаду вместо меня.
— Ты точно уверен, что это хорошая идея? — Илья шагнул ко мне, глаза сузились. — От этого гада чего угодно можно ожидать.
— Да, — ответил я, не уточняя, на какую именно часть вопроса. — Выбора все равно нет. А так хоть какой-то шанс, что он нас не кинет, и храм мы сохраним. Все другие варианты привели бы к тому, что что-то бы мы точно слили. Либо турнир, либо базу.
Юля покачала головой.
— Ты молодец, — сказала она мягко, — но если он предаст нас, я сама ему устрою. Ну ладно, как ты? — спросила она, поджав губы.
— Ем, пью, сплю, — я усмехнулся, но вышло криво, — Потом в бой. Отборочные через несколько часов, но все получится.
Илья хмыкнул:
— Уложим тебя под кустик на первом бою — доспишь.
Вся моя команда почему-то решила, что я внезапно стал инвалидом, потому каждый пытался как-то меня придержать и подхватить, пока мы шли к лифту. Даже Альфа, не человек, но со свойственным человеку состраданием держал меня за плечо. Илья ворчал, Юля мелкими шажками перебирала рядом, Мэй шла последней, и я спиной чуял, как она прожигает меня взглядом. И, видимо, опылилась от Ильи — тоже ворчит, что-то про «Чуть не сдох, придурок…».
Лифт загудел, спуская нас на минус первый, в помещение для приема пищи. Не припомню, чтобы кто-то выдавал какие-то команды, но запах тут стоял отменный — мясо, хлеб, ароматы были космические. Уже что-то готовится. Неужто Альфа выдал дистанционные приказы поварам?
— Садись, воин, — Илья помог мне разместиться за нашим полюбившимся столом.
— Да блин, в порядке я, сам сяду. — отбрыкнулся я, и тут же отвлекся.
Поднос звякнул передо мной — запеченное мясо, овощи на гриле, свежеиспеченный хлеб, несколько бутылок воды. Я схватил одну из них, зубы стукнули о стекло, и выпил еще одну. Утолив жажду, стер салфеткой то, что натекло по зарастающей бороде, и тут же накинулся на еду. Горло ожило, но скрутило желудок — я оторвал кусок мяса, не утруждая себя приличиями, и ел. Да, не БЖУ-шки, не эта безжизненная дрянь. Чистый кайф.
Все расселись, завтрак у народа был разнообразный, кто во что горазд. Юля была близко, подвинула мне яблоко, и тихо сказала.
— Ешь медленнее, время есть. Ты себя загнал.
— Загнал, — хмыкнул я, откусывая еще, — Но живой, пока.
— Майк, а теперь серьезно, — скрестила руки Мэй. — ты храбришься, но это выйдет тебе боком. Твои показатели — дно. Обезвоживание, истощение, сердце и мозг на грани. Так недалеко до инсульта и комы. Я серьезно сказала, что еще бы полчаса, и я бы тебя оттуда выдернула, хочешь ты этого или нет.
— Но не выдернула же, — я глянул на нее, усмешка вышла кривой. — вы слишком паритесь, отлежусь пару часов и все будет в норме.
— Ну-ну. Как поешь — идешь со мной. — фыркнула техник, но глаза ее смягчились.
— Понял. И спасибо. — сказал я это всем, снимая с косточки последний кусок.
Доедали в тишине. Камердинер предпринял попытку помочь мне встать, но я отодвинул его в сторону, уперся руками в стол и спинку стула и встал на ноги.
— Ладно, Мэй, пошли. Куда тут?
Мы поднялись на второй этаж, прошли по длинному коридору до медблока. Там, за перегородками, стояли ряды медкапсул, слегка устаревшей модели компании Релик, с принципиальным отличием от современных — регенеративные функции открываются не под влиянием геля, а привычным «капельным» методом. Я, раздевшись, рухнул в одну из таких. Трубки защелкнулись на руках, жидкость кольнула вены. Солоноватый привкус во рту, тепло по телу.
— Два часа, — Мэй склонилась надо мной, совершенно не обращая внимания на мою наготу, — Спать, Майкл. Тебе скоро снова туда, а ты еле живой.
Крышка закрылась, свет погас, стало теплее. Я выдохнул, и почувствовал, что тьма обнимает меня, как старый друг. Форт — дым, кровь, монстры. Всполохи молний и рев Разлома. Тело тяжелеет, меня будто вдавливает гравитация, глаза закрылись. Сон накрыл быстро, почти мгновенно, и я провалился туда, где нет этих тягостных мыслей.
Капсула открылась с шипением, холодный воздух ударил в лицо, воняло препаратами. Меня выдернуло из дремы, мышцы все еще ныли, но уже стало гораздо, гораздо легче. Два часа провалялся под капельницей, и вот, Майкл снова живой. Чувствую себя стариком…
Трубки отсоединились, выпуская меня на волю. И стоило мне потянуться за своей одеждой, в проеме вновь возникла азиатка, бесцеремонно вторгающаяся, и прожигающая меня взглядом.
— Вставай, босс, — голос с ноткой облегчения, но все еще строгий. — Час до отборочных, ты почти живой.
Я, отмахнувшись от подгоняющей меня девушки, посетил «больничный» душ и переоделся в халат. В таком виде и вышел, расчесывая места, где были присоединены трубки. Зудели, блин. Тело все еще казалось чужим, но еда и капсула дали сил.
— Так, я все. Где Илья и Юля? — спрашиваю я, следуя вместе с Мэй к лифту.
— Тебя как в капсулу определили, они тоже спать по комнатам разошлись. Никто ничего не понимал, пока ты там остался, вот и сидели, ждали. — ответила она, но теперь уже вернув свое привычное хладнокровие.
— Понял. Есть новости? — поддержал я беседу, пока ждали лифт.
— Кое-что по Полоцкому, но пока ничего важного, не бери в голову.
Я кивнул.
Друзья уже ждали в холле. Он разминался, делая физкультуру, она теребила локон волос и листала коммуникатор. Я шагнул к ним, опять откуда ни возьмись явился камердинер и сунул мне бутылку воды — я глотнул, приятная прохлада растеклась внутри. Обменявшись приветствиями, мы двинулись к студии.
— Ты как? — Юля глянула на меня, голос тихий. — Выглядишь…
— Жить буду, — я пожал плечами, чувствуя легкий мандраж. День будет непростым. — До финала дотяну.
Илья Толкнул дверь студии.
— Ну что, глянем, что там от форта осталось?
— Ага. Посмотрим, как раз, понимаю ли я что-то в людях.
Юля сжала губы.
— Ты ему веришь?
— Нет, — я глянул на нее, покачал головой. — Если предаст — спишем на текущие расходы. И его тоже. Отставить лирику, готовы?
— Давай, — Илья хлопнул по креслу, рыжая кивнула. Я рухнул в свое — спину потянуло, точно как у старика. Надо чаще разминаться с танком. Я защелкнул браслет, металлические клыки кольнули запястье, и по телу пробежал холодок. Мир мигнул, и я снова слышу этот долбанный рёв.