о каютам, стараясь не высовываться. Когда, точнее, если мы выберемся из этой передряги, постараюсь переложить ответственность за своих новых знакомых на Айвана.
Новый выстрел настиг нас на подлете к возвышенности и заставил меня прибавить скорость. Нас заметили, и, разделившись, часть истребителей противника вела обстрел по базе, а часть по нашему кораблю. Маневренный и достаточно легкий в управлении, «Скорпион» не обладал огневой мощностью, способной отбить такую массированную атаку. Поэтому я изворачивалась ужом на сковородке, распределяя мощность между защитным щитом и двигателями.
Корабли продолжали гонку. Наш «Скорпион» метался под огнем истребителей противника, петляя, извиваясь, стараясь всеми силами избежать навязанного боя. Один прямой удар почти вывел из строя пневмомодуль внешней защиты, и большую часть мощности я была вынуждена отдать на щит. Еще несколько точных попаданий, и мы не сможем покинуть даже орбиту планеты. Корабль шатало из стороны в сторону, до меня доносились тревожные голоса Старка и Адриана. Вонг находился в самой защищенной каюте, приглядывая за малышом, которого на всякий случай погрузили в медокс. Дамир сидел в кресле второго пилота, сняв с меня обязанности канонира, и стрелял по истребителям. Каждое точное попадание вызывало на его губах клыкастую улыбку, он едва успевал уничтожать направленные в нас ракеты.
– Нам придется как можно скорее покинуть орбиту, иначе мы никогда не выйдем в гипер, прошипела я, уходя зигзагом от очередной ракеты.
От напряжения у Дамира вздулись и потемнели вены вокруг глаз. Зрелище было страшноватым, но я тут же снова сосредоточилась на бое.
– Старк! Возьми на себя левый борт, – приказала я, и бывший агент беспрекословно подчинился, признавая за мной это право.
– Мы почти вышли на орбиту! Господи! Сколько же их! – не смог сдержать удивления Вилард, добавив еще несколько ругательств.
– Четыре минуты до выхода в гиперпространство! – отчеканила я, невольно вспоминая свое первое сражение с пиратами, когда была уничтожена Дельта-2. Но сейчас у нас было преимущество – так близко от поверхности планеты они не могли задействовать против нас тяжелые крейсеры. Лишь истребители, мощность которых не шла ни в какое сравнения с мощностью фрегата.
«Скорпион» снова содрогнулся от взрыва. Это было слишком близко! Мои руки нервно подрагивали, когда резко повернувшись, корабль несколько раз перевернулся в воздухе, пропуская ракеты мимо своего корпуса. К счастью, гравитационная установка была исправна, что позволило нам терпеть перегрузки без особого дискомфорта. Почти всю энергию потреблял пневмомодуль защиты, но скоро мне придется оставить корабль практически беззащитным, используя единственный шанс вырваться из этого пекла.
– Две минуты до выхода в гиперпространство, – мне казалось, я порю в воздухе отдельно от корабля. Будто это мое тело, подчиняясь командам, маневрирует, уходит от ударов. Я чувствовала «Скорпиона» частью собственного организма, и пространство вокруг меня будто растворялось. Перед глазами появился серый туман, и вскоре уже вся рубка просматривалось мною словно сквозь серое марево. Странное чувство, схожее с тем, что я испытала, рожая Никласа.
– Одна минута, – я напряглась. Понимая, что сейчас всю мощность, которая осталась, придется вложить в этот прыжок. И если нас атакуют…
Мы оказались на достаточном отдалении от планеты, в игру вступил крейсер. Совершив разворот, он поджидал нас в предполагаемой точке входа. Расстояние между нами неумолимо сокращалось.
– Дамир! – тихо позвала я, отвлекая мужчину от управления, – прошу тебя, спаси нашего малыша. Ты можешь сделать то, что сделал при родах. Уходи, вы оба сможете выжить в том странном месте…
– Нет, – мгновение меряя меня мрачным взглядом отчеканил он, и снова вернул себе управление огнем.
– Дурак, – в сердцах бросила я.
– Еще и влюбленный, – с усмешкой добавил он.
– До столкновения пятьдесят тысяч, – произнес уже спокойным тоном Дамир, – сближение со скоростью двести метров в секунду.
Я сделала глубокий вдох. Если мы не успеем выйти в гипер, столкновение неизбежно. Они не знают способностей нашего корабля, но вряд ли дадут уйти, догадавшись, что мы затеваем.
– Двадцать тысяч, – отсчитывал Дамир, а я повторяла за ним про себя, – десять… Скорость сближения… Время до вероятного залпа… секунды…
Как же все знакомо, будто дежа-вю.
Я положила руку на пульт, ввела код и стала ждать.
– Внимание! Искажение пространства. Расстояние три тысячи… две… одна.
Прямо перед нами, перекрыв дорогу крейсеру, появилась громадина. Управление вышло из под контроля, тревожно взвыли сирены. Я с ужасом осознала, что ничего не могу сделать. Нас затягивало внутрь этого чудовища.
– Тише, успокойся, родная. Все хорошо, – почувствовала на своих губах губы Дамира, – все кончено. Тебе нечего больше бояться.
– Что это? – обессилено, прошептала я.
– Айван, – клыкасто улыбнулся Дамир, – он меня услышал и пришел.
Эпилог
Мне кажется, что я спала много дней подряд, просыпаясь, кормила Никласа, а затем погружаясь в сон снова. Айван сказал, что это последствия истощения, морального и физического. Тело человеческой женщины не предназначено для вынашивания и рождения ребенка от хаа-рашса. И если бы не кровь, которой со мной когда-то поделились, не уверена, что я даже могла бы забеременеть.
После того, как пожиратель звезд разбросал вражеский флот, а истребители превратил в атомы межзвездной пыли, мы нырнули в гиперпространство, следуя в заданную точку, подальше от населенных планет. Нужно было подумать и решить, как дальше жить. Разумеется, официально нас никто не мог преследовать. Перед законом мы были чисты. Но раз на нашем пути стоял флот, значит, был и тот, кто его послал. Старк связался с надежными людьми и выяснил, что на Сигме произошел переворот. Каким-то образом население колоний прознало про оба заговора и участие Премьер-Координатора в нечестной игре и о его связи с неким Томасом Уорлеттом, которого так и не смогли допросить, зачислив в беглецы. Доказательств вины премьера оказалось более чем достаточно. Его судили и приговорили к казни. Наверное, в глубине души я ему даже могла бы посочувствовать. Но в сердце все еще были свежи воспоминания о собственном пребывании в камере смертников. Нас оправдали в который раз, но в душе скопилось слишком много грязи, чтобы добавлять туда еще больше.
Однажды утром Адриан Вилард попросил о встрече. Я только что покормила Никласа и уложила его спать в люльку, которую Дамир сделал своими руками. Не знаю, где он на крейсере раздобыл для этого дерево.
– Я улетаю, пришел проститься, – в улыбке Адриана сквозила грусть, впрочем, как и в моей, – знаешь, ты не права. У нас всегда был шанс, несмотря на то, что я все испортил. Да, я все слышал, там в медблоке, не знаю как. Твой голос помог мне выкарабкаться, а слова заставили поскорее встать на ноги, чтобы доказывать, как ты не права. Но… у тебя есть Никлас, и ты любишь Дамира. Я верю, что тебе не безразличен, но с ним бороться не могу. Не хочу причинять тебе боль. Ты заслужила счастье, много счастья. Но если когда-нибудь тебе надоест бороздить космос и ты поверишь, что жизнь может быть безопасна и на земле… У меня есть домик, небольшой, в дальней колонии на Недаре. Она хорошо защищена. Там… речка, водопад и лес.
С этими словами, Адриан крепко меня обнял, нежно поцеловал в губы, прижал к груди, словно не решаясь отпустить. Затем отстранился, глядя в мои мокрые от слез глаза, поймал губами слезинку, улыбнулся и направился к двери каюты.
– До свидания, Шания. Храни тебя Бог! Будь счастлива.
– Прощай, – шепнула я ему вслед, понимая, что ненависть и обида, которую я когда-то испытывала к этому мужчине растворились без остатка. Осталось щемящее чувство нежности, и вера, что рано или поздно он встретит женщину, которая подарит ему свою любовь и которую он сможет искренне полюбить сам.
– Хорошо, что я его тогда не убил, – я улыбнулась сквозь слезы вошедшему Дамиру, – оказывается, он не совсем пропащий тип. Кстати, Старк решил лететь вместе с ним. А Вонг слишком привязался к Никласу. Не ожидал, что из него получится такая замечательная нянька.
И, правда, в те редкие минуты, когда малыш покидал мои или отцовские руки, он с удовольствием купался в заботе и внимании Вонга, моего учителя и друга. Вскоре, как и говорил мне хаа-рашс, я смогла услышать мысленный голос своего сына. Сперва тихий, а затем чуть более уверенный. Мы часто мысленно общались с ним. Это были не слова, а, скорее, образы и сны.
– Ты все слышал, – обвиняющее произнесла я.
– Здесь слишком тонкие стены. А вот поцелуй был лишним, – с этими словами генерал подхватил меня под бедра и прижал к стене, начав неистово целовать, словно стараясь стереть с моих губ прикосновения другого мужчины. После родов прошло больше месяца, и я знала, что уже можно, особенно с моей ускорившейся регенерацией. Но до сих пор Дамир тактично предоставлял мне право решать самой, когда между нами что-то произойдет. Наверное, сейчас просто потерял терпение, или приревновал.
– Я люблю тебя, родная. Как же я тебя люблю! – шептал он мне, покрывая лицо поцелуями, неистово лаская грудь, бедра. Я отвечала с не меньшей страстью, чувствуя, как мое тело уже давно готово его принять. Но, внезапно, Дамир прервался, и поставил меня на пол.
– Что случилось? – растерялась я.
– Я не все тебе рассказал о том, что произошло на Миранде, – признался он.
– Вы сошлись с Уорлеттом один на одни, сражались, и он был убит. Это все, что мне нужно знать, – ответила я, снова потянувшись к Дамиру. Но он отстранился.
– Это не все. Перед смертью он кое о чем мне сказал. Нечто важное и тревожное.
– Ты же ему не поверил? – возмутилась, – Уорлетт лжец и манипулятор.
– Это касалось тебя и твоей жизни и безопасности. Он был уверен, что я несу для тебя угрозу. И я был готов тебя оставить. Убить поддонка и уйти, ты бы ничего не узнала, и, возможно, была бы счастлива с Вилардом.