Где-то на задворках сознания звучал голос священника:
– Пойдём, милая, эта могилка на самом краю погоста…
Я по инерции шла позади него, не слушая и лишь изредка кивая. Чем ближе мы подходили к нужному месту, тем холоднее становилось у меня на душе.
– Ну вот, милая, мы и пришли. Здесь и схоронили несчастного паренька.
Я увидела скромный деревянный крест. Хотелось лечь на холмик земли, завыть от горя, и умереть. Слёз не было, лишь чудовищная, сжигающая изнутри боль. Я даже не могла пошевелиться, тело окоченело и не желало подчиняться. Губы неслышно шептали:
– Прости меня, Митенька! За то, что не смогла защитить. Прости! Плохая из меня волшебница вышла, раз не уберегла! Раз все хотят видеть ведьму, то её и получат. Я сделаю так, что все будут бояться меня, и одержу победу на передаче, как ты и хотел. Я посвящу её тебе, братик. А со своими убийцами ты встретишься на том свете, клянусь! Эти твари ответят за всё и будут страдать, как страдали их жертвы. Лежи с миром, о твоей душе теперь есть, кому позаботиться. Прощай.
– Ох, что же это делается с погодой?! – удивлённо воскликнул и перекрестился стоявший до этого молча священник. – Совсем с ума сошла!
Вскинув голову, я с некоторым изумлением смотрела в свинцовое небо, с которого падал на землю снег. Прямо на зелёную листву, траву, и цветущие деревья. Он невесомо ложился на мои волосы, лицо, одежду. На смену невыносимой боли, пришло ледяное равнодушие. Оно окутало мою истерзанную душу, не дав окончательно погрузиться в пучину отчаянья.
– Пойдём, девонька, а то простудишься. Вон, какая холодная, совсем окоченела.
Отец Иоанн потянул меня за руку, уводя от Митиной могилы.
– Скажите, пожалуйста, я могу помочь вашей церкви? – с трудом выдавила из себя.
– Ты имеешь в виду пожертвования? Конечно, внутри стоит ящичек для них…
– Я хотела бы высылать сюда деньги, и у меня к вам будет личная просьба.
– Это возможно, я дам свой адрес. Ты сможешь присылать пожертвования. О чем ты хотела поговорить?
– Не забывайте заботиться о могиле, и молитесь за упокой души убиенного Димитрия.
– Почему ты решила, что в ней похоронен твой брат?
– Не спрашивайте меня, пожалуйста, об этом, я не смогу вам этого объяснить. Просто знаю…
– Можешь не переживать, я и без твоей просьбы позаботился бы о погосте. Всё равно странная убеждённость, обычно родственники наоборот не хотят верить в смерть близких. А ты готова признать чужую могилу.
За разговором мы не заметили, как дошли до навеса церкви, под которым стоял Кондрат.
– Ты так быстро выскочила из машины, что я не успел отреагировать. Хотел уже идти на поиски. Добрый день, отец! – поприветствовал он священника.
– И тебе, мил человек, день добрый.
Игорь записал адрес и догнал меня у ворот. Схватил за плечи, резко развернул к себе.
– Что произошло с тобой, чёрт побери?
– Отпусти меня! И не смей до меня дотрагиваться, – зло прошипела я.
– Рада, прекрати! – он потряс меня. – Я хочу знать, что тут произошло? Почему ты, как робот, неживая?
– Это не твоё дело, и перестань меня трясти. Как же я устала от всего. Отстань!
– Не-а… Пока не расскажешь…
Тут я разозлилась.
Гордо вскинув голову, я развернулась и прошла к машине.
Всю дорогу я молчала, уставившись в окно. Я составляла план на ближайшее будущее. В нем не было места жалости, сочувствию, сожалению. Они остались там, на запорошенной снегом могиле.
Прошло три дня, как мы перебрались под защиту Алихана. Нас приняли благожелательно, выделив отдельный домик. Вилла располагалась на довольно большой территории, окружённой высоченным забором, камерами слежения, и колючей проволокой с пропущенным по ней током. Если не обращать на все это внимания, то место могло казаться раем. Но на меня оно давило. Одно радовало – Лёше удалось без проблем улететь в Москву, и он уже ждал нас там.
Я днями слонялась без дела, за исключение лечения Мурата. Часами сидя в саду, наблюдала за веселыми играми детишек. Со все нарастающим нетерпением ждала, когда лечение закончится, и нас отправят обратно.
В один из дней, когда мы привычно расположились в саду, резкий звук чего-то непонятного заставил меня вздрогнуть. Я посмотрела на сразу подобравшегося Игоря.
– Что это, а?
Снова этот звук! Кондрат сорвался с места и побежал куда-то, на бегу крича:
– Рада, быстро в дом! И не высовывайся, пока я не скажу, поняла?
– Да, но что случилось?
– Уходи, я сказал!
Пожав плечами, я собралась идти в дом, но всё резко стихло, так же как и началось. Только неистовый лай собак разрывал тишину. Тревога закралась в душу, и я решилась нарушить обещание – пошла в том направлении, куда стремительно убежал он.
Охранники сновали, словно муравьи, которых внезапно застал дождь. Небольшая группа людей стояла и живо жестикулировала. Не понимая ни слова, я протиснулась сквозь них и ахнула. На покрытой тканью земле лежал раненый парень, весь в крови. Ему пытались оказать помощь стоящие на коленях Фарид с Кондратом. Но, судя по бледному лицу раненого, им это плохо удавалось.
– Игорь, что здесь было?
– Ты?! Я же тебя просил оставаться в доме! – возмутился он, продолжая прижимать руки к ранам, но сквозь пальцы кровь продолжала проступать. – Тебе здесь не место, уходи! Я потом всё объясню!
– И не подумаю! – вспылила я и опустилась рядом с ними на колени. – Пусти, я помогу лучше вас!
– Чем ты можешь помочь?! Иди отсюда, не мешайся под ногами! Сейчас доктор придёт и зашьёт его, – прикрикнул злой Фарид.
– Да, пока он сюда дойдёт, парень истечет кровью. Пусти, говорю!
Кондрат понял меня, посторонился, убирая окровавленные руки.
Не обращая больше ни на кого внимания, я приложила ладони к ранам, закрыла глаза и сосредоточилась. Зашептала заученные слова:
– Пресвятая дева Мария, защитница наша, помоги. Обрати свой взор на него. Накрой покровом своим, исцели раны его. Даруй избавление от недугов и избавь от страданий. Не за себя прошу, а за раба твоего…
Очнулась лишь тогда, когда до меня кто-то дотронулся.
– Рада, доктор пришёл, – шепотом сообщил Игорь.
Я взглянула на парня. Он, всё ещё очень бледный, неподвижно лежал на покрывале. Но взгляд не плыл, а с изумлением изучал меня.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – улыбнулась ему я.
– Н-нормально – немного заикаясь, ответил он. – А почему у меня ничего не болит?
– Вот, доктор прибыл, он тебя полечит, и будешь как новенький, – ободряюще подмигнула я ему. – А не болит, потому что я заговорила твои раны.
Я уступила место врачу. Сама, чуть покачиваясь от потери энергии, пошла с Игорем обратно в сад. За спиной раздался всеобщий вздох изумления, заставивший, нас обернутся.
– Что ты сделала? – с ошалелым выражением лица спросил подскочивший к нам доктор. – Как это?
– Не понимаю, о чём вы говорите?
– А ты посмотри! Посмотри, посмотри!.. – потребовал он.
– Да, что там произошло? Почему вы его не зашиваете?
– Там нечего зашивать! Абсолютно гладкая кожа!
– Доктор, вы издеваетесь, да? С него кровь хлестала, мы её остановить не могли! – возмутился Кондрат. – Думали, он помрёт до вашего прихода!
– Нет! Это вы передо мной свои дебильные шутки вздумали разыгрывать, юмористы хреновы! Я бежал, как на пожар! Чуть сердечный приступ не получил, а вы? Взрослые мужики, а ведёте себя как… – он махнул рукой и пошёл обратно, раздражённо бормоча под нос ругательства.
– Э!.. Не понял. Куда это он направился?
Мы переглянулись, и, не сговариваясь, кинулись к раненому. Вокруг сгрудились люди. Мы еле протиснулись к нему. Он сидел на том же покрывале, в окровавленной одежде, разорванной рубашке, обнажающей абсолютно неповреждённую смуглую грудь.
Глава 24
Уже намного позже, обсуждая всё случившееся, сидя за накрытым столом и попивая ароматный чай из расписного сервиза, Фарид поведал нам начало этого происшествия.
– Это люди Доку напали, мы их, конечно, ждали. Они с самого вашего появления искали хоть какую-нибудь лазейку, даже пытались подкупить одного из моих людей. Но он сразу доложил об этом, и мы решили схитрить. Мой человек сделал вид, что согласен взять деньги и предать. Они наживку проглотили не жуя. Заплатили за то, чтобы он провёл их на территорию вилы. Я не мог вас предупредить о нападении, чтоб не спугнуть людей Доку. Пришлось рискнуть, но реальной опасности для вас не было. Всё шло тихо, но тут некстати высунулся Хасан, молодой, не по делу горячий. Вот и схлопотал три пули в грудь, пришлось в ответ пострелять. Когда осмотрели его, подумали не жилец! Кровь хлестала из парня фонтаном, не могли остановить. Чёрт! Если бы сам не видел, что ты сделала, не поверил. Как ты это сделала?
Я пожала плечами.
– Не знаю, сама удивлена. Конечно, заговор сильный, но чтоб настолько…
Кондрат задумчиво стучал пальцами по столу.
– Рада, ты, когда заканчиваешь с пацаном?
– Сегодня, а что?
– Хорошо, потому что Доку не остановится. Нам срочно нужно рвать отсюда когти. Его люди уже в наглую попёрли, не хватало ещё здесь войнушку устроить. Фарид, купишь нам билеты на завтрашний рейс. Я предупрежу Славку, что вылетаем ближайшим рейсом, пусть встретит.
– Да, Змей прав. Вам надо уезжать, слишком многие вас начинают искать.
– Согласна, и время поджимает. Я отпрашивалась на две недели, а уже третья пошла.
– Лады! Раз все согласны, так и порешим. Завтра билеты будут у вас…
Вечером закончила лечение Мурата, и, взяв у Игоря те вещи, которые оставляла ему на хранение, я заперлась в своей комнате.
Приготовилась к ритуалу. Встала перед зеркалом, зажгла чёрную свечу, положила на поднос нож, зажигалку и платок с засохший кровью. Открыв настежь окно и взяв в руки свечу, начала говорить:
– Архангелы нижнего мира, принцы ночи, придите! Приказываю вам! Приношу вам жертву, – с этими словами я полоснула себя по ладони ножом, и моя кровь закапала на поднос. – Призываю вас к себе, появитесь! Пусть эти звери страдают и мучаются, как страдали их жертвы! Проклинаю их во веки веков, и не будет им спасения. Да обрушатся на них все беды и болезни мира! – подожгла платок. – Пусть им не будет покоя ни днём, ни в ночи…