Взяв чемодан, спустилась по ступенькам и пошла к калитке. За моей спиной послышалось приглушённое чертыхание и торопливые шаги. Вскоре меня резко дёрнули за руку и развернули.
– Упрямая дурочка! – орал Серджо. – Ты хоть знаешь, что творилось в Москве после твоего исчезновения? Нет? А я знаю, потому что говорил с Игорем. Там разборки. Делёж имущества Северского начался ещё задолго до его смерти. Поделили все, чем он владел! Понимаешь, что им не выгодно твоё появление? Как только узнают о том, что ты появилась, можешь заказывать себе гроб и панихиду!
Он тряс меня, не замечая, что делает больно.
– Ты для них песчинка! Со смертью Северского тебя некому будет защитить. Я не хочу иметь на совести твою смерть, ясно?!
– Прекрати меня трясти! Отпусти, ты делаешь мне больно.
Он ослабил хватку, но не выпустил из рук.
– Что вы за люди такие. Всё только деньги, деньги, деньги! Они мне не нужны. Я хочу лишь увидеть его в последний раз и попрощаться с ним по-человечески! – всхлипнула я, опустив голову.
Непрошеные слёзы снова покатились с глаз, стоило мне подумать о мёртвом Славе.
– Рада, посмотри на меня, пожалуйста, – тихо попросил Серджо и провёл пальцами по моей мокрой щеке. – Не плачь, я не хотел обидеть тебя. Прости.
– Пожалуйста, Серджо отдай документы, – умоляюще попросила я.
– Нет! Ты никуда не пойдёшь!
Он выхватил чемодан из моих рук.
– Да, как ты смеешь!
– Иди сейчас же в дом, Рада! Уйдёшь, я заявлю в полицию, и тебя будут искать! Обещаю!
– Ненавижу! Ты Славке и в подмётки не годишься! – гневно крикнула я.
– Мне всё равно, что ты обо мне думаешь! Отправляйся в свою комнату, быстро! – зло приказал он. – И сумку отдай!
Вне себя от ярости я сдёрнула сумку с плеча и швырнула её в Серджо со словами:
– Подавись! Ненавижу!
Пролетев мимо опешившего от моей наглости мужчины, я быстро взбежала по лестнице и оглушительно хлопнула дверью на прощание. Тяжело дыша, упала на кровать и разрыдалась от отчаяния.
Три последующих дня мне не хотелось говорить, есть, дышать. Будто с известием о смерти Славы умерла огромная часть меня. Серджо несколько раз настойчиво стучал в закрытую дверь, пытаясь воззвать к моему благоразумию, но, не получив ответа, уходил.
Утром четвёртого дня мне было сказано, что если я добровольно не открою это чёртову дверь, её выломают.
Пошатываясь от слабости, я заставила себя встать с кровати и еле дошла, чтобы открыть замок.
– Что тебе ещё нужно от меня?
Вошедший Серджо обвёл взглядом комнату, словно ища что-то.
– Рада! Хватит мучить себя! Что за детские выходки? Посмотри на кого ты стала похожа!
Прислонившись к стене, я равнодушно слушала его.
– Прекрати вести себя, как ребёнок! Его уже похоронили, так что тебе спешить некуда.
Мне стало очень больно от его слов, но, сжав зубы, я продолжала молчать.
– Чёрт тебя побери, Рада! Чего ты хочешь?
– Верни мне паспорт, Серджо.
– И куда ты пойдёшь?
– Это уже не твоя забота!
– Дура! – обозвал он меня и выскочил из спальни, оглушительно хлопнув дверью.
Пожав плечами, я ответила в пустоту:
– Что же, возможно, ты и прав.
Оказавшись в ванной, я присела без сил на край джакузи, чтобы заново обдумать случившееся и пришла к тому же выводу, что и Серджо.
Приняв решение, я запретила себе сомневаться. Контрастный душ придал бодрости. Подсушив волосы, перевела взгляд на зеркало. Их его глубины на меня смотрела оглушённая потерей, заплаканная девушка с потухшим взглядом зелёных глаз. Горе столь очевидно сквозило в каждой ее черте, сложно было удержаться от новых рыданий. Отвернувшись от собственного отражения, я оделась и, обнаружив на кровати брошенные документы, вышла из комнаты.
Вызвав такси, мне пришлось спуститься в холл, где уже ожидал чемодан с вещами. Подхватив его и сунув паспорт в сумку, я вышла из дома, не позволяя себе оглядываться. Слава богу, такси уже оказалось на месте.
Водитель поинтересовался маршрутом.
– В аэропорт, пожалуйста.
Пока ехала, обдумывала, куда направиться. В Италии не хотелось оставаться, в Москву нельзя, хотя и очень рвалась туда. Тогда куда? Подальше от всех: друзей, врагов, доброжелателей, знакомых. Нужно начинать жизнь заново с чистого листа. Это не в первый раз, когда я ехала в неизвестность.
Зарезервировав по мобильному билет с пересадкой в Москве, я вытащила симку и сломала её. Новая жизнь начиналась с разрыва всех связей, чтобы уберечь себя от соблазна сорваться. В памяти телефона остался лишь один номер Игоря.
Я прибыла в аэропорт как раз вовремя, успела к вылету. Сдав багаж и пройдя таможню, наконец, расслабилась в самолёте…
Тихий, провинциальный городок, затерявшийся на бескрайних просторах средней полосы. Спокойная, размеренная жизнь без потрясений, нервов и стрессов. Как раз то, что мне сейчас нужно. Небольшой уютный домик старой постройки с мебелью, который я удачно купила у прежних хозяев. Они торопились с переездом и хотели быстро его продать.
Я остановилась в этом месте совершенно случайно. Поезд дальнего следования, в котором мне предстояло ехать, по крайней мере, неделю, сломался на маленькой станции. Куча возмущённого народа высыпала на перрон, ругаясь за долгий простой. Людям сообщили, что проблема серьёзная и ждать придётся часов шесть, не меньше. Не желая сидеть в вагонах и ждать, пока устранят неполадки, народ решил немного размяться и посмотреть, куда их забросила судьба.
Решив подышать свежим воздухом, я вышла из надоевшего вагона и направилась по тенистой улочке вниз, с любопытством рассматривая старинные дома с резными наличниками на окнах.
Пройдя немного, случайно наткнулась на споривших незнакомых людей. Они громко выясняли отношения.
– Я сказал свою цену. Хочешь, бери, а не хочешь – иди своей дорогой!
– Федя! Чё ты мне башку морочишь? Кто тебе такую цену даст? Совсем совесть потерял, буржуй! Здесь таких развалюх, как твоя халупа, миллион! И никто не покупает! А ты хочешь втюхать хату, и цену заломил.
– Так я же с мебелью продаю. Ты сам захотел, а теперь кочевряжишься. Не нравится – не бери.
– Федь, не наглей! Скинь хотя бы тысяч на двадцать!
– Не! Ну вы только посмотрите на него, люди добрые! – мужчина от возмущения всплеснул руками. – Миша, ты жлоб! Вначале соглашался, а как дошло до дела, ему, видите ли, дорого!
– Ведь всё равно никто не купит. Будет хата стоять, пока не развалится.
– Тебе-то какое дело, иди отсюда по-добру по-здорову! Не доводи до греха, Миша!
– Ну и чёрт с тобой! Буржуй! – плюнув в сторону продавца, мужчина сердито зашагал по дорожке.
Прислушиваясь к спору, я между делом рассматривала домик, о котором шла речь. Аккуратный, с затейливым кружевом резных наличников, ухоженным палисадником, с осенней порыжелой травой в саду и низким заборчиком.
– Добрый день, – поздоровалась я с хозяином дома.
– Для кого как! – буркнул он.
– Извините, но я невольно услышала ваш спор. Вы действительно продаёте дом?
– Да, продаю.
– Посмотреть можно?
Мужчина оживился и окинул меня взглядом.
– Конечно, можно. Только зачем городской девушке дом?
– Может, я жить здесь останусь, – неожиданно для себя самой ответила я…
Спонтанно, ни о чем не думая, я решилась на перемены и осталась жить в городке. Ближе к зиме всё-таки позвонила Игорю.
Услышав мой голос в телефонной трубке, он принялся меня отчитывать по поводу сумасшедшего поступка и пенять на мои умственные способности в частности. Терпеливо переждав бурю, спросила, где похоронили Северского. Кондрат уклончиво ответил, что приедет и лично отвезет меня на могилу к Славе.
Игорь тянул, откладывал нашу поездку, ссылаясь на неотложные дела. Живя уединённо, я, не спеша, разбиралась в себе. С удивлением и растерянностью ловила себя на мысли, что почти не вспоминаю никого, кроме Славы, и всё больше тоскую о нём.
Я жалела, что нельзя вернуться назад и побыть с другом подольше. Глупая увлечённость красивым итальянцем, которую я приняла за любовь, теперь казалась миражом в пустыне, за которым я упорно гналась, ничего не замечая вокруг.
В самом начале весны выдались тёплые деньки, птицы приветливо щебетали. На чёрных прогалинах появилась чахлая, редкая травка. Природа оживала после зимнего сна, а вместе с ней постепенно стала оживать и я. Впервые за эти долгие месяцы, захотелось глубоко дышать, говорить.
Вот в один из таких дней и позвонил Кондрат.
– Алло! Рада, привет!
– Игорь?! – обрадовалась я. – Привет, сто лет тебя не было слышно. Как дела?
– Спасибо, всё отлично.
– Голос весёлый, прямо слышно твою радость. Я-то думала, ты про меня забыл.
– Ну нет, что ты! Звоню как раз по этому поводу. Ты ещё хочешь поехать на могилу к Славке?
– Да, да, конечно.
– Тогда собирайся, я в пути. Примерно через час буду у тебя.
– Что?! – встрепенулась я. – Как это? Ты почему меня не предупредил?
– Так я сейчас предупреждаю, – рассмеялся он.
– Ты ненормальный, Кондрат.
– Ага, ты права! Повод есть.
– Интересно, какой? Расскажи, – попросила я.
– Обязательно. В пути поболтаем.
– Игорь, что за тайны?
– Скоро всё сама узнаешь.
– Ладно, жду. Слушай, так не честно! Я умру от любопытства.
– Не-а, не надейся меня разжалобить. Приеду, тогда и узнаешь.
– Противный ты, Игорь!
– Да, ещё какой! Жена постоянно жалуется. Это возраст, наверное.
Рассмеявшись, я попрощалась с другом и побежала приводить себя в порядок.
Услышав шум подъехавшей к дому машины, быстро накинула пальто и выбежала на улицу.
Кондрат уже шёл по дорожке к калитке.
– Ну здравствуй, Рада! Давно мы не виделись.
Я обняла его за шею и поцеловала в щёку.
– Привет, Игорь.
– Ты готова ехать?
– Как, ты даже не зайдёшь в гости? – растерялась я.
– Обязательно, но позже. А сейчас нам надо ехать, – уклончиво ответил он.