Акафист ко святому Причащению
Избра́нный Женише́ ду́ш и серде́ц, вочелове́чением Свои́м и сме́ртию на Кресте́, обручи́вый Себе́ на ве́ки ве́сь ро́д челове́чь, и да́вый на́м в зало́г ве́чныя жи́зни са́мое пречи́стое Те́ло и Кро́вь Свою́, се́ по гла́су Твоему́ и а́з, недосто́йный, дерза́я прихожду́ к боже́ственной трапе́зе Твое́й и, пораже́н вели́чием ея́, вопию́:
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
Ангела Твоего́ к прови́дцу Иса́ии со у́глем горя́щим от алтаря́ небе́снаго посла́л еси́, во е́же очи́стити те́м устне́ его́, егда́ ви́дев Тя́, седя́ща на престо́ле, о нечистоте́ свое́й сокруша́шеся; а́з же, оскверне́нный душе́ю и те́лом, ка́ко дерзну́ приступи́ти ко причаще́нию Боже́ственных Твои́х Та́ин, а́ще не Ты́ Са́м очи́стиши мя́ свы́ше? Те́мже из глубины́ души́ вопию́ Ти́:
Иису́се Всеблаги́й, косни́ся огне́м благода́ти Твоея́ и мои́х нечи́стых усте́н; Иису́се, попали́ те́рние мои́х мно́гих прегреше́ний.
Иису́се, сози́жди во мне́ се́рдце чи́сто, и обнови́ во утро́бе мое́й ду́х пра́вый; Иису́се, изведи́ из темни́цы страсте́й бе́дную ду́шу мою́.
Иису́се, потреби́ во мне́ нечи́стыя по́мыслы и зла́я похоте́ния; Иису́се, напра́ви сла́быя стопы́ моя́ на пу́ть за́поведей Твои́х.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
Жела́нием возжела́вый я́сти со ученики́ после́днюю пред страда́нием Твои́м па́сху, да препода́си и́м, среди́ ея́, после́дний и наибо́льший зало́г любви́ Твоея́, пре́жде двою́ дню́ предпосла́л еси́ два́ от ни́х во Иерусали́м, да ше́дше угото́вают ю́. Поуча́яся отсю́да, ка́ко и на́м подоба́ет благовре́менне уготовля́ти себе́ к снеде́нию на́шея Боже́ственныя Па́схи, си́речь Те́ла и Кро́ви Твоея́, благода́рственно зову́ Ти́: Аллилу́ия.
«Иззу́й сапоги́ от но́гу твое́ю, земля́ бо, на не́йже стои́ши, свята́ е́сть», — ре́кл еси́ Моисе́ю из купины́, горе́вшей и несгора́вшей, от неви́димаго во о́ной прису́тствия Твоего́. Сосу́д с Боже́ственным Те́лом и Кро́вию Твое́ю вои́стину бо́лее и святе́е неопали́мыя купины́ е́сть; а́з же пе́рстен, нечи́ст, про́дан под гре́х. Те́мже со смире́нием и ве́рою вопию́ Ти́:
Иису́се Всемогу́щий, совлеки́ мя́ ве́тхаго челове́ка с дея́ньми его́; Иису́се, умертви́ се́мя тли́, во мне́ гнездя́щееся.
Иису́се, расто́ргни у́зы греха́, и́миже связа́ мя́ вра́г; Иису́се пода́ждь ми́ се́рдце смире́нно и ду́х сокруше́н.
Иису́се, отжени́ от мене́ искуше́ния и собла́зны; Иису́се, утверди́ мя́ в ве́ре и любви́ к Тебе́.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«Отцы́ ва́ши ядо́ша ма́нну в пусты́ни и умро́ша; Аз е́смь Хле́б, сходя́й с небесе́, да а́ще кто́ я́ст от него́, жи́в бу́дет во ве́ки; и Хле́б, его́же Аз да́м, Пло́ть Моя́ е́сть, ю́же Аз да́м за живо́т ми́ра», — ре́кл еси́ иуде́ом, иска́вшим ви́дети от Тебе́ зна́мение с небеси́, подо́бное ма́нне Моисе́евой. Его́ же мы́ слы́шаще и сбытие́ предрече́ннаго ви́дяще, со стра́хом зове́м: Аллилу́ия.
«Воста́в с ве́чери, — я́коже повеству́ет святы́й Иоа́нн, — и препоя́сався ле́нтием, умы́л еси́ но́ги ученико́мъ», науча́я си́м, да не приступа́ем к Боже́ственней трапе́зе Твое́й, неомы́тые слеза́ми покая́ния, во греха́х на́ших. Ощуща́я презе́льную ну́жду сего́ та́инственнаго омове́ния и ску́дость сле́з ожесточе́ннаго се́рдца моего́, с Петро́м вопию́ Ти́:
Иису́се Преблаги́й, Са́м ми́ умы́й не но́зе то́кмо, но и ру́це и главу́; Иису́се, обнажи́ предо мно́ю бе́здну душе́внаго моего́ растле́ния.
Иису́се, разве́рзи во мне́ исто́чник сокруше́ния серде́чнаго; Иису́се, ороси́ мя́ ка́плями Твоего́ милосе́рдия.
Иису́се, обве́й мя́ стра́хом суда́ и му́к ве́чных; Иису́се, возбуди́ со́весть, спя́щую во мне́, и укрепи́ гла́с ея́.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«Не се́й ли е́сть Иису́с, сы́н Ио́сифов, Его́же мы́ зна́ем отца́ и ма́терь? Ка́ко у́бо глаго́лет Се́й, я́ко с небесе́ снидо́х? И ка́ко мо́жет да́ти на́м Пло́ть Свою́ я́сти?» — глаго́лаху между́ собо́ю жи́дове, услы́шавше о пресла́вном обеща́нии Твое́м да́тися в сне́дь ве́рным, не ве́дуще, по окамене́нию серде́ц свои́х, со смире́нием ве́ровати и взыва́ти к Тебе́: Алли́луия.
«Аще не сне́сте Пло́ти Сы́на Челове́ческаго и не пие́те Кро́ве Его́, живота́ не и́мате в себе́», — провеща́л еси́ ко́сным во е́же ве́ровати иуде́ом, е́же сло́во же́стоко к слы́шанию показа́ся и не́киим от учени́к Твои́х, неве́дущим еще́ та́ин Ца́рствия Бо́жия. Мы́ же, озаре́нные све́том Ева́нгелия и открове́нным лице́м Боже́ственную сла́ву Твою́ зря́ще, с ве́рою и любо́вию зове́м Ти́:
Иису́се, вся́ моги́й вели́чеством си́лы и держа́вы Твоея́; Иису́се, творя́й и соверша́яй па́че, не́же мо́жем разуме́ти и помы́слити.
Иису́се, ма́нну с не́ба, не́когда в зна́мение настоя́щаго та́инства, одожди́вый; Иису́се, к прообразова́нию того́жде, во́ду из ка́мене источи́вый.
Иису́се, о́блак кра́стелей в напита́ние а́лчущим в пусты́не иуде́ом посла́вый; Иису́се, пред о́чию сами́х сумня́щихся иуде́ев, пятию́ хле́бы пя́ть ты́сящ наро́да насы́тивый.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«Яду́щим на ве́чери ученико́м, прие́м хле́б, благослови́в и преломи́в, по́дал еси́ и́м, ре́к: приими́те, яди́те, сие́ е́сть Те́ло Мое́, за вы́ ломи́мое, во оставле́ние грехо́в; пото́м же ча́шу пода́в, ре́кл еси́: пи́йте от нея́ вси́, сия́ е́сть Кро́вь Моя́, за вы́ излива́емая, во оставле́ние грехо́въ». — Сему́ боже́ственному и пресла́дкому гла́су вне́млюще, со благодаре́нием зове́м: Аллилу́ия.
«Яды́й Мою́ Пло́ть и пия́й Мою́ Кро́вь во Мне́ пребыва́ет и Аз в не́м; то́й и́мать живо́т ве́чный и Аз воскрешу́ его́ в после́дний де́нь», си́ е́сть в воскресе́ние живота́ и блаже́нства. Сего́ у́бо вожделе́ннаго воскресе́ния в живо́т ища́ сподо́битися, из глубины́ души́ вопию́ Ти́:
Иису́се, прибли́зися ко и́щущему соедине́ния с Тобо́ю; Иису́се, вни́ди во утро́бу, во вся́ соста́вы и вся́ ко́сти моя́.
[Иису́се, бу́ди све́том моего́ помраче́ннаго ума́;] Иису́се, напо́лни Собо́ю ненасы́тимую все́м ми́ром бе́здну моего́ се́рдца.
Иису́се, веща́й гла́сом моея́ со́вести; Иису́се, дви́жи и управля́й мое́ю во́лею.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«Ами́нь, ами́нь, глаго́лю ва́м: еди́н от ва́с преда́ст Мя́», — ре́кл еси́ в ско́рби ду́ха ученико́м Твои́м на ве́чери. Они́ же, а́ще и чи́сти от за́мысла преда́ния, «еда́ а́з е́смь», вопроша́ху Тя́ ки́йждо, показу́я си́м глубину́ своего́ смиренному́дрия. Аз же, что́ реку́ Ти́, седми́жды на де́нь па́даяй и изменя́яй Тебе́? Оба́че Ты́ Са́м соблюди́ мя́, да не отпаду́ в коне́ц, взыва́я Ти́ благода́рне: Аллилу́ия.
«Якоже розга́ не мо́жет плода́ твори́ти о себе́, а́ще не бу́дет на лозе́, та́ко и вы́, а́ще во Мне́ не пребу́дете; а и́же бу́дет во Мне́ и Аз в не́м, то́й сотвори́т пло́д мно́гъ», — си́це, тайноде́йствуя, поуча́л еси́ возлю́бленные ученики́ Твоя́ на пути́ в Гефсима́нию. Сему́ у́бо наставле́нию вне́мля, и ве́дый не́мощь естества́ моего́ без благода́ти Твое́й, приле́жно вопию́ Ти́:
Иису́се, пренебе́сный де́лателю, Са́м мя́ всади́ в живоно́сный вертогра́д Тво́й; Иису́се, лоза́ и́стинная, прикрепи́ мя́ к Тебе́, я́ко ро́згу ди́кую.
Иису́се, ко́реню неизсыха́ющий, испо́лни мя́ со́ком жи́зни ве́чныя; Иису́се, победи́телю вся́кия ме́ртвенности, отреби́ е́же изсо́хло е́сть во мне́ от зно́я страсте́й.
Иису́се, кра́сный добро́тою, украси́ мя́ цвета́ми благи́х чу́вств и помышле́ний; Иису́се, бога́тый в ми́лости, уще́дри мя́ плода́ми и́стиннаго покая́ния и пра́вды.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«И кто́ е́сть предая́й Тя́», — вопроси́вшу ученику́, и́же возлеже́ на ве́чери на пе́рсях Твои́х. — «То́й е́сть, — отвеща́л еси́, — ему́же Аз, омочи́в в соли́ло хле́б, пода́мъ». И омо́чь хле́б, по́дал еси́ Иу́де Си́монову Искарио́тскому, подвиза́я его́ на покая́ние. Он же, ожесточе́н сы́й ду́хом зло́бы, не восхоте́ разуме́ти гла́са любве́ своего́ Учи́теля и Го́спода. Какова́го жестокосе́рдия да бу́ду изба́влен благода́тию Твое́ю, зовя́ Ти́ вы́ну: Аллилу́ия.
Щадя́ не́мощь естества́ на́шего, отвраща́ющагося вкуше́ния пло́ти челове́ческой, не я́ве, но под ви́дом хле́ба и вина́ благоволи́л еси́ препода́ти на́м Пречи́стое Те́ло и Кро́вь Твою́. Чудя́ся о таково́м снисхожде́нии прему́дрости Твоея́ к не́мощи естества́ на́шего, благода́рне славосло́влю Тя́ си́це:
Иису́се, прему́дре и человеколю́бне стро́яй все́ де́ло спасе́ния на́шего; Иису́се, са́мыя спаси́тельныя та́инства Твои́ приспособля́яй к не́мощи на́шего разуме́ния и чу́вств.
Иису́се, во увере́ние сумня́щихся на свято́й трапе́зе мно́гажды вме́сто хле́ба и вина́, са́мое Те́ло и Кро́вь Твою́ прояви́вый; Иису́се, досто́йным служи́телям алтаря́ Ду́ха Пресвята́го, на освяще́ние даро́в сходя́ща, показа́вый.
Иису́се, вме́сто недосто́йных служи́телей алтаря́ а́нгелов Твои́х неви́димо, для соверше́ния боже́ственнаго та́инства, посыла́яй; Иису́се, явле́нием чуде́с на святе́й трапе́зе мно́гия из са́мых злове́рных к ве́ре обрати́вый.
Иису́се, Бо́же се́рдца моего́, прииди́ и соедини́ мя с Тобо́ю на ве́ки.
«И по хле́бе», си́речь по вкуше́нии от по́даннаго Тобо́ю хле́ба преда́телю, я́коже повеству́ет святы́й Иоа́нн, «вни́де в о́нь сатана́». Оле, стра́шныя ка́зни за неве́рие! Оле, злополу́чнаго жре́бия преда́теля! Еже во спасе́ние долженствова́ло бы́ти, в сме́рть и поги́бель ему́ обре́теся. Пред таковы́м у́бо судо́м пра́вды Твоея́ благогове́я, со стра́хом и тре́петом зову́ Ти́: Аллилу́ия.