Он взял мундштук в рот и медленно погрузился обратно в темную, холодную воду, его тело было готово бросить его, только его воля и решимость удерживали его.
14
Огромные стальные двери у входа на поворот закрывались. Картер не мог слышать грохота машин, но он чувствовал вибрацию воды и точно знал, что происходит. Он удвоил свои усилия.
Тот, кто проводил поисковую операцию, был резок. У него не было возможности узнать, сколько мужчин UDT вошло в загоны. У него было только одно тело. Но он не рисковал.
В обычных условиях большие стальные двери использовались для защиты загонов от штормовых волн с океана. Они могут
также можно использовать для защиты от подводных лодок противника. Однако в этом случае они будут использоваться для сдерживания злоумышленников.
Плавая, Картер вытянул руки перед собой, как слепой, пересекающий странную комнату. Он знал, что движется по правильному компасу курса к выходному каналу, но не мог знать, как далеко он еще находится. И он не хотел рисковать всплыть на поверхность. Если бы они закрывали двери, чтобы удержать его внутри, они также могли бы поставить охрану на входе в канал или возле него, чтобы следить за всплывшим ныряльщиком.
Его левая рука задела стальную поверхность одной из дверей, и он сразу же повернулся вправо, удерживая руку в контакте со сталью. Дверь двигалась внутрь, но медленно.
Картер снова увеличил свои усилия, его тело взывало к отдыху. Теперь было трудно дышать; Казалось, будто на него давила огромная рука, раздавливая его тело, выдавливая воздух из его легких.
Быть пойманным здесь, в бассейне, означало верную смерть. Рано или поздно ему придется выйти на воздух или утонуть. Когда он поднимется, его заметят.
Стальная дверь, казалось, продолжалась вечно. Картер начал верить, что действует в мире снов; все это не было настоящим. Еще одна часть его мозга, на более инстинктивном уровне, прекрасно понимала, что это было очень реально, и его жизнь зависела от его продолжения борьбы.
Край северной двери отмечен толстым стальным фланцем. Прилив приближался, и внезапно Картер боролся с нарастающим течением, которое усиливалось сужающимся отверстием.
Он обошел край фланца, правой рукой коснувшись южной двери. Затем он прошел через отверстие, отталкиваясь.
В последние секунды сила тока увеличилась, снова толкая его обратно в отверстие. Из последних сил он оттолкнулся.
Что-то схватило его плавник, и он дернул ногой, когда огромные двери закрылись, и вихревые течения, создаваемые против них все еще надвигающимся приливом, охватили его большим кругом по каменной наброске, которая поднималась до края гребня. земляная дамба.
Он кувыркался с ног на голову, его и без того разбитое тело ударялось о камни, противотечение на краях канала толкало его в сторону моря.
Наконец он всплыл на крутом спуске, ударившись о камни на южной стороне канала. Шторм усилился, огонь и прожекторы находились всего в сотне ярдов от загона, едва заметного на снегу.
С болью он вылез из воды, дальше на скалы, и полная ярость шторма и сильный холод обрушились на него с дикой силой.
Арктический костюм или нет, он не сможет долго здесь прожить. На мгновение или две он откинулся назад и позволил глазам закрыться. «Было бы легко, - подумал он, - просто заснуть». Здесь было так комфортно. Даже холод начал исчезать.
Он заставил себя открыть глаза и сесть. Он где-то потерял один из плавательных ласт, а Mac 10, все еще висевший у него на плече, уже замерзал. По-прежнему никакие звуки не проникали в его разбитые барабанные перепонки. Было трудно двигаться или даже думать, и ему потребовалось несколько попыток, прежде чем он смог подняться на ноги. Семидесятифунтовая сумка для переноски казалась ему невыносимой тяжестью. У него возникло желание расстегнуть ремни и оставить это. Но тогда все, кто погиб в этой кровавой миссии, погибли бы напрасно. И травмы Казуки были бы напрасными.
Сосредоточившись на сохранении равновесия и продвижении вперед, Картер каким-то образом сумел подняться по крутому нагромождению камней и валунов, обрамляющих канал.
Наверху полная ярость ветра чуть не сбила его с ног. Он перелез через гребень и начал спускаться с другой стороны в лес, где должен был ждать Хансен.
Внизу у него подкосились ноги, и он тяжело сел в снег. Его легкие горели от втягивания холодного воздуха, и он заставил себя замедлиться, чтобы сделать неглубокий вдох через нос. Он чувствовал, как его сердце колотится в груди. На мгновение или около того иррациональный страх, что его сердце вот-вот взорвется, возник в его разуме, как какое-то темное чудовище, почти заставив его запаниковать.
Он сдерживал себя, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы снова встать на ноги. Но это было так тяжело, и каждый раз, когда он вставал, голова у него кружилась.
В лесу он держался за дерево для поддержки, и когда у него перехватило дыхание, он качнулся на несколько футов к следующему дереву, где снова поднялся. Холод, когда он был вне ветра, казался еще более сильным, чем раньше. До Японии было далеко. Это казалось невозможным расстоянием.
Пробираясь глубже в лес, от дерева к дереву, Картер пытался заставить свой мозг работать, пытался обдумать свою ситуацию. Но это было сложно. Все казалось таким далеким, таким нереальным.
У Хансена было свое радио. Картер сосредоточился на этой мысли. Вместе они доберутся до берега, где спрятали резиновый плот. Они назовут Серебряную рыбку, и она будет
Я войду.
Хансену придется делать большую часть гребли на подводную лодку. Но как только они выйдут из прибоя близко к берегу, все будет не так уж плохо.
Картер снова остановился, чтобы отдышаться. Если они перевернутся, он знал, что не выживет. Или, если подводная лодка не получит их сигнал, и им придется переночевать и завтра здесь, он знал, что не успеет.
Но у него был компьютерный чип. Если он и Хансен смогут покинуть базу незамеченными, у русских есть очень хороший шанс поверить в то, что все были убиты в загонах.
Он наполовину упал, наполовину соскользнул в узкую впадину, а затем пополз на другую сторону. Впереди сквозь клубящийся снег светились яркие огни. В течение долгого времени его разум не мог установить связь; он просто тупо смотрел на огни и движущийся снег, не зная, что он видит.
Но потом проникло. Он добрался до опушки леса. Он находился на нейтральной полосе по эту сторону ограждения. Свет был на одной из сторожевых башен.
Однако он вышел из канала, а не из поворотного бассейна, что означало, что он, вероятно, находился к востоку от укрытия Хансена. Но как далеко на восток? У него не было возможности узнать. И в течение очень долгих секунд или двух он понятия не имел, где находится восток.
Картер вернулся в лес, и вся тяжесть его затруднительного положения и его физическое состояние сильно ударили по нему. Ему понадобятся еда и кров. И очень скоро, иначе он просто не выжил бы; он будет бродить здесь кругами, пока либо не замерзнет до смерти, либо русские не подберут его.
Держась за дерево, он смотрел на огни сквозь снег и пытался заставить голову работать. Пытался это рассудить.
Хансен был справа. Он будет очень близко к опушке леса. Он будет ждать.
Картер споткнулся в том направлении, каждый мускул его тела кричал о помощи. Для отдыха.
И снова время, казалось, приобрело самостоятельный смысл. Единственное, что было важно - двигаться вперед. Любой ценой. Каждый раз, когда он падал, он подтягивался вверх, пока в конце концов не обнаружил, что лежит лицом вниз на огромном участке кровавого снега.
Он приподнялся и перевел взгляд с крови на забор. Патрулей не было видно, да и не было похоже, что дыра, которую они вырезали в заборе, была потревожена.
Но что-то здесь умерло. На снегу были признаки ужасной борьбы. Он попытался разобраться, но повсюду было так много следов ... потом он был.
Картер подполз к самому краю леса и посмотрел через ничейную территорию на забор. Два отдельных кровавых следа вели прямо. Две тропы. Хансен, а кто еще?
Не обращая внимания на собственные травмы и израненное тело, Картер поднялся на ноги, выскочил из леса и направился через нейтральную зону, снег и ветер снова обрушились на него, когда он был в открытый.
В заборе проем был запихнут на место, и вокруг него и с другой стороны была кровь. На внешней стороне забора.
Он посмотрел через сетку на холм, который вёл от базы. С другой стороны был скалистый берег, у которого «Серебряная рыбка» ждала под водой сообщения о рандеву… сообщения, которое было невозможно отправить сейчас, когда Хансен ушел с их единственным оставшимся радио.
Также за холмом находилась рыбацкая деревня Советская-Сеньев. Российские власти, несомненно, обвинили жителей деревни в том, что они помогают следить за побережьем.
Кто-то из деревни гнался за ними с моря? Он очень сильно почувствовал чужое присутствие, когда они впервые прибыли туда в тот вечер. Кто-то схватил Хансена?
Он открыл заслонку в заборе из проволочной сетки, пролез через него и насыпал снег вокруг отверстия. Когда он начал подниматься по холму через кусты, что-то еще проникло в его осажденный мозг: даже на нейтральной полосе - на открытом воздухе - следы крови все еще были видны. Но дул ветер, падал снег. Это должно было означать, что тот, кто убил или ранил Хансена, утащил его за последние несколько минут; иначе снег оставил бы их следы.
На гребне холма Картер лежал в снегу и смотрел через край. Из-за шторма было не на что смотреть. Тем не менее, он повернул свой Mac 10 и пару раз сдвинул жесткую задвижку вперед и назад, чтобы ослабить механизм.
Он оглянулся через плечо. Позади него не было видно ничего, кроме огней на сторожевых башнях, которые нечетко мерцали в ночном небе. Горящей подводной лодки в загонах ничего не было видно. Тело Моргана снова было в воде. Барбер тоже умер там. «Хорошие люди, - подумал Картер, - которым ни в коем случае не стоило выходить сюда на берег».