Султана принадлежал к племени бханту, которое считалось преступным. Я здесь не буду говорить о том, справедливо или несправедливо объявлять какое-либо племя «преступным» и заставлять его жить в четырех стенах форта Наджибабад. Достаточно сказать, что Султану с молодой женой и маленьким сыном, так же как и несколько сотен других людей из племени бханту, поместили в форте под надзор Армии спасения. Не вынеся жизни в заключении, Султана однажды ночью перелез через земляную стену форта и бежал, поступив так, как сделал бы на его месте любой молодой и отважный человек. Побег был совершен за год до того времени, о котором здесь идет речь. За этот год Султана собрал вокруг себя сотню родственных ему душ. Эта внушительная банда, не скрывавшая своих разбойничьих целей, бродила в джунглях Тераи и Бхабара. Район ее деятельности простирался на несколько сотен миль от Гонда на востоке до Сахаранпура на западе. По временам банда совершала налеты на соседнюю провинцию Пенджаб.
В правительственных учреждениях имеется много разбухших папок с делами Султаны и бандитов из его шайки. Я не имел доступа к этим материалам. В моем рассказе речь идет только о тех событиях, участником или свидетелем которых я был сам, и, если мое повествование отличается от официальных правительственных докладов или противоречит им, я могу лишь выразить сожаление. Вместе с тем я не откажусь ни от одного написанного мною слова.
Впервые я услышал о банде Султаны, когда она расположилась лагерем в джунглях Гаруппу, в нескольких милях от нашего зимнего дома в Каладхунги. В то время комиссаром[113] Кумаона был Перси Уиндхем. Поскольку леса Тераи и Бхабара, где, как мы предполагали, обосновался Султана, относились к территории, управляемой Уиндхемом, он просил правительство предоставить в его распоряжение Фрэдди Янга, молодого энергичного полицейского офицера, несколько лет прослужившего в Соединенных провинциях. Правительство удовлетворило просьбу Уиндхема и разрешило создать специальный отряд из трехсот тщательно подобранных полицейских для борьбы с разбойниками. Во главе отряда поставили Фрэдди; ему было предоставлено право отбирать для себя нужных людей по своему усмотрению, что он и сделал, вызвав недовольство офицеров из соседних округов, которым не хотелось отдавать людей, способных помочь захватить Султану, за что была назначена награда.
В то время как Фрэдди создавал свой отряд, Султана время от времени давал знать о себе, совершая набеги на небольшие города в районах Тераи и Бхабара. Первую попытку захватить Султану Фрэдди предпринял в лесах к востоку от Рамнагара. Лесной департамент производил здесь порубку деревьев. На лесоразработках было занято очень много людей. Когда стало известно, что где-то поблизости находится лагерь Султаны, одного из подрядчиков заставили пригласить его на танцы, за которыми должен был последовать пир. Султана и его веселые товарищи приняли приглашение, однако перед началом празднества убедили хозяина внести некоторые изменения в программу: сначала организовать пир, а потом танцы. Султана сказал, что его люди будут больше наслаждаться танцами, если их желудки не будут пусты.
Здесь я должен объяснить тем читателям, которые никогда не были на Востоке, что гости, приглашенные на танцы, или, как их здесь называют, «наутч», не принимают в них никакого участия. Танцует труппа профессиональных танцовщиц в сопровождении оркестра, состоящего из мужчин.
Как у Султаны, так и у его преследователей не было недостатка в средствах, а поскольку на Востоке деньги так же широко используются для получения информации, как и на Западе, первые ходы обеих сторон, участвующих в этой игре, состояли в организации эффективной секретной службы. В этой области Султана имел преимущество. В то время как Фрэдди мог лишь вознаграждать за оказанные услуги, Султана мог и карать тех, кто не хотел сообщать необходимые ему сведения или информировал полицию о его действиях. Когда стало известно, как он поступает с такими людьми, то желающих вызвать его неудовольствие не осталось.
В течение нескольких лет заключения в форте Наджи-бабад Султана познал, что значит быть бедным, действительно бедным, и потому сохранил теплоту и симпатию ко всем беднякам. О нем рассказывали, что на протяжении всей своей бандитской карьеры он не отнял ни одной пайсы у бедного человека, никогда не отказывал в милостыне. Мелким лавочникам он платил за все купленные товары вдвое больше установленной ими цены. Неудивительно поэтому, что у него были сотни разведчиков, и ему стало известно о том, что приглашение на танцы и пир было сделано по указаниям Фрэдди.
Тем временем шли приготовления к знаменательному вечеру. Подрядчик, считавшийся богатым человеком, пригласил своих друзей из Рамнагара и Кашипура, а также лучших танцовщиц и оркестры. Большое количество съестного и напитков — последнее специально для бандитов — было закуплено и привезено в повозке, запряженной волами.
В тот вечер, когда должны были поймать Султану, гости подрядчика собрались в назначенное время и пир начался. Гости, возможно, не знали, кто еще присутствует на празднестве. В подобных случаях представители различных каст сидят отдельно, по группам, а света от костров и нескольких фонарей явно недостаточно. Султана и его люди хорошо поели и попили, и, когда пир приближался к концу, главарь бандитов отвел хозяина в сторону, поблагодарил за гостеприимство и сказал, что, поскольку ему и его людям предстоит дальний путь, они, к сожалению, не смогут остаться на танцы. Но прежде чем уйти, Султана потребовал, а его требования никогда не оставались без внимания, чтобы праздник продолжался так, как он был заранее задуман.
Основным музыкальным инструментом на «наутче» является барабан. Звуки барабана должны были возвестить Фрэдди о том, что пора выходить из укрытия и начинать окружение разбойников. Одну группу войск Фрэдди возглавлял лесничий, но, поскольку ночь была темная, он заблудился. Эта группа, которая должна была преградить путь к отступлению людям Султаны, проблуждала весь остаток ночи. По-видимому, лесничий был умным человеком, и ему к тому же приходилось жить в лесу вместе с Султаной. Вообще-то он мог и не затруднять себя этими блужданиями, так как, добившись изменения в программе празднества, Султана получил возможность ускользнуть из расставленных сетей до того, как будет подан условленный сигнал. Таким образом, наступающие войска после длительного и трудного перехода через лесную чащу обнаружили на месте пиршества лишь перепуганных танцовщиц, еще более перепуганных музыкантов и озадаченных друзей подрядчика.
Покинув район Рамнагара, Султана посетил Пенджаб. Здесь не было лесов, где можно укрыться, и он чувствовал себя не в своей тарелке. После кратковременного пребывания в Пенджабе, когда было добыто на сотню тысяч рупий золотых украшений, Султана вернулся в густые джунгли Соединенных провинций. На обратном пути бандиты должны были перейти через один из магистральных каналов, питаемых Гангом. Мосты через него отстояли друг от друга на четыре мили. За передвижением Султаны следили, и те мосты, по которым он мог скорее всего пройти, усиленно охранялись. Султана обошел их стороной и направился к мосту, который, по сообщениям разведчиков, не охранялся. Проходя мимо большой деревни, он услышал звуки оркестра, исполнявшего индийскую музыку. Узнав от проводников, что женится сын богатого человека, Султана приказал провести себя в деревню.
Участники брачной церемонии и несколько тысяч гостей собрались на широкой площади посреди деревни. Появление Султаны в кругу, ярко освещенном сильными лампами, вызвало волнение, однако он попросил собравшихся оставаться на своих местах, добавив, что им нечего бояться, если его требования будут выполнены. Затем он призвал к себе старосту деревни и отца жениха. Султана сказал, что, поскольку сейчас благоприятный момент для получения подарков, он хочет, чтобы ему подарили ружье, недавно купленное старостой, а его товарищам — десять тысяч рупий наличными. Ружье и деньги были принесены моментально, и, пожелав собравшимся доброй ночи, Султана ушел из деревни. Лишь на следующий день он узнал, что его помощник Пайлван похитил невесту. Султана не любил, когда бандиты из его шайки насильничали над женщинами. Пайлвана строго наказали, а девушку отправили назад, снабдив подарками, которые должны были вознаградить ее за причиненное беспокойство.
После случая с пастухом, которому порезали ногу, Султана еще некоторое время оставался в нашем районе. Он часто менял стоянки, и во время охоты я несколько раз натыкался на остатки покинутых им лагерей. Однажды со мной произошел интересный случай. Как-то вечером я застрелил превосходного леопарда на выжженном огнем участке в пяти милях от дома. Поскольку у меня не было времени пойти за людьми, которые помогли бы принести убитого зверя, я освежевал его на месте и унес шкуру домой. Придя домой, я обнаружил, что забыл свой любимый охотничий нож. На следующий день рано утром я отправился на поиски. Подойдя к месту, где накануне свежевал леопарда, я увидел, что за лесной просекой горит огонь. В последние дни поступали сведения о том, что в нашем районе орудует банда Султаны, и я решил выяснить, кто разжег огонь. Обильная роса, лежавшая на опавших листьях, позволяла двигаться бесшумно. Прячась за всевозможные укрытия, я подкрался к костру, который был разложен в небольшой впадине. Вокруг него сидело человек двадцать — двадцать пять. У дерева стояло несколько ружей, и свет костра отражался в их стволах. Я видел, что Султаны здесь нет, поскольку по описанию знал, что это молодой человек небольшого роста, всегда опрятно одетый в полувоенный костюм цвета хаки. Передо мной, по-видимому, находилась часть его банды. Но что я мог сделать?
На престарелого старшего констебля и таких же старых двух его помощников в Каладхунги вряд ли можно всерьез рассчитывать, а Халдвани, где были сконцентрированы значительные полицейские силы, находился в пятнадцати милях.