"Меня зовут Лайкифитра, — сказала она, и Эслаф моргнул. Именно это имя произнес Суойбуд. — А это мои лейтенанты. Я командую очень большой армией. Мы — лучшая армия во всем Скайриме. Недавно мы получили новое задание — напасть на виноградники Аальто, чтобы их владелец, человек по имени Лаэрну, продал свою землю нашему работодателю Суойбуду. В награду мы должны были получить драгоценный камень невероятного размера, знаменитое сокровище, которое ни с чем нельзя спутать".
"Мы сделали все, что от нас требовалось, но когда мы вернулись к Суойбуду, он сказал, что его обокрали и что он не может заплатить нам. В конце концов он согласился с нашими доводами и заплатил нам золотом — почти столько же, сколько стоил тот камень… Его казна не опустела совсем, но он не смог купить Аальто даже по новой, низкой цене. Таким образом, мы не получили то, что нам причиталось, Суойбуд понес огромные убытки, а урожай джазбайского винограда был уничтожен зазря, — Лайкифитра медленно отхлебнула меда из кружки. — Интересно, как у тебя оказался камень, который предназначался для нас?"
Эслаф ответил не сазу.
Вместо этого он взял ломоть хлеба с тарелки бородача-варвара, сидевшего слева, и запустил в него зубы.
"Извини, — сказал он с набитым ртом. — Можно мне взять это? Конечно, я не могу заставить тебя отдать мне этот камень. Если честно, то я даже не расстроен. Не буду врать, я украл этот камень у твоего работодателя. Разумеется, я не хотел повредить ни тебе, ни твоим рыцарям, но я уверен, ты не поверишь моему слову, слову вора".
"Нет, — ответила Лайкифитра. Она нахмурилась, но ее глаза весело блеснули. — Не поверю".
"Но прежде чем убить меня, — сказал Эслаф, хватая еще один ломоть хлеба, — скажи, может ли рыцарь два раза брать плату за одну работу? У меня нет чести, но я подумал, что раз Суойбуд уже заплатил тебе, и раз теперь камень оказался у тебя в руках, то ты получила прибыль не вполне честным путем."
Лайкифитра взяла в руки метлу и посмотрела на Эслафа. Потом она рассмеялась: "Как тебя зовут, вор?"’
"Эслаф", — ответил он.
"Мы возьмем этот камень, ведь он был нам обещан. Но ты прав. Мы не должны дважды брать плату за одну работу. Итак, — продолжила женщина, опуская метлу, — теперь ты — наш работодатель. Какой приказ ты отдашь своей армии?"
Многие люди сразу поняли бы, что делать со своей армией, но Эслаф был не из их числа. Он думал изо всех сил и наконец решил, что потребует услуг от армии позже. Эслаф узнал, что, несмотря на свою жестокость, Лайкифитра была простодушной женщиной, которую воспитала ее собственная армия. Она разбиралась только в вопросах войны и чести.
Когда Эслаф ушел из Кравенсволда, в его распоряжении была целая армия — но у него в кармане не было ни гроша. Он понимал, что скоро ему нужно будет что-нибудь украсть.
Он бродил по лесу и искал, что бы поесть, когда вдруг почувствовал, что уже был в этих местах. Это был тот самый лес, в котором прошло его детство — такое же голодное, как и его теперешняя жизнь, и когда он вышел на дорогу, он обнаружил, что вернулся в то королевство, где его вырастила его милая, глупая и застенчивая кормилица Друсба.
Он был в Эролгарде.
Эролгард пришел в еще большее запустение. Лавки, откуда его гнали, были заколочены и брошены. По улицам, казалось, бродили не люди, а призраки — настолько ослабели жители от высоких налогов, суровых законов и варварских набегов, что у них даже не было сил бежать. Эслаф понял, что ему сильно повезло, когда он успел покинуть свою родину.
И все же здесь был замок, а в замке жил король. Эслаф немедленно решил обчистить королевскую казну. Как обычно, он стал внимательно наблюдать за стражниками и их привычками. Это заняло порядочно времени. В конце концов он понял, что замок совсем не охраняется.
Он вошел в парадную дверь и пошел по пустым коридорам прямо в сокровищницу. Она была пуста, но там сидел человек. Он был ровесником Эслафа, но выглядел значительно старше.
"Красть нечего, — сказал он, — к сожалению".
Хотя король Иноп постарел раньше срока, у него были те же белокурые волосы и голубые глаза, как и у Эслафа. На самом деле также он был похож и на Суойбуда, и на Лайкифитру. И хотя Эслаф никогда не встречал Лаэрну, владельца Аальто, он был похож и на него тоже, что неудивительно, ведь это были пять близнецов.
"Значит, у тебя ничего нет?" — мягко спросил Эслаф.
"Ничего, кроме моего бедного королевства, будь оно проклято, — буркнул король. — Пока я не стал королем, у меня были богатство и власть, а сейчас у меня есть только мой титул. Всю жизнь на мне лежала ответственность за судьбу королевства, но не было средств. С самого рождения я одинок, и я ненавижу свою жизнь. Если бы ты мог украсть мое королевство, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы остановить тебя".
Оказалось, что украсть королевство нетрудно. Эслаф стал править под именем Иноп: они были так похожи, что обмана никто не заметил. Настоящий Иноп принял имя Илекилну, с радостью покинул свое королевство и стал обычным работником на виноградниках Аальто. Впервые он начал получать удовольствие от жизни и, казалось, даже помолодел.
Новый король Иноп потребовал от Лайкифитры погасить ее долг и использовал ее армию для того, чтобы навести порядок в Эролгарде. Теперь, когда порядок был восстановлен, торговля начала оживать, и Эслаф снизил непомерные налоги, чтобы стимулировать ее развитие. Узнав об этом, Суйобуд, который все время беспокоился о сохранности своего состояния, решил вернуться на родину. Он умер несколько лет спустя и был так жаден, что не назначил наследника, поэтому все его богатство поступило в королевскую казну.
Часть этих средств Эслаф потратил на приобретение виноградников Аальто, так как Иноп без устали их нахваливал.
Так и случилось, что процветание Эролгарду принес пятый ребенок короля Итлуафа — Эслаф Эрол, нищий, вор, воин (или что-то вроде того) и король.
Человек с топором
Из всех членов Мораг Тонга, которых я встречал, никто не поразил меня больше, чем Минас Торик. Спокойный, скрытный человек, который никогда не пил, никогда не ходил в бордель и никогда не сквернословил. Он был известен тем, что заставлял людей исчезать. Братство выбирало жертву, указывали на нее Торику, а потом человек просто исчезал. Однажды я спросил у него, каким оружием он пользовался и был очень удивлен его ответом.
"Я использую только топоры," сказал он тихо и спокойно, как всегда.
Меня так напугала и заинтриговала мысль о том, что этот скромный человек может использовать такое жестокое оружие, что я продолжил расспросы. Обычно наемные убийцы отказываются отвечать на какие-либо вопросы, но Торик не возражал. Хотя он был настолько застенчив, что мне понадобилось достаточно много времени, чтобы узнать все, что я хотел о нем узнать.
Торик осиротел в раннем детстве. Он жил с дядей на плантации риса в Шигораде, на севере Вварденфелла. Дядя хотел сделать его своим компаньоном, когда тот подрастет. А пока мальчик помогал ему по дому.
Это было непросто, так как старик был очень требователен. Мальчик должен был натирать все полы в доме. Если дяде казалось, что полы недостаточно чистые, он бил Торика, а потом заставлял начинать все сначала.
Вторая обязанность мальчика состояла в том, чтобы звонить в колокол и звать в дом работников. Он делал это минимум четыре раза в день — на завтрак, обед и ужин, а также если дяде требовалось сообщить работникам что-то важное — а требовалось это постоянно. Колокол был огромным и язык был невероятно тяжел. Торику приходилось всем телом наваливаться на цепь от языка, но иногда у мальчишки просто не хватало сил, чтобы колокол звонил достаточно громко. Дядя и тогда его бил.
Третья обязанность Торика была вытирать пыль с книжных полок в огромной библиотеке дяди. Это делалось тяжелой щеткой на длинной палке. Мальчик часто не доставал до верхних полок и был только один способ орудовать там щеткой — вертеть ее, уперев конец палки в плечо. А дядя жестоко наказывал его, если на книгах оставалась пыль.
Через несколько лет Минас Торик превратился в юношу, но его обязанности по дому не изменились. Его дядя пообещал взять его в дело, когда тот как следует освоит работу слуги. Торик понятия не имел, насколько беден был его дядя, и какие огромные долги висели на нем уже долгие годы.
Когда Торику было восемнадцать, дядя однажды позвал его в подвал. Он решил, что полы там были плохо начищены, и очень испугался, что его опять накажут. Однако, спустившись, он увидел, что дядя упаковывает вещи в ящики.
"Я покидаю Морроувинд," объяснил он. "Дела идут плохо, я решил испытать удачу в Скайриме. Там можно неплохо заработать, продавая подделки Нордлингам и Киродиильцам. Я бы взял тебя с собой, но там не нужно будет ни мыть полы, ни вытирать пыль, ни звонить в колокол."
"Но дядя," сказал Торик. "Я не понимаю. Я ничего не знаю о том, как вести здесь дела. Что я буду делать один?"
"Уверен, ты найдешь работу," пожал плечами дядя. "Я научил тебя всему, чему мог."
Торик никогда раньше не спорил с дядей. Он не чувствовал злости, просто его сердце сковал ледяной холод. Среди вещей дяди был старый железный топор, якобы сделанный Двемерами. Он взял его в руки и удивился, что топор оказался совсем не тяжелым. Более того, его очень удобно было держать. Он поднял топорна вытянутой руке, как не раз это делал со щеткой. И ударил по правой руке дяди.
Старик закричал от ярости и боли, но Торик больше не чувствовал страха. Он снова замахнулся и нанес еще один удар. Старик упал на пол, и кровь хлынула из открытой раны на его груди.
Торик поднял топор над головой. Это также была естественная для него поза. Так он звонил в колокол. Он махал руками снова и снова, словно созывая рабочих с поля. Но труп на полу не издавал ни звука, и с поля никто не пришел. Его дядя всех отпустил домой часом раньше.
Некоторое время спустя от его дяди ничего не осталось, кроме обрывков плоти и лужи крови. Мыть полы Торику было не привыкать. Кровь отмывалась гораздо лучше, чем мука и грязь.