Подсудимый пытается, однако, смягчить свою вину, ссылаясь на то, что он был «рядовым человеком».
Факты, документы изобличают Бурхарда как кровавого палача, организатора расстрелов мирного населения и военнопленных, стиравшего с лица земли деревни «для устрашения» населения.
Утреннее заседание 24 января.
На заседании начался допрос свидетелей по делу подсудимого Бурхарда. Учительница г. Бобруйска Н.Ф. Макаренко показала:
— В мае 1944 года я была арестована немецкой контрразведкой и содержалась 10 дней в Бобруйской тюрьме. Там меня пытали электрическим током, травили собаками, а потом повели в «трудовой лагерь» местной комендатуры. 17 мая 1944 года в этом лагере была учинена кровавая расправа над арестованными. Людей вызывали по спискам в коридор, избивали, связывали руки колючей проволокой и обратно вталкивали в камеру. На утро всех ни в чем не повинных людей погрузили на машину и увезли в неизвестном направлении. Больше их никто не видел. В июне 1944 года меня перевели в так называемую «пожизненную тюрьму». Заключенных в эту тюрьму детей, стариков и больных посадили в машины и увезли неизвестно куда. Всех остальных заключенных, в том числе и меня, погнали по направлению к Минску.
Нас гнали все время бегом, а тех, кто отставал, расстреливали. Я видела, как убивали знакомого адвоката Руднева, гражданина Мирошникова и многих других. В местечке Марьина Горка нас заперли в сарай и ночью хотели расстрелять, однако этому помешал налет советской авиации. Среди гитлеровцев поднялась паника, мне удалось бежать.
Колхозница, жительница Кировского района, Бобруйской области, Е.П. Габруева рассказала суду о чудовищной расправе гитлеровцев над мирным населением деревни Козуличи. В огне погибли 70-летний отец и 65-летняя мать свидетельницы, сестра, а также брат с женой, их дочь и сын. На пепелищах было обнаружено 318 обгоревших трупов.
Свидетельница Е.А. Михеева, жительница г. Бобруйска, испытавшая на себе ужасы немецкой неволи, привела факты, которые изобличают Бурхарда как организатора угона населения в рабство, как инициатора кровавых расправ над мирными жителями.
Колхозник сельхозартели «Рассвет», Осиповичского района, П.И. Чаропка рассказал суду о злодеяниях, учиненных немецкими бандитами в деревне Лучицы.
Затем суд переходит к допросу подсудимого Молл — майора германской армии, бывшего коменданта г.г. Бобруйск и Паричи, отправившего на каторжные работы в Германию свыше 12 тысяч советских людей. Он заставлял мирное население разминировать дороги и поля путем боронования их, вследствие чего погибло 100 человек. По его приказаниям арестовывались и расстреливались мирные советские граждане, грабилось и уничтожалось народное имущество.
Председательствующий: Ваши показания, данные на предварительном следствии, вы подтверждаете?
Молл: Да.
Прокурор: Сколько за время вашего пребывания в должности коменданта было расстреляно арестованных?
Молл: Всего 4 человека.
Прокурор: Расскажите о расстреле по вашему приказу 8 человек. Вы при этом присутствовали?
Молл: Такой приказ я не давал и при расстреле не присутствовал.
Молл старается замести следы кровавых злодеяний, которые он чинил над мирными советскими гражданами, но под давлением улик сознается, что он издал приказ расстрелять 8 человек и принимал личное участие в осуществлении этого приказа. В Паричи и Бобруйске Молл утвердил более 2 тысяч приговоров, среди которых были приговоры о расстреле.
Далее суд выясняет обстоятельства мобилизации населения для разминирования дорог.
После долгих уверток Молл признает, что при бороновании люди подрывались, что примененный им «способ» разминирования противоречит всем международным законам и является преступлением. Молл вынужден также сознаться, что им было насильно послано на каторжные работы в Германию из Бобруйского района 6 тысяч человек и из Паричского района — 3 тысячи человек.
Прокурор: Вы бывший комендант Бобруйска, несете ли вы ответственность за угон советских людей в рабство в Германию?
Молл: Да.
На прямой вопрос прокурора, — подтверждает ли Молл факт преступлений, совершенных его подчиненным Бурхардом, подсудимый отвечает также утвердительно.
Суд устанавливает далее, что в та называемые трудовые лагери были согнаны целые деревни. Там были дети, старики и женщины, испытавшие на себе все кошмары лагерной жизни, ставшие жертвами фашистского террора.
Педседательствующий: Теперь скажите, давались ли вами указания в августе 1943 года о разрушении домов в районе Березинского предместья в городе Бобруйске?
Молл: Да, я давал такой приказ.
Отвечая на вопрос адвоката Татаринцева, Молл показывает, что его близким знакомым в национал-социалистской партии является Герман Геринг, с которым в первую мировую войну он служил в одном полку.
На этом утреннее заседание суда заканчивается.
Вечернее заседание 24 января.
На заседании начинается допрос свидетелей по делу подсудимого Молл. Жительница г. Бобруйска свидетельница М.Д. Виноградова показала:
— В 1943 году, без всякой причины, немецкие жандармы арестовали меня и посадили в тюрьму при местной комендатуре. Там много раз меня избивали до потери сознания, требуя от меня заявления, что я связана с партизанами. Так продолжалось 3 недели. Однажды меня и еще семь человек втолкнули в машину и повезли за город. Машина остановилась на опушке леса. Нам приказали выйти. Полицейские стали по бокам, а жандармы сзади. Подвели нас к яме и приказали ложиться в нее. Я была в середине мужчин, когда всех нас уложили и начали стрелять. Пуля попала мне в грудь, но я осталась жива. Жандармы не переворачивали нас. Полицейские взяли лопаты и стали закидывать яму землей. Когда машина уехала, я выкарабкалась из ямы. Я не чувствовала никакой боли, только шумело в голове и горела грудь. Вернувшись в город, я скрывалась на чердаке и лечилась домашними средствами с помощью сестры. Таким образом, я скрывалась 11 месяцев — до прихода Красной Армии.
Свидетель А.И. Евдокимов, испытавший на себе чудовищные пытки и издевательства гитлеровцев, заявил:
— Я был перевозчиком на пароме и своими глазами видел, что в 1942—43 годах, в бытность Молла комендантом, ежедневно 3—4 автомашины были заняты на отправке советских людей к месту расстрела.
Свидетель опознает сидящего на скамье подсудимых Молла, который вызвал его на допрос и подверг избиению.
Свидетельница З.П. Королькова рассказала Трибуналу, что в 1943 году она лично много раз видела расклеенные по городу приказы о расстрелах советских граждан. Она показывает:
— В помещении тюрьмы, где находилась полиция, не вмещались все арестованные. Дополнительная тюрьма была открыта в школе, возле моей квартиры. В ней было заключено очень много стариков, женщин с грудными детьми. Их вывозили на допрос в полицию, а потом под вечер расстреливали.
Свидетельница Г.Г. Козик показала, что после того, как Молл в начале 1942 года появился в Паричах в качестве коменданта, начались еще более жестокие расправы и зверства над мирным населением. Каждую ночь людей на машинах вывозили за деревню и расстреливали.
Свидетель Абрамчик, мобилизованный в свое время для разминирования дорог, рассказал суду о зверских пытках, которым он подвергался в немецкой жандармерии.
Свидетельница Е.И. Лепешкина привела новые факты массовых расстрелов ни в чем не повинных людей, которые осуществлялись по приказу Молла.
Суд переходит к допросу подсудимого Битнера — капитана германской армии, бывшего зондерфюрера Жлобинского района, а затем коменданта Бобруйского сельскохозяйственного района, члена гитлеровской партии. Этот фашистский бандит и убийца истреблял советских людей, уничтожал промышленные предприятия и культурные учреждения. В Бобруйском районе по его указанию было расстреляно 240 человек и направлено в рабство более 1 200 советских граждан.
На допросе Битнер подтвердил свои показания, данные им на предварительном следствии.
Под руководством Битнера работал большой аппарат комендатуры — 46 человек. Подсудимый признал, что в задачи комендатуры входило снабжение продовольствием немецких полевых частей, наблюдение за снятием урожая и изъятие всех видов продуктов у населения, подбор и назначение старост и применение репрессивных мер к населению.
Политика, которую проводили немцы через свою сельскохозяйственную комендатуру, сводилась к разорению и разрушению хозяйства страны, к истреблению мирного населения.
В ходе судебного следствия выясняется, что Битнер передавал в местную комендатуру списки неплательщиков налога, после чего люди арестовывались, имущество их конфисковывалось, а сами они подвергались зверским расправам.
На этом вечернее заседание Военного Трибунала заканчивается.
Вечернее заседание 25 января.
На заседании продолжился допрос подсудимого Гетце. Затем суд переходит к допросу подсудимого Лангут, бывшего заместителя начальника лагеря военнопленных №131 в городе Бобруйск.
Выясняется, что 20 тысяч военнопленных осенью и зимой содержались под открытым небом, а остальные ютились в нескольких полуразрушенных бараках без окон, дверей и полов. Заключенные в лагере были обречены на голодную смерть. В октябре и ноябре 1941 года ежедневно умирало от 600 до 800 военнопленных, а с наступлением зимы — до тысячи человек в день.
Прокурор: Какое же количество заключенных погибло в лагере?
Лангут: За зиму 1941—1942 года от голода, болезней и расстрелов погибло 30 тысяч военнопленных.
Прокурор: Чудовищные условия, созданные вами в Бобруйском лагере №131, являлись результатом обдуманного плана немецкого командования, имеющего целью уничтожить как можно больше военнопленных? Так?
Лангут: Да.
Прокурор: Вы, как лицо, которое осуществляло этот план, считаете себя виновным?