Москва
Василий Дмитриевич родился 23 марта 1935 года в г. Воронеже. В 1953 году окончил Мужскую среднюю школу № 18 г. Воронежа и поступил в Высшее военно-морское инженерное радиотехническое училище в г. Гатчине, которое окончил в 1957 году с дипломом инженера-радиотехника. С 1957 по 1964 год служил в военно-морской и дальней авиации на разных должностях, начиная с техника по радио и радиотехническому оборудованию и заканчивая инженером авиационной базы в Анадыре (Чукотка), где во время Карибского кризиса принял активное участие в операции «Анадырь».
После окончания в 1967 году Военно-дипломатической академии (ВДА) работал в Москве, за рубежом и на преподавательских должностях в ВДА. Кандидат военных наук, доцент, академик Международной академии духовного единства народов мира, член-корреспондент Академии поэзии. В 1988–2007 годах – помощник генерального директора оборонного предприятия. В настоящее время – профессор Военного университета Министерства обороны Российской Федерации.
Поэзией увлекался с детства, серьёзно – с 1980 года: вступил в литературно-творческое объединение (ЛТО) при ДК «Салют» (Москва), изучил теоретические основы таких мастеров поэзии, как Г. Шенгели, В. Брюсов, В. Жирмунский, А. Белый, Л. Тимофеев и др. Ориентирами поэтического мастерства были: А. Пушкин, С. Есенин, А. Фет, А. К. Толстой и И. Бунин.
В 1982 году возглавил ЛТО при ВДА. В 1983 году в сборнике ЛТО «Любовь родине» была опубликована первая подборка стихов и поэма «Размышления у причала». Первый сборник стихов и поэм «На крыльях ностальгии» был издан в 1996 году в Воронеже. До настоящего времени издано двадцать шесть сборников, в том числе: книга стихов о бойце невидимого фронта «Через грань провала» («Алексей Васин»), сборники стихов: «Всё о любви», «Родное пепелище», «Высокая награда», «Гавань романсов», «На свет маяка», «Избранные произведения», «О близких и родных», «Судьбы прекрасней нет», «Крест Иисуса», «С эпохой в ногу», «Звёздный час» и др.
Награждён боевым орденом «Красная звезда», шестнадцатью медалями за службу Родине и одиннадцатью медалями за литературную деятельность, в том числе медалями А. Пушкина, М. Лермонтова, В. Маяковского, И. Бунина, С. Есенина, А. Чехова, А. Фета, Н. Некрасова, А. Ахматовой, М. Цветаевой и почётным знаком «Заслуженный писатель» Союза писателей России.
Рюрик
Он умер, но Русь устремилась в века,
И опыт её убеждает,
Что сила народов союзом крепка,
Союз нерушим лишь в державных руках,
В других – монолитность теряет!
Кровавый закат над землёю пылал,
Народам беду предвещая:
Князь гордых славян Гостомысл умирал,
Бакоте-волхву он чуть слышно шептал
Последний завет, угасая:
«Чудь, кривичей, весь и словен я сплотил
Единым могучим союзом,
Норманнов господства над нами лишил,
Союз десять лет от раздоров хранил,
Способствуя дружеским узам.
Что вас без прямого наследника ждёт,
Предвижу я, трон оставляя:
За мною вослед и единство умрёт,
Вновь племя на племя войною пойдёт,
Друг друга борьбой ослабляя.
Оставить последний завет тороплюсь:
Напрасно не меряйтесь силой,
Зовите варяга из племени Русь.
Пусть князем возглавит славянский союз
Сын дочери средней, Умилы».
Но молвил Бакота, смутясь и сердясь:
«Нам звать на княженье варяга?
У них же с норманнами кровная связь.
Лишился ты разума, видимо, князь,
В тенётах предсмертного страха!..»
Но лишь отпылал под умершим костёр,
Лишь холм над могилой поднялся,
Средь тех, кто норманнам дал дружный отпор,
Кровавый, как в прошлом, начался раздор,
Союз их славянский распался.
Схватились словене, кривчане и весь,
Границы мечом утверждая.
О жертвах напрасных, которых не счесть,
Всё чаще спешила на Родину весть,
Народы враждой возбуждая.
И понял Бакота, что медлить нельзя;
Старейшин племён созывает
И Рюрика, сына Умилы, в князья,
По воле вождя и проклятьем грозя,
Немедля позвать предлагает.
Но каждое племя стремится своим
Вождём над другими подняться.
От кривичей князем предложен Вадим.
Они заявляют: «Его лишь хотим,
Не будем другим подчиняться!»
И молвит Бакота: «По злобе в речах
Средь вас я богами ручаюсь.
Никто не потерпит соседа в князьях,
Так пусть нами правит нездешний варяг.
Немедля за ним отправляюсь».
И в племя варягов по имени Русь
С послами отправился вместе.
Вадим же сказал: «Я с варягом сочтусь,
Я кары богов за сей грех не страшусь.
Пришельцу здесь княжить не место».
А Рюрик встречает Бакоту-волхва,
С послами за стол приглашает
И, выслушав лестных приветствий слова,
Речёт: «Чем, славяне, обязан я вам?
Что этот визит означает?»
Бакота ответил: «Скончался твой дед
И нам завещал, умирая,
Звать сына Умилы в князья. Тот завет,
Поскольку порядка в стране больше нет,
По воле племён выполняем».
Задумался Рюрик: «Да, край ваш богат!
Но здесь разве нечем гордиться?
Что скажут брат Трувор и Синеус-брат,
Решатся ль вернуться к вам снова назад,
Где прах скандинавов не чтится?»
Наутро у Рюрика собран совет.
Два брата, Олег со дружиной
Весь день обсуждали посланцам ответ:
Быть Рюрику князем славян или нет?..
«Быть!» – вывод одобрен единый.
Весна. Восемьсот шестьдесят второй год.
И Ладога-крепость в волненьи:
Флотилией Рюрик с дружиной плывёт,
Бакота, старейшины, прочий народ
На пристани ждут приближенья.
Вот Рюрик с дружиной на берег сошёл,
Внушая и страх, и тревогу.
Бакота прибывшего в крепость привёл.
Старейшины сели за княжеский стол,
В себя приходя понемногу.
А Рюрик, усевшись на княжеский трон,
Отпраздновав пышную встречу,
Сказал, что отныне хозяин здесь он
И слово его для народов – закон:
«На козни я казнью отвечу!
Я с нынешней смутой покончить берусь —
Конец племенному деленью.
Отныне мы – племя единое – Русь.
Вы все предо мною равны, и, клянусь,
В единстве успех и спасенье.
А чтобы славян воедино связать,
Я братьев своих рассылаю:
В Изборске Трувору велю управлять,
Под руку свою Белоозеро взять
Тебе, Синеус, поручаю.
Трувор будет путь до Днепра сторожить,
Надзор Синеуса – до Волги.
Мы всякого подать заставим платить,
Кто Русью захочет с товаром ходить,
И русичи будут довольны.
Тебе, воевода Олег, поручить
Хочу я на озере Ильмень
Надёжную крепость тотчас заложить,
В которой позднее намерен я жить.
Пусть будет ей Новгород имя».
Все слушают молча, лишь голос один
Из круга старейшин несётся:
«Зачем нам Трувор? Есть в Изборске Вадим.
Он кривичам ведом, его и хотим.
Пусть князем у нас остаётся!»
Но Рюрик оспорить себя не даёт:
«Вадиму в Изборске не править.
Добром или силой оттуда уйдёт,
Пусть город Смоленск в свои руки берёт,
Для Трувора Изборск оставив».
Окончилась встреча, всем ясен итог,
О князе старейшины спорят:
«Хорош!», «Но не наш!», «Умён!», «Дюже строг!»
Вздыхает Бакота: «Перун бы помог
Уйти от раздоров и горя!»
И крепнуть с тех пор стала новая Русь,
Утихли и распри, и стоны.
И с Волги болгары утратили вкус
Ходить за добычей в славянский союз,
Неся постоянно уроны.
Минуло два года. Вадим позабыть
Обиды своей не желает,
Даёт порученье князей отравить,
Двух Рюрика братьев отравой поить.
Внезапно они умирают.
До Рюрика слух о злодействе дошёл,
Но умысел не был доказан.
Болезнь неизвестную лекарь нашёл,
И хитрый злодей от расплаты ушёл —
За зло так и не был наказан.
А Рюрик всю власть на себя перевёл,
Отправившись в Новгород князем,
И вскоре на Полоцк войною пошёл,
Его покорил, в подчиненье привёл
Оброком и строгим указом.
Пока он на Полоцк войною ходил,
Границы страны укрепляя,
Терзаемый кровной обидой Вадим
Под Новгород прибыл, его осадил,
Сесть князем на трон помышляя.
Но Рюрик вернулся с дружиной своей,
Спор начался сечею дикой.
И Рюрик сказал: «Кровь напрасно не лей,
Себя не жалеешь, других пожалей.
Бой кончим давай поединком».
Вадим согласился на схватку за власть,
За Новгород – бой до победы:
Его победитель пусть будет и князь!
И битва за трон меж вождей началась,
Суля людям радость иль беды.
Сошлись уж, но Рюрик просил: «Повинись!
Прощу, отпущу без обиды».
Но трон для Вадима дороже, чем жизнь.
Угрозы «убью» лишь ответом неслись…
Сам пал в поединке убитым.
Судьба в поединке двух внуков свела —
Потомков вождя Гостомысла,
Победу ж избраннику деда дала,
Тому, кому прочил он трон и дела;
С чем спорить, знать, не было смысла!
Казалось, окончен соперников спор,
Но нет, у Вадима остались
Те слуги, что, ведая рюриков двор,
Вновь ядом свершили его приговор:
Князь умер, как братья скончались.
Он умер, но Русь устремилась в века,
И опыт её убеждает,
Что сила народов союзом крепка,
Союз нерушим лишь в державных руках,
В других – монолитность теряет.
Сын Рюрика Игорь принял его трон,
За Игорем сели другие.
Князей и царей дал династию он,
Ему семь столетий свой первый поклон
Клал каждый правитель России.
28 января 1996 года