остальных торпедных аппаратов. Уже на втором шумном «выдохе» зубоскальство прекратилось, а у зрителей, вольных и невольных, глаза от потрясения выпучились! Ярко-пламенного цвета облако выметнулось из второго торпедного аппарата и быстро осело на торпедолов и ближайшие окрестности! Торпедолов и вся его команда оказались окрашенными в ярко-морковный цвет. Скачущая и орущая команда торпедолова походила на артистов кордебалета, изображавших шабаш в эпизоде «Вальпургиева ночь» из оперы Гуно «Фауст».
Началось разбирательство. Выяснилось, что боцман накануне достал для лодочных работ треть фанерного бочонка свинцового сурика и с разрешения минера упрятал его во второй торпедный аппарат. Минер тут же забыл об этом. При прострелке бочонок разнесло в щепу, а сурик оказался использован не по назначению. Вот и все. Чем закончилось — не знаю. Стажировка завершилась, и я убыл в училище.
http://navycollection.narod.ru/library/returned_by_abyss/20.htm
Карьера кавторанга Шуры Печени (Печень — это не кличка, это фамилия такая) — идеально-образцовый пример возможности служебного роста на флоте.
Как он умудрился при своей дуболомости окончить училище — вопрос отдельный. Но на флот он, как все мы, пришел лейтенантом. Командиром группы на подводный ракетоносный крейсер, в БЧ-2.
Тут, через годик службы, нагрянули главкомовские стрельбы. А «бычок» артиллерийский, как назло, в отпуске. Понятное дело, стрелять пришлось дивизионному артиллеру. Он и запулил ракету куда положено более чем успешно.
Но доложили, во избежание неприятностей, что стрелял якобы Шурик. Отдел кадров среагировал, как всегда, оперативно. И Шура Печень стал помощником командира. Матросики сразу же прибалдели. И стали развлекаться.
Звякнут из второго отсека по «Каштану» в центральный и доложат, что у них насос из строя вышел, так они его, мол, в третий отдали. Шура сразу же реагирует:
— Третий, мать вашу, вы зачем насос забрали?
Насос, кстати, тонн эдак на семь тянет. В третьем недоумевают:
— Какой насос? Вы что, с ума сошли?
Встревает командир. Уже без «Каштана»:
— Печень, радость моя, сними шапку! Думать мешает!
Ну да ладно. Тут, как всегда, пришла пора кого-то на классы отправлять. Понятно же, что нужного на корабле офицера, будь он хоть семи пядей во лбу, пусть даже это второй Нахимов, на учебу — на целый год-то! — хрен кто отпустит. А кто не нужен? Шурик! Вот ему и пишут отличные, как говорится, референции. И Шура едет на классы.
И возвращается, по закону подлости, на ту же лодку. Правда, уже старпомом. Кэп скрежещет зубами, но, как известно, поздно пить боржоми, когда желудка нет.
Проходят годы. Шуре пора бы и капдва получить. Да не тянет. Только через командирский труп.
А тут кэп в отпуск намылился. И, к счастью, трем литехам пришла пора старлеями стать. Вызывает кэп Шуру:
— Печень, значит так, три представления я отправил. Но вот тебе на всякий случай три чистых бланка с секретной печатью. Если представления вернут — ты этих кадровиков-бюрократов знаешь — заполнишь и отправишь. И подпись тут моя стоит.
Только кэп на берег, хватает Шура те самые бланки и один на себя заполняет. На второго ранга. Благо, что комбриг в отпуске, а начштаба, за него который, ситуацию еще не просек. Он новичок в бригаде.
В общем, возвращается кэп из отпуска, а его встречает уже капитан 2 ранга Печень Александр Иванович. Мол, так и так, честь имею. Кэп:
— Не понял, Печень?!
— Дык, товарищ командир, срок-то у меня вышел…
Вот так и делается карьера по-флотски.
http://nvo.ng.ru/notes/2009-05-22/16_baiki.html
Автор: Андрей Рискин
Леша Савельев лихим был командиром. А командовал он «ПК-12» — противолодочным катером. Старым, как ботик Петра. Но в море катерок ходил.
А тут команда — «ПК-12» расконсервировать, а собрата его, такого же древнего, но стоящего в консервации, в строй ввести.
Посмотрел Леша на новую свою посудину, похолодел. На такой, конечно, в море выйти можно. Но вернуться — вряд ли.
Так что подогнал Леха это корыто, поставил рядом со своим и… поменял местами бортовые номера. А в назначенное время доложился, мол, так и так, расконсервация произведена, замечаний нет, готов служить и даже могу выйти в море.
И вышел, и вернулся. Отработал все задачи, когда вдруг выяснилось, что дело нечисто. Катер-то новый, а аппаратура и механизмы на борту под старыми номерами.
Вызвали Лешу «на ковер», отфачили, как полагается. Пинком под зад из адмиральского кабинета вышвырнули. И думают, что с ним делать. Под трибунал сразу же или на парткомиссию сперва?
Первым додумался начпо:
— Под трибунал, конечно, можно, — говорит он адмиралу, — вот только после него и нас туда потащат.
Тут и до адмирала дошло. Дал тот команду «флажкам» дело это похерить. А Леху к нам в дивизион тральщиков перевели.
На повышение.
http://nvo.ng.ru/notes/2009-05-22/16_baiki.html
Автор: Андрей Рискин
Прислали к нам на МПК-41 дослуживать бывшего курсанта, матроса Халикова (уроженец Азербайджана).
Учился он во Владике в ТОВМУ, но почему-то после первого курса «забыл» русский язык. В училище один семестр второго курса с ним помучались и отчислили. По приходу на корабль попал он в БЧ-1 и как ни мучился с ним штурман, не мог научить его уму разуму — тот «не понимай» и все. А тут Халиков взял и забыл, что нужно еще и умываться и стираться.
И вот однажды в таком неприглядном виде попался под ясны очи кэпа Спиридонова. Кэп, как любой нормальный моряк, был помешан на чистоте, чтобы все блестело не только от мачты до киля, но и внешний вид всего личного состава был на высоте. В гневе дает большой сбор БЧ-1 и аварийной команде. Аварийщикам приказ размотать пожарные рукава и подать забортную воду, БЧ-1 в полном составе — из брандспойта мыть Халикова.
Под конец процедуры Халиков теряет сознание. Все в шоке, сразу за медиком. Наш «пинцет» под нос ему нашатырь, а у того никаких эмоций, признаков жизни. Стояли в Диамиде, вызвали скорую и в госпиталь его отвезли. Через час звонят из госпиталя и говорят: «Приезжайте и забирайте своего «шланга».
Выяснилось, что он себя на нашатырь натренировал. Привезли Халикова на корабль, сыграли построение «большой сбор» и Спиридонов начал распекать Халикова, а лекции Спиридонов мог читать интересные. Наконец, видя, что слова его не имеют никакого воздействия, подошел по ближе к Халикову и сказал:
— Халиков, я отпущу вас в увольнение на час, купите себе презерватив.
После не большой паузы Халиков задает вопрос:
— Зачем?
Кэп во все горло:
— Наденете его на свою голову, пускай все видят какой вы хреновый человек!
После этой фразы весь экипаж схватился за животы.
Правда, после этого Халиков стал следить за своим внешним видом, но специалистом так и не стал.
http://www.47br-ovra.com/flotskie-bayki/matros-khalikov
Автор: Гуляев А. В.
Служил я на атомной подводной лодке. До главстаршины дослужился. И вот присылают к нам пополнение. Дали мне молодого матроса. Приказали — учи. Ну я и стал обучать его премудростям военной техники.
Однажды во время обучения, когда в отсеке было жарко, когда я истратил на него кучу своих глубоких знаний и красноречивых слов, оборачиваюсь и вижу: он спит! Ах ты, гад такой! Я как врезал ему по затылку!
— Пошел на х*й! — заорал молодой, больно ударившись о тумблера на панели управления. А микрофон нашего третьего отсека, видимо, не был отключен от четвертого, центрального, поскольку тут же раздался голос командира:
— Доложить: кто сказал «на х*й»!
И тут пошли доклады:
— Первый отсек. «На х*й» не говорили.
— Второй отсек. «На х*й» не говорили.
— Пятый отсек. «На х*й» не говорили.
— Шестой отсек. «На х*й» не говорили.
— Седьмой отсек. «На х*й» не говорили.
— Восьмой отсек. «На х*й» не говорили.
— Девятый отсек. «На х*й» не говорили.
— Десятый отсек. «На…»
Тут до командира, видимо, что-то дошло:
— Отдать команду: Прекратить «на х*й»! И опять пошло-поехало:
— Первый отсек. Есть прекратить «на х*й».
— Второй отсек. Есть прекратить «на х*й».
— Третий отсек. Есть прекратить…
Командир (в ярости):
— Я же приказал — прекратить!!!
Что было потом? Потом меня вызвал командир и отодрал, как следует… О какой пульт ударился молодой? Да о пульт управления крылатыми ракетами…
http://www.47br-ovra.com/flotskie-bayki/matros-khalikov
Автор: Гуляев А. В.
Когда прибываешь на корабль, то, как молодому, тебе открыты все дороги и все тебе доверяют. Ты автоматически записан в главные команды корабля, такие как расходное подразделение, швартовая команда и т. д.
По трансляции раздалась команда: «швартовой команде построится на шкафуте». В кубрике команду продублировали «Караси, че, не слышали? Бегом на шкафут!».
Нас было четверо карасей, мы выскочили на шкафут, где нас ждал помощник командира и старшина с боцкоманды. Помощник был маленького роста, но всегда так кричал что слюни разлетались в разные стороны и фамилия была Шумов, хотя кличку ему дали «Коля тихий».
Он, ничего не объяснив, при виде нас стал кричать:
— Я долго вас буду ждать, мать перемать, быстро по местам!!!
По каким местам и куда бежать, мы не понимали, мы первый раз вышли на такую команду.
Боцман стал показывать, куда кому стать. Оказалось, что нам нужно было спустить командирский катер на воду. Двоим дали концы и они остались на шкафуте, рядом возле торпедного аппарата стоял помощник и, задрав голову вверх, яростно руководил. На площадке стоял старшина с боцкоманды и я еще с двумя карасями нашими, одного из них — казаха, который плохо понимал и разбирал слова по-русски, поставили на лебедку.