В это время из столовой в коридор выползали старшина команды газотурбинистов и кок-инструктор, где они, кстати, совершали «двойное» нарушение воинской дисциплины: во-первых, отсутствовали на проворачивании, а во-вторых, ели яичницу с колбасой в неурочное время. К слову сказать, вид у них был не такой уж и боевой, как буквально несколько минут назад, они стонали, но, примерно так же, как заправские пехотинцы привычно преодолевают минное поле, ползли вверх по коридору в сторону амбулатории. Конечно, не каждый день и не всем подряд торпеда делает переломы ноги, так что в славную историю нашего корабля они вписали себя, безусловно. Немного позже, уже находясь в амбулатории, где им фельдшер влил по конской дозе обезболивающего, когда корабль на «всех парусах» несся к пирсу в Стрелок, главный газотурбинист все причитал: почему так медленно, нельзя ли идти быстрее, на что я ему отвечал (пытаясь поднять у подчиненных боевой дух): «Вот если б у нас была в строю турбина, за которую ты, как старшина команды, несешь ответственность перед советским народом и коммунистической партией, мы могли б идти в два раза быстрее». Он немного успокаивался, а иногда даже рвался в машину ремонтировать турбину…
История была бы не до конца рассказанной, если б мы не вернулись в каюту замполита. Как только корабль встал к пирсу № 2 в б. Абрек, а ютовая партия еще не успела установить трап, почти бездыханный и бледный, как белая эмаль из кандейки нашего боцмана, настройщик вдруг неожиданно для всех присутствующих воскрес, оторвал себя от переборки и, пролетев над палубой и еще неустановленным до конца трапом, исчез где-то в районе КПП (кто-то из матросов потом говорил, что ему предлагали идти во Владик на корабле)…
И все же самым мужественным моряком в этой истории оказался дублер замполита. Когда его сняли с торпеды, у него оказались сломанными обе ноги, а поэтому его досрочный «дембель» оказался под угрозой и он еще целых полгода залечивал боевые раны, но ему будет о чем рассказать своим внукам…
Анализируя изложенное выше, еще раз убеждаешься, что наш флот непобедим: думаем об одном, планируем другое, а выполняем третье.
http://www.47br-ovra.com/flotskie-bayki/bei-svoikh-chuzhie-budut-v-strakhe
Автор: Шегунц Г. А.
Корабль связи. Северодвинск. Ждут комиссию из адмиралтейства, ну и соответственно всем, в том числе и механикам, приказ — драить все, чтоб дизеля блестели. Задача нереальная. Выдали им новую ветошь, с земли завезенную. А ветошь, надо сказать, попалась — панталоны, трусики, бюстгальтеры, даже подвязки с рюшечками были.
Ну, морячки часок поработали — и амба. Достали мафон, водочки из кают в отсек принесли — пошел у них дым коромыслом. В разгар гуляния кто-то предлагает — а давай эту ветошь на себя примерим. Идея была воспринята на ура. И понеслось!
Все эти трусики, лифчики, панталоны бравые парни понадевали прям поверх промасленных комбинезонов — зрелище веселое. Ржут, прикалываются, водку пьют. Музыка. Ляфаня подходит к главному трапу в подвязках и лифе — смотрит на него кепер сверху смотрит, и глаза у него по полтиннику. А за кепером — комиссия. Он в чем был, так и вытянулся честь отдавать…
Опосля все честь отдали…
Всем известно, что матросы всем головным уборам предпочитают бескозырки. А у бескозырок есть ленточки. Происхождения ленточек никто не знает, версий ходит множество. Я думаю, что это компенсация за отсутствие козырька. К концу службы матросы и старшины сильно расслабляются, постоянно спят, пьют и готовятся. Офицеры носятся по шкафутам: где матросня проклятая? Где рабочая сила? А сила — в кубрике.
И вот прибыл на корабль молодой офицер, старший лейтенант Лейкин, весь в значках, звезды горят на погонах, усы растут. Скатился он по трапу и прямо в наш кубрик, прямо в секцию плюшевой игрушки: давай орать зычным тенором.
Началась война. Этот Лейкин был парень азартный и все время придумывал разные штуки. Например, колоть ломами лед. Но после того, как три лома сломались, а остальные утонули в полыньях, боцман Потный закатил истерику с разрыванием тужурки. Тогда этот молодчик решил не гоняться за журавлем, и принялся за молодых матросов. На что уж они толстокожие существа, да и то взвыли. Не давал житья гад Лейкин. И повадился он на свою беду подрезать у матросов ленточки, чтобы были они уставной длины. То есть, портить их. Мы, старшие товарищи, дали молодым хороший совет…
Через неделю на наш стремительно обтекаемый крейсер обрушился смотр. Для офицеров смотр с участием вышестоящих коллег — все равно как бал для Наташи Ростовой. И они бегали, как собаки, вверх-вниз, туда-сюда. Наконец, экипаж был построен на юте (филейная часть). Тихо плескались волны о борт корабля. Перед нами стояло само его высокопревосходительство вице-адмирал Корниенко, ужасный и глупый. Честь же отдать рапорт о нашей высокой боеготовности выпала старлею Лейкину. Он к этому усиленно готовился длинными зимними вечерами. Ну, ясное дело, он с возбужденным кортиком встал наизготовку и давай:
— Товарищ адмирал! Да мы… Да нас… Да тыры-пыры! — оттарабанил он, а адмирал смотрит мимо него на нас, на славный экипаж, и челюсть у адмирала провисает. А и правильно, потому что все — и матросы, и офицеры и даже мичман Потный, все — угорают. Матросы ленточки закусили (вот зачем они!), а офицерам нечем закусить, они уже в полный голос хохочут. Так бы адмирал и лопнул на радость рыбам, да тут Лейкин с обиженным лицом к нам повернулся, к адмиралу задом. И адмирал давай угорать, и вассалы его тоже. У Лейкина от фуражки к палубе висели длиннейшие крутейшие ленточки.
А не надо матросов шпынять!
http://v1.anekdot.ru/an/an9805/o980505.html
Срочную службу проходил я на большом противолодочном корабле Северного флота. Служба как служба — каждое утро начиналась с побудки, построения и зарядки. Наш мичман Дубиков любил сразу после команды «подъем» перед зарядкой выстраивать личный состав в длинном узком коридоре, на предмет утреннего промывания мозгов. Форма одежды — сами понимаете, трусы да майка. Корабль-то наш был хоть и большой, да внутренние помещения, кубрики, переходы — все очень тесное, поэтому перед строем можно было прогуливаться лишь касаясь плечом противоположной переборки. Это преамбула.
Это произошло в одно раннее хмурое утро, когда на корабле с инспекцией гостил какой-то старенький адмирал. И вот этой штабной крысе приспичило пройти по упомянутому коридору аккурат во время нашего построения. Дубиков, завидев начальство закричал, дескать, смирно, то-се. А мы и так смирные, потому что сонные, только из койки. Адмирал машет рукой, мол, вольно, не до вас, и начинает бочком протискиваться перед строем, поскольку штабная грудь у него и все остальное, как положено.
И вдруг он резко останавливается перед неожиданным препятствием. Надеюсь, вы знакомы с таким явлением, как утренняя эрекция? Ну да. А вот с таким явлением, как утренняя эрекция матроса Тютина, наверняка не знакомы, потому как это — уникальное явление природы. И вот сие восьмое чудо света, прикрытое черными, туго натянутыми сатиновыми трусами, шлагбаумом перегородило неширокий проход перед адмиралом. Дубиков, находясь за спиной адмирала, не мог видеть причины остановки и замешательства большого начальника. Вася Тютин, в свою очередь, вытаращив глаза и задрав подбородок, на самом деле, видимо, продолжал спать, всеми своими членами одновременно выполняя команду смирно.
— Товарищ матрос, разрешите пройти, — интеллигентно так произносит адмирал. Но Вася, то ли не понимает о чем идет речь, то ли понимает, но ничего сделать не может… Короче, стоит…
— Товарищ матрос, разрешите пройти, — еще раз тщетно повторяет начальник…
Вася в ступоре, шлагбаум закрыт. Тут мичман наконец соображает в чем дело и громко гаркает:
— Матрос Тютин! Во-о-ольно!
То ли проснулся Вася от этого крика, то ли команда медленно просочась через уши дошла, наконец, до нужного места, но произошло чудо. Вася вздрогнул, шлагбаум рухнул — путь освободился, адмирал продолжил свой прерванный маршрут. А Тютина после этого иначе, как Елдой никто не называл. Впрочем, он и не обижался.
http://man-arch.sxnarod.com/topic35846_105.html
Народ на Русском Севере крайне озабочен: тут опять начали появляться тараканы. О них не вспоминали несколько лет — по крайней мере с конца 2006 года. Куда они уходили? И почему вернулись? И ученые, и старожилы внятно ответить на эти вопросы так и не смогли.
Появляются тараканы и на гражданских судах, и на военных кораблях, особенно достаточно старых. Интересно, что чувства обитателей суши и флотского народа к этим насекомым разительно отличаются. Если гражданские, прежде чем шлепнуть по таракану тапкой или газетой, с отвращением морщатся, то флотские по большей части сначала просят прощенья (извини, кореш!) и только после этого переходят к смертоубийству.
Но были когда-то, еще в советские времена другие методы борьбы с тараканами — канцелярские. Один такой метод, из которого выросла известная с советских времен военно-морская байка, мы и можем привести почти без улыбки.
Итак, исход восьмидесятых, расцвет перестройки, начало конца ядерно-океанского ВМФ. Свежеотремонтированная атомная подводная лодка стоит у причала северодвинской (Архангельская область) «Звездочки». На заказ косяком валят разнообразнейшие комиссии и проверки, в том числе и из военных политорганов. Комиссары ломают голову: как бы приплести окончание ремонта к какому-нибудь знаменательному партийно-политическому свершению?
В один из дней на корабль пожаловал чин из политуправления Северного флота. Прошел по отсекам, заглянул в каюты личного состава, допросил первого попавшегося подводника на предмет знания свежих цитат из речей М. С. Горбачева о важности перестройки с ускорением, проверил у офицеров конспекты исторических речей последнего партсъезда. И вдруг уже перед самым уходом узрел прямо в центральном посту таракана, сытого и непу