Осповат. Не так уж требовалась тогда апология д[екабрис]тов. Но сейчас это звучит актуальнее. Отзыв Бонч-Бр[уевича] о Тютчеве – только в 6-м издании!
«Нет, карлик мой…» (1850?)
Перекличка с эпизодом из «Р[услана] и Людм[илы]», где карла пытается соблазнить Людмилу – у Тютчева эту роль выполняет Святая Русь. Цитир[овани]е Т[ютче]вым П[ушкин]а: 1) «св[ободная] стихия, сказал бы наш поэт родной» – полемически 2) слабые сигналы – вставляются, и с ними начинается работа.
«Цицерон» («Оратор римский говорил…») (1829 или 30?[77]).
По Тютчеву в истории важны тектонические сдвиги, все остальное скучно и не важно. Ни одно событие до Т[ютчев] не наделял столь высоким статусом.
Тема – конец вел[икой] языч[еской] эпохи – обычна. Осложнение – кровавой звездой.
У Т[ютчева] речь о закате не респ[ублики], как у Цицерона, а о закате Римской цивилизации, культуры.
Только тогда начинается настоящий пир, когда минуты роковые.
Живущий не пьет из чаши бессмертия; он жив, но общается.
<Мой вопрос>: Зачем I часть? И без нее со слов «Счастлив» (или «Блажен») всё ясно.
Осповат. А. П. точно сформулировал – мне тоже приходило в голову: у другого поэта это было бы развитием темы. Но у Тютчева часты самостоятельные] куски. Но этот – особенно самостоятелен!
Долинин: I часть нужна, ибо ближайшее – совет богов на Олимпе по поводу Троянской войны.
Лейбов, Осп[ова]т: Нужно давать набор мотивов, повторяющихся слов.
Белоусов. На полях, как в Библии.
Лейбов. На семинаре Лотмана Зинаида С. сказала, что глаза «влажной ночи» относятся к первой жене Тютчева. «Но она была блондинка!» – «В минуту страсти зрачки у женщин расширяются».
Мое выступление (след. стр.): «Я спросил за обедом у Юрия Николаевича, не кажется ли ему, что мы на своем симпозиуме сильно расширили права и обязанности комментатора? Ю. Н. ответил, отхлебнув компота: «Кажется»».
Зачем я сообщаю эту деталь? Приведу еще пример. ВВ, рассказывая мне об одном периоде в жизни Жирмунского, обмолвился: «Тогда он много писал. В это время он жил с машинисткой N». Мне инф[орма]ция про маш[инист]ку показалась лишней. Но я ошибся. Н. И. Толстой, к[ото]рый, в отличие от меня, с ВВ не только беседовал, но и выпивал, объяснил, что ВВ говорил что-то про бесплатную перепечатку, которую теперь имел В. М.
Приведу еще один пример: библиографический (рассказал про К. Д. Муратову). Слухи о Чехове. Мы не знаем, что понадобится буд[уще]му иссл[едовател]ю. Биб[лиогра]ф д[олжен] работать на вечность. Упаковщик Масанов… «Скифы» Брюсова. Интерпретация б[иблиогра]фа и к[омментато]ра предполагает отбор! От ком[ментато]ра же требуется сугубый объективизм. Э. Ил[ларионов]на Худошина права. Д[олжен] б[ыть] библиографический] свод. Но – и только. Не надо отбивать хлеб у авторов статей.
Необходимо поставить вопрос, сообщить все, что знаем и чего не знаем. «А решают, – как сказал классик, – пусть присяжные заседатели». Как и библиограф, к[омментато]р должен спрятать в карман свои амбиции. Предоставить интерпретатору поле – если угодно, поле боя – и бежать, «бросив щит, творя обеты и молитвы». Параллель с прозектором хороша. Вопросы объема ком[ментари]я оставляем в стороне. <Я… про это не сказал> Предлагаю отсчет теории ком[ментари]я начать с сегодняшнего дня.
Ю. Н. Чумаков. Ком[ментари]й д[олжен] быть бесстрастным.
Ком[ментато]р и текстолог глубоко погружается в текст и не должен скрывать проблем, к[ото]рые открываются перед ним.
Вечером беседы с Сашей Белоусовым о Сталине, Жукове, войне. «Рокоссовский – лучший полководец отеч[ественной] войны». С Чумаковым о его посадке, о засед[ании] в Саратове в янв[аре] 1944 г., где о Тынянове говорили Эйх[енбау]м, Гуковский, Бялый. Как Гук[овски]й пригласил, и Ю. Н. [Чумаков] и еще неск[оль]ко приходили к нему в г[остини]цу, и он говорил с ними о л[итерату]ре.
17 августа А. А. Долинин. Авторы американской статьи о чужом слове. Как ни странно, именно наличие чужого слова обнаруживает авторскую интенцию. А вообще знание ее только мешает. Авторы звонили Ти Эс Элиоту: цитировал ли он Джона Донна? Три возм[ожнос]ти: да, нет, я об этом не думал. Набоков – Профферу: ваша идея о цитате из Брюсова – полный идиотизм. О другом – это возможно, но мне это не приходило в голову.
Идея интертекстуальности презумпцию автора напрочь отрицает: автор мертв (Барт). Неважно, знал ли автор этот текст, это позиция. Автор – скульптор. Но на практике Умберто Эко, например, забывая теорию, все время говорит: «Я хотел сказать», «я думаю». Ни один критик или ис[следовате]ль не игнорирует письмо автора об авторской интенции.
Сущ[еству]ют разные виды текста. В нек[ото]рых авт[орская] интенция проявляется больше. Кафка не требует никаких ком[ментар]иев: нет аппарата, простой язык <…>.
Читатель должен выбрать стратегию. Набоков – писатель, провоцирующий на комментирование, а Кафка – на интерпретацию.
Что надо ком[ментирова]ть в «Даре»? Заглавие – надо? Можно вспомнить «М[оцарта] и Сальери»… «Дар напрасный…» Почему Пушкин?.. Ответы Филарета: «Не напрасно, не случ[айно]…» Это проясняет провидческий смысл романа. Присутствие автора в самом тексте – его мы замечаем везде у Набокова – разного типа, под разн[ыми] масками. Использование на[родного?] слова. «Даром и чирей не вскочит». Гл. П. «Сбоку не под …». Упражнение из учебника для гимназий.
Я в комм[ентарий] включаю только то, что могу документировать; я ввожу большие ограничения. Читатель может сам посмотреть Библию и проч. – и получить удовольствие – от сотворчества? Научного?
Мой вопрос. Вы сказали об удовольствии от ко[ммент]и[ровани]я. Вопрос о 1) метаязыке, 2) эзотеричности, 3) сотворчестве, 4) простоте – сложности ср. – см.
Долинин: зависит от объекта.
Почему «Кап[итанская] дочка»? Потому что она строится на даре. КД – и прямо (2 гл.) и косвенно прис[утствует] в «Даре».
Печерская: А вообще меня инт[ересу]ет тип ком[ментари]я. Что гов[ори]л А. Дол[инин] – это лукавство. Но это его ком[ментари]й сочетается с интерпретацией. Каждый текст требует своего ком[ментари]я. IV гл[ава] «Дара» – вся на источниках. Это известно. А. П. <я> говорил про «ср.», «см.». Д[ействитель]но, какой норм[альный] человек будет смотреть туда.
Я: – В Стеклова?
[Печерская] – Хорошо бы! В Чернышевского!
Важен вопрос о выборе: что указ[ывать], а что – нет.
Комментарий д[олжен] б[ыть] функциональным. Д[олжна] быть публикация фрагментов, на основе к[ото]рых текст. Но зачем? <…> Выход в поэтику – легкое изм[енени]е док[умен]та – и он уже иной! Искажение фактологии: Бел[инский], Добр[олюбо]в, Черн[ышевски]й – у него одна компания. Пересказ эпизода про Николаевский вокзал – а было это на разных вокзалах. Та же история с могилами. Эти сдвиги не просм[атрива]ются через простое указ[ание] на источники. <Т. е. вводим идею трансф[орма]ции, причем это главное!> Как смещаются детали. «Три слезы». У Набокова цитата не точна, у него «3–4 слезы», т. е. почти всплакнул. Легкое смещенье, другой смысл.
Считать комментарием или нет: Черн[ышевский]-Прометей, Христос.
Стеклов закрепляет это. «Однажды на его дворе появился орел – клевать его печень, но не признал его Прометеем». Черн[ышевский] об орле, поселившемся на его дворе. Стеклов впадает в риторику: «Самодерж[авны]й коршун исклевал печень сков[анного] Прометея». Ильф и Петров («орлуша… стерва…»).
Набоков: «Никогда не научился ни плавать…». Цитируется письмо Черн[ышевско]го жене: «В детстве я не мог выучиться ни одному из искусств: ни вырезыванию фигурок…».
Долинин: «Доп[олнение] к теме «Черн[ышевски]й – Христос». Стих[отворение] Наб[окова] «Мать».
Выяснилась примитивн[ая] вещь: сотни источников – только те, к[ото]рые упом[ина]ет Стеклов! Не перетрудился Набоков.
Осповат.
Создаем миф.
[Печерская?]. Для биогр[афии] Ч[ернышевско]го достаточно было бы Стеклова. Но хочу защ[ити]ть Набокова. Он кроме Стеклова прочел огромную л[итерату]-ру, не гов[оря] о соч[инениях] самого Черн[ышевско]го.
Исп[ользовани]е фотографии Ольги Сократовны из Л[итературного] Н[аследства] у Набокова.
Еще более связано с поэтикой: распростр[аненный] прием Н[абокова] – пересказ близко к тексту. Вообще это, по Бахтину, способ интерпретации. Как он строится у Н[абоко]ва? «Заметили, что смотрит он в пустую тетрадь» (а будто читает). Пов[ествовательную] свою интонацию <в IV главе> [Набоков] не изобретает, а берет у Короленко из его известного очерка.
Пользуясь письмами Ч[ернышевско]го, [Набоков] делает его своим соавтором.
Дневник Ч[ернышевского] периода жениховства. Из Л[итературного] Н[аследства] 1936 г. ясно, что «Что делать» написано раньше.
У Долинина ком[ментарий] этой главы – аскетичен, большая часть «см.», «ср.». Но с др[угой] стор[оны] – фрагменты док[умен]тов. Т. е. разнородность. Типа ком[ментари]я к текстам такого склада нет; и я сделала – но объем. Совмещение ком[ментария] с интерпретацией.
Долинин. Можно сделать сводку источников и параллельных мест – это составит большую] книгу. Путеш[естви]е – монтаж фрагментов из 15–16 книг: Пржев[альский], Грум-Гр[жимайло], Козлов[ский]. Циммер – 94 % – чужое слово. Читателю надо знать принцип. Он таков: он заполняет дырки в док[умен]тах, а не как Тынянов: «Где док[умен]т к[ончает]ся, я начинаю…»
В V главе Кончеев рецензирует IV главу. [Набоков]: «4 главы написаны от невидимого автора… Д[олжны] быть переданы <при переводе> стилистич[еские] расхождения. О. Ронен: источник ернич[еского] типа – книга Блока (Г.?) 1927 г. Жизнь Ч[ернышевско]го – перчатка, брошенная Тынянову.
У меня есть статья об истории IV главы в сб[орник]е в честь Ляпунова.
Вместо второго заседания ходил в сопровождении некоей Елены, учительницы, на Обское море, славно поплавал.