ним не говорил).
Я, читая «Детство Люверс», «Повесть», ожидал от него гораздо больше – и в смысле философии и с т<очки> з<рения> мастерства. Но роман, безусловно, входит в литературу Толстого, Достоевского, Чехова, хотя здесь он и уступает своим компаньонам. Но никакой другой роман из советских в этот ряд не входит.
<Приписано позже карандашом: Я – о Евлахове, не помню что, но думаю, что-то о его 3-х огромных томах.>
– Евлахов? Академическая среда его не признавала. Считала, эклектик. А он был очень знающий человек. Я недавно говорил с его внучкой.
– Да, Гоголь очень сложен. Я недавно пытался <проникнуть в его мир>[84]. Но – отложил. Нажил бы кучу врагов. С Рабле мне повезло – им у нас не занимается никто. Достоевским – тоже никто из большого начальства. А Гоголем – все! Храпченко меня бы просто съел.
С мамой Евгенией Леонидовной Савицкой
С сестрой Наташей
1952 г. 8а класс Щучинской средней школы. А. Чудаков – во втором ряду, третий слева
Лето 1953 г.
«На бревнах» – с одноклассниками после окончания школы (22 июня 1954 г.). А. Чудаков– крайний справа во втором ряду
Щучинск, лето 1954 г. А. Чудаков со своей первой любовью – одноклассницей Клавой Свешниковой
Москва, осень 1954 г. А. Чудаков – студент 1-го курса филфака МГУ
Москва, 1954 г. В кухне университетского общежития на Стромынке
1956 г. Осенний университетский туристский слет. А. Чудаков – на переднем плане. В последнем ряду крайний слева – А. Жолковский, третий справа в очках – А. Старков, далее – В. Львов, В. Кузнецов, И. Черкасов
1957 г. Весенний университетский туристский слет. А. Чудаков, Н. Горбаневская, С. Неделяева, В. Львов, А. Жолковский, И. Тарахтунова (в первом браке – Жолковская, во втором, с известным правозащитником А. Гинзбургом – Арина Гинзбург), М. Хан-Магомедова (полгода спустя – Чудакова)
Апрель 1957 г. После турслета
Август 1958 г.
Август 1958 г.
Август 1963 г. С дочерью Машей
Декабрь 1963 г.
Январь 1964 г.
Май 1964 г. Поездка во Владимир – Суздаль с проф. П. А. Зайончковским (в центре) и ленинградскими историками
1967 г. В семейном байдарочном походе по Ахтубе
Февраль 1968 г. Зимнее плавание в Серебряном бору
Февраль 1968 г. С дочерью в Серебряном бору
Июль 1968 г. В походе по р. Медведице
В походе по р. Медведице. В пирамиде – Маша Чудакова, Танечка Паперная, Вадик Паперный. В партере – А. Чудаков
Май 1971 г. В походе по р. Протве
Река Протва. А. Чудаков и В. Паперный
Река Протва. На привале. З. С. Паперный, А. Чудаков, М. Чудакова
Осень 1971 г. Северная Карелия
Лето 1972 г. В Щучинске с дочерью Машей, племянницей Таней и псом Буяном
Август 1973 г. На Рижском взморье
1974 г. В Чеховском музее с В. Кавериным и Н. Эйдельманом
2 января 1975 г. Дома с Е. Тоддесом и Вяч. Вс. Ивановым
Январь 1975 г. Дома с Е. Тоддесом в работе над томом Ю. Тынянова
С Юрием Поповым
1 октября 1975 г. Дубулты. С Е. Тоддесом и Р. Тименчиком
13 декабря 1975 г. Опять работаем над томом Тынянова…
17 апреля 1976 г. Ленинский субботник в секторе русской классической литературы в ИМЛИ. Э. А. Полоцкая, З. С. Паперный, А. Чудаков
28 ноября 1977 г. С Н. И. Толстым на банкете А. Н. Робинсона
Март 1978 г. Лыжный поход чеховского семинара на филфаке МГУ в Мелихово
19 мая 1980 г. Мелихово
Июль 1980 г. С С. М. Бонди в Доме творчества в Малеевке
1 ноября 1983 г. Свадьба дочери
Май 1984 г. Первые Тыняновские чтения в Резекне. А. Чудаков с Е. Душечкиной и Л. Я. Гинзбург
Июнь 1984 г. Вторые Тыняновские чтения в Резекне. 1-й ряд – В. Сажин и Г. Левинтон; 2-й – А. Чудаков и А. Осповат; 3-й – М. Л. Гаспаров, Н. Брагинская, С. Черноброва, Т. Никольская, М. Чудакова, Л. Степанова, Р. Тименчик, А. Белоусов, А. Парнис; 4-й – С. Шведов, М. Ямпольский, Ю. Цивьян; 5-й В. Руднев, Л. Щемелева, Б. Дубин, Л. Гудков, Ю. А. Молок
Вторые Тыняновские чтения. Е. Душечкина, М. Чудакова, Ю. М. Лотман, А. Чудаков, Маша Чудакова, З. Г. Минц
Вторые Тыняновские чтения. А. Чудаков и М. Чудакова с Ю. А. Молоком и Вяч. Вс. Ивановым
Вторые Тыняновские чтения. А. Чудаков с Ю. В. Давыдовым
2 января 1986 г. Дома
Июль 1994 г., Резекне. Седьмые Тыняновские чтения. Крайний слева – Михаил Мейлах, Г. Левинтон, А. Осповат
На даче – за работой
С. Г. Бочаров и А. П. Чудаков. Великий Новгород, Варлаамо-Хутынский монастырь
В Михайловском у памятника зайцу. А. П. Чудаков с внучкой Женей, С. Г. Бочаров с дочкой Аней
Все это на старости лет мне просто ни к чему. Напишу – останется, потом напечатают…
Я: – Большинство наших разговоров с Вами сводится к тому, что я говорю о законах внутри модели, которые нужно установить, – и теперь это первоочередная задача, а Вы – о связи модели с миром. Я ее не отрицаю, но первейшая задача сейчас – законы внутри нее.
– Получается снова, как у формалистов: как сделан автомобиль. Но так не узнаешь, как сделан «Дон-Кихот». Этот автомобиль (литературное произведение) не оторван от окружения.
– Писатель создает не модель, а что-то неповторимое, образ мира. «Уникальная модель» – это квадратный круг. Его занимают только вход и выход по вашей терминологии. Связь тысячами нитей с внешним миром…
– Зачем этот термин – «модель»? Он сюда не подходит.
– 90 % того, что пишется сейчас в л/ведении – не нужно.
3 ноября. Был у Бахтина на Красноармейской (30-го были у него с Л., но недолго – обещал подарить 3-е издание «Проблем поэтики Достоевского»[85]). Укрывшись за чернильным прибором, записывал.
– На поэзию в 19 веке влияла не вся проза, а проза романного типа. Гоголь – не влиял; прозаизация началась не с него, он настолько своеобычен, что нет ни в прозе, ни в поэзии никого, кто мог бы воспринять его. Влияние прозы было вплоть до символистов, которые возвратились к традициям романтизма – во многом. Романтизма – потому что реалистические направления обнаружили известную узость – и прежде всего в отсутствии лиризма – настоящего лиризма.
Спрашивал про мой курс ЯХЛ в МГУ.
– Там есть хорошие, умные ребята: Дерюгина, Сидоров.
Я сказал, что в прошлый раз читал Некрасова. Поговорили о Некрасове.
– «Русские женщины» – просто очень плохое произведение, которое любой хороший школьник, если он действительно хороший, может раскритиковать.
– Фальшивые ноты есть у любого поэта – никто не может уберечься от фальши – ни поэт, ни музыкант. Но у Некрасова их особенно много. «А в чем ваше счастие? – В хлебушке» (КНЖХ). <Вписано позже карандашом: Высоко ставил «Рыцарь на час» – «сильный Некрасов».> Как и в самой его личности. Он и сам сознавал это, что он неискренний поэт.
Я стал говорить о нецельности Некрасова и о том, что цельная модель мира – явление крайне редкое, а в русской литературе 19 в. таких писателей можно перечесть по пальцам.
– Да. И только к ним можно подходить в какой-то мере как к цельным явлениям. В какой-то мере. В полной – ни к кому.
Я: – Если бы Вы писали историю литературы, как бы Вы ее построили?
– Я бы не писал. Сейчас нет никакой базы, не выяснены основные категории теории литературы. Нужна большая подготовительная работа.
<Все-таки я добился, что он ответил на мой вопрос: историю литературы он строил бы как историю жанров.>
– Всю литературу мы загнали в искусственные жанры, нами (или писателями того времени) придуманные[86]. Лит<ературные> направления – тоже все искусственно. Дефиниции Тынянова по началу века? Тоже неудачны. Он исходил из понятия «новое – старое», а чем выше искусство, тем эта грань больше стерта. Применительно к моде, как написал Кожинов, это верно.
Я высказался в том смысле, что анализ моды у Кожинова меня не удовлетворяет.
– Конечно, понятие моды на самом деле сложнее, много сложнее. Но в целом эти категории там применить можно. Можно.
– Пишут: поэма. А что такое поэма? В разные годы она разная! Если нет памяти жанра, то мы не знаем, как подойти к произведению, что в нем искать.
У Чехова много от «Повестей Белкина», без них его не было бы.
Повесть – это что-то меняющееся, но это не абстракция. Жанр существует в творческом сознании писателя; каждая эпоха его трансформирует – именно так живет жанр, как и все живое: куколка – в бабочку, бабочка – в червяка.
– Все категории условны. Их порождает наш ум, но им нельзя присваивать онтологическое значение. Нужно всматриваться в сам предмет, в саму литературу, а не навязывать ей что-то извне. У нас навязали соц. реализм – а что это?.. (Помните – в «Фаусте» – разговор Мефистофеля со студентом?)
– Я всегда старался – и (с особым ударением) сейчас стараюсь – исходить из самого предмета. Конечно, и я находился во власти привычек, предрассудков, но искал всегда в самом предмете.
– Семиотика нова, она позволяет осветить то, на что закрывали глаза – смотрели, но не видели. Но она верна до тех пор, пока то, что исследуется с ее помощью, не выдают за целое <полное знание о предмете>, а осознают, что это – одна из возможных точек зрения.
<Приписано позже карандашом: А сам был очень субъективен и исходил только из своих категорий.>
29 августа. 28-го был у Бахтина. Выглядит лучше, чем весной – лицо как будто помолодело. У него сидел кто-то (Пинский?), рассуждавший о том, что добро в известных случаях (все те же примеры, которые приводили Толстому – я ему это, вмешавшись, сказал) должно применять насилие. Бахтин возражал, говоря, что это уже будет не добро. Разговор шел на разных уровнях – гость все время тянул в прагматику (что делать, если на ваших глазах насилуют женщину), а Бахтин говорил о принципиальном решении этого вопроса.