— Марат, давай отделять главное от второстепенного.
— А кто здесь второстепенный? Я или он?
— Твоя ревность сейчас второстепенна. Я следователь, а не женщина, а ты мне нужен в качестве оперативника.
— Есть, товарищ следователь. Разрешите идти?
Елена подошла к Марату, положила руки на мужские плечи и мягко коснулась губами его губ.
— Марат, не обижайся и не волнуйся за меня.
Холодный ком снега в груди Валеева растаял, и он почувствовал приятное тепло.
— Я это… Забыл совсем. Вот. — Марат протянул Елене бумаги, которые ему передал человек из фургона. — Тут распечатки звонков, о которых ты просила. Миша Устинов подготовил.
В глазах Петелиной взметнулся вопрос, но тут же испарился. Они поняли друг друга.
46
Боксерский клуб «Олимп» в Бутово был еще открыт, когда Валеев туда приехал. Капитан полиции не стал скрывать свое звание. Он поговорил с охранником на входе, и тот провел его к двери в тренировочный зал откуда доносились характерные звуки ударов боксерских перчаток.
— Вон, наш Петрович, на ринге работает, — указал охранник.
— Суровый мужик, — оценил яростный взгляд тренера Валеев.
— Тренер с рыбьими глазками бойца не воспитает. Наш Петрович работает в клубе с первых дней. Его и спросите.
Валеев прошел мимо подвешенных боксерских мешков, груш на растяжках и настенных подушек для отработки ударов. На ринге молодой, потный крепыш колотил по защитным лапам сухопарого верткого тренера. «Мне бы так», — подумал Валеев, представив перед собой Лоськова.
Петрович заметил постороннего, недовольно зыркнул пару раз в его сторону и прервал тренировку.
— Вы к кому? — спросил тренер, приглядываясь к Валееву.
— Я из полиции. Поговорить надо.
Петрович снял лапы и махнул спортсмену:
— На сегодня достаточно.
Боксер покорно кивнул и ушел, блестя потной спиной. Тренер пролез между канатами и спрыгнул к Валееву.
— Кто-нибудь из наших ребят набедокурил?
— Имя Максим Ручкин вам что-нибудь говорит?
— Ручкин… Был у меня в группе парень с таким именем. Давно.
— Насколько давно? Когда вы его видели в последний раз?
— Регулярные занятия он прекратил, как только закончил школу. Лет десять назад. Но до сих пор иногда заходит для поддержания формы. Он же в полиции служит.
— Служил. Уволили три года назад.
— Макс об этом мне не говорил.
— Ручкин приходит в клуб в одно и то же время?
— Нет. Последний раз был на прошлой неделе. Когда придет снова, я не знаю. Может, завтра, может, через месяц.
— Где он живет? Его телефонный номер?
— Без понятия.
— Вот мой телефон. — Валеев передал тренеру визитку. — Как только Ручкин появится, сразу позвоните. Только, чтобы он не слышал.
— Свинг что-нибудь натворил?
— Свинг?
— Вспомнилось. Такая кличка была у Максима в клубе.
— В свингер-клубе? — насторожился оперативник. — Ручкин из тех, кто обменивается сексуальными партнерами?
— Мы с вами в боксерском клубе! — обиделся Петрович. — Свинг — это удар. Левый прямой в голову называется джеб. Правый прямой в голову — панч. А длинный боковой в голову называется свинг. Свинг Максу лучше всего удавался.
— Удар в голову сбоку… — задумался Валеев, ощупывая мочку уха. — Покажите.
— На ком?
— Давайте на мне, — Валеев встал лицом к тренеру.
— Как скажете. — Тренер принял боксерскую стойку: левый кулак чуть впереди, правый у подбородка. — Вы не дергайтесь, я только обозначу. Обычно работают двоечкой: левой-правой. Джеб — отвлекающий, и сразу свинг!
Левый кулак тренера устремился в лицо Валеева и остановился в миллиметре от его носа. В ту же секунду сбоку что-то мелькнуло, и правый кулак тренера коснулся виска оперативника.
— Когда бьют по-настоящему, все происходит быстрее, — предупредил Петрович.
— Свингом метят в висок?
— Не принципиально. Можно и в ухо. Эффект тот же.
Валеев достал шариковую ручку и протянул тренеру.
— Зажмите ее в кулаке, как нож. Вот так. А теперь еще раз продемонстрируйте свинг.
Удивленный тренер махнул рукой, и ручка ткнулась в ухо Валеева.
— Отлично, — пробормотал оперативник, забирая ручку. — Значит, Максим Ручкин мастер свинга.
— Вообще-то, до мастера ему далеко, но этот удар Макс исполнял идеально.
— Что еще можете о Ручкине рассказать?
— Ну, парень пришел в секцию поздно, лет в четырнадцать. Я и брать его не хотел. Но у него было такое огромное желание научиться драться. Я бы сказал, болезненное.
— Что значит болезненное?
— Знаете, как бывает у мальчишек. Хочется за себя постоять, отомстить обидчику. Это один из основных мотивов, из-за которых приходят учиться боксу. Это нормально. Пусть начнут тренировки, и тренер разъяснит, что драка и спорт разные вещи.
— Кому же хотел отомстить Ручкин?
Продолжая беседу, Петрович и Валеев покинули тренировочный зал. Они шли по коридору. Через раскрытую дверь раздевалки было видно, как молодой боксер вышел из душа, замотанный в полотенце.
Петрович остановил на нем взгляд, нахмурился и предложил Валееву:
— Пойдемте в мой кабинет.
Зашли в тесную комнату. Петрович сел за стол. Открытый шкаф за спиной тренера был уставлен кубками и позолоченными фигурками боксеров. На стене висели фотографии с церемоний награждения.
— Я знаю, кого ненавидел Максим. Своего отчима. Точнее, мужика, с которым спуталась его мать. Тот из зоны пришел, много лет отсидел. Она продавщицей работала то там, то сям, любила выпить, так и познакомились. Бывший уголовник, отсидевший за убийство, стал жить с ними.
— Максим хотел защитить мать?
— Он хотел защитить себя. Мать он тоже не уважал.
— Отчим его бил?
— Душ у нас примыкает к раздевалке спортсменов, тренеры тоже им пользуются. Однажды я мылся рядом с Максом, а у него не полотенце, а тряпка. Ну я протянул свое. И случайно коснулся его. Он как ощерится! Весь сжался, а в глазах ужас. Потом я с ним пробовал поговорить. Мальчик, конечно, ни в чем не признался, но я догадался, в чем дело.
— В чем же?
— Его отчим отсидел много лет в колонии. Без женщин. И, наверное, приобрел там дурные сексуальные наклонности.
— Вы считаете, что отчим насиловал Макса?
— Думаю, да. Я пообещал Максу, что поговорю с его отчимом. И знаете, что он мне ответил? Лучше научите бить. Тренировался Макс с ожесточением. Спортивными успехами не блистал, от соревнований отлынивал, но его свинг был великолепен.
— Вы у Ручкина когда-нибудь видели шило?
— Шило?
— Его отчим погиб от удара шилом в ухо. Покончил с собой.
— И при чем тут Макс? Парню повезло, что негодяя не стало.
— Вы научили его хорошему удару.
Тренер нахмурился:
— Теперь понятно, почему вы мне сунули ручку в кулак. Копаетесь в старом деле. Хотите обвинить Макса? Испортить ему жизнь?
Валеев решил, что пора прощаться.
— Спасибо за информацию. Если появится Ручкин, вы обязаны мне позвонить.
— Я не верю, что Макс виновен. Даже если выяснится, что он причастен к смерти отчима, он сделал доброе дело. Я буду все отрицать! Учтите, я ничего вам не рассказывал о Ручкине.
Шила в кармане не утаишь, — бормотал Валеев, выходя из тренерского кабинета. — Как таскать с собой шило? И чтобы всегда под рукой, и чтобы самому не пораниться. Проблема.
Сев в машину, он решил, что следует уточнить важный момент и набрал телефон дежурного Красногорского отдела полиции.
— Привет, майор, это капитан Валеев. Я к вам сегодня приезжал. Говорили о Максиме Ручкине.
— Помню. Что, не наговорился?
— Ты сказал, что Ручкина уволили за рукоприкладство.
— Так и было. Он покалечил задержанного.
— А в чем обвиняли пострадавшего?
— Не пострадавшего, а преступника. Ублюдка взяли тепленького на месте преступления. Да я б его сам! Каждый из наших так поступил бы, но Ручкин перестарался чуток, понимаешь? Избитую мразь врачи с того света вытянули. — Майор вздохнул. — Может, и зря.
— Погоди-погоди. А в чем обвиняли задержанного? Какое преступление он совершил?
— А я разве не сказал? Ну, слушай, капитан.
И майор, не стесняясь в выражениях, красноречиво описал детали преступления, свидетелем которого оказался сержант полиции Максим Ручкин.
47
Петелина сидела за ноутбуком, изучая страницы с телефонными номерами, переданные ей Молотовым через Валеева. Денис неприкаянно бродил по комнате, иногда украдкой выглядывая в окно.
Петелина ввела очередной телефонный номер в базу данных Следственного комитета. Жена телеведущего Воробьева звонила домработнице. Наверное, предупреждала, что утром предстоит грандиозная уборка. Можно вычеркивать. Следующий звонок — от жены к мужу. Да, большая территория, можно потеряться.
Перед следователем лежала распечатка исходящих телефонных звонков с вечеринки телеведущего. Хорошо чекисту Молотову — дал команду, и данные биллинга у тебя на столе. Завидная оперативность. Ей бы пришлось посылать запросы всем операторам связи, а может, и постановления суда добиваться.
Ноутбук пискнул. Поступило электронное письмо.
— Денис, кофе еще остался?
— Кофе и сахар имеются.
— Мне без сахара, — попросила Елена. Она не хотела, чтобы человек Колокола заметил, что она получает сообщения от ФСБ.
Денис вышел на кухню. Петелина открыла сообщение. В нем говорилось, что в квартире, зарегистрированной на имя Орлика Эдуарда Леонидовича, произведен обыск. Улики, имеющие отношение к криминальной деятельности Орлика или проясняющие его смерть, не выявлены. За Орликом числится черный автомобиль «ауди». На данный момент автомобиль не обнаружен. Варианты дальнейших действий. 1. Прислать видеозапись обыска квартиры. 2. Начать розыск автомобиля «ауди» через систему «Поток».
Сухо, но по существу.
«Спасибо. Ничего не требуется», — написала ответ Петелина.
Смотреть нудную видеозапись — только время терять. А система «Поток», распознающая номерные знаки автомобилей, контролируется ГИБДД. С ней умеет работать Головастик. Лучше Елена попросит его, чем будет обязанной Молотову. К «Потоку» подключены тысячи камер. Система фиксирует все проезжающие автомобили и сохраняет информацию о времени, скорости, направлении движения, а также видеоизображение транспортного средства.