– Видел.
– Ну!
– Туфли, я тебе скажу… А чулки – просто отпад.
– Хватит об одежде! Давай по делу.
– Сначала окна были освещены ярко, теперь наполовину. Надо дождаться, когда свет полностью погаснет.
– В семьдесят четвертой живет адвокат Гомельский. Он гнида!
– Почему?
– А вот потому. Если бы он сейчас был с твоей Галей… – Валеев замялся, вспомнив подробности интимной видеозаписи.
Ваня Майоров изменился в лице. Валеев решил, что его напарник понял намек и обиделся, но потом заметил, что взгляд Ивана направлен поверх его плеча.
Марат обернулся. Четыре торцевых окна на десятом этаже зияли пугающей чернотой.
Денис Гомельский пьяно шагнул к полураздетой женщине. Запах алкоголя из его рта обдал Елену смрадом. Она увидела в мужских глазах ту степень мутной похоти, когда разум замещается животным инстинктом и самец неумолимо прет на самку.
Адвокат обхватил ее грубо и властно, дернул на себя и повалил на диван. Влажные губы пытались накрыть ее рот.
– Чего ты ломаешься, Петля? Сама ведь сказала, что хочешь повторения. – Мужские руки скользнули вниз и полезли под юбку. Зауженный подол задирался плохо. – Какого черта ты до сих пор в юбке? Я хочу видеть тебя в чулках!
– Подожди, Денис. Ты порвешь мне новую одежду. – Елена осторожно отстранила Гомельского и предложила: – Позволь мне самой раздеться. Так будет быстрее.
Адвокат сел на диван и стянул рубашку через голову. Освободившаяся Елена дотянулась до пульта управления освещением и выключила свет.
– Давай в темноте. Я немного стесняюсь.
– Или боишься скрытой видеозаписи? – усмехнулся Гомельский.
– Налей шампанского.
– Что угодно. Только не томи меня…
Пока хозяин квартиры ходил за шампанским, в голове следователя роились мысли. «Несколько минут – и Ваня придет мне на помощь. Но я должна открыть ему дверь. Придется снять юбку, в ней неудобно бегать».
Гомельский вернулся с открытой бутылкой и щедро плеснул шампанского в бокал. Искристый напиток вспенился и перелился через край. В полумраке поблескивало влажное стекло.
– Держи. – Адвокат протянул Елене бокал.
Петелина встала. Приспущенная юбка свалилась к ее ногам. Туфли на шпильках переступили через ткань.
– Ого! Ты чертовски сексуальна. Я торчу от тебя. – Ладони Гомельского легли на женские ягодицы, его пальцы сжались. Он задышал тяжело и часто. – Начнем как раньше. Как на том видео…
Елена медленно тянула шампанское, прислушиваясь к тишине за входной дверью. Когда же она услышит шаги и требование открыть?
А Гомельский проявлял нетерпение. Он выхватил у нее недопитый бокал и отшвырнул его в сторону. Хлопок разбитого стекла возбудил его еще больше.
– На колени, следователь! Тебе же нравится мой поршень. Он ждет прикосновения твоих губок, детка. Давай, начинай!
Адвокат толкнул Елену вниз и схватил за волосы.
«Ну где же Майоров?! Я ведь погасила свет!»
Валеев подбежал к входу на охраняемую территорию жилого комплекса «Утес».
– Открывай! Полиция! – крикнул он чоповцу в будке.
– Удостоверение. Я должен записать.
Марат автоматически сунул руку за пазуху, и его пальцы попали в пустой карман. Он же отстранен от службы!
– Сейчас получишь удостоверение!
– Спокойно! – вмешался подоспевший Майоров, тыча в нос охраннику раскрытую корочку.
– Чего возишься, открывай! Запишешь потом! – дергал запертую калитку Валеев.
Следующим препятствием оказался закрытый подъезд и неуступчивая консьержка, верещавшая из домофона:
– Вам в какую квартиру?.. Меня не предупреждали. Вы не записаны. Поднесите удостоверение поближе… к видеоглазку. Ага! Вижу. Старший лейтенант Майоров. А с вами кто?.. Капитан? А по виду не скажешь, что он тоже из полиции.
Валеев ураганом проследовал мимо отшатнувшейся консьержки и вызвал лифт. Цифра над входом уменьшалась раздражающе медленно. Когда Марат наконец вошел в лифт, ему показалось, что вверх кабина вообще еле ползет.
Сжатая внутри пружина нетерпения сорвалась на виток спирали, и Марат Валеев ударил кулаком по стенке.
Лифт дернулся и застрял между этажами.
«Ваня, быстрее, прошу тебя! Я не хочу этим заниматься! О боже, почему я не предупредила Валеева?» – корила себя Елена, прекрасно понимая, что сознательно не позвонила Марату, потому что знала, в какой пикантной ситуации окажется.
– Давай, я жду, – стонал от возбуждения Гомельский, не позволяя женщине отвернуться.
– Сядь, так будет удобнее, – приняла решение Петелина, чтобы выиграть секунды.
Гомельский плюхнулся в спущенных брюках на диван и расставил ноги.
«Я давно выключила свет. Где Майоров?»
Елена заметила на правом предплечье Гомельского повязку.
– Ты ранен?
– Шрамы украшают мужчину. – Денис раскрыл ладонь со шрамом-уликой и похлопал ею по женской щеке. – Я весь в нетерпении. Сделай мне приятно.
Елена взглянула на свои ногти. «Как хорошо, что во время отпуска у меня была возможность заняться маникюром! Давно у меня не было ногтей такой длины».
– Хочу еще шампанского, – попыталась снова потянуть время Петелина.
– Потом-потом. Ну же! Начинай!
Гомельский обхватил голову женщины двумя руками. Елена поняла, что больше не в силах притворяться. Ей была противна близость с убийцей. Он считает, что опять победил, но это не так. Сегодня будет по-другому!
Елена в последний раз ласково улыбнулась Гомельскому и обещающе облизнула губы. Он расслабился. Большим пальцем левой руки женщина ткнула адвоката в рану на предплечье, а правым кулаком что есть сил ударила его в пах. Гомельский взвыл и временно потерял контроль над ситуацией. Елена вырвалась и побежала к выходу из квартиры.
«Я раскрыла двойное убийство Брикманов, задержала виновницу смерти Лизы, знаю, кто расправился с Борисом Мануйловым. Не дай мне упасть на этих ужасных шпильках», – молила она богиню следствия, стуча каблуками по паркетной доске.
А вот и дверь! Руки хватаются за замки, лихорадочно крутят их во все стороны. «Открывайся, прошу! Да что ж такое!» Елена безуспешно дергает за ручку. Дверь не поддается.
А сзади уже спешит пришедший в себя Гомельский. Он разъярен и грозится ее убить. Он уже рядом, за спиной, готов схватить ее за плечо!
Наконец дверь открывается. Елена выскакивает в холл и видит перед собой Марата. «Спасибо, богиня!» – кричит женское сердце.
Глаза Валеева вспыхивают. Он за секунду сканирует женское тело – от тонких шпилек и чулок со швами до голых плеч и растрепанной прически. В следующее мгновение крепкие руки хватают Елену и отодвигают ее в сторону.
Теперь кулаку оперативника ничто не мешает обрушиться на преследователя его любимой женщины. Внутренняя пружина нетерпения распрямляется полностью. В энергию движущегося кулака Марат вкладывает злость, помноженную на ревность. Удар! Адвокат отлетает и падает на пол, словно мешок картошки.
Гомельский пришел в себя, сидя на диване в ярко освещенной комнате. Голова гудела. Он ощупал распухшую челюсть. В рту не хватало двух зубов и брызгала кровавая слюна. Адвокат сглотнул и поморщился.
Перед его мутным взором предстал Валеев и пригрозил кулаком со ссадиной на костяшках:
– Еще хочешь? Для симметрии.
– Не трогай его.
Гомельский повернулся на женский голос. Он увидел Елену – в красной блузке, черной юбке-карандаше, туфлях на высоких шпильках – и вспомнил, что произошло.
– Без юбки ты выглядишь лучше, – процедил он.
Петелина остановила ринувшегося в бой Марата. Гомельский усмехнулся, вспомнив о своей профессии.
– Так, вы влипли. Разбой, самоуправство, проникновение в жилище без судебного решения. Достаточно? – Он увидел, как Майоров складывает в сумку ноутбук, планшетник, телефоны, карты памяти и компьютерные диски. – И незаконный обыск. Да я засужу вас по полной, менты!
Елена спокойно возразила:
– Как адвокат ты должен знать, что проникновение сотрудников полиции в жилые помещения без судебного решения допускается, в частности, для задержания лиц, подозреваемых в совершении особо тяжких преступлений.
– Ха-ха! Ты ничего не докажешь, Петля. Я выскользну из твоей удавки.
– Ты преподнес мне хороший урок с умными часами. Я тоже приобрела такие. – Елена сдвинула рукав и продемонстрировала новые часики. – Здесь записано твое признание в убийстве родителей.
– Ах ты, сука! – всполошился адвокат, но сразу же взял себя в руки. – Какое признание? Это вымысел. Я собираюсь писать детектив! Твое начальство засмеет тебя с такими доказательствами.
– Ты упоминал, в какой именно пакет сунул нож и ветровку?
– Что?
– Да ты и сам этого не помнишь. А я знаю. В серый пакет «адидас».
Глаза адвоката сузились, сосредоточившись на воспоминаниях, а затем испуганно распахнулись.
– Вспомнил, – догадалась Петелина. – Этот пакет у нас в лаборатории вместе с «выдуманным» ножом и испачканной кровью ветровкой. Биологические материалы прошли экспертизу, и у меня имеется заключение.
– Ты врешь! – вскочил Гомельский.
Валеев скрутил адвокату руки и защелкнул на них наручники.
– Денис, что ты так беспокоишься, если история вымышлена? – заглянула в глаза Гомельскому Елена. – Тебе стоит подумать об адвокате. Или ты сам блеснешь красноречием?
– А ты начинай искать новую работу! Я сообщу об улике, которую ты продала за видеофайл с твоим личиком.
– О чем ты? – Петелина изобразила удивление и поддела носком сумку с ноутбуком и информационными носителями. – Здесь нет никакого файла обо мне. И не будет. А если тебе так понравились гильза с патроном – оставь их себе. У нас таких много в тире. И марки, конечно, я тоже забираю.
– Лживая сука!
– Себя ты, разумеется, называешь хитрым. Кстати, спасибо за урок. Все, что не убивает, делает нас сильнее.
– Ты уверена, что не убивает? – странно ухмыльнулся Гомельский, вспомнив о дежурившем под окнами Алексе.
Контуженый вояка, словно выпущенная ракета с автономным наведением, поразит цель при любом исходе.