Тигр! Громадный тигр, встретивший Странную Компанию в Догме…
И еще…
— И еще такой был парень в кожанке. Майя его особенно благодарила. Огнемет потом растоптал. Сказал, кто меня-де еще раз назовет огнеметчиком — сокрушу!
— А тигр-то куда делся?
— А пес его вместе с Икари-старшим знает… Вот ведь нахваталась… А что за песня?
— Мы счастливее очень многих… И японских богов сильней… Вашу землю творили боги — мы творим города на ней! Каждый месяц, после каждого ангела так вот и творим…Смелость города берет — смелость строит города! Понимаете, Габри, ну так вот все рвутся оружие носить! Я вот тоже думал… Ствол в руки — крутой Уокер. Идиот…
— Вот уж что понимаю! Но меня-то даже и не спросили!
— Что-то они долго беседуют.
— Ну, надо же Габри парень вместо О’Брайана.
— Мисато! У тебя одно на уме.
— Подойдите к чуду трезво. Зачем вообще нужно чудо? Чтобы тому, кому плохо, стало хорошо. А Габриэлла испереживалась, я-то знаю. Пусть хотя бы теперь порадуется! Да, он из иного мира. И что? Вот к нам на Острова приплывали корабли из неведомых стран. Это ведь в самом деле люди из иного мира. Живут по-иному. Думают по-иному. Мы их гайдзинами зовем. Но ведь не кушаем же с рисом! И вообще, Аска! Помнишь, что Габри рассказывала про встречу в штаб-квартире во время боя?
— Если я не ошибаюсь, у каждого из нас были… Встречи?
— Да, Рей. Я вот сам себя видел. Ну и… В общем… Хорошо, что я этот… А не тот.
— Давно хотела спросить… Почему же я ничего не видела?
До сих пор молчавшая, Нагиса кривится:
— Мы с тобой были физически в другой стороне. Сильно не совпали по месту-времени. И знаешь? Я тоже очень-очень-очень рада. Что я, как выразился наш взводный, «этот» человек. А не «тот»… Совсем не человек.
— Вот и Рицко что-то отмалчивается. — Мисато мотает головой. — А Кадзи вовсе не понял, о чем речь.
— О чем речь! Конечно, вы можете позвонить в любое время. Мы же официально зарегистрированы и все такое. Напишут нам повестку, и пусть выспрашивают хоть сутки напролет… Сейчас-то мы при деле, пора ехать. Да и ваши уже коситься начали.
— Ну да. Аска, наверное, как это… «Na hvoste skatchet». А я еще сколько хотела спросить… Что же это получается, теперь наш мир — это сумма, результат… Как говорила Акаги, superpositia… Наложений соседних миров? И мы сами — мы сумма нас же… Наших же отражений?
— Люди очень долго жили, не подозревая о существовании Америк. Потом научились сосуществовать — одни с индейцами, другие с белыми захватчиками. Потом научились ждать зеленых человечков с Луны. А тут всего-то соседи из параллельного мира.
— Ну, иногда за чисткой оружия я думаю — уж лучше бы зеленые человечки. Синьор! Вы так и не ответили. Почему вы здесь? Почему именно вы? Почему именно здесь?
— А как я остался в живых, уже не интересно?
— Я думаю, что если узнать ответы на первые три вопроса, ответ на этот четвертый будет сам собой.
— Да… Разговоры, разговоры. Никакого действия… Почему вы носите дробовик, а не ридикюль? Потому что вы хотели этого.
— Не забывайте, что в Школе меня воспитывали мужчины. Они воспитали не такую девушку, каковы они обычно. А такую, какую мужчинам было бы приятно видеть рядом. Они-то и дали мне дробовик вместо сумочки.
— А мне всю жизнь впаривали сумочку вместо дробовика. Когда представился случай и Засядько предложил — я не колебался. Своих не спрашивал — уверен, что не колебались и они… Вон тот парень — видите, не сводит глаз с Мисато, даже Кадзи занервничал?
— Вижу. И что?
— Он прибился зимой. Неплохо в компьютерах разбирается. Сказки рассказывает славно. Например, говорит, что из Находки по льду пришел на север Хоккайдо. Просто так вот взял — и пришел. Потому что очень хотел.
— Но… если это правда?
— Если это правда, Токио-три нас никогда не отпустит. Год прошел — те же, там же. И возвращаться никакого желания. Интересно, что в этой Вселенной рисует Хидэаки Анно?
Габриэлла смеется. Впервые за весь разговор — громко, радостно. Из кармана достает конверт со старомодным в некоторых мирах компакт-диском:
— По мотивам ранобэ — «Хлад». Три сезона. Урадзимиру-сан такой… Такой… Кавайный!
На перевале дождь.
На этот раз не тайфун — обычный тропический ливень. Даже разметку видно.
Спецколонна прошла, регулировщики свернулись и освободили дорогу. Снизу, от давно угомонившегося кафе и города, мелькают фары: идет грузовик с крокодильей мордой. С обеих дверей кабины светящейся краской, бело-золотым пятном — улыбается Пен-пен, при неизменном ранце на спине. Дождь настолько притих, что слабое свечение от нарисованного пингвина бликует на мокрой дороге.
Грузовик останавливается у платформы танковоза. Тягача нет: видимо, сгоревшую машину решили оттащить потом, при лучшей погоде. Паленый танк не суперценный кран, может и постоять на перевале несколько дней.
Из кабины грузовика тяжело выбирается человек, не обращая внимания на потоки воды, ковыляет к сгоревшему танку. Прикасается кончиками пальцев. Смотрит на пятнышки копоти. Шепчет:
— Полковник, помните Скалат?…
Потом, наплевав на копоть, прижимается к грязному катку лбом.
(с) КоТ
Гомель, 5.04.2013
Девочка и свет
«Но ты выкрикнешь имя вслух,
когда потеряешь то, что даешь.»
Урсула ле Гуин «Планета Роканнона.»
— … Какую-нибудь жизнь, возможность, взгляд, надежду, возвращение — нет нужды знать имя!…
…Осталось минуты полторы, много — три. Крышки шахт, выравнивание, ключи — запуск. После чего маневр и опять запуск; и вот потом уже все…
— … Ты даешь это по доброй воле?
Кивнуть головой в капсуле не так-то просто; открывать рот и вовсе бессмысленно. Но сила, задающая вопросы, не нуждается в наружных признаках согласия. Да! — железное «да» — и сразу за этим неспешно и неудержимо скручивающееся в спираль поле; свивающиеся косы спектров — алое, белое, алое — ни следа ангельского синего, но ужасает точно так же.
Наконец, хлопок и ударная волна, сметающая кораллы, гонящая перед собой облака морской живности вперемешку с поднятым илом; килевая качка — здесь, на глубине двести пятьдесят, болтает как в аквапарке! — потом выброс энергии — белая вспышка, метель на экранах, звон в ушах, заполошный визг автоматики и ругань в корабельной трансляции.
А потом тишина — отвердевшее молчание — и затухающая дрожь всей огромной подлодки, впервые в жизни полностью покорной воле пилота.
— Пилота! Видеозаписи о тренировках! И даже англо-японский разговорник. Конишуа, саенара и все такое, да?
— Коничива, — машинально поправила подругу Мари, со вздохом открывая глаза. — Так будет правильнее.
— Некто Синдзи Икари, — весело подмигнула Шерил. — Пилот Евангелиона-01. Самый опытный и результативный пилот. Лейтенант армии… Просто герой… А теперь еще и похищение сердца драйвер-примы Илластриес. Непростительно!
— Никто у меня ничего не похищал, — буркнула девушка.
— Вообще, увлечение каким-нибудь кумиром в твоем возрасте абсолютно естественно, — уже без всякого юмора заявила Йорк. — Правда, раньше в моде были певцы или киноактеры… Хм… Хотя еще раньше девчонки сохли по всяким там летчикам и полярникам, так что все в рамках. Однако могла бы подыскать себе кого-нибудь постарше и побрутальнее…
— Может быть, уже хватит?
— Ну, хватит так хватит… Тогда в свете этой информации у меня для тебя две новости — хорошая и плохая. С какой начать?
— С плохой, — проворчала Мари. — Хорошей хотя бы чуточку сгладишь.
— Ну, плохая состоит в том, что ничего тебе, подруга, не светит с этим твоим японцем.
— Он не мой! И вообще мне он, может, просто интересен, как лучший на сегодняшний день…
— Ой, ну не рассказывай сказки, подруга! — рассмеялась Шерил.
— Почему сразу сказки-то? — возмутилась Илластриес.
— Нууу… Может, потому, что тактика больших шагающих роботов неприменима по отношению к подводной лодке, которой управляешь ты? Или потому, что при просмотре тренировок ты бросала довольно ревнивые взгляды на этих двух — седоволосую и рыжую?
— Вранье!
— Потому и краснеешь?
— Ты еще хорошую новость обещала.
— А, точно, — небрежно бросила Йорк. — Как только прибудем в Австралию, сразу же на самолет и вперед.
— Куда — вперед? — не поняла Мари.
— Вперед — это вперед, подруга, — многозначительно произнесла Шерил. — А если конкретно, то в Зону-один-один, в Токио-три.
Илластриес натурально разинула рот.
— К-как в Т-токио-три?! З-зачем в Т-токио-три? — на девушку напал неожиданный приступ косноязычия. — Я… мне…
— Пока тебя мурыжил наш коммодор, Папаше МакМиллану оперативно ушел отчет (я же офицер-психолог, или где?) о том, что у тебя все чаще наблюдается эмоциональная нестабильность (простым "спасибо" не отделаешься — потом придумаю, что с тебя стребовать!) Один звонок дяди в Японию, и вуаля! Появляется договоренность, что ты пройдешь курс тренировок в НЕРВ-Япония. У них была точно такая же проблема с пилотом Евангелиона-00, но они ее успешно решили.
Мари потрясенно молчала.
— Ну чего застыла, подруга? — со смехом пихнула ее Йорк в плечо. — Поедем жениха твоего смотреть. И не забудь поблагодарить великолепную и неподражаемую Шерил Йорк, которая ради подруги может свернуть горы!
— Какие еще горы?
— Конкретно здесь — Южно-Тихоокеанский хребет. Три километра вниз.
— Они пропали … где?
— Вот в этом районе. Примерно.
— Что у них было… с собой?
— Полный комплект «Гранитов». Как и положено, со спец-БЧ две штуки. Остальное так… по мелочи. Противолодочные и обычные торпеды, противокорабельные ракеты, постановщики помех — полный боекомплект, как положено. Личное оружие. Запасов недели на две…