— Ладно уж собирайся, нужно ехать домой, — я непонимающе на них посмотрела. Как же я все‑таки отвыкла от благ цивилизации.
— Мы приехали на машине твоих родителей, — оповестила меня Тоня. — И еще мы дома с тобой поговорим. Ты меня чуть до инфаркта не довела своим исчезновением. Долго тебе придется заглаживать свою вину, но… — Тоня улыбнулась. — Я безумно счастлива, что ты нашлась, — и опять она меня обняла, да так сильно, что я подумала, все внутренние органы выплюну.
— Поаккуратнее, задушишь. Ладно, пойду попрощаюсь, и мы поедем, — отец Михаил нашелся возле одного из деревьев.
— Отец Михаил, мне пора уезжать, я пришла еще раз поблагодарить Вас и попрощаться. Спасибо вам всем за все! Не знаю, что бы делала, если бы не вы.
— На все воля Божья! — я улыбнулась.
— До свидания! — и я обняла его крепко. Он немного покраснел от смущения, но не отстранился.
— Счастливого пути, девочка.
— Я Вас еще навещу, когда буду в этих краях.
— Буду ждать, — мы распрощались, и я пошла за своей семьей.
Мы с Тоней решили сесть на заднее сиденье и заодно пошушукаться. Мама села спереди с отцом, и мы благополучно тронулись в путь.
— Ну, рассказывай, Тонюсик, что произошло с того момента, как я ушла от вас в тот вечер.
— Да что рассказывать, рассказывать, по сути, и нечего. Когда ты ушла, наши знакомые в край обнаглели, пытались меня остановить, а я, между прочим, за тобою хотела отправиться, — я на это лишь грустно улыбнулась, а Тоня продолжила дальше свое повествование. — Эти козлы меня попытались затащить к себе в машину и там….
— Я надеюсь, ничего не было? — перебила я ее, волнуясь за ее девичью честь.
— Да нет, в один момент, ты не поверишь, они просто одновременно отрубились. Представляешь, одновременно, я сама была в шоке и безумно удивлена. Разве такое бывает, что одновременно трех парней вырубает? Это вообще из разряда сверхъестественного.
— Да уж.
— Слушай, Мир, а ты совсем ничего не помнишь? — вот сейчас при родителях и стану все ей выкладывать, а они меня в дурдом упекут, вижу — вижу, как отец на меня в зеркало поглядывает, не к добру это. Чувствует моя пятая точка, что вопросы еще будут и не один.
— Да нет, — и намекаю подруге, что буду рассказывать ей все, только когда мы останемся с ней вдвоем.
Тоня замолчала, воткнула наушники в уши и поставила свои любимые песни, закрыла глаза и начала наслаждаться поездкой. Через час я почувствовала, что что‑то совсем не то происходит. Отец начал набирать скорость и подрезать все автомобили без разбору, а мать лишь сидела и скалилась.
— Ты что творишь, папа?
Тоня, когда отец в очередной раз вильнул, открыла глаза, и они у нее сразу увеличились в диаметре.
— Ты не достойна жизни!
— Чего? — закричала я. Тоня же мертвой хваткой вцепилась мне в руку, но не проронила ни слова.
— Ты не наша дочь, а выродок! — вступила в диалог моя мама.
— Мама, папа, вы что такое говорите? Что значит «не ваша дочь», что с вами, остановите машину, пожалуйста!
— Ты умрешь, мы избавим наш мир от тебя.
— Кажется, твои родители сбрендили… — заикаясь, сказала мне Тоня.
— Сама вижу, что они неадекватны, они же нас сейчас всех угробят! Черт, что делать будем? Не выпрыгивать же из машины на скорости сто пятьдесят километров. Есть идеи, Тоня?
— Без понятия, у меня голова не варит… — прошептала она мне.
— О чем переговоры, девочки? — засмеялся отец. — Если вы думаете избежать смерти, то не получится.
Отец направил машину на встречную полосу, по которой в этот момент двигалась фура.
— Мамочки!!!!!! — заверещала Тоня. Я лишь испуганно таращилась на то, как мы с большой скоростью движемся навстречу смерти. Тоня еще сильнее вцепилась мне в руку, я же закрыла глаза и готовилась к смерти. Одна мысль крутилась в голове, как же хочется сейчас вместе с Тоней очутиться в своей квартире и как больно, что собственные родители захотели твоей смерти. И тьма, сплошная кромешная тьма.
— Боже, моя голова, за что же такое наказание, почему вечно страдает она родимая. Интересно, я еще жива или все‑таки благополучно протянула ноги.
— Ох… — послышался хриплый женский голос рядом со мной. Божечки, неужели я все‑таки жива? Тьфу ты, а я так надеялась на том свете отдохнуть.
— И где это ты прохлаждалась все это время? — о нет, только не говорите, что моя Шиза вновь со мной в полном боевом комплекте.
— Слышь, Верховный, а почему тут так темно, я ни фига не вижу?
— Да потому что мы под землей, в гномьих пещерах.
— Ого, сильно же меня приложило, раз я каким‑то образом тут очутилась.
— Мирочка, вот скажи мне, на фига ты притащила с собой эту смертную?
— О, а Вы, Верховный, вижу, потихоньку и мой лексикон осваиваете?
— Ты не ответила на мой вопрос.
— Какую смертную, вы о чем?
— О ней!
— Ах, о ней?! Так, Тоня, харэ дрыхнуть, поднимай свои булки, нужно как‑то выбираться из этих казематов. А то чувствую, я скоро клаустрофобию себе заработаю.
— Не говори чушь, — опять возник голос Верховного в моей бедной головушке.
— А я и не говорю. Ну за что? За что у меня такая судьба гадкая? Родители пытались меня убить! Верховный, что с ними вообще произошло, из‑за чего им напрочь снесло крышу?! Такое чувство, что это не мои родители вовсе, — начала я причитать вслух. Тем временем очнулась Тоня и как закричит.
— Да не ори, припадочная, оглушишь!
— Мира, это ты?
— А кого ты тут еще в своей компании ожидаешь?
— Мира, а мы где?
— Там, где никогда не светит солнце.
— Это как?
— Тоня, включай мозги, ты что‑то тут видишь?
— Неа… — покачала она головой из стороны в сторону. Как я это узнала? Да перешла на магическое зрение, не было бы у меня его, ох как туго нам бы сейчас пришлось.
— Мы под землей.
— Чего? Все, мне плохо, хочу обморок… А как мы здесь очутились?
— Перенеслись.
— Как?
— А вот так, из‑за страха за свою жизнь, — сразу вспомнились родители, их взгляд. Нет, они не мои родственники, они не могли, я не верю. Мои родители не были на такое способны. Твою же, что же с ними произошло?
— Мир, скажи, что я сплю, и мне все грезится…
— Я бы рада, Тонюсик, да беда в том, что не грезится.
— Твою дивизию, это же бред, как такое возможно, Мира, я домой хочу! Я как раз повстречала парня моей мечты, я не хочу свою жизнь прозябать в какой‑то дыре!
— Тоня, у тебя каждый парень, парень твоей мечты! Так что заканчиваем сопли, слезы, слюни, и давай выбираться отсюда.
— Да тебе легко говорить! А я, между прочим, в темноте не вижу, и к тому же, Мирочка, не пора бы мне все детально изложить?
— Выберемся из‑под земли, я тебе детально все расскажу, даже разжую, если что‑то не поймешь.
— Мира, хватит с ней панькаться, не маленькая! — в голове опять активизировался голос.
— Господи, ни минуты тишины. А ты, Верховный, так и не ответил о моих родителях, — констатировала я вслух.
— Ты это мне, Мира?
— Нет, Тонь, не тебе, я в общем…
— Так, я жду ответа, — обратилась я к Верховному.
— Видишь ли, они изначально не были твоими родителями, их создали, чтобы они заботились о тебе.
— Хороша забота недавно была, они нас с Тоней чуть не убили!
— Видишь ли, после твоего перемещения Высшие силы забыли их утилизировать.
— Чего, чего? Это же живые люди!
— Не перебивай, дослушай до конца. Время их пребывания в этом мире должно было закончиться, как только ты переместишься в этот. За этим не проследили, и они начали сходить с ума, в итоге произошло то, что произошло. Пойми, Мира, и прими как факт, они не люди и не являются твоими родителями.
— Выходит, я еще и безродная? Они хоть живы еще?
— Нет, — у меня начали наворачиваться слезы на глазах. Мне хотелось взвыть от происходящего. Они же вырастили меня, как я могу принять тот факт, что они не мои родители и что они умерли?! Верховный попытался меня успокоить:
— Мира, сейчас нет времени раскисать…
— Я, по — твоему, из гранита сделана?! Устала, я просто устала…
— Отставить истерику! Иначе потеряешь, того кто ценен для тебя.
— Ты о Деме?
— Именно.
— Черт, — постаралась собрать остатки воли в кулак. Сейчас действительно нет времени, поплачу потом.
Пока мы с Верховным разговаривали, Тоня выдала:
— Ох, не нравишься ты мне, подруга, сильно темнить начала… И в облаках летаешь…
— Тоня, все потом, — я взяла подругу за руку и спросила у моей Шизы, куда нам идти, я, между прочим, тоже в темноте неживые предметы не вижу, да и направления тоже, так и лоб расшибить не долго.
— Мира, тебе нужно идти в том направлении.
— В каком это «том»? Я же не вижу в темноте, выражайся яснее.
— Ты сейчас как раз смотришь туда, куда нужно идти.
— Слушай, Верховный, а может ты мне еще один дар организуешь, или Тоню им наградишь, пусть хоть кто‑то из нас в темноте видит, хорошо я придумала, а?
— Нет, не хорошо, я эту Барби не собираюсь ничем награждать!
— С чего такая нелюбовь к моей подруге?
— Знаю я таких, очень хорошо…
— В смысле?
— В прямом!
— Верховный?
— Я все сказал, дар ей не дам и точка!
— А мне?
— А у тебя уже и так перебор, еще чуть — чуть и демиургом станешь!
— Чудно! Замечательно, жадина, вот сяду и никуда не пойду!
— Не шантажируй, вдобавок тебе это не выгодно.
— Я не хочу себе лоб расшибить.
— Ты ведешь себя как капризный маленький ребенок!
— Да? Тогда нечего ребенка во все тяжкие направлять, чего вы меня из крайности в крайность кидаете, отдыха даже не даете и пропитание не обеспечиваете. А от меня зато ждете миссии невыполнимой.
— Чего — чего?
— Ничего, достали вы меня все, вот интересно, вы меня и на том свете доставать будете?
— Мира!
— Все! Возвращаюсь в реальный мир, а то с Вами тут застыла, как статуя, а меня уже за руку как пять минут Тоня тормошит.