Царство фей
Это правда, что иногда мы забираем человека в волшебный мир и оставляем подменыша вместо него. Как узнать подменыша? По темным глазам и бледной, желтоватой коже. Это будет болезненный ребенок, который ест и ест, но почти не набирает веса.
Такие дети часто умирают в младенчестве. Но иногда они выживают и приспосабливаются к миру людей настолько, что забывают свою истинную сущность. До тех пор, пока мы не призываем их. Когда они оказываются среди родичей, то вспоминают.
Они всегда вспоминают.
Глава 40Девочка, которая будет королевой
Комната, куда он ее привел, была зелено-розовой и пахла душистыми цветами, но за этим запахом таилось нечто едкое, вяжущее и острое.
— Теперь это твой дом, — сказал он.
Стены состояли из цветов. Сотни и тысячи соцветий, играющих красками. Все равно что жить внутри валентинки. Сплошные объятия и поцелуи. «Я люблю тебя, ты любишь меня. Скоро мы поженимся под вишневым деревом».
В комнате находилась другая девочка. Лиза предположила, что она примерно ее возраста или немного старше. Ее волосы тоже были темными и буйными, худые руки покрыты татуировками. Ее живот раздулся, как шар.
Лиза мало знала о беременных, но эта выглядела так, словно могла родить в любую минуту. Если Лиза смотрела долго, то видела, как ребенок шевелится внутри татуированной матери. Толкает ее в живот, выпячивая кожу, словно чудище, которому не терпится вылезти наружу.
Лиза попыталась выйти из комнаты, но дверь была заперта снаружи.
— Эй! — крикнула она и застучала в дверь. — Вернись! Ты не можешь вот так бросить меня!
В отчаянии она повернулась к татуированной девушке.
— Он не мог так поступить. Это противозаконно.
— Они оберегают нас, — сказала девушка.
— От кого?
Беременная рассмеялась.
— Кто ты такая? — спросила Лиза.
Девушка уставилась на нее глазами, похожими на две черные дыры.
— Я — Королева фей, — ответила она.
— Но Тейло сказал, что я буду королевой!
— Он солгал.
Глава 41Фиби13 июня, наши дни
Они ехали больше часа и теперь находились в пяти минутах от дома тети Хэйзел на дальнем северо-восточном краю Вермонта. Фиби с фонариком склонилась над картой; Лиза молча ехала на заднем сиденье.
Сэм уже объяснил причину поездки.
— «Называй это проклятием или благословением» — это поговорка, которую постоянно произносила Хэйзел, — сказал он.
— Ну и что? Выходит, теперь твоя старая тетка оказывается той, кто забрал Лизу? Это бессмысленно.
— Я просто действую по интуиции, Би. И Хэйзел — единственная, с кем мы еще не говорили. Думаю, пора нанести ей визит.
Теперь, изучая карту и понимая, как близко к цели они находятся, Фиби начала нервничать.
— А не стоит позвонить ей? Дать знать о нашем приезде?
— Если она что-то знает, то заговорит скорее, если застигнуть ее врасплох. Дай ей время подготовиться, и она выдумает что угодно. Или так напьется, что вырубится вчистую, когда мы попадем туда.
— Хорошо, — согласилась Фиби. Она повернулась к Лизе. — Расскажи нам об этих стражах. Кто они такие? Чем они занимаются?
— Стражи оберегают нас.
— Кого именно? — спросил Сэм.
Лиза не ответила. Вместо этого она сказала:
— Одна из наших стражей рассказывала нам разные истории. Она называла их уроками. Насчет фей и того, чем мы занимаемся с ними. Какие мы особенные, и как нам повезло.
— Повезло, — пробормотал Сэм сквозь стиснутые зубы. — Ну конечно.
— Остановитесь! — вдруг крикнула Лиза.
Сэм ударил по тормозам, отчего всех бросило вперед на поясах безопасности. Он осмотрел темную дорогу впереди и хмуро повернулся к Лизе.
— В чем дело?
Лиза выскочила из автомобиля и побежала через грунтовую дорогу к деревьям. Она оставила дверь открытой, и повторяющийся сигнал звучал снова и снова, предупреждая их об этом.
— Господи! — буркнул Сэм и повысил голос: — Лиза! Вернись в машину!
Он свернул на обочину, и они с Фиби торопливо пошли в ту сторону, куда убежала Лиза.
— Лиза! — позвала Фиби. Сэм перешел на бег, и она старалась держаться за ним, следуя по узкой тропе среди деревьев. Взошла большая и яркая луна, озарившая лес холодным голубоватым сиянием.
Тропинка расширилась, и они оказались в роще странных корявых деревьев с ветвями, похожими на искривленные руки и пальцы. Ветви были усыпаны белыми цветами со сладким запахом. Некоторые лепестки падали и плыли в воздухе, словно волшебный снег.
Фиби не особенно любила природу, но могла распознать яблони, когда видела их. Они находились в старом, заброшенном саду. Деревья, за которыми давно не ухаживали, стояли аккуратными рядами через равные промежутки.
Лиза уселась на пень, раскачиваясь и напевая себе под нос. Она плотно обхватила себя руками и улыбалась.
— Иногда мы танцевали здесь, — сообщила она с закрытыми глазами и блаженной улыбкой на лице.
— Кто? — спросила Фиби. — Ты и Тейло?
Лиза кивнула.
— В ночи полнолуния. Он приводил нас сюда.
— Подожди, — сказал Сэм. — Ты хочешь сказать, сюда — прямо в это место?
Лиза встала и танцующей походкой пошла между деревьями, смеясь и прикасаясь к ветвям. Впервые с тех пор, как Фиби встретилась с ней, Лиза выглядела действительно счастливой.
Сэм и Фиби последовали за ней. Старые ветви царапали им лица и цеплялись за одежду. Сэм держался прямо за Лизой, но Фиби устала и не поспевала за ними. Ей казалось, что за последнюю неделю она провела слишком много времени, бегая среди деревьев. С нее было достаточно темных, угрожающих лесов; она предпочитала открытые места. Когда все это закончится, надо отправиться на берег океана. Или в пустыню. Куда-нибудь с бесконечным горизонтом, простирающимся на долгие мили. Без всяких сюрпризов. Без деревьев с ветвями, которые пытаются схватить тебя. Без сумрачных фигур, скрывающихся за спиной.
Далеко впереди Сэм и Лиза остановились и теперь смотрели куда-то вниз. Когда Фиби приблизилась, Лиза тихо запела:
— Давай, давай, подружка, выходи поиграть со мной…
Сэм застыл, глядя на землю. Фиби подошла к нему и увидела четыре деревянных креста в кругу камней под большой узловатой яблоней.
— Я не могу играть с тобой. Мои куколки простудились.
Примитивное кладбище, словно детские могилки для домашних животных. Земля под одним из крестов недавно была перекопана. И еще там был огромный крест, слишком большой для домашнего животного.
— Что это? — спросила Фиби. Леденящий холод поднимался от земли через ступни и ноги и наконец улегся в животе. Сэм медленно покачал головой, не сводя глаз с земли.
— Лиза… — Фиби повернулась, но Лиза уже исчезла в темноте, и ее пение стихло. Сэм вышел из круга могил.
— Нам туда, — сказал он. — Я вижу огни за деревьями.
— Я буду держаться за тобой.
Сад внезапно закончился, и они оказались на вершине холма, посреди скошенного поля. Лиза бежала к дому у подножия холма. Сэм и Фиби погнались за ней.
Лиза приблизилась к дому и опустилась на четвереньки, чтобы заглянуть в низкое прямоугольное окно полуподвала. Сэм и Фиби поравнялись с ней. По краям полуподвального окна были вбиты ржавые, гнутые гвозди, словно кто-то пытался удержать то, что находилось внутри.
Но попытка оказалась безуспешной.
Сэм нагнулся, открыл окно и стал протискиваться внутрь ногами вперед, пока не исчез.
Глава 42Девочка, которая будет королевой
Тролли. Огры. Маленькие гоблины, не предназначенные для этого мира, — вот что королева дала Тейло. И он был в ярости. Он называл ее грязной человеческой девчонкой.
— Я могу раздавить тебя в один миг, — сказал он. — Размолоть тебя, как соль. Если ты как можно скорее не принесешь мне сына, то я сделаю своей женой другую девушку.
Он забирал существ с собой. Сначала они плакали, потом умолкали.
Королева билась в судорогах и истекала кровью. Из ее сосков сочилось молоко.
У девочки разрывалось сердце от страданий королевы. Теперь она поняла свою роль: она была служанкой. Тейло сказал, что ее обязанность — ухаживать за королевой, быть ее спутницей. Стараться развеселить ее.
— Однажды наступит твоя очередь, — пообещал он.
Девочка стирала в ведре грязное тряпье королевы. Обнимала ее, пока та спала.
— Я хочу домой, — хныкала королева.
— Знаю, — говорила девочка королеве и нежно баюкала ее. — Я тоже.
Но, по правде говоря, она уже почти не помнила свой дом. Это было очень далекое место. Выдуманное, как дворец из волшебной сказки. Место, где она была когда-то, давным-давно.
Глава 43Фиби13 июня, наши дни
Следуя за Сэмом, Фиби стала лезть в открытое окно, царапая спину о деревянную раму. Фиби очень надеялась, что не сильно поцарапалась о ржавые гвозди. Делают ли беременным женщинам прививки от столбняка?
Она с громким стуком приземлилась и увидела, что они находятся в тускло освещенной комнате со стенами из шлакоблоков. Лиза пролезла последней и опустилась беззвучно. Пыльная лампочка в сорок ватт давала слишком мало света. Стены были покрыты картинками, вырезанными из книг и журналов и прикрепленными пожелтевшей клейкой лентой: цветы всевозможных форм и расцветок. Сирень и лилии, душистый горошек и нарциссы. Цветы из классических садов и из придорожных канав, забитых сорняками. В углу валялся двойной матрас с кучей грязных одеял и двумя пятнистыми подушками в изголовье. Рядом с ним стояло пятигаллоновое пластиковое ведро и рулон туалетной бумаги. Стены между приклеенными цветочными картинками были покрыты меловыми рисунками: линии, окружности, черточки, знак Тейло. Фиби увидела рядом с кроватью имя Лизы, выведенное крошечными каракулями. Рядом с ним было другое имя, написанное более округлым почерком: Габриэлла.
Фиби заморгала, пытаясь сосредоточиться.
— Здесь с тобой была другая девушка, — обратилась она к Лизе. — Они забрали кого-то еще. Девушку по имени Габриэлла.
Лиза слегка вздрогнула при упоминании этого имени.
— Фиби, — позвал Сэм. Он держал в руках тяжелый разомкнутый висячий замок, вынутый из петли в дверном косяке. С внешней стороны двери к тому же имелся выдвижной засов.
— Боже мой, — сказала Фиби. — Это то самое, о чем я думаю, Лиза? Твоя комната в саду?
Возможно ли это? Неужели Лиза провела здесь долгие годы? Кто ее похитил? Старая алкоголичка, тетя Хэйзел? Это не имело никакого смысла. Но Фиби испытала странное облегчение от твердой уверенности в том, что они имеют дело с реальными людьми, а не с феями и оборотнями, умеющими проникать в ночные сны.
Лиза улыбнулась и потрогала один из приклеенных цветков, немного отогнув уголок.
— Когда-то, давным-давно, жили две маленькие девочки, которые заблудились в лесу, — сказала она. — Потом они повстречались со злым человеком.
Сэм нацепил замок на петлю и прошел через подвал мимо печи и водонагревателя. Фиби последовала за ним, шурша подошвами по отсыревшему бетонному полу. Там был пыльный велотренажер, рядом с которым валялись кучи газет и журналов, картонные ящики. У стены стоял высокий книжный шкаф, набитый книгами в мягких обложках, в основном сентиментальными романами. Шкаф как будто немного покосился в сторону. Лиза подошла к нему, ухватилась за край и потянула на себя.
— Лиза! — крикнула Фиби, уверенная в том, что шкаф обрушится на нее.
Но вместо этого шкаф отошел в сторону. Его левый край удерживался на массивных петлях, и он открылся, как дверь.
— Сэм, посмотри! — воскликнула Фиби.
За вращающимся шкафом находилась тяжелая деревянная дверь с круглой стеклянной ручкой. Фиби повернула ручку и толкнула створку, но дверь оказалась запертой. Фиби посмотрела на замочную скважину под ручкой, а потом, словно по наитию, сунула руку в карман и достала ожерелье Эви. Ключ скользнул в скважину и легко повернулся.
«Мне его подарила Лиза. Тем летом она рассказала мне легенду о двух сестрах, отправившихся в опасное путешествие с волшебным ключом, который должен был спасти их. Она сказала, что это и есть тот самый ключ».
Фиби открыла дверь и вошла внутрь.
Комната была маленькой, но опрятной. Как и в «цветочной комнате», там имелось высокое прямоугольное окно. В углу стояла двуспальная кровать с зеленым шерстяным одеялом, так плотно подоткнутым по краям, что поверхность была совершенно ровной. Деревянный книжный шкаф был наполнен книгами по мифологии и оккультизму.
Рядом находился маленький стол, на котором лежал старый дневник в красном кожаном переплете, стопка записных книжек, пачка бумаги, ручка, карандаш и миниатюрный кассетный диктофон. На краю стола лежал старинный латунный бинокль, и Сэм сразу же потянулся к нему.
— Сукин сын, — пробормотал он.
— Сэм, ты в порядке?
— Тем летом мы нашли этот бинокль в лесу. Он тоже был там. Он постоянно следил за нами!
К стене клейкой лентой были прикреплены эскизные рисунки с изображением девочки, в которой Фиби, по семейным фотографиям Сэма, сразу же узнала Лизу. Юная Лиза, улыбающаяся, смеющаяся, с искрящимися глазами. Лиза в толстовке с капюшоном. Лиза в летнем платье с бретельками, едва державшимися на худых плечах. Рисунки были выполнены углем и простым карандашом. Фиби перевела взгляд на постаревшую, изможденную версию Лизы, которая стояла рядом и улыбалась своим изображениям. Невозможно было поверить, что это один и тот же человек. Дело было не только в болезненно-желтоватой коже и выражении лица. Форма ее глаз тоже изменилась. Какое горе может так изменить внешность человека?
— Посмотри, Сэм, — сказала Фиби и раскрыла дневник.
— Это писал Тейло? — спросил он.
— Нет, дневник принадлежал девушке. Здесь нет дат, но послушай:
Начало лета, мне 10 лет
Дорогой дневник,
Сегодня мы с сестрой встретились с Королем фей! Мама говорит, что нам повезло и что когда она была маленькой, то тоже видела его.
Дедушка улыбнулся и вернулся к чтению газеты. Когда дедушка так улыбается, у меня на горле словно появляется невидимая веревка, и когда уголки его рта ползут вверх, веревка затягивается все туже.
Люди в городе говорят, что нам не следует играть там. Что этот лес населен призраками. Что это злое место, где танцует дьявол.
Король фей — не дьявол. Он очень красивый. Во всяком случае, так говорит сестра. Было уже темно, и сначала он велел нам закрыть глаза. Когда мы открыли их, он стоял у дерева, и было трудно разглядеть, где заканчивается дерево и где начинается он. Но когда мы присмотрелись, то смогли увидеть его.
Это было немного похоже на игру в темноте, ту самую, когда ты стоишь перед зеркалом и напеваешь «Кровавую Мэри» до тех пор, пока не начинаешь что-то видеть, а потом удивляешься, видела ли ты это вообще или это была игра воображения.
Вот что я увидела:
Мужчину с самыми черными глазами, какие мне приходилось видеть. Блестящими и мерцающими, как нефть. У него длинные темные волосы. Его дыхание сначала сладкое, как цветочный аромат, но потом ужасное и зловонное. Он говорит загадками. Сестра любит загадки. Он носит плащ цвета древесной коры, и когда он заворачивается в плащ, его вообще нельзя увидеть.
Он называет себя Тейло и говорит, что живет здесь уже долгое, долгое время.
— О господи, — сказала Фиби и закрыла дневник. — Кто этот тип?
— Не знаю, но дневник точно принадлежит не Лизе, — ответил Сэм. — У нее не было сестры.
— Значит, он охотился и на других девочек.
Сэм открыл ящик комода, где лежали аккуратно сложенные мужские трусы, белые футболки и джинсы. Он протянул руку в глубину верхнего ящика и достал белую маску и черные кожаные перчатки.
— Если увидишь истинное лицо волшебного существа, то сойдешь с ума, — тихо сказал Сэм, держа маску.
Фиби взяла перчатки.
— Посмотри на пальцы!
Шесть. На каждой руке было по шесть пальцев.
— Кто он, черт побери, такой? — спросил Сэм.
— Он называет себя Тейло, Королем фей, — сообщила Лиза. — Но на самом деле это не так.
Сэм стал просматривать книги, стоявшие в шкафу. Лиза стояла в дверях и озабоченно смотрела на него. Фиби открыла дневник, перевернула несколько страниц и прочитала другую запись:
Середина лета, мне 11 лет
Дорогой дневник,
Сестра говорит, что собирается выйти замуж за Тейло. Сначала я рассердилась на нее, но не потому, что надеялась, будто он предпочтет меня, и не потому, что хотела этого. Дело в том, что сестра сильно изменилась после его появления. Она стала такой серьезной! Каждый день я чувствую, как она отдаляется от меня и сближается с ним.
Поэтому, когда она сказала мне, что собирается замуж, я промолчала.
— Не унывай и не будь плаксой, — сказала сестра.
Позднее, когда мы пришли к подножию холма, сестра сказала Тейло, что я весь день дулась на нее. Он рассмеялся.
— Не беспокойся, — сказал он. — Вы обе можете быть моими невестами.
Сестра говорит, что мы втроем можем жить здесь целую вечность.
— Разве мы не самые везучие сестры на свете? — спрашивает она.
Когда мы вернулись домой, дедушка спросил:
— Почему у тебя такое вытянутое лицо?
— Потому что я — одна из самых везучих девочек на свете, — сказала я.
Он расхохотался, запрокинув голову. У него квадратные белоснежные зубы, так что кажется, будто рот полон сахарных кубиков. От него пахнет землей и минералами, словно в пещере.
Он обхватил мое запястье прохладными пальцами, как иногда делал раньше. Как будто он проверяет мой пульс и хочет знать, жива я или мертва. Иногда он держит меня так некоторое время своими сильными пальцами, словно в наручнике, а когда я пытаюсь вырваться, то сжимает еще крепче.
— Ты уже догадалась, кому принадлежат записи? — спросил Сэм.
Фиби покачала головой.
— Нет, но все это очень жутко.
Она закрыла дневник и взяла маленький диктофон с кассетой внутри. Отмотав пленку на начало записи, она включила воспроизведение.
«Расскажи мне сказку», — сказала девочка. Другая девочка захихикала.
Первая девочка откашлялась и сказала: «Итак, леди и джентльмены, для удовольствия слушателей выступает величайшая рассказчица в мире, Лиза Наззаро».
Послышался звук шлепка, потом снова хихиканье.
Фиби посмотрела на Сэма, который стоял с таким видом, как будто его пронзили стрелой.
«Это уже слишком, Эви», — сказала на пленке Лиза.
«Просто расскажи эту проклятую сказку».
«Однажды, давным-давно, жила-была бедная крестьянская девочка, — начала Лиза. — Оставшись сиротой, она жила одна на окраине леса. Она ходила в город, чтобы собирать обноски и продуктовые отбросы. Иногда горожане жалели ее и давали ей немного супу, кусочек хлеба или блестящую монету. Но большей частью они были жестокими. Они называли ее Тряпичницей. И никто из них, включая саму девочку, не знал, что на самом деле она была принцессой».
«О-о-о, — простонала Эви. — А в этой сказке будет волшебство?»
«Обязательно, — ответила Лиза. — Какая забава от сказки, где нет волшебства?»
Глава 44Девочка, которая будет королевой
В ночи полнолуния человек, который называл себя Тейло, приходил за ними. Он носил маску, пиджак и черные кожаные перчатки.
— Ш-ш-ш! — предупреждал он. — Мы не хотим разбудить стражей.
Это была игра: мы против них. По словам Тейло, стражи были слишком ревностными. Они не одобряли, когда он посещал своих девушек.
— Но как они могут удержать меня? — спрашивал он. — Там, где есть воля, всегда находится путь. Вверх, вверх и прочь от них.
Он помогал им вылезти в маленькое открытое окно и вел в сад. Там они брались за руки и танцевали в кругу. Королева запрокидывала голову и смеялась.
— Думаю, с каждым днем ты становишься все прекраснее, — сказал Тейло. — Мир фей как раз для тебя.
Они обе знали, что это ложь, но все равно улыбались. Они знали, что выглядят бледными и изможденными, что их волосы спутаны, а губы покрыты болячками. Девочки-мотыльки, которые не видели солнечного света, не мылись в ванной и имели только одну губку и ведро воды на двоих. Девочки, которые питались белым хлебом и сладким порошковым напитком «Кул-Эйд» с горьким послевкусием, от которого их клонило ко сну. Их зубы испортились, дыхание стало зловонным. От малейшего толчка у них на коже оставались синяки, как на перезрелых фруктах.
Однажды, когда они танцевали, из-за деревьев раздался голос:
— Что ты делаешь?
— Ничего! — закричал Тейло. — Занимайся своими делами, Эви!
Эви вышла из тени и посмотрела на девочек. Она казалась высокой, храброй и очень, очень сердитой.
— Ты не должен был разговаривать с ними! — сказала она. — Они не должны были выходить наружу. Я все расскажу маме!
Она побежала к дому.
— Нам лучше вернуться домой, — сказал Тейло. — Бал закончен, и вам пора превращаться в тыквы. В милые маленькие тыковки на моей тыквенной грядке.
В ту ночь они слышали громкие крики, доносившиеся из-за запертой двери. Голоса были далекими, но яростными, и они смогли уловить лишь несколько слов:
«Опасно. Все будет испорчено. Тейло. За кого ты себя принимаешь?»
Потом раздался громкий стук, как будто раму их маленького окна заколачивали гвоздями.
Они держались друг за друга в темноте, дрожа на тонком матрасе.
Тейло еще долго, очень долго не приходил к ним. Но Эви пришла и предупредила их.
— Не разговаривайте с ним, — сказала она. — Он не тот, за кого себя выдает. Я единственная, кому здесь можно верить. Если вы будете верить мне, если вы будете терпеливыми, то однажды я вытащу вас отсюда. Клянусь.
Глава 45Фиби13 июня, наши дни
Фиби вынесла дневник из тайной комнаты и перелистывала страницы, пока Сэм обыскивал остальную часть подвала.
Конец лета, мне 11 лет
Дорогой дневник,
Сестра говорит, что мы должны заключить сделку с Тейло.
Кажется, что бы я ни делала и как бы я ни пыталась вырваться, он преграждает путь. Даже когда я не вижу его и выдумываю оправдания для сестры, он приходит в мои сны. Он всегда рядом.
У меня есть свой маленький секрет. Я называю его Кошмарным Человеком.
Иногда посреди ночи я просыпаюсь с криком. Дедушка приходит ко мне в комнату и кладет мне под язык горькую таблетку. «Легко возбуждаемый ребенок», — говорит он и смыкает пальцы у меня на запястье. Потом он спрашивает: «Что тебе снилось?»
«Не помню», — говорю я, и он улыбается своей жуткой улыбочкой. Иногда мне кажется, будто мой пульс рассказывает ему историю и передает слова, зашифрованные таким образом, что только дедушка может их понять.
«Что за сделку мы должны заключить с Тейло?» — спросила я сестру по пути в лес. Позднее, оказавшись там, я почувствовала, что все вокруг живое, как будто у деревьев есть глаза и уши, и мы должны быть очень осторожными со своими словами или поступками.
«Если мы пообещаем ему наших первенцев, то он исполнит наши самые заветные желания», — объяснила сестра.
Мое самое заветное желание состоит в том, чтобы мы вообще никогда не встречались с ним.
Если я скажу это вслух, со мной случится что-то ужасное. Я просто знаю это.
Фиби перевернула еще несколько страниц.
Середина лета, мне 12 лет
Дорогой дневник,
Иногда я спрашиваю себя, не моя ли сестра подстроила все это. Не знаю, как она могла это сделать, но все-таки спрашиваю.
Интересно, может ли человек пробудить к жизни нечто, если просто пожелает этого? Но тогда зачем желать, чтобы появилось нечто темное и злое?
Фиби снова перелистала страницы и нашла запись, от которой сердце ухнуло вниз, словно кусок свинца.
— Бог ты мой, Сэм, — сказала она. — Я знаю, чей это дневник.
Сэм отвернулся от коробок с книгами и бумагами, которые он просматривал.
— Чей?
— Вот, послушай:
Середина лета, мне 13 лет
Дорогой дневник,
Я влюбилась. И самое главное… что он тоже любит меня! Но мы должны держать это в секрете. Дедушка говорит, что мне запрещено гулять с мальчиками, и что если он когда-нибудь поймает меня с одним из них, то я больше никогда не выйду из дома. По его словам, мальчики хотят получить только одно. Но насчет Дэвида он ошибается. Дэвид обещал, что женится на мне и заберет меня отсюда, как только мне исполнится восемнадцать лет.
Он работает в универмаге, но хочет поступить в колледж. Он художник и гончар.
Однажды он вручил мне подарок: голубую тарелку с русалкой, нарисованной на дне.
«Она слишком красивая, чтобы есть из нее», — сказала я.
Я налила в тарелку воды, подула так, что появилась рябь, и русалка как будто ожила. Но затем произошло нечто невообразимое, и мне показалось, будто я схожу с ума. Красивое лицо русалки вдруг стало жутким и сердитым: это было лицо Тейло! Потом я услышала смех и ощутила холодное дыхание на своей шее. Он стоял у меня за спиной. Но когда я обернулась, его уже не было.
Потом я рассказала об этом сестре. Она захотела узнать, откуда появилась тарелка, а когда я рассказала ей, то она сразу замолчала.
«Дэвид любит меня, — сказала я ей. — Он говорит, что, когда закончит колледж, а я стану достаточно взрослой, мы поженимся. И уедем далеко отсюда, может быть, в Калифорнию».
Я не стала говорить того, о чем думала. Подальше от Тейло. Подальше от тебя и дедушки.
Сестра улыбнулась и сказала: «Ты думаешь, что сможешь так легко отделаться?»
Фиби закрыла дневник и посмотрела на Сэма. Его лицо было очень бледным.
— Это дневник моей матери, — сказал он.
Она кивнула.
— И хотя я не знаю, что такое или кто такой этот Тейло, но твоя тетя Хэйзел уже очень давно спуталась с ним.
Сэм отвернулся от коробок и пошел к лестнице.
— Стой, — сказала Лиза, когда он поставил ногу на ступень грубой деревянной лестницы. — Нам не позволено ходить туда. Это опасно.
— Дерьмо собачье, — проворчал Сэм, перешагивая через две ступеньки. Фиби сунула дневник в задний карман и последовала за ними. Лиза плелась следом, бормоча себе под нос «опасно, опасно, опасно», словно заклинание.
Фиби гадала, что они могут обнаружить наверху. Короля фей? Дверь в иной мир?
Она мельком вспомнила свой сон в хижине: рука, проникающая ей в живот, раздвигающая плоть, мышцы и кожу.
Перед глазами возникла картина маленького кладбища в саду.
— Сэм, — дрожащим голосом сказала Фиби. — Может быть, пора позвонить в полицию?
Он никак не показал, что услышал ее слова, и торопливо преодолел последние ступени. Фиби ничего не оставалось, как следовать за ним. А Лиза за ее спиной снова и снова бормотала:
— Опасно, опасно, опасно…
Дверь вела в маленькую кухню с ламинированными столешницами и ободранным линолеумным полом, немного липким под ногами. Ближайшая столешница была усеяна пустыми чашками, тарелками и бутылками джина. Осматривая комнату, Фиби испытала жуткое ощущение уже пережитого, так это место было похоже на одну из кухонь ее детства, где разило спиртным и скисшим молоком. На захламленном столе стояла большая бутылка спрея от тараканов. Фиби поежилась. Она как будто вернулась в прошлое, когда могла выйти из кухни и обнаружить свою мать в бесчувственном состоянии на диване в гостиной. И теперь, как и тогда, Фиби ощущала себя робкой маленькой девочкой, бессильной перед чужими демонами.
— Сэм? — Слово прозвучало как влажный выдох. Ей хотелось покинуть это место. Убежать отсюда со всех ног и не оглядываться назад.
Сэм повернул налево и прошел через столовую в гостиную.
Фиби прикрыла рукой рот и нос и подошла к раковине. Среди окаменевших остатков оранжевых макарон с сыром были детские бутылочки и полупустые пакетики испорченной молочной смеси. У Фиби засосало под ложечкой. Она не могла вынести мысли о крошечном младенце, которого держали в таком месте, о котором заботилась женщина, едва способная позаботиться о самой себе. Фиби положила руку на живот и безмолвно пообещала: «Я сохраню тебя живым и здоровым. Я сделаю так, чтобы с тобой никогда не случилось ничего подобного. Ты будешь расти в чистом доме и есть здоровую, натуральную пищу, одобренную Сэмом».
— Сэм, — сказала Фиби и подняла одну бутылочку. — Младенец был здесь.
Сэм оглянулся и мрачно кивнул. Она уронила бутылочку в раковину и последовала за ним в гостиную.
Обе комнаты были грязными и захламленными: пачки старой корреспонденции, книги и журналы на столе и на полу. Переполненные пепельницы. Некогда яркие и живописные туркменские ковры, покрывавшие мягкую мебель, были обшарпанными и запятнанными. Свет горел, но не было никаких признаков жизни.
— Хэйзел! — позвал Сэм. Никто не ответил.
— Сэм, когда ты был здесь последний раз? — спросила Фиби, глядя на очередную бутылку джина, стоявшую на столе, на этот раз опустошенную лишь наполовину. Вокруг нее расплывался кружок водного конденсата.
— В детстве. До того, как исчезла Лиза.
Лиза прошла за ними в гостиную и с широко распахнутыми глазами, судорожно стиснув кулаки, прислонилась спиной к стене.
— С тобой все в порядке? — спросила Фиби, но Лиза как будто не слышала ее.
Сэм поднялся по пестрой, коричнево-оранжевой ковровой дорожке, покрывавшей лестницу в гостиной. Стена была покрыта школьными фотографиями Эви. Там была первоклассница, пухлая и веснушчатая, улыбавшаяся в камеру. Потом пятиклассница с поблекшими веснушками; улыбка сменилась мрачной ухмылкой. На фотографии, сделанной в год окончания школы, она была высокой и сухопарой, с короткострижеными волосами и пронзительным взглядом.
Свет в коридоре был включен. Они прошли мимо репродукций в дешевых рамках и гипсового отпечатка руки Эви в семилетнем возрасте. Фиби положила сверху собственную руку, и пальцы вошли в желобки, оставленные пальцами Эви.
Где она сейчас?
Что произошло с девочками и женщинами из этой семьи?
Первая спальня, принадлежавшая Хэйзел, была пустой. На ночном столике рядом со стопкой журналов «Ридерз дайджест» стоял маленький телевизор. На полу валялась грязная одежда: ночная рубашка, выцветшие розовые трусы огромного размера с эластичными подвязками. Фиби отвела взгляд в сторону.
Сэм прошел по коридору во вторую спальню.
— Господи! — вскрикнул он. Фиби вбежала следом.
— Это комната Эви, — сказал Сэм.
Там была аккуратно заправленная двуспальная кровать. Рядом с кроватью стоял стол. Над ним висел плакат с картой таро «Повешенный».
Кожа Фиби стала холодной и влажной, как будто она вошла в пещеру.
— Знакомо? — спросил Сэм и указал на картинку. Там был изображен человек со связанными руками, подвешенный за ногу головой вниз; другая нога была согнута в колене.
— Это знак Тейло, — сказала Фиби, моментально узнавшая общие очертания повешенного тела.
На столе были разбросаны записные книжки. Сэм взял одну из них, перелистал страницы и нахмурился. Потом взял другой блокнот.
— Там полно записей, но я не могу расшифровать их. Похоже на твой цыплячий почерк, Би. — Сэм вопросительно посмотрел на нее.
— Дай посмотреть.
Сэм протянул блокнот, и она быстро просмотрела его.
— Многие люди пользуются собственной стенографией, — объяснила она. — Чтобы писать быстрее.
— А другие люди не могут прочитать написанное, — добавил Сэм.
— Да, она определенно пыталась сохранить свои записи в секрете, — сказала Фиби. — Но я прекрасно могу прочитать их.
— Правда?
— На самом деле это просто. — Она протянула раскрытый блокнот. — Видишь эти точки? Они обозначают артикль the. Она опустила большинство гласных. И упростила некоторые буквы, например, оставила букву «А» без поперечной черты. А вот эта закорючка — буква «Г». Слово означает «говорить».
Сэм прищурился, глядя на страницу.
— Ты и впрямь можешь это прочитать?
— Конечно, — ответила Фиби. — Она пишет о феях и Тейло, о волшебной двери в Рилаэнсе. — Она отложила блокнот и взяла другую записную книжку, более раннюю, в поношенной и выцветшей обложке.
— Хорошо, — сказал Сэм. — Итак, мы знаем, что Эви помогала Тейло, но кто он такой? Он определенно не выполз из тайного хода в лесу. Кто живет в этой подвальной комнате?
Лиза стояла в дверях, как будто боялась переступить порог. Она залилась высоким, нервным смехом.
— Не знаю, но Эви определенно знает, — сказала Фиби; живот снова перекрутило. — Но я уверена, что она не всегда выступала на его стороне. — Она указала на блокнот. — Послушай, это было в августе, пятнадцать лет назад:
Они держат ее настолько одурманенной, что она не знает, где находится. Видеть ее в таком состоянии — все равно что получить нож в живот. Это убивает меня, но так будет недолго. Ночью я прокрадусь в ее комнату, лягу рядом и пообещаю выручить ее. Я принесу ей шоколад, цветные карандаши и жевательную резинку. Однажды я найду способ разорвать заклятие. Мы сядем на лошадей и ускачем отсюда. Я воспользуюсь волшебным ключом и спасу нас обеих.
Фиби вспомнила слова Лизы о том, что Эви освободила ее. Но почему для этого понадобилось пятнадцать лет? Чему она противостояла?
Фиби посмотрела на плакат с повешенным человеком, закрепленный над столом. Больше всего поражало выражение полного спокойствия на лице человека. Повешенный вверх ногами, он выглядел совершенно невозмутимым, а кольцо желтого сияния вокруг головы делало его похожим на святого.
Она вернулась к блокноту и перелистала страницы, пока не остановилась на том, что привлекло ее внимание.
— Послушай еще, — сказала она.
Судя по всему, Эви выписывала выдержки из книги «Таро для начинающих»:
Повешенный безмятежно висит вверх ногами, отказавшись от всех мирских привязанностей. У него есть перспектива лишь с точки зрения человека, свободного от повседневной реальности. Он изгой, который кажется глупцом, но на самом деле он наиболее просветленный из всех остальных. Он понимает неизбежность перемен и полностью открыт для этого. Эта карта говорит о смирении. И о подвешенном состоянии между двумя мирами.
Он ходит между мирами.
Эта карта говорит о смирении.
Когда Фиби положила блокнот, ее взгляд задержался на кучке книг в стороне. Она взяла толстую книгу в желтой обложке под названием «Понимание агорафобии».
— Судя по всему, Эви проводила небольшое исследование.
Она готовилась сыграть роль несчастной и запуганной кузины, которая не может выйти из квартиры. Фиби перелистала книгу и обнаружила два моментальных снимка, заложенных между страницами. На одном из них был дом, где жили они с Сэмом.
— Она следила за нами, — заключила Фиби.
Другой снимок был детской фотографией Эви, Сэма и Лизы на скамейке. Все трое улыбались в камеру. Фиби заметила блестящий новый браслет Лизы на ее левом запястье. Сэм и Эви держали пластиковые пиратские ножи. В самом углу снимка, между детьми и океаном на заднем плане, маячила размытая фигура.
— Кто это? — спросила она, указывая на снимок и гадая, был это настоящий человек или игра света.
— Никто, — ответил Сэм. — Там больше никого не было.
Где-то позади в коридоре скрипнула дверь. Они застыли, глядя друг на друга.
— Он здесь, — просто сказала Лиза.
Фиби посмотрела на Повешенного и пошатнулась, охваченная внезапным головокружением, как будто ее саму подвесили вверх ногами. Желудок вывернулся наизнанку, и тошнота подкатила к горлу. Она поспешно вышла из комнаты и побежала по коридору в поисках уборной, которую нашла как раз вовремя. Фиби вырвало, она прополоскала рот тепловатой водой и посмотрелась в зеркало. На какое-то мгновение в зеркальном отражении появилась туманная фигура, двигавшаяся по диагонали. Фиби быстро обернулась. Никого и ничего.
— Вот дерьмо, — пробормотала она, вцепившись в умывальник. Ей показалось, что ребенок дернулся внутри, словно посох лозоискателя, предсказывающий что-то дурное.
На нетвердых ногах она вышла из ванной комнаты и увидела еще одну закрытую дверь на другой стороне коридора. Фиби медленно подошла к ней, повернула ручку и открыла дверь. Комната была теплой и наполненной сладким запахом, но с кисловатым привкусом.
— Ох, — произнесла она, хотя не собиралась ничего говорить. Перед ней находилась чудесная белая кроватка для младенца и стол для переодевания, нагруженный подгузниками, присыпками, подтирками и кремами от сыпи. На краю стола стояла бутылочка с молочной смесью. Фиби потрогала ее: еще теплая.
— Ты опоздала, — произнес голос. Он был суровым и незнакомым. Волоски на затылке у Фиби встали дыбом. Она попыталась обернуться, но обнаружила, что застыла на месте, как в ночном кошмаре.
Глава 46Девочка, которая хотела быть королевой
На этот раз он заставил забеременеть их обеих. Он так или иначе хотел получить сына.
Они говорили о побеге. Когда родятся дети, они заберут их с собой и убегут.
— Они никогда нас не отпустят, — сказала королева. Она провела здесь гораздо больше времени и давно рассталась с надеждой.
— Я знаю людей, — сказала королеве другая девушка. — Есть места, где мы будем в безопасности. Иногда все заканчивается хорошо.
Гензель и Гретель затолкнули ведьму в печь, забрали ее сокровища и вернулись домой. Спящую Красавицу разбудили поцелуем.
Они редко видели Тейло и продолжали слышать ссоры за цветочными стенами. Сердитые слова, вроде «Ты все испортил!», «Как ты мог?» и «Я верила тебе!».
Девочки ждали. Их животы росли. Чтобы скоротать время, они рассказывали друг другу сказки.
Однажды, давным-давно, жила-была маленькая девочка с угольно-черными кудрявыми волосами. Она жила с матерью, отцом и братом на краю леса. Она ела на завтрак кашу и называла ее овсянкой. У нее была книжная полка и волшебные расческа и зеркальце. А еще потайное место на чердаке. Она ходила в школу, ее учили, что надо поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы они поступали с тобой. Она любила своего учителя английского языка, который учил ее метафорам и объяснял, что в каждой истории есть завязка, кульминация и развязка.
У нее была кузина по имени Эви, которая говорила: «Больше никогда не ходи в лес».
Эви была права. Надо было послушаться ее.
Глава 47Фиби13 июня, наши дни
— Кто такой Тейло? — властно спросил Сэм. Хэйзел стояла посреди детской комнаты и держала в руке высокий стакан с жидкостью, по запаху похожей на джин. Она была приземистой и коренастой, с темными встрепанными волосами, пронизанными сединой. Ее розовые щеки были покрыты паутиной лопнувших красных вен. На ней были голубые джинсы-стрейч, грязные на коленях, белый кардиган и флисовые шлепанцы. Домашняя одежда, сказала бы мать Фиби. Фиби заметила моментальное сходство с Филлис, только это был ее испорченный двойник: темная сестра, крадущая детей.
— Тебе все еще нужно спрашивать об этом? — Слова Хейзел напоминали сбивчивое, пьяное шипение. — После всего, что ты видел? Из всех людей на свете ты-то должен знать правду, Сэмми.
Она махнула стаканом в его сторону, и немного жидкости выплеснулось на пол.
— Какую еще правду? — спросил Сэм. — Мне известно, что ты держала Лизу в подвале. Ты заставляла ее думать, что она находится в стране фей. Это была ты. Ты и какой-то шестипалый ублюдочный насильник, который живет в твоем подвале! Кто он такой, Хэйзел?
— Я делала это, потому что у меня не было иного выбора. Я должна была защитить своих детей.
— Эви? Каким образом похищение Лизы могло защитить ее?
Детей. Она использовала множественное число.
— Он ваш сын, — сказала Фиби. — Тейло — это ваш сын.
Хэйзел хохотнула, внезапно сделавшись больше похожей на жену Санта-Клауса, чем на психопатку и похитительницу детей.
— Нет. Джин — это сын Тейло.
— Кто? — спросил Сэм.
— Темный Человек, — сказала она. — Тейло. — Когда Хэйзел произнесла это имя, по ее лицу пробежала тень. Она подняла дрожащую руку и отхлебнула большой глоток джина.
«Она боится его», — подумала Фиби.
— Кто такой Джин? — осведомился Сэм.
— Твой кузен, — объяснила Фиби. — Старший брат Эви.
— У Эви нет брата. — Он решительно покачал головой.
Бедный Сэм. Иногда он слишком умен. Пока его мозг все оценит и проанализирует, он уже будет на шаг позади.
— Почему? — Фиби обратилась к Хэйзел. — Зачем было прятать его?
— Он ходит между мирами, — ответила Хэйзел. — Он наполовину человек, наполовину волшебное существо.
— Я плевать хотел на ваше волшебное дерьмо! — взорвался Сэм. — Где ребенок Лизы? Что вы, уроды, сделали с ним?
— Я уже сказала: вы опоздали, — спокойно отозвалась Хэйзел, разгладив складку на грязных джинсах. — Они забрали ребенка.
— Куда? — спросил Сэм. — Что они собираются с ним сделать? Запереть в очередной тайной комнате вроде твоего грязного подвала?
Хэйзел слегка вздрогнула и усмехнулась, показав кривые пожелтевшие зубы.
— Нет. Его отвезут к Тейло. Со временем он соединится с другой, еще не рожденной человеческой девушкой, которая будет воспитана феями. Вместе они изменят этот мир.
— Это безумие, — сказал Сэм. — Ты не можешь на самом деле верить в это.
— Это пророчество, и оно сбывается. Спроси ее, — добавила Хэйзел, покосившись на Лизу. — Она знает правду. Она видела будущее.
Хэйзел заглянула в стакан и сделала еще один щедрый глоток. Сэм покачал головой.
— Лиза не помнит ничего, кроме собственного имени.
Хэйзел рассмеялась.
— Ты все еще думаешь, что это Лиза?
Мысли Фиби двигались по кругу; потом у нее в голове что-то щелкнуло.
— Позволь догадаться, — сказал Сэм. — Это подменыш? Хэйзел, ты извергла из своего больного разума целую кучу безумного эльфийского дерьма и промыла мозги Эви. Ты похитила собственную племянницу. И в довершение ко всему, у тебя есть тайный сынок, который никогда не видел дневного света? Что с тобой стряслось?
Хэйзел покачала головой.
— Сначала я тоже не хотела верить, Сэмми. Но потом я узнала правду. Иногда я хочу… иногда мне хотелось, чтобы все сложилось иначе. Но ничего не получилось. Ты не можешь убежать от своей судьбы. Ты не можешь спрятаться от Тейло, как бы ни старался.
— Куда они увезли ребенка? — Сэм повысил голос и говорил медленно, выделяя каждый слог. — Где Тейло?
— Куда ты идешь, когда больше некуда идти? — произнесла Хэйзел, покачиваясь с пятки на носок. — Домой, Сэмми. Ты идешь домой.
Глава 48Девочка, которая должна стать королевой
Тейло получил то, что хотел, что обещали сны и пророчества: ребенка мужского пола с густыми темными волосами, матово-бледной кожей, карими глазами и рубиново-красными губами. От него пахло теплым летним дождем. И он перестал плакать, когда сосок оказался у него во рту. Он покатал его, как сладкую вишенку, потом крепко присосался и приступил к работе. Королева была дойной коровой, вырабатывающей молоко и ходящей по коридорам с орущим младенцем, пока одна из стражниц не велела ей заткнуть его. Потом другая стражница прошипела:
— Сама заткнись, пока Тейло не услышал тебя и не поджарил твою шкуру на завтрак! Это принц, о котором ты говорила!
После рождения сына Тейло обстановка стала напряженной. Постоянно возникали споры. Эви боролась со стражницами, противостоявшими человеку, который называл себя Тейло, но на самом деле не был им.
Ребенок второй девушки оказался мертворожденным. Должно быть, она родила слишком рано. Но ее девочка была идеальной во всех отношениях: десять пальцев на руках и ногах, кудрявые и влажные волосы.
Неделю спустя родился сын, ребенок королевы. У королевы были трудные роды, гораздо тяжелее, чем у другой девушки. Столько криков, так много крови. Стражницы пытались остановить кровь.
— Мы должны отвезти ее в больницу, — сказала Эви. Она кричала и умоляла. И плакала настоящими слезами.
— Нет, — отрезала ее мать. — Тейло будет в ярости.
Поэтому они дали ей умереть.
Ее звали Лиза, Королева фей.
Девушка слышала разговоры стражниц. Они говорили, что теперь она стала бесполезной.
— Она совсем спятила, — сказала одна из них. — Долбаная психопатка, вот кто она такая. Даже не мать для собственного ребенка. Просто сиделка, наугад выбранная на улице, потому что Джину показалось, что Лиза слишком одинока. Поэтому он привел эту проклятую наркоманку! Что за подруга для Королевы фей? Отвратительно!
— Уже слишком поздно, — сказала другая. — На самом деле это ты виновата. Ты должна была держать Джина под контролем. Сейчас она служит цели и выкармливает ребенка. Когда девчонка станет не нужна, мы избавимся от нее и позаботимся об уликах.
Улики.
Очевидно.
В конце концов.
Совсем спятила.
Когда-то, давным-давно, жила-была девочка, которая считала себя особенной, но на самом деле была просто тупой. Плохая девочка, которая прогуливала школу и крала сигареты и бренди у своей матери. Она ушла из дома в шестнадцать лет в надежде на нечто большее. Она жила на улице. Научилась зарабатывать деньги. Было забавно, за что платили некоторые парни. Забавно и странно, а потом не смешно. Так говорила ее мать; иногда она скучала по матери, но в целом нет. Каждый день на улице был похож на промывку золотоносного песка: никогда не знаешь, что найдешь.
Он был одет в черное и выглядел ненамного старше нее. Темные волосы зачесаны назад. Козлиная бородка. Сапоги начищены до зеркального блеска, так что можно было видеть отражения уличных фонарей и облаков. По его словам, он был волшебником. Он дал ей двадцать долларов только за улыбку. Потом она увидела его руки в перчатках с дополнительными пальцами.
На следующий день он пришел с марихуаной и пригоршней таблеток, ярких и разноцветных, как леденцы.
— Что скажешь, если я покажу тебе целый параллельный мир рядом с нашим и докажу, что существа, которые живут там, правят нашей судьбой?
Девушка рассмеялась.
— Знаешь, иногда ты просто сидишь на месте и улавливаешь краешком глаза движение — всего лишь тень, — и недоуменно моргаешь. Уверен, с тобой это случалось.
Девушка кивнула. Она хорошо поняла, что он имеет в виду. Это происходило с ней постоянно.
— Это они, — заявил он.
Она достала косяк и закурила.
— Такие люди, как мы с тобой, понимают, что все остальные живут в мире иллюзий, верно? Дым и зеркала, скрывающие реальную жизнь. Тот парень в рубашке за семьдесят долларов. Женщина с огромной кружкой кофе латте. Но мы с тобой знаем другие вещи.
Девушка пыхнула дымом в его сторону и улыбнулась.
— Что ты имеешь в виду?
— Я могу показать тебе правду. Могу забрать тебя отсюда и навсегда изменить твою жизнь.
Теперь девушка просто устала. Да и больше не была девушкой. Сколько ей лет — двадцать с лишним? Скорее, тридцать с лишним. Время ничего не значило в мире фей. Тело ныло от боли. Болели зубы. Ночью она лежала в кровати и слышала голоса, неслышные для остальных. Они становились громче, потом тише, но всегда присутствовали рядом, как биение пульса. Странное сердцебиение в ушах. Дети Лизы. Ее дети. Голос Лизы: «Я жила рядом с поселком Рилаэнс. Моего брата зовут Сэм. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, он будет первым, к кому я пойду».
Когда они посадили младенца на детское питание, она поняла, что все кончено. Однажды ночью Эви пришла в ее комнату и сказала:
— Ты должна уйти. Немедленно.
Эви была добра к ней в эти последние недели. Она тайком приходила к ней и ребенку, когда стражниц не было рядом. Они разъезжали по окрестностям. Эви отвозила ее в библиотеку и даже разрешала выбирать книги. Это было далеко, в таком месте, где никто не мог узнать их.
Но теперь Эви была в панике, потому что открыла окно и помогла ей вылезти наружу.
— Куда мне идти? — спросила девушка.
— Так далеко, как только сможешь, — прошептала Эви.
Девушка протолкнулась наружу и убежала. Но она бежала не ради собственной жизни. Речь шла о жизни Лизы, той девушки, которая была Королевой фей. Для девушки жизнь Лизы была более реальной, более яркой и полной надежды, чем ее собственное прошлое.
Когда-то, давным-давно, жила-была девочка по имени Лиза, она жила в доме вместе с отцом, матерью и братом Сэмми. Она ела на завтрак кашу и называла ее овсянкой. Ее отец был очень болен, и она думала, что может спасти его. Она была хорошей девочкой.
Хорошей девочкой.
Хорошей девочкой.
Глава 49Фиби13 июня, наши дни
— Значит, ты говоришь, что Тейло вообще не существует, — сказала Фиби.
— Правильно, — отозвался Сэм. Они мчались по темным извилистым дорогам, торопясь обратно в Рилаэнс и отчаянно надеясь, что ребенок будет там. — Это всего лишь персонаж из какой-то гребаной сказки, в которую верили моя мать и Хэйзел, потому что ее им вдалбливала их мать. А потом они передали ее своим детям. Хэйзел всегда была немного… неуравновешенной, поэтому восприняла историю слишком буквально. Она начала искренне верить, а потом случилась беременность. — Сэм сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Наверное, ее изнасиловали, — содрогнувшись, добавил он. — А потом, чтобы справиться с этим, она убедила себя, что это ребенок Тейло. Она прятала его и воспитывала в безумной вере, что он рожден от фей. В некоторых семьях есть дерьмо вроде рака и сердечных заболеваний, которые передаются по наследству, ну а у нас есть зловещие истории.
Это имело некий пугающий смысл. Легенда, которая передается из поколения в поколение и заставляет каждого следующего ребенка чувствовать себя особенным, словно они были частью чего-то гораздо большего и волшебного, по сравнению с повседневным миром школьных друзей и коллекций минералов. «На другой стороне холма живут феи. Твой прадед на самом деле был подменышем, оставленным в колыбели вместо человеческого младенца».
Разве не все этого хотят? Иметь свой секрет и быть гораздо более особенным, чем твой сосед? Разве не все втайне желают обрести иной мир, куда можно войти и стать королевой?
Фиби понимала это желание.
Она никогда не считала себя какой-то особенной. Она едва закончила школу и не имела никаких перспектив. Дочь алкоголички, не предназначенная для великих дел.
Но какая-то часть ее существа — отчаянная и патетичная часть, желающая быть особенной, — хотела того, чтобы Тейло и вправду выбрал ее матерью для первенца Сэма.
Фиби тяжело сглотнула, как будто в горле застрял мячик для гольфа. Она помнила, что ей сказала доктор Острум: что жители Рилаэнса не исчезли в одну ночь, что это был постепенный процесс переезда в другие места. Каждый городок нуждается в своей легенде, говорила она.
— Так кто был отцом ребенка Лизы? — спросила Фиби.
— Должно быть, кузен Джин, — сказал Сэм. — Черт, я готов поспорить, что тем летом он прятался в лесу, нарядившись Королем фей! Однажды мы нашли там подстилку из папоротника, одеяло и латунный бинокль.
— Я по-прежнему не понимаю, — призналась Фиби. — То, что случилось рядом с хижиной, другая Эви…
— Думаю, все началось с того дня, когда убежала Лиза, — объяснил Сэм. — Я хочу сказать, когда они похитили ее. Они много лет насильно удерживали ее и использовали для отвратительного кровосмесительного проекта в попытке исполнить какое-то безумное пророчество фей, которое, скорее всего, сами же и придумали. Психи! Но они знали, что она придет к нам. И знали, что «Книга фей» связывает их с похищением. Это была улика, и они хотели вернуть ее. Поэтому они использовали фальшивую Эви, понимая, что это должно привести нас к настоящей Эви, которая казалась беспомощной жертвой. Человеком, о котором нужно заботиться. Они попросту разыграли нас, Би. Они предвидели все наши действия.
Но оставался один фрагмент, который не вписывался в убедительный сценарий Сэма: Лиза.
— Габриэлла, — сказала Фиби, повернувшись к девушке на заднем сиденье. — Лиза уже была там, когда они захватили тебя, или она появилась позже?
— Что? — воскликнул Сэм. — О чем ты говоришь, Би?
Девушка закусила губу, глядя на Фиби, и кивнула.
— Она уже была там. Она была истинной королевой.
Автомобиль вильнул в сторону и пересек сплошную линию, когда Сэм обернулся, чтобы посмотреть на Габриэллу. Раздались тревожные гудки встречных машин.
— Сэм! — закричала Фиби. — Следи за дорогой! Если ты нас угробишь, мы никогда не найдем ребенка.
— Не понимаю, — пробормотал Сэм, сосредоточившись на темной автостраде и выровняв автомобиль. — Чей это ребенок? Кто эта девушка? Куда, черт побери, делась Лиза?
— Это ребенок Лизы, верно? — спросила Фиби.
Габриэлла кивнула.
— У тебя тоже был ребенок? — спросила Фиби, вспомнившая слова Франни о молоке, просочившемся через рубашку девушки.
Габриэлла снова кивнула.
— Мой ребенок умер, и тогда мне дали ее ребенка.
— Где Лиза? — снова спросил Сэм.
Габриэлла заплакала, и Фиби все поняла. Лиза лежала под одним из белых крестов в саду. Либо она умерла при родах, либо они убили ее, потому что она стала бесполезной для них, но ее больше не было.
— Ваши дети были от одного отца? — спросила Фиби.
Габриэлла кивнула.
— Да, от Тейло. От Темного Человека. От Короля фей. Он придет и за тобой, — сказала она, глядя в глаза Фиби. — Скоро ты убедишься в этом. У тебя есть то, что ему нужно.
У Фиби внутри все сжалось.
— Ничего не понимаю, — раздраженно сказал Сэм. — Что происходит, мать вашу?
— Они захватили вторую девушку, — объяснила Фиби. — Я видела ее имя, написанное на стене в подвале. Потом, когда мы разговаривали с Хэйзел, я поняла, что это не Лиза. Ты с самого начала был прав, Сэм.
— Но почему? Зачем похищать вторую девушку?
— Точно не знаю, — сказала Фиби. — Может быть, в качестве компаньонки? Но есть кое-что еще, чего я не понимаю. Если твоя мать знала, что Хэйзел действительно верит в фей — а она должна была знать, потому что вела дневник, — то почему она не заподозрила ее после исчезновения Лизы? Почему она сразу же не направила полицию по следам Хэйзел?
Сэм пожал плечами.
Фиби достала из заднего кармана красный дневник Филлис и открыла его.
Конец лета, мне 13 лет
Дорогой дневник,
Вчера сестра извинилась за свое ужасное поведение. Она сказала, ей жаль, что она так увлеклась Тейло. Разумеется, я должна выйти замуж за Дэвида и уехать вместе с ним, когда стану немного старше. Она на самом деле была рада за меня. Мы устроили пикник на одеяле, которое она разложила в лесу. Она сделала кексы и принесла горячий сладкий чай в термосе. Потом я вдруг стала очень сонной.
«Закрой глаза, — сказала она. — Полежи немного».
Когда я снова открыла глаза, там был Дэвид. Я позвала сестру, но ее нигде не было.
«Мы ведь очень любим друг друга, правда?» — сказал Дэвид и задрал на мне юбку, а потом расстегнул свой ремень.
«Что ты делаешь?» — попыталась я спросить, но наружу вышло лишь слабое жужжание. Я попробовала сесть, но мое тело было слишком тяжелым, как будто набитым мешками с песком.
Потом он улегся на меня и проник внутрь. Я пыталась откатиться в сторону, но его руки пригвоздили меня к одеялу.
Я закрыла глаза.
Когда я снова открыла глаза, то увидела лицо, но оно принадлежало не Дэвиду.
На меня глядели черные глаза Тейло. Лишь тогда я поняла, что они очень похожи на дедушкины глаза. А потом он улыбнулся, и я почувствовала знакомое ощущение веревки, сжимавшей мне горло.
«Глупая девчонка», — сказал он.
— Сэм, сколько лет было твоей матери, когда родилась Лиза? — спросила Фиби.
— Точно не знаю. Думаю, лет двадцать. А что?
Фиби не ответила и вернулась к чтению.
Поздняя весна, мне 14 лет
Дорогой дневник,
Сестра сказала Дэвиду, что я беременна. Она объяснила, кем я была на самом деле: легкомысленной девчонкой, которая уходила в лес практически с любым парнем, который предлагал это сделать.
Я пыталась сказать ему правду: что это она привела меня в лес и что сначала я увидела его лицо. Это был ужасный трюк, который они вдвоем разыграли со мной.
«Мой дедушка тоже в этом замешан, — объяснила я. — Он злой человек, и у него есть сила. Иногда… иногда мне кажется, что он вообще не человек».
Дэвид хотел уйти. Я схватила его за плечо и заставила повернуться ко мне.
«Я люблю тебя, — сказала я. — Всю свою жизнь я любила только тебя». Дэвид покачал головой и медленно попятился от меня, словно я угрожала ему ножом. В его глазах я превратилась в опасную девушку, способную на что угодно.
Сестра стала для Дэвида великим утешением. Он регулярно приходил к нам. Она поила его чаем, кормила пирожными и рассказывала истории. В основном обо мне и о том, что я всегда была немного не в своем уме. О том, что на другой стороне холма есть заброшенный поселок, и я, бедная, чокнутая сестричка, верила в фей, которые там поселились.
Когда сестра сказала, что она собирается замуж и что она станет миссис Наззаро, меня это не удивило. Но все равно, она как будто воткнула штопор мне в сердце, потом повернула его и выдернула. Поднимем тост за новобрачных, чтобы они жили долго и счастливо.
«Это всего лишь ширма, — сказала сестра. — Я всегда буду невестой Тейло, и ты тоже. Он избрал тебя, Хэйзел, потому что ты особенная. Он избрал тебя, чтобы ты родила ему сына, — наполовину демона, наполовину человека. Ребенок, которого ты носишь, будет ходить между мирами».
— О господи, — сказала Фиби, глядя на дневник.
— Что там? — спросил Сэм.
Габриэлла посмотрела на Фиби и захихикала.
— Ты не можешь изменить то, что уже случилось, — сказала она. — Как и то, что еще произойдет. Одна из стражниц иногда приходила посидеть с нами. Она рассказывала разные истории и говорила, что все происходит по определенной причине. Мы не всегда знаем эту причину, но Тейло знает. Не фальшивый Тейло, а самый настоящий. Она говорила, что каждый из нас должен исполнить свое предназначение.
Предназначение. Значит, все дело в этом? Фиби прикоснулась к своему животу.
— Чушь, — сказал Сэм, глядя на Габриэллу в зеркало заднего вида. — Кто тебе это сказал? Хэйзел? Мать Эви?
— Нет, — ответила Габриэлла. — Старшая из них, мать Лизы. Она тоже когда-то была королевой у Тейло.