Что-то вечное
Если вы до конца прочитали эту книгу, то знаете правду. Мы здесь, мы ходим среди вас. Мы сильнее, быстрее и умнее, чем вы. Мы ступаем безмолвно.
Мы можем заглядывать в ваши сны.
И лжем.
Всегда помните о том, что мы лжем.
Глава 53Фиби3 февраля, наши дни
Зазвонил «панический телефон».
Фиби не нравилось это название, но она улыбнулась, потому что предложение исходило от Франни. «Панический телефон». Тайный мобильный телефон, который использовался только для связи с Франни и Джимом — единственными людьми из прежней жизни, с которыми они продолжали общаться.
— Алло, — сказала Фиби, слегка задыхаясь после быстрой ходьбы, но обрадованная звонком Франни. В последнее время та часто звонила и задавала один и тот же вопрос: «Ребенок уже родился?» Сегодня вечером Фиби собиралась ответить: «Скоро, тетушка Франни, уже скоро», потому что она весь день испытывала слабые схватки. Акушерка объяснила, что это так называемые пробные схватки. Фиби ожидала услышать предсказуемый вопрос, но он так и не прозвучал.
— Алло, — снова сказала она. — Франни?
— Фиби? Это Эви.
Невероятно.
Фиби покосилась на дверь и взмолилась о том, чтобы Сэм вошел в комнату и сказал ей, как себя вести и что сказать. Но он был в городе и покупал последние мелочи, необходимые для ребенка.
Нужно ли повесить трубку? А потом разбить «панический телефон», позвонить Франни со своего старого телефона и сообщить, что на этот раз пришло время паниковать по-настоящему?
Фиби судорожно вздохнула и погладила свой огромный живот. Она только что повесила в детской комнате над колыбелью мобильную конструкцию. Звезды и луна двигались по кругу под мелодию «Сияй, сияй, маленькая звездочка».
— Откуда ты взяла этот номер? — спросила Фиби. — Где ты находишься? Мы не знали, жива ты или мертва.
Сэм и Фиби обратились в полицию и рассказали обо всем, что знали, но от этого оказалось мало проку. Хэйзел и Филлис категорически отрицали их показания и выражали крайнюю озабоченность состоянием душевного здоровья Сэма и Фиби. Они даже намекнули полицейским, что подозревают молодую пару в употреблении наркотиков.
— Бедный Сэмми, — сказала Филлис. — Он так и не смог пережить утрату сестры. Он слегка тронулся умом и теперь сочиняет безумные истории.
Они не обнаружили никаких признаков Эви. Когда полицейские направились в полуподвальную квартиру рядом с университетом, то обнаружили, что она уже несколько месяцев сдается в аренду. Бекка оставила работу в магазине низких цен и уехала из города. Не осталось никаких улик, доказывающих существование Габриэллы, Джина или ребенка. Комната со стенами из шлакоблоков в подвале дома Хэйзел была превращена в овощехранилище. В потайной комнате стояли книжные шкафы и кресло с подставкой для ног.
— Это библиотека, — объяснили полицейские. — Не похоже на пещеру с привидениями.
Они не нашли никакого кладбища за домом Хэйзел — только помидорную грядку, заросшую сорняками.
— Я же вам говорила, — прошептала Филлис, пока они наблюдали, как двое полицейских неохотно копаются в земле. Ее улыбка была такой нежной, что со стороны казалось, будто она утешает их и шепчет слова любви.
— Что теперь? — спросила Фиби, когда они с Сэмом остались наедине.
— Мы уезжаем. Нужно убраться как можно дальше от моей проклятой семьи.
С помощью Франни и Джима они постарались сделать свой отъезд незаметным. Они продали свой дом и отправились в Колорадо, где жили друзья Джима, имевшие ферму в окрестностях Боулдера. Там был старый флигель, где они остановились. Сэм работал на ферме за жилье и стол.
— Вам нужно некоторое время держаться тише воды ниже травы, — объяснила Франни. — Если вы действительно хотите, чтобы вас не нашли, работайте здесь, никуда не выезжайте и нигде не оставляйте свои имена. Избавьтесь от кредитных карточек. Пользуйтесь только наличными. Если вам нужно получить библиотечную карточку или что-нибудь в этом роде, записывайтесь под чужим именем.
«Например, Мэри Стивенс», — подумала Фиби, вспомнив о девушке, которая пришла к ним только с мелком, ключом и библиотечной карточкой. Теперь Фиби находилась лишь в нескольких шагах от того, чтобы стать такой же — девушкой, которая находится в бегах и не имеет при себе почти ничего, кроме собственной одежды.
Фиби слышала в телефонной трубке дыхание Эви.
— Я не умерла, — сказала Эви.
— Это ясно. Где ты находишься?
— А ты? — спросила Эви.
— Что тебе нужно? — Фиби не обратила внимания на ее вопрос.
Наступила пауза, прерываемая лишь звуком дыхания. Потом Эви наконец заговорила.
— Я звоню ради Лизы. Вернее, из-за нее. Потому что я виновата во всем, что с ней случилось. Я не смогла спасти Лизу и ее ребенка. Но, может быть, успею спасти тебя.
— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросила Фиби, уже готовая повесить трубку.
— Твой ребенок в опасности, — прошептала Эви.
— Что?
— Все это ложь, — продолжала Эви. — Но ты уже знаешь, правда?
— Что именно? — поинтересовалась Фиби. Ребенок в ее животе заворочался. Этот малыш уже был настоящим акробатом.
— Темный Человек существует, Фиби. Настоящий Тейло. Всё, что они делают, это для него. Филлис, Хэйзел, Джин. Они посвятили ему свою жизнь. Ты не сможешь остановить их. Мой отец попытался… и посмотри, что с ним случилось.
— Ты говоришь о Дэвиде?
— Да.
— Филлис сказала, что он не был твоим отцом. Кроме того, он покончил с собой.
— Интересное совпадение, правда? Перед нашим отъездом в Кейп-Код он сказал мне и маме, что устал от секретов. Он собирался покончить с этим: хотел рассказать всему миру о Тейло и о бедном Джине, заточенном в подвале. Он хотел увезти меня и маму подальше от всего этого. Он говорил, что никогда не переставал любить ее.
— Ну и что? Ты хочешь сказать, кто-то напичкал его таблетками, чтобы он молчал и не помышлял о разводе с Филлис?
— Я не знаю, — сказала Эви. — Но, пока мы были в отъезде, произошло нечто ужасное. Тейло нашел способ остановить его. Последний рисунок в альбоме моего отца — это человек без лица. Тейло нанес ему визит, можно не сомневаться. — Эви перевела дыхание, прежде чем продолжить. — А потом, в последний вечер перед второй передозировкой, он снова попытался положить конец этому безумию. Я поделилась с ним своим беспокойством о том, что они собираются забрать Лизу, и он попробовал позвонить в полицию. На следующее утро, когда мы проснулись, его увезли в больницу в машине «Скорой помощи».
— Но никакого Тейло не существует, Эви! Джин играл его роль. Это он прятался в лесу, и Лиза забеременела от него. Они всего лишь пытаются защитить его и удержать под замком свои грязные семейные тайны!
— Послушай меня. Они хранят гораздо более опасные секреты. Лиза не забеременела тем летом… еще нет. Они сами решили забрать ее, Фиби. Вовсе не Джин вытащил ее из подвальной ямы. Это сделали моя мать и Филлис.
— Но Джин…
— Да, он начал все это, но, когда у Лизы наступили первые месячные, Филлис поняла, что она готова стать невестой Тейло. Поэтому она воспользовалась уже проделанной работой Джина для похищения собственной дочери.
— Ради всего святого, Эви! Не знаю, веришь ты сама в это дерьмо или до сих пор играешь в свои игры. Нет никаких фей и Тейло; все это куча грязной лжи!
— Если хочешь сохранить ребенка, тебе придется поверить: Джин — это не Тейло! Он его сын, но сам Тейло — нечто гораздо большее. И ты это знаешь. Просто… остановись на минуту и подумай. Ты знала его все это время, верно?
Фиби поежилась. Где-то в потайных закоулках ее разума открылся люк под кроватью и послышался скребущий звук, как будто что-то пыталось выбраться наружу.
— Я подслушала их разговор, — сказала Эви. — Они сказали, что Тейло выбрал тебя, чтобы ты родила первенца Сэма.
— Но это невозможно. Как…
— Он не выбирает кого попало. Тебе это известно, правда? Ты ведь знаешь, кто ты такая.
— И кто я такая? — пробормотала Фиби.
— Разве ты всю свою жизнь не ощущала этого? Того, что ты отличаешься от других людей. Ты не вписываешься в общество, как бы ты ни старалась. Ты знаешь вещи, которые не должна знать. Ты видишь вещи, невидимые для других людей.
— Не понимаю, что это…
— Ты его дочь. Плоть и кровь Тейло. Наполовину человек, наполовину фея. Ты ходишь между мирами.
Фиби прислонилась к детской кроватке, держась за нее.
— Нет, — сказала она, качая головой. «Мой отец был просто бездомным парнем, с которым мама познакомилась в баре. Бродягой. Он продавал фрукты и табак». Она мысленно подобрала эти слова, но не могла произнести их. Воздух вдруг стал разреженным. Стены смыкались, создавая ощущение, будто она находится в тоннеле. И там, в самом конце, стоял Темный Человек, поджидавший ее.
— У всех нас есть свое предназначение, Фиби. И ведь ты понимаешь, — нет, ты знаешь, что ребенок, которого ты носишь в себе, принадлежит ему?
Фиби прервала связь и швырнула телефон через всю комнату, а в следующий момент мощная схватка прокатилась по ее телу и заставила упасть на колени.
— Дыши, детка! Дыши! У тебя отлично получается. Мы почти у цели. — Сэм стоял рядом с ней, раскрасневшийся от волнения. За его спиной работали врач и акушерка.
— Теперь поднатужьтесь, — сказали они.
Фиби слышала их через густую пелену боли и медикаментов; она сомневалась, что сохраняет контроль над своим телом. Но она попыталась поднатужиться.
— Хорошо, — сказали они.
— О боже! — воскликнул Сэм. — Показалась головка!
— Еще немного, милая, — попросила акушерка.
Когда пришло осознание, Сэм влюбился в идею отцовства. После того как он понял, что пообещал отдать своего первенца всего лишь двоюродному брату, а не какому-то ужасному сверхъестественному существу, предстоящее отцовство стало ему в радость. Он энергично принялся за дело, читая книги о раннем воспитании детей и покупая неотбеленные хлопковые подгузники и одноразовые трусики из экологически чистых материалов.
Он выкрасил детскую комнату специальной безвредной краской и украсил бордюры картинками Шалтая-Болтая, нанесенными по трафарету.
Фиби смотрела, как он трудится на стремянке, разрисовывая улыбающиеся маленькие яйца в коротких штанишках, сидящие на стене.
И вся королевская конница,
Вся королевская рать,
Не может Шалтая-Болтая поднять.
Но что, если Тейло существует на самом деле?
Что, если она действительно была избранной, если она появилась на свет лишь потому, что Тейло спланировал это и совратил ее мать, а потом всю жизнь наблюдал, чтобы в конце концов свести свою дочь с Сэмом?
Эта мысль не давала Фиби покоя. Она рассказала Сэму о звонке Эви, когда они ехали в больницу.
— Она сказала, что я дочь Тейло, — сообщила Фиби.
— Она совсем спятила, — сказал он и положил руку ей на живот. — Моя ненормальная мать и тетка годами изводили и мучили ее. Мне действительно жаль ее, но в конце концов она стала такой же безумной, как и они. Такое глупое беспокойство не пойдет на пользу ни тебе, ни ребенку, Фиби. Мы покончили с этими людьми. Давай сосредоточимся на нашей жизни и на ребенке, который скоро будет с нами.
— Отлично, мамочка, — сказал врач из-за голубой хирургической маски. — Еще одно хорошее усилие, и вы сможете познакомиться со своей крошкой.
Фиби закрыла глаза и сосредоточилась на нижней части своего тела, которую она на самом деле не чувствовала, но которая должна была остаться на месте. Слабое ощущение давления, а потом боль. Боль присутствовала всегда. Даже под воздействием обезболивающего она чувствовала, что младенец как будто разрывает ее пополам, словно перезрелый плод. Она поднатужилась изо всех оставшихся сил и издала низкий горловой крик.
— О боже! — дрожащим голосом произнес Сэм.
«Я родила что-то нечеловеческое, — подумала Фиби. — Миногу с рядами зубов».
Младенец запищал, и она открыла глаза.
— Это девочка, — объявил врач. — Чудесная маленькая девочка!
Фиби приподняла голову и увидела крошечное тельце, покрытое слизью и кровью, ручки, ножки и пучок влажных, слипшихся волос.
А в дверном проеме, за ее маленькой девочкой, врачом, акушеркой и Сэмом, возникла размытая фигура. Только силуэт, высокая темная тень, наблюдавшая за ними.
— Кто это? — спросила Фиби.
— Это наш ребенок. — Сэм взял ее за руку, потом наклонился и поцеловал. — Наша дочь.
— Нет, — сказала Фиби. — Там, в дверном проеме!
Сэм обернулся.
— Там никого нет, милая.
— Молодой отец желает перерезать пуповину? — поинтересовался врач, и Сэм пошел к другому концу кровати. Потом он вернулся, держа в руках их маленькую дочь, очищенную от последа и завернутую в мягкое фланелевое одеяло. Он наклонился и осторожно уложил ребенка Фиби на грудь.
— Думаю, она голодна, — сказал Сэм, дитя с зажмуренными глазами тыкалось в ее грудь. Сэм помог дочери найти сосок. Фиби погладила ее влажные волосы и вдохнула ее запах, а та сосала и глотала, решительно прилипнув к матери.
— Уилла, — сказала Фиби. — Определенно, это Уилла.
Она закрыла глаза и улыбнулась. Ее дочь здесь, здоровая и красивая. Десять пальчиков на руках и десять — на ногах.
— Я люблю тебя, — сказал Сэм. Затем он поцеловал волосы малышки. — И тебя тоже, маленькая Уилла, — добавил он.
Доктор и акушерка немного задержались, потом ушли. Вошла другая медсестра.
— Теперь вам надо отдохнуть, — сказала она.
Фиби снова закрыла глаза, прижимая ребенка к груди. Сэм стоял рядом с ней.
— Я заберу ее только на минутку, — сказала медсестра, разбудив Фиби. Ей снилась мама. Ее мать сидела на краю кровати, воркуя с Уиллой; одежда матери была вывернута наизнанку и насквозь промокла.
— Нам нужно проверить ее уровень билирубина, — объяснила медсестра. — Я вернусь через минуту-другую. — Она жизнерадостно улыбнулась Фиби; ее светлые волосы были уложены на затылке в идеальный узел.
— Сэм, — сказала Фиби и отпустила ребенка. От медсестры исходил слабый запах сигаретного дыма, замаскированный духами. — Где Сэм?
— Не могу сказать, дорогая. Вероятно, вышел подышать свежим воздухом или выпить чашку кофе.
Фиби кивнула.
— Уверена, он скоро вернется, — добавила медсестра и ободряюще похлопала ее по руке. Потом она взяла на руки ребенка. — Пойдем, маленькая горошинка. Скоро я принесу тебя к маме.
Фиби села и посмотрела им вслед, но увидела лишь коридор, освещенный флуоресцентными лампами. Она слышала приглушенные голоса. Где-то раздались три негромких гудка. По коридору прошел врач, потом человек в зеленом халате, толкавший медицинскую тележку.
Фиби протерла глаза, наклонилась к столу на колесиках рядом с кроватью и отпила глоток воды из стакана.
— Мамочка, — сказала она себе, улыбаясь и все еще не до конца веря в это. Но она стала матерью. И собиралась быть чертовски хорошей матерью, несмотря на свое воспитание. Нужно было лишь представить, что предприняла бы ее мать в той или иной ситуации, а потом сделать ровно наоборот.
— Думаешь, это так просто? — Ее мать снова была здесь, примостившись на краешке больничной кровати. Фиби моргнула один раз, потом другой.
Она ясно видела ярлычки и стежки на швах вывернутой одежды матери. Вода стекала с нее, просачиваясь сквозь тонкую простыню и собираясь в ногах кровати. От матери несло гнилью и сигаретным дымом.
Она улыбнулась Фиби, механически раздвинув в стороны голубовато-восковые губы.
— Ты не сможешь убежать от Темного Человека, любимая, — сказала она. — Только не после того, как он побывал внутри тебя. Только не после того, как у тебя появилось что-то, что он хочет получить.
Фиби потянулась к сигнальному звонку на перилах кровати, но не смогла найти его. Она лихорадочно заворочалась, и, когда после тщетных поисков она уже была готова закричать, вернулась молодая медсестра с ребенком, завернутым в одеяло. Фиби посмотрела на противоположный конец кровати. Там никого не было, и простыня осталась сухой.
— Все в порядке, — сказала медсестра. — С ней все отлично.
Фиби кивнула, протянула руки и привлекла к себе маленькую Уиллу.
Но что-то было не так.
Это был не ее ребенок.
Волосы и глаза стали темнее, кожа — более прозрачной. И запах был неправильным: этот ребенок был неприятно влажным, и от него пахло лесными поганками. Младенец заплакал, издавая пронзительные звуки.
— Это не она, — сказала Фиби.
— Прошу прощения?
— Это не мой ребенок.
— Разумеется, это ваш ребенок. — Идеальные светлые волосы немного съехали набок. Парик. Эта медсестра носила парик. И разве Фиби не узнает это лицо за улыбкой и густым макияжем?
— Бекка?
Медсестра отступила от кровати.
— Извините, что вы сказали?
— Что ты сделала с моим ребенком?
— Я позову доктора, — сказала медсестра и вышла, нет, практически выбежала из палаты. Ее левая брючина задралась так, что Фиби увидела ее ноги без носков. На ногах у медсестры были серебристые кроссовки с черной шнуровкой. А на ее лодыжке красовалась татуировка: Знак Тейло.
Фиби закричала.
— В чем дело, милая? — спросил Сэм, торопливо вошедший в палату в сопровождении двух медсестер.
— Это не Уилла. Медсестра забрала нашу девочку и подменила ее.
— Никто ее не забирал, — сказала одна из медсестер. — Она все время находилась вместе с вами. Посмотрите на ее браслет, здесь написано: «Ребенок Наззаро, женского пола». А лента у нее на лодыжке? Это электронный датчик, если кто-то попытается выйти из родильного отделения вместе с ней, сработает сигнал тревоги.
Сэм погладил руку Фиби.
— Это она, Би. Это Уилла. Наверное, тебе приснился дурной сон.
— Я не спала, — прошипела Фиби. — Где ты был?
— Спустился к стойке регистрации. Им понадобилась наша страховая карта.
Откуда они узнали? Должно быть, ждали и наблюдали.
— У девушки, которая забрала ее, были светлые волосы, но это парик. И серебристые кроссовки. Думаю, это была Бекка.
— Мизинчик? — Он нахмурился, и по его лицу промелькнула тень недоверия. — Я так не думаю, Би.
Медсестра покачала головой.
— Среди наших сотрудниц нет никого с такой внешностью, — заявила она.
— Она была здесь!
— Нужен вызов, чтобы попасть сюда, — сказала медсестра. — Здесь никого не было. Я находилась на сестринском посту и знаю, что никакого вызова не было.
Вторая медсестра вышла из палаты и вскоре вернулась вместе с врачом.
— Пожалуйста, — сказала Фиби, — вы должны выслушать меня. Наверное, она все еще в больнице. Вы можете остановить ее. Пожалуйста, Сэм! Найди ее, она унесла нашего ребенка!
Сэм покачал головой.
— Девочка у тебя, Би. Ты держишь ее на руках.
Фиби посмотрела на хнычущего бледного младенца и оттолкнула его.
— Это не мой ребенок!
Сэм взял девочку на руки и стал укачивать ее, отчего она закричала еще громче.
Врач вышел из комнаты и вернулся со шприцем в руке. Он впрыснул что-то в капельницу Фиби.
— Вам нужно отдохнуть, — сказал он.
Фиби слышала, как Сэм что-то озабоченно сказал о послеродовом психозе. Потом он заговорил об истории алкоголизма и психических расстройств в семье.
— Ее мать совершила самоубийство, — прошептал он.
— Нет, — простонала Фиби. — Послушайте… — Она старалась удержать глаза открытыми, но это было бесполезно.
Когда она снова закрыла глаза, то увидела на этот раз еще яснее.
Там, нависая в дверном проеме ее палаты, стоял Темный Человек. Силуэт, полностью сотканный из теней, он как будто вбирал в себя свет и поглощал его, как черная дыра. Можно было заблудиться внутри этой темноты. Это было нечто вечное и неизменное. И там, где должно было находиться его лицо, она уловила слабый намек на улыбку.