Пайпер
Зайдя в башню, Пайпер вспомнила тот жуткий череп с отвисшей челюстью и глазницы, в пустом взгляде которых читалось: «Наконец-то вы нашли меня».
Этот взгляд преследовал ее постоянно. Такое не забудешь.
Скелет с жуткой ухмылкой изменил их жизнь. Больше девочки не дружили с Эми, не заходили в башню и мотель. Все перевернулось, когда они попали в двадцать девятый номер.
И вот Пайпер снова здесь.
Что на этот раз? Еще один труп? Вряд ли. Все тела полиция уже нашла в доме.
Вспомнив пропитанный кровью ковер, Пайпер подумала: «Вдруг весь этот ужас начался в башне?»
Вдруг он все еще здесь?
Крепко сжимая монтировку, она медленно ступала по доскам, обходя явно гнилые. Если идти прямо над балками, то не провалишься. Словно канатоходец, она шла по линии, отмеченной гвоздями, надеясь, что балки все еще крепкие.
Лестницы, ведущей наверх, не было. В потолке зияла недосягаемая дыра, сквозь которую проникал свет из узких окон, и Пайпер вдруг вспомнила прикосновение губ Эми… и боль от щепки, вонзившейся в ногу.
На левой голени так и остался неровный белый шрам. В рану попала инфекция, и в итоге вся нога ниже колена покраснела и раздулась. Когда Пайпер наконец показала рану маме, ее тут же отвезли в больницу и кололи антибиотиками. С тех пор мама запретила дочерям приближаться к мотелю, который называла «смертельной ловушкой».
Какое точное описание. Бабушка Шарлотта тоже называла башню ловушкой. Если бы они только послушали…
Не ходить в мотель оказалось легко — Эми не желала иметь с девочками ничего общего. Пока Пайпер была в больнице, сестра несколько раз звонила Эми, но бабушка Шарлотта придумывала какие-то отговорки и лишь спрашивала, что передать.
Теперь, когда Пайпер снова оказалась в башне, в голове у нее засела только одна мысль.
Беги.
Трусишка.
— Я не трусишка.
Сделав глубокий вдох, Пайпер встала на колени и потянула на себя доску, на которой когда-то стояла лестница, — та с легкостью поддалась. Хотя половицу с одной стороны по-прежнему удерживала соседняя доска, Пайпер запросто сдвинула эту конструкцию и увидела люк, ржавые петли и массивный засов, который должен был хранить все тайны взаперти.
Пайпер нерешительно коснулась щеколды. Холодный металл, слегка покрытый оранжево-коричневой коркой.
Не желая тратить время на размышления, она сдвинула засов и, держа в правой руке монтировку, левой подняла люк.
Никакой вони от разложения, только запах сырости, как в любом подвале. И складная металлическая лестница. В 1989 году ее здесь не было, а значит, сюда спускался кто-то еще.
— Ладно, — сказала Пайпер вслух, успокаивая себя. — Что дальше?
«Вперед, — прошептала Эми ей на ухо. — Или хочешь сказать, что ты…»
— Я не трусишка. — Не выпуская из руки монтировку, Пайпер свесила ноги и нащупала ступени. Совсем одна, в темноте, даже фонарика нет.
Наконец под ногами пол.
И тут что-то коснулось ее сзади.
Какое-то жужжание, будто трепет маленьких крыльев.
И музыка
Мадонна.
Телефон! Это просто телефон вибрирует в заднем кармане.
— Купишь капли в нос? — попросила Марго, когда Пайпер, прерывисто дыша, взяла трубку.
— Что?
— И спринцовку. По-моему, я забыла внести их в список. Вдруг у ребенка начнется насморк или заложит нос. Ты там как, нормально?
— Да, нормально, — соврала Пайпер, с трудом сглотнув. Она чувствовала на себе чей-то взгляд, словно в темнице был кто-то еще. — Куплю.
Пайпер с тревогой вглядывалась в темноту. Комната не выглядела заброшенной. Да, тут пахло сыростью и плесенью, но не только — к ним примешивался какой-то сладкий фруктовый аромат, как у блеска, которым красила губы Эми.
Внутри у Пайпер все сжалось, и она крепче обхватила рукой монтировку.
Интересно, скелет еще тут?
«Если вы хоть кому-то об этом скажете, клянусь, я убью вас», — сказала тогда Эми, и Марго с Пайпер пообещали молчать о своей находке. Учитывая, что Пайпер оказалась в больнице, мама запретила девочкам ходить в мотель, а Эми не желала с ними общаться, сохранить тайну было легко. Пайпер даже делала вид, что ничего не произошло. Однажды, много лет спустя, она заметила, что Марго странно на нее смотрит. Может, сестра вспоминала об Эми и о мотеле? Несколько раз, напившись, Пайпер хотела заговорить об этом, но не сумела подобрать слов. Сестры сдержали обещание.
— Пайпер? Ты ведь в аптеке? — подозрительно спросила Марго.
Черт. Марго слишком хорошо ее знала. Стоит только сказать ей, что она в башне, и сестра мигом позвонит Джейсону и поднимет на уши всю полицию Лондона.
— Конечно, — с улыбкой ответила Пайпер, включая воображение. Она закрыла глаза и представила, что ходит по ярко освещенной аптеке, покупая всякие детские штучки. Вот она подходит к полке с термометрами… — Я и не думала, что выбирать так трудно — знаешь, сколько тут видов ректальных термометров?
— Пайпер…
— Мне пора. Народу полно, да и тебя плохо слышно. Я возьму капли, нельзя же малышке мучиться с заложенным носом. До скорого, — сказала Пайпер, пока сестра не успела опомниться.
Подсвечивая себе телефоном, она стала осматривать мрачные интерьеры двадцать девятого номера.
К ее великому облегчению, скелета здесь не было.
Кровать с кожаными ремнями стояла на месте. Поверх нее лежали спальный мешок и фонарик. Пайпер осторожно взяла его и щелкнула выключателем, думая, что батарейки наверняка давно сели. Как ни странно, ее ослепил яркий свет.
Значит, фонарику не двадцать лет. Пайпер посветила вокруг, дабы удостовериться, что рядом никого нет. Из стены по-прежнему свисали массивные цепи, однако на кандалах появились новые замки. Металл блестел на свету — ни следа ржавчины.
Эти замки поставили совсем недавно.
Спальный мешок тоже новый: ткань не потрепанная, но в середине какое-то уплотнение, как у плотно пообедавшего удава. Пайпер пощупала мешок изнутри, затем осторожно расстегнула молнию — металлические зубчики громко защелкали в тишине.
Сверху лежала знакомая книга «Искусство и наука гипноза». Пайпер даже помнила, что на первой странице есть надпись: «Сильви, величайшей заклинательнице цыплят, с любовью от дяди Фентона. Рождество, 1954», а на полях — заметки Сильви о ее экспериментах с гипнозом.
Под книгой был альбом с вырезками из чемодана Сильви. Фотографии кинозвезд 50-х и 60-х годов, альбом с ее мечтами и грезами. Еще в мешке нашлись три упаковки жвачки «Джуси фрут» — одна из них вскрыта, рядом смятые обертки. Вот откуда сладкий фруктовый запах.
На самом дне лежал аккуратно сложенный листок бумаги, на котором было напечатано:
Дорогая Сильви,Мне правда очень жаль.Иногда ничего нельзя поделать, сама знаешь.Прости меня за все, что случилось.Всегда любящая тебя, несмотря ни на что, сестра.РоузПайпер позвонила Марго.
— Все еще возишься с термометрами?
— Ну, кое-кто ждет ребенка… — Пайпер надеялась, что ее голос звучит легко и немного насмешливо. — Слушай, а не заехать ли мне к матери Эми? Как там называется этот дом престарелых?
— Фокскрофт. Только Джейсон говорит, Роуз не в себе. Едва помнит собственное имя.
— Думаю, все же стоит попробовать. Наверное, загляну к ней до встречи с Лу, а если не успею, то потом. Мало ли что она расскажет?
Например, кого (или что) держали в темнице.
1989
Пайпер
— Бабушка! — задыхаясь, крикнула Эми. — Ба! Скорее! Звони в полицию. Мы нашли ее! Мы знаем, что произошло!
Во главе с Эми девочки забежали на кухню. У Пайпер дрожали руки, колени подкашивались, а боль в ноге пульсировала в такт сердцебиению. Бабушка жарила фарш с луком и даже не отреагировала, словно не слышала криков внучки.
— Ба, идем с нами, сейчас же. — Эми отчаянно потянула бабушку за рукав, теряя терпение.
— Что ты такое говоришь? — Бабушка Шарлотта отвлеклась от шкворчащего мяса. — Куда идти? — Она выглядела еще более усталой, чем обычно, под глазами залегли темные круги. Без пудры на лице проступили синие вены, будто реки и дороги на карте.
— В башню. Прошу тебя. Ты все поймешь.
— Вам нельзя играть в башне, — спокойно сказала бабушка Шарлотта. — Там опасно.
«Сильви там точно поджидала опасность», — подумала Пайпер.
— Ба, ты что, меня не слышишь? Мы нашли Сильви! Она никуда не уезжала. Ее чемодан остался здесь, все это время лежал под полом в башне. А еще в подвале есть тайная комната — настоящая темница! И там скелет. Скелет Сильви.
Бабушка Эми посмотрела своими блеклыми глазами на внучку, затем на Марго и Пайпер и выключила плиту. От запаха мяса к горлу подкатывала тошнота.
— Твоим подругам лучше уйти.
— Нет, — сказала Эми. — Мы вместе обнаружили чемодан, и они помогали мне искать подсказки. Я бы ни за что не нашла Сильви без их помощи, и они тоже хотят узнать, что случилось. Полиция ведь будет допрашивать их — да и всех нас.
— Никакой полиции, — покачала Шарлотта головой. — И твои подруги должны уйти.
— Но ба, мы…
— Никакой полиции.
— Ладно. Если позволишь Марго и Эми остаться, мы не станем звонить в полицию.
Бабушка неохотно кивнула.
— Садитесь, — уверенным тоном сказала она.
Девочки сели за кухонный стол. Бабушка достала пачку своих тонких сигарет и большую стеклянную пепельницу.
«Садитесь»? Она вела себя поразительно спокойно для женщины, которая только что узнала, что рядом с домом есть потайная темница, где обнаружили скелет ее пропавшей дочери.
«Она все знает», — пришла мысль в голову Пайпер. Она знает про подвал, знает, что там внизу. Может, даже принимала в этом участие. Вот так парочка — ненормальный муж и жена-извращенка. Поэтому Шарлотта и не хочет, чтобы они вызывали полицию. Надо хватать Эми с Марго и бежать домой, к маме. Пайпер осознавала это, но все равно не сдвинулась с места.
Бабушка Шарлотта закурила и выдохнула облачко дыма.
— Я вам кое-что расскажу. Надеялась, что не придется, но выбора, я так понимаю, нет.
— О боже. — Эми отшатнулась с такой силой, что едва не упала со стула. — Только не говори, что ты все знала. Все это время ты знала, что Сильви там? Господи, ба, она же твоя дочь!
Бабушка покачала головой:
— Там не Сильви.
— Но мы ведь нашли ее чемодан, мы…
— Это не она.
— Ну а кто тогда?
Бабушка Шарлотта глубоко вдохнула и на выдохе ответила:
— Фентон. Их дядя.
— Фентон? Нет. Не может быть. Это Сильви, я уверена. Я видела ее призрак. Она оставляла мне послания на пишущей машинке.
— Ты видела призрак Сильви? — удивилась бабушка Эми.
— Она иногда приходит ко мне ночью и оставляет записки. Это она подсказала нам, как найти двадцать девятый номер.
Глядя на свою сигарету, бабушка Шарлотта покачала головой.
— Бабушка, с чего ты взяла, что это Фентон?
Шарлотта посмотрела на внучку сквозь завесу сигаретного дыма.
— Это я его туда положила.
— Ты убила Фентона?
— Нет, я только спрятала тело.
— Так что с ним случилось?
Бабушка Шарлотта молча смотрела на Пайпер и Марго.
— Скажи мне. — Эми отодвинула стул, царапая линолеум металлическими ножками. — Если ты не расскажешь, клянусь, я вызову полицию, покажу им чемодан и тело в башне. Пусть сами разбираются.
— Нельзя этого делать, детка, — по-доброму сказала бабушка Шарлотта.
— Почему?
— Потому что, если люди узнают, что на самом деле случилось с Фентоном, нашу семью не оставят в покое.
— Да боже мой, ба! Что произошло? Говори, или я звоню в полицию. Я серьезно.
Бабушка выпрямилась и внимательно посмотрела на Эми.
— Наша семья проклята, — наконец ответила она.
— В каком смысле?
Шарлотта затушила сигарету.
— Я сейчас, — сказала она и вышла из кухни.
— Если это Фентон, то куда делась Сильви? — прошептала Пайпер, пока бабушка не могла их слышать.
— И что такое «проклята»? — дрожащим голосом спросила Марго.
Эми молчала. Бабушка вернулась и аккуратно поставила на стол большую стеклянную банку.
Внутри лежал крупный бледно-зеленый мотылек с тусклыми изорванными крыльями.
— Это еще что такое? — удивилась Эми.
— Сатурния луна, — сказала Марго, рассматривая мотылька на сухих листьях. Одно из крылышек оторвалось и лежало рядом. Лапки были вывернуты, усики покрыты пушком.
— В ту ночь, когда исчезла Сильви, Роуз, мама Эми, пошла за ней к башне и поймала мотылька. Она была уверена, что это ее сестра. А на следующий день Сильви пропала.
— Стойте, — вставила Пайпер. — Выходит, Роуз считала, что ее сестра мотылек?
— На самом деле она считала Сильви чудовищем, которое может принимать облик другого существа и причинять страшный вред. Роуз думала, что той ночью поймала свою сестру. Но она ошибалась.
Эми резко встала, повалив стул.
— Хватит.
— Твоя мама… — начала бабушка Шарлотта.
— Знаю, ты сейчас скажешь, что у моей мамы не все дома. Надоело! Может, это ты ненормальная и мама не захотела здесь оставаться из-за тебя!
— Эми! — крикнула Пайпер.
— Что? Думаешь, я грублю? Она все это время знала про комнату пыток и лежащий там скелет, а теперь говорит, что мама считала, будто ее сестра превратилась в насекомое?
— Ты хотела получить ответы, — едва слышно промолвила бабушка Шарлотта.
— Твои ответы — полный бред! — закричала Эми.
— Эми, послушай… — стала успокаивать ее Пайпер.
— Уходите, — сказала Эми. — Уходите и не возвращайтесь. Идите в свою опрятную квартирку, живите своей нормальной жизнью. Ступайте к маме, она наверняка ждет вас к ужину.
Бабушка Шарлотта плакала. Слезы падали на банку с мотыльком, которую она держала в руке.
— Давай просто… — снова заговорила Пайпер, вставая.
— И если вы хоть кому-нибудь расскажете о башне и о том, что здесь услышали, клянусь богом, я убью вас. — Взгляд Эми был настолько полон ярости, что у Пайпер подкосились ноги.
— Мы никому не скажем, — сказала Марго, не в силах сдержать слезы.
— Поклянитесь жизнью.
— Мы клянемся, клянемся, мы же твои друзья, — умоляла Марго.
— Эми. — Пайпер подошла к подруге, но та не желала смотреть ей в глаза. Ее плечи тряслись, и больше всего на свете Пайпер хотела обнять ее и сказать, что все будет хорошо.
Только это было неправдой.
Чемодан оказался первой костяшкой домино. Костяшка потянула за собой остальные, и теперь упала последняя. Назад дороги нет.
2013