Попробуй поймай меня, если сможешь…
Устало чертыхнувшись, я вышла в коридор и прислушалась, пытаясь уловить новый стук, шорох шагов, что-нибудь…
И я услышала. Внизу кто-то был.
Не совсем внизу. Кто-то пытался открыть входную дверь — я слышала приглушенный лязг дверной ручки, которую кто-то поворачивал из стороны в сторону. Весь дом, казалось, затаил дыхание, чтобы не мешать мне слушать. И я слушала и… ждала.
Дверь со щелчком отворилась, в прихожей раздались шаги.
— Лекс?! — крикнула я, глядя в проем лестницы.
— Алло, это ты, Джеки? — откликнулась Диана.
Я с облегчением выдохнула. Голова у меня все еще слегка кружилась, но это была сущая ерунда.
— Я здесь, наверху! — Крепко держась за перила, я стала спускаться. — Где вы были?
— Тебя искали, где же еще! Мы ужасно волновались, — ответила тетка. — Ты так внезапно исчезла, никому ничего не сказала…
— Мы объехали весь город, — добавил отец.
— Ты не отвечала на телефонные звонки, — сказала Диана, — вот мы и искали по всем канавам разбитый желтый автомобиль. Потом… потом мы узнали, что ты побывала у Ширли.
Я кивнула:
— Да, я ездила к ней, потом сразу вернулась. А мой телефон не работает — должно быть, закоротило аккумулятор. Извините, что заставила вас беспокоиться, но…
Диана смерила меня взглядом.
— Ну, раз уж мы все снова здесь собрались, давайте наконец ужинать. Лично я умираю с голода. Пойду поставлю вариться макароны… — И она решительно зашагала в кухню.
— Прекрасная мысль, — поддакнул Тед и двинулся за ней. Я шла последней. Мигрень, о которой я ненадолго забыла, напомнила о себе острой, пульсирующей болью, и я на ходу нащупала в кармане очередную таблетку. От кодеина весь мир куда-то отдалялся и начинал зыбиться и расплываться, но это было лучше, чем вонзающиеся в мозг раскаленные гвозди.
В кухне отец достал большую кастрюлю и понес к крану, чтобы набрать воды. Диана попыталась включить свет, но, сколько она ни щелкала выключателем, ничего не происходило.
— Черт! — выругалась она. — Я думала, ты заменила лампочки!
— Я заменила, — ответила я, заглядывая в плафон настенного светильника над раковиной.
Никакой лампочки там не было.
Встав на стул, я проверила потолочный светильник.
Та же история.
Я почувствовала, как мной овладевает какое-то предчувствие. Очень, очень плохое предчувствие.
— Кто-то опять выкрутил все лампочки, — сообщила я, спрыгивая на пол. Сделала я это очень неосмотрительно — от сотрясения моя бедная голова едва не раскололась, и я поскорее сжала виски руками.
— К дьяволу здоровый образ жизни! — решительно заявила Диана. — Мне необходимо выпить.
С этими словами она открыла дверцу буфета, схватила коктейльный шейкер, текилу и ликер «тройной сухой» с ароматом апельсина.
— Вкрути новые, — посоветовала она мне, словно я была маленьким ребенком.
Отец поставил кастрюлю с водой на конфорку и повернул ручку. Зашипел и вспыхнул синеватым огнем газ. Я тем временем заглянула в кладовую, куда мы убрали три упаковки запасных лампочек, но их там не было. Я уже знала, что ничего не найду, но продолжала шарить на полках, чувствуя, как страх, словно большой шершавый паук, ползет вверх по позвоночнику.
— Как насчет «Маргариты», Джеки? — спросила Диана.
Я отрицательно покачала головой, тупо уставившись на пустые полки.
— Нет, спасибо.
— Да ладно тебе, Джекс, — сказал отец, доставая из нижнего отделения буфета пачку спагетти. — Давай выпьем все вместе.
— Значит, три «Маргариты», — резюмировала Диана, наливая в шейкер порцию текилы. — Если бы я еще видела, что́ делаю! — с досадой проговорила она. — Джеки, ты нашла лампочки?
— Нет, — ответила я, старясь, чтобы мой голос звучал спокойно. — Их здесь нет.
Отец, стоя у плиты, вполголоса напевал какой-то мотивчик, который я никак не могла узнать, хотя он и казался мне знакомым. Впрочем, я почти сразу перестала об этом думать. Выйдя в прихожую, я попыталась включить свет там. Ничего. То же самое повторилось и в гостиной, и в столовой. Я поднялась наверх, но и там не обнаружила ни одной лампочки. Кто-то выкрутил их из патронов все до единой. Между тем солнце опустилось за холмы и в доме стало темно.
Те, кто утонул в источнике, могут возвращаться.
Ночью, в темноте…
Я вернулась в кухню. Диана нашла где-то пачку свечей, зажгла две или три штуки, поставила их на стол и стала разливать «Маргариту» по бокалам. Отец уже сидел за столом, на его бронзовом от загара лице отражалось нездоровое оживление. Он предвкушал… Пальцы его нервно постукивали по столешнице в такт мотивчику, который он продолжал напевать себе под нос, а сам он то и дело бросал быстрые взгляды по сторонам. Интересно, что с ним, черт возьми, такое?..
— В доме не осталось ни одной лампочки, — сказала я громко. — Кто-то их украл.
— Кому они нужны? — удивилась Диана.
— Понятия не имею.
Тому, кто живет в воде, вот кому!
Я припомнила рассказ Ширли, и мое сердце забилось быстрее.
— Я-то, во всяком случае, их не брала! — заявила Диана. — Тед, может быть, это ты решил пошутить?
— Нет, — коротко ответил он.
Диана быстро взглянула на меня.
— Ты была в доме одна, пока мы не приехали… — начала она.
— Ты думаешь, это я вывернула все лампочки?
Мои слова прозвучали намного резче, чем мне хотелось, и Диана покачала головой.
— Я понятия не имею, кому это могло понадобиться! — добавила я чуть более спокойным тоном.
— Ну и бог с ними, с лампочками, — сказал тетка после непродолжительного молчания и сделала небольшой глоток из своего бокала. — Главное, мы здесь, мы живы и здоровы… — (Умер-шмумер…) — …и ужин уже готов. Иди к столу, Джеки. Как-никак, это, наверное, последний вечер, который мы проведем вместе. Просто удивительно, как нас до сих пор не заперли в психушке… — Она сделала глоток побольше и пробормотала так тихо, что слышала ее только я: — Этот гребаный дом меня уже достал!
Я села к столу.
Отец завладел бокалом и основательно к нему приложился.
— А ты помнишь, Джеки, — проговорил он, тщательно облизав губы, — как мы с мамой приезжали за вами сюда в конце летних каникул и как мы вместе — все вчетвером — ходили напоследок в город, в этот ваш местный универмаг… как его?.. «Четыре угла»?..
Я кивнула:
— Конечно, помню.
— А помнишь, как Лекси всегда убегала вперед? Ей не терпелось поскорее попасть туда, где продавали всякие сладости, поэтому почти каждый раз нам приходилось буквально гнаться за ней. Но в лучшем случае нам удавалось лишь не терять ее из виду…
Он снова принялся напевать и барабанить по столу, так что мне захотелось дать ему по рукам, как непослушному ребенку. И все время он продолжал поглядывать по сторонам — он смотрел то на окно над раковиной, то на голландскую дверь, которая по-прежнему была надежно заперта железными скобами.
Диана допила коктейль и вылила в свой бокал все, что оставалось в шейкере.
— Теперь я понимаю, почему мы не могли ее догнать, — сказал отец. — Лекси убегала от нас в свой собственный мир, а мы, как ни старались, никак не могли туда попасть, хотя нам и казалось, будто мы следуем за ней. Никому из нас просто не было туда хода.
Я почувствовала, как мне на глаза навернулись слезы. Взглянув на отца, я увидела, что он тоже плачет. Его глаза потемнели, зрачки почти слились с радужкой. В мигающем свете свечей они были похожи на два черных пруда. Он снова мурлыкал себе под нос все тот же мотив, и на этот раз я вспомнила. Это была песня «Я слышу, как ты стучишь в мою дверь».
Зазвонил телефон на стене. Звук показался мне неправдоподобно громким. Диана коротко взглянула на меня:
— Возьмешь трубку?
На негнущихся ногах я подковыляла к громоздкому черному аппарату и сняла трубку.
— Алло?
— Простите, пожалуйста, — сказал в трубке тонкий, слабый голос. Он был очень похож на мой собственный, но намного моложе, и на мгновение мне в голову пришла бредовая мысль, что это я-маленькая звоню себе-взрослой. Та самая десятилетняя я, которая только что пожелала, чтобы ее сестра перестала всегда и во всем быть лучшей, особенной, неповторимой.
А что, если то мое желание все-таки сбылось, подумала я сейчас. Что, если той ночью именно я запустила ту последовательность событий, которая включила в себя и болезнь Лекси, и наше растущее отчуждение, и даже ее смерть?
— Я сожалею. Мне не следовало так поступать, — сказал в трубке детский голос.
— Ничего страшного, — ответила я. — Все будет хорошо.
Но на самом деле я так не думала. Больше всего мне хотелось посоветовать себе-маленькой продолжать любить Лекси и не допускать, чтобы мелкие недоразумения разрушили их близость.
Я подавила рыдание. Глаза защипало, и по щекам покатились горячие слезы.
— Кто это? — спросила Диана страшным шепотом. — Что-нибудь случилось?
Но я не знала, что ей ответить. Не могла же я сказать ей, что это я звоню сама себе сквозь время!
— Но ведь я убил рыбок! — сказал детский голос.
Рыбок!..
Это Деклан, догадалась я. Я разговариваю с Дек-ланом.
— Я очень рада, что ты позвонил, Деклан! — воскликнула я. — Откуда у тебя этот номер?
— Но ведь вы сами оставили его на голосовой почте! Я звонил уже несколько раз, но никто не брал трубку.
Значит, это был Деклан. Ну конечно!.. Это не были звонки ни с того света, ни с обратной стороны нашего мира, где мне все еще было десять…
— Я хотел сказать насчет рыбок… Я пытался объяснить мисс Карен, но она не захотела меня слушать.
— О'кей, расскажи мне о них, — сказала я, чувствуя, как помимо своей воли переключаюсь в профессиональный режим. Ощущение было на редкость приятным. По крайней мере, хотя бы в этой области я могла что-то контролировать…
— Они не были теми, за кого себя выдавали, мисс Джеки. И они продолжали со мной разговаривать. И показывать разные вещи…