Ронда поморщилась.
— Ты шокирована?
— Нет. Совершенно. Просто мне интересно, знаете ли вы, куда он исчез?
— Милочка, знай я это, я бы бросилась за ним вдогонку, только бы пятки засверкали. Я была влюблена. Он же был конченый человек. Но зато чертовски красивый! — Лора Ли театрально вздохнула. — Я действительно не знаю, что случилось. Тем летом он оказался в глубокой заднице. Задолжал многим людям. Они с Клемом тогда жутко поцапались.
— Из-за чего?
— Не знаю, Ронни. Он никогда не говорил мне. Он был конченый человек. Думаю, что в самом конце я была единственной, кто оставался с ним. Но видимо, этого было недостаточно. Чем не история моей жизни?
Вернувшись к Пэт, Ронда обнаружила, что ей придется сидеть на телефонах одной. Пэт и Уоррен уехали в Берлингтон раздавать листовки. Кроме того, Пэт должна была выступать в программе кабельного телевидения. Джим работал в гараже, а жирный парень по имени Карл сидел на кассе. Карл, вспомнила Ронда, работал в прошлый четверг, когда кто-то забрал Эрни из школы в «Фольксвагене» Лоры Ли.
Мини-маркет был мертвее мертвого. Ни телефонных звонков, ни клиентов на заправке. Ронда ломала голову, как на ноутбуке проверить электронную почту с веб-сайта «Найти Эрни», когда вошел Карл. Он подтянул свои объемные джинсы выше и принялся распаковывать палочку вяленого мяса, которую взял с полки.
— Тишина и спокойствие, а? — спросил он. Ронда покачала головой.
— Карл, я видела, что ты работал в прошлый четверг.
— Неужели?
— Твое имя стоит в графике.
Он уставился на колбаску в своей руке.
— Значит, работал.
Глаза у него были красные и остекленевшие — не иначе как он под градусом.
— Пэт и Питер работали, — напомнила она ему. — «Фольксваген» Лоры Ли был в гараже.
Карл кивнул.
— Черт, эта консервная банка вечно стояла в мастерской. Но… — Он ткнул в Ронду колбаской и проницательно прищурился. — Я знаю, о каком дне ты говоришь, потому что этот коп Кроули спрашивал меня о нем.
— Вот как?
— Да, хотел знать, видел ли я, как Питер уезжал в «Фольксвагене».
— А ты?
Он уставился на колбаску в своей руке.
— Не-а. Я ни черта не видел. Я был здесь один и конкретно так застрял. Не успел я глазом моргнуть, как рядом с нами тормозит автобус с малышней. Их выскочило человек шестьсот, ей-богу. И каждый отдельно платит за свою гребаную газировку и шоколадные батончики, причем грудой мелочи. Звездец полный.
— Где была Пэт?
— Спроси что-нибудь еще, — пожал плечами Карл.
— Питер был в гараже?
— Думаю, да. Он приходит и уходит. Я не всегда вижу, как он уходит, и не могу сказать точно, когда возвращается.
Карл зубами сорвал с колбаски целлофановую упаковку.
— Не понимаю, с какой стати копы прицепились к Питеру, — сказал он, выплевывая на пол обрывок обертки.
— Да, — согласилась Ронда. — Это точно.
— И теперь маринуют его, как будто они… так нельзя. Он не похищал эту девчонку.
Карл откусил кусок колбаски и принялся жевать.
— Знаю, — сказала Ронда.
— Я тоже это знаю, — сказал он с набитым ртом. — Потому что это факт. Я видел его в тот день, и он был не с маленькой девочкой.
— Ты хочешь сказать, что видел, как он гулял по лесу?
— Гулял по лесу? Если бы. Я видел, как около трех он подъехал к мотелю «Сверни и отдохни». Он был в своем пикапе, и с ним — крутая телка. Темные волосы, макияж. Вылитая модель. Уж точно не Ток. В общем, через несколько дней я подошел к нему, предложил пойти к копам, рассказать им, что я видел. Дать ему алиби, понимаешь? И знаешь, что он сказал? Что это был не он! — Карл изобразил чопорный тон Питера. — «Должно быть, ты ошибся, приятель».
Карл покачал головой.
— Но никакой ошибки не было. Если ему хочется трахать других телок, флаг ему в руки. Какое лично мне до этого дело? Но тем временем все думают, что он совершил преступление века, и ему это до фени? У чувака и впрямь какой-то секрет.
В этот момент вошел клиент и направился прямо к стойке для сигарет. Словно сигару, зажав между зубами колбаску, Карл вернулся к кассе. Ронда осталась сидеть, как громом пораженная.
Мотель «Сверни и отдохни» стоял на холме над шоссе и располагал всего десятком номеров, один из которых был кухней. На низком столике у дальней стены небольшого фойе лежали остатки континентального завтрака. Правда, континентальным его можно было назвать с великой натяжкой: несколько пончиков, которые облепили мухи, чашка с кофейной гущей на дне и пара подгнивших пятнистых бананов.
Девушке за стойкой было на вид лет шестнадцать, максимум семнадцать. Кончики ее каштановых волос были окрашены в черный цвет, в носу — пирсинг. Она смотрела в экран компьютера, щелкала мышкой и что-то бормотала. Когда Ронда откашлялась, девица даже не подняла головы.
— Если вам нужен номер, то у нас все забито, — сообщила девушка. И как будто что-то вспомнив, добавила: — К сожалению…
— Нет, на самом деле я надеялась, что вы кое в чем мне поможете, — сказала Ронда.
Девушка подавила вздох, пару раз щелкнула мышкой и повернулась к Ронде.
— В чем именно? — спросила она.
— Видите ли, пару недель назад здесь останавливалась моя знакомая. Старая подруга. Мы потеряли связь после школы…
Ронда импровизировала. Девушка смотрела и скучала. Рассказ Ронды ее явно не впечатлил. Ее глаза то и дело возвращались к экрану компьютера.
— Мы были в школе лучшими подругами, понимаете?
Девушка кивнула.
— Затем она уезжает, поступает в колледж, выходит замуж, и мы теряем связь. Она нашла меня, когда 5 июня вернулась в город. Мы пошли посидеть в кафе, говорили о старых временах, о наших бывших парнях, о шальных проделках нашей юности. Ну, вы знаете…
Похоже, Ронда завладела ее вниманием.
— Но вот беда, она написала мне свое имя и адрес, но мы выпили, и я потеряла его. Я готова убить себя за это. Я даже не запомнила ее новую фамилию. Мне страшно подумать, что я потеряла ее снова. Не могли бы вы проверить в журнале и сказать мне ее новую фамилию?
Девушка кивнула и пробежала пальцами по клавишам компьютера.
— Вообще-то я не имею права сообщать адреса, но вот фамилию назвать могу. Она была здесь пятого числа?
— Да, пятого.
— И как ее имя?
Черт.
— Гм, Лиза. То есть обычно все называют ее Лизой, но на самом деле это ее второе имя. Ее первое имя — оно такое странное, что я никогда его не могу вспомнить.
— Никакой Лизы пятого числа нет, только К. Крюк, которая заселилась в тот день. Из Сиэтла. Это она? Я хорошо помню, это было как раз до того, как мы все занялись поисками… вы ведь слышали про похищение? Я потому и запомнила. Она была здесь с парнем. Наверное, это его машина в компьютере: «Тойота» с номером DKT 747?
Пикап Питера. Ронда кивнула. Оставалось лишь надеяться, что спокойно и вместе с тем благодарно.
К. Крюк… Капитан Крюк? Лиззи? Неужели это была Лиззи? У Ронды появилось ощущение погружения под воду.
— Корнелия, — услышала она собственный голос. — Ее второе имя Корнелия. В честь бабушки.
Девушка вздрогнула.
— Уфф! Я бы тоже воспользовалась вторым именем.
— То есть вы работали в тот день? — спросила Ронда.
— Я обычно работаю по вечерам. Мне нельзя работать утром, но сегодня Дженнифер позвонила, чтобы сказать, что у нее мигрень.
Девушка закатила глаза.
— Я помню вашу подругу. Приятная леди. Симпатичная. И такая хорошенькая девочка.
— Хорошенькая девочка? — сдавленным голосом переспросила Ронда. Слова, словно кость, застряли у нее в горле.
— Да, она и мужчина, а с ними ребенок. Или вы с ней не встречались? — Девушка подозрительно посмотрела на Ронду.
Ронда покачала головой.
— Нет, я… Лиза сказала, что у нее есть дочь, но когда мы пошли с ней в кафе, девочку забрал дядя. Неудивительно, что я совершенно забыла о ней. Жаль, что я ее так и не увидела. И какая она из себя?
— Похожа на мать: темные волосы, темные глаза. На вид лет шесть-семь.
4 июля 1993 года
— От тебя воняет старой мочой, — поморщился Питер.
В этот вечер Питер отмечал свой четырнадцатый день рождения, и вся их компания — он сам, Ронда, Лиззи и Ток — отправилась на велосипедах к озеру, чтобы посмотреть фейерверк. Они приехали на пляж уже в сумерках и ждали. Лежа на спине на прибрежном песке, они смотрели поверх воды на центр города, слушая, как на другом берегу играл оркестр, а люди смеялись и аплодировали.
Они были одни на крошечном пляже под названием Бухта Гагары. Это был даже не пляж, а скорее лодочная пристань, но они всегда ходили туда купаться. По воде сновали каноэ, каяки и байдарки. После захода солнца кататься на моторных лодках было запрещено.
— А ты, приятель, пахнешь, как мохнушка Ток, — огрызнулась Лиззи грубым пиратским голосом.
— Какая муха тебя укусила? — спросил Питер. Казалось, ему влепили пощечину. Он встал и, сделав Ток знак следовать за ним, зашагал вдоль берега.
Ток осталась там, где и была, рядом с Лиззи, от которой воняло старой мочой и потом. Ронда стояла по другую сторону. Москит приземлился ей на руку. Ронда не стала убивать его, наоборот, позволила напиться крови. Она смотрела, как москит стал таким толстым, что едва смог взлететь снова.
— А по-моему, ты хорошо пахнешь, — сказала Ток Лиззи.
— О господи! — крикнул Питер. — Ты идешь со мной или останешься с моей сестрой?
— Засранец, — пробормотала Ток, однако встала, подошла к нему и легла рядом, на песок.
А ведь как хорошо начинался вечер! Никто не ссорился. Клем и Дэниэл жарили стейки. Агги и Жюстин приготовили картофельный салат, кукурузу в початках, салат из сырой капусты с майонезом. Затем был торт в честь дня рождения Питера, творение рук Агги: красно-бело-синий прямоугольник, совсем как флаг. И в центре — кольцо из четырнадцати — нет, не свечей, а бенгальских огней. Они вспыхивали и шипели, роняя на глазурь пепел. У торта был вкус только что расстрелянных боеприпасов.