— Нет, нет. Вы сказали, надаете пинков.
— Да. Тебе, твоим потаскухам и бородатому уроду, которого оставила в живых. Это ошибка, согласись?
— Бородатый урод это Бурдалю?
Устав от объяснений, я отщелкнула предохранитель, но мой собеседник, защищаясь, поднял руки в перстнях. Он все понял и сильно извиняется. Возникло недопонимание и если госпожа подруга самого Бурдалю и ведет с ним задушевные беседы, то господин Пилфингер, что на его языке значит: тот, кто везде сует свой нос, в ее полном распоряжении и поможет ей абсолютно бесплатно. Поможет при любом раскладе, только из уважения к доброму малому Бурдалю. Если конечно, дело не касается денег, потому что с деньгами сейчас туго.
— Смешная у тебя погремуха, — дипломатично заметила я, с досадой отметив, что скромняга Бурдалю тут вроде барона-владетеля, и надо было стрясти с него деньжат на дорогу, раз уж он такой важный. — У твоих предков прекрасное чувство юмора.
Мой новый друг кисло подтвердил, да, жизнь у него обхохочешься. Каждый раз происходит что-то смешное и приходится стараться, чтобы выжить. Вчера один олух хотел заплатить за услуги девочек ударом молотка, а на прошлой неделе его чуть не подстерегли в подворотне. В ответ я молча кивнула, потому что справедливо посчитала, что выразить сочувствие в этом вопросе вслух, это вызвать нескончаемый поток жалоб на трудную жизнь и жестокую реальность. Сунув посох за пояс, я почесала нос.
— Вы что-то разыскивали, госпожа? — поняв, что инцидент исчерпан, выдавил Пилфингер.
— Я искала грузовой док пневмоезда. Бурдалю сказал мне, что это где-то здесь.
— Вам нужно вернуться на пару кварталов вниз и слева увидите ворота. Только будьте осторожны, госпожа, там полно камер пешеходного контроля. Свиньи боятся совать нос в этот сектор, но налепили их, где смогли, — любезно сообщил мне муужик. — Если еще раз встретите Бурдалю, то не могли бы вы сообщить ему, что довольны помощью Пилфингера?
— Спасибо, дорогой друг, — царственно поблагодарила я, — а если у тебя есть немного сиг, то госпожа будет совсем довольна. И не забудет сказать об этом нашему общему приятелю.
Помявшись, он сунул мне грязную пачку сиг и коробок спичек, а потом с большим сожалением наблюдал, как я прячу все это в сумку. Дружески улыбнувшись его окаменевшим девкам и похлопав напоследок случайного дружка по плечу, принцесса Беатрикс Первая легкой походкой направилась по указанному адресу. Вниз по улице, болтая сумочкой в руке. Мимо торговцев торчем, которые мрачно пялились на нее. Иногда случайные встречи приносят радость. Пусть и не такую, к которой ты привык. Пусть и в самых малых дозах.
На этом мое везение не закончилось, потому что рядом с ржавыми воротами, украшенными красной эмблемой с белым кругом оказалась Фифтерочка. В которой я роскошно затарилась вином и закуской на деньги жалкого предателя Манджаротти. Минус пять кредитов из моих скромных запасов, потому что я взяла самое дорогое вино. Но это того стоило до последнего пенни. Этот вечер оказался прекрасным, как ни крути. Малышка Трикси обожает путешествовать с комфортом, хотя ей это редко удается.
Конечно, чтобы попасть по назначению, пришлось постараться. Я долго изучала камеры, о которых меня предупредили, прежде чем осторожно проскользнуть между ними. Прямо по теням и слепому пятну, под стеной, уходящей за облака. Вдоль светового табло, с прелестной Джелиндой Дорри выглядывающей из блестящего кибертрака. Пробежалась по платформе с обеих сторон забитой капсулами похожими на обрезки труб в поисках номера четырнадцать. А потом еще выкинула несколько мешков, чтобы там разместиться в одной из них, потому что та была забита ими доверху.
Выкинула несколько мешков с бесполезной фигней, которые настырный механизм: платформа на четырех колесах с нелепо торчащей сверху механической лапой, попытался вернуть на место. Каждый раз, когда я их вынимала. Поначалу я милосердно откидывала их подальше, а потом сдалась.
— Займись другим делом, — по-дружески посоветовала я. На что рукастый придурок тонко запиликал и попытался вырвать мешок из моих рук.
Пришлось, придать надоедливой железяке ускорение, двинув ногой, отчего та неуклюже свалилась с платформы в узкую щель и принялась там недовольно жужжать. Завалив ее мешками, я, задвинув дверь прекрасной повозки под номером четырнадцать, отлично устроилась у узкого окна во всю ее длину.
Сквозь тонкую оболочку слышен шорох ветра и металлический лязг. По горизонту, отделяя низкое небо от поверхности, пляшут разноцветные огни. Маршрут тоненько посвистывает, ускоряясь во тьме. Сквозь трещины в пластике окна задувает запах болота, единственный живой запах в этом мире. Удивительно, что я почувствовала его только сейчас. Ведь тут постоянно идет дождь, и он ничем не пахнет. Странный ничем не пахнущий дождь. Я вздыхаю и делаю глоток вина. Сегодня был сумасшедший день. Впрочем, такой же, как вчера. И такой же, как я подозреваю, будет завтра, когда я окажусь там, где планировала. Завтра будет куча дел. Проблем, о которых я пока не имею ни малейшего понятия.
Мне нужно наверх, я чувствую, что ответы на мои вопросы там, за низкими облаками. Бросив взгляд в окно, я принимаюсь размышлять. В Харидвар ходят экскурсионные вертикалки, сказал Бурдалю. Понимать ли, что это значит. По большому счету, понимать бы все. Весь этот невероятный ворох обрывков, в котором не разобраться. Слепая Беатрикс ищет черную вещь в темной комнате.
Что такое вертикалка, я представляю. А вот экскурсионная? Какая она? Хотя, по большому счету плевать, что за этим кроется. Может всех пассажиров заставляют стоять на руках или обливают краской. Или раздевают догола. Экскурсионная для меня значит абсолютно ничего. Чепуха, вроде заклинаний моего дорогого колдуна оставшегося на Старой Земле.
«Предельный ряд углеводородов»
«Процентное содержание фентилфениламина»
Вся эта ересь на колдунском языке, с самым серьезным видом и взглядом серых глаз под беззащитными женскими ресницами. Взгляда, от которого я таю. Улыбаюсь как дура набитая. Я к тебе все равно вернусь, мой дорогой Фогель! К тебе и своему чешуйчатому обжоре. Потому что, если мы не вместе, это кажется мне высшей несправедливостью и гнусью. А я очень требовательна и справедлива. У каждого есть свое место и мое там, в россыпи горьких ноготков под оранжевым небом. Под набрякшим кровью глазом жаркого солнца.
У меня три припаса и информация воображаемого дракона. У тебя все есть, Трикси! Отхлебнув еще вина, я инспектирую запасы: недоеденный кусок синтетического мяса, полбутылки вина. Уже неплохо, с этим можно хоть как то жить. А еще маленькая красивая штучка, которую я рассматриваю в тысячный раз. А потом со вздохом кладу обратно. Ни черта не понятно, для чего она предназначена. Как и маах мадерах панджаарцев. Кусок хлеба таинственно светится в темноте. Присмотревшись, я обнаруживаю, что он весь покрыт плесенью, белым прозрачным пухом, поблескивающим в темноте. Может потрясти его? Завыть как бен Афлекк? Цзыгу! Цзыгу! Бред. В этом мире, в котором все для чего нужно. В котором все имеет свою цель, мне достались самые бесполезные, ни для чего не предназначенные вещи.
Впрочем, как и всегда. Как и всегда несчастной принцессе из миллиона отличных вещей достается бесполезное барахло. Пожав плечами, я отхлебываю из бутылки. Из окна на меня угрожающе смотрит тьма. На ладони светится кусок плесневелого хлеба. Я задумчиво трогаю его пальцем и тут же получаю невероятной силы удар.
«Ты здесь, малышка Беатрикс?!»
Темень сгущается и поглощает меня. Я пытаюсь что-то произнести, но язык меня не слушается. Каждая мышца в моем теле превратилась в камень. Попытавшись отнять от жадного куска палец, я издаю слабый стон, ничего не получается. Я не могу пошевелиться и глупо сижу, откинувшись на мешки, словно меня разобрал паралич.
«Я жду тебя, милая»
«Ждешь? Кто ты?»
В моей голове взрывается собственный истеричный голос. Глупый вопрос, ведь я знаю на него ответ. Тот ответ, который мне совершенно не нравится. Я силюсь пошевелиться, выйти из оцепенения, но ничего не выходит. И с ужасом слушаю, как громыхает смех.
«Ты же знаешь, моя малышка! Ты знаешь все!»
«Отстань, гадина!» — беспомощно огрызаюсь я.
«Я тебя жду. Ты же идешь ко мне?»
«Не думай, что для тебя эта встреча будет приятной»
«Приятной» — усмехается Штуковина — «Ты всегда была злой, сколько я тебя знаю. Я к тебе привыкла и не сержусь»
«Тебе не понравится» — упорно повторяю я. — «Ты заставила меня оставить друзей»
«Друзей?» — удивленно переспрашивает она. — «Каких друзей? Ты ничего не понимаешь, глупая. Ничего»
Я пытаюсь поинтересоваться, чем она так удивлена, но связывающая нас тьма лопается, распадаясь на миллионы жужжащих точек. Раздается громкий треск, и я открываю глаза. На ладони по-прежнему мягко светится плесень на хлебе. Вот ведь гадина! Я судорожно отвожу от него руку как можно дальше. Глупая Трикси попалась в простую ловушку, хотя тысячу раз говорила сама себе не связываться с колдунским барахлом. Не иметь дела с тем, в чем абсолютно не разбираешься.
Я зачаровано смотрю на маах мадерах как на готового напасть павука. Все вещи для чего-то предназначены, не бывает бесполезных вещей. Надо лишь понимать для чего они есть. Этот принцип работает как часы. Достаточно нарушить его, дать слабину и ты умрешь. На самом деле все просто.
Аккуратно сложив панджаарский подарок в коробочку, я делаю глоток вина. Так и запишем, то над чем я потешалась, чуть не довело беспечную принцессу до кондратия. Сквозь неплотно прилегающую крышку виден слабый отсвет. Словно Штуковина все еще следит за мной и пытается поговорить. Хочу ли я этого? Наших разговоров. Я моргаю. Сквозь трещины в пластике задувает приятный болотный запах, который хочется вдохнуть полной грудью, насладится им, словно я по-прежнему дома. В своих владениях Мусорной Долине. С сожалению, это далеко не так. И от этого становится грустно. Маленькая Трикси все еще в начале пути домой.