Сборник проза и блоги — страница 38 из 134

Я не знаю — правда ли это или нет. В окно нельзя заглянуть все они висят горизонтально, вываливая всякую дрянь. Что бы глянуть сквозь окно надо быть настоящим полоумным. Или Ва.

— Не могу к этому привыкнуть, — повторяю я.

— К чему, Трикс? — спрашивает довольный дракон. Он поднимается ко мне и привычно сует чешуйчатую морду в бойницу, разглядывая Долину. Янтарные глаза светятся в темноте. — К мусору?

— Нет, — вино мягко обнимает меня, гладит по голове. Я поднимаю старую чашу из толстого мутного стекла и смотрю на просвет — багровые сумерки ночи мешаются с неоновыми, химически-синими всполохами окон. У чаши немного сколот бок — еще одна ненужная никому вещь. Мусор, которому нет применения. Бесценный. У всего есть цена, только у хлама ее нет.

— К чему?

— К похмелью, — смеюсь я. — Ведь оно наступает когда-нибудь, нет?

— Обязательно, — хрипло гудит Ва. Его красные крылышки подрагивают, дракон любопытно вертит головой, высматривая добычу. Я знаю, что он наведывается в деревню барона Густава и отнимает самогон у крестьян. Белым вином он почему-то брезгует, предпочитая хлебать морковную мерзость. Пить ее стоит, только если тебя совсем загнали в угол. От беспросветного отчаяния.

Дракону на это плевать и каждый раз он возвращается из набега на бровях. Шатается между мусорных куч, проваливаясь в ловушки галей. Распугивает сколопендр, темными полосками брызгающих в стороны. И пытается петь. Пение Ва еще хуже драконьей туалетной загородки. Что- то среднее между низким кваканьем и шипением.

— Трикс! Трикс! — ревет он, — клянусь бородищей своей матушки, сегодня у твоего маленького дракона праздник! Др… Др… Дрзя, угостили малыша Ва смгоничком!

Уверена — его «дрзя» — крестьяне гнались за ним до самых границ Мусорной Долины. А потом беспомощно жаловались владетелю. Карательные планы старого дурака Густава останавливают два обстоятельства: первое — дракон ловко плюется пламенем из-под хвоста, а второе — слабоумие самого сиятельного владетеля, который намеревается на мне жениться. Есть еще третье обстоятельство: моя коллекция посохов. Тех, что я собрала после выбросов. О ней ходят смутные слухи в окрестных кабаках. Единственное, о чем никто не догадывается, что ни ко всему у меня есть припасы.

Набродившись по Долине, Ва приползает в башню, а потом дрыхнет полдня, обдавая густым морковным перегаром.

Ближние окна захлопываются, но дальше открываются новые — большим диаметром. Обычное явление: окна открываются и закрываются по спирали. Начиная от башни к границам Долины. Ва внимательно наблюдает за ними. Его большая серая тень маячит в бойнице.

Штуковина во дворе за башней взвизгивает будто кошка. Деревянные перекрытия начинают дрожать. Сейчас будет выбрасывать что-то крупное.

— Смотри, Трикс, это фтомобиль, да? Фтомобиль же? — восторженно блеет Ва.

Свежие фтомобили он обожает. В них можно найти то, что приводит дракона в умопомешательство.

— Фтомобиль, Трикс? — с надеждой интересуется он, вглядываясь в сумерки. За завесой пыли ничего не видно. Что-то белое с двумя пятнами света. Поэтому я ободряю Ва.

— Похоже, — говорю я и отхлебываю из чаши.

— Как думаешь, там есть елочка?

— Если он достаточно старый и воняет, — ободряю его я. Елочки — ароматизаторы для Ва — как конфетки для малыша. Их он с жадностью поглощает, где бы ни нашел. После каждого выброса мы их собираем. Обычно пару-тройку штук.

Креветки закончились, и я беспечно сбрасываю шелуху вниз. Больше мусора или меньше — какая разница? За ночь с окон насыплет еще — на радость мусорным слизням.

— Я пойду спать, Ва, — говорю я.

— Иди, Трикс, я еще немного побуду, — дракон не оставляет надежду высмотреть еще один фтомобиль с елочкой.

Я хлопаю тяжелой обитой железом дверью комнатки, отрезая шум Штуковины и окон. Медленно снимаю бронежилет, с треском отрывая велькро от основы. Неловко оступаюсь и чуть не падаю. Алкоголь берет свое — в голове плывет туман.

— Пара сиг на завтрак и только тогда ты в порядке, — хихикаю я стараясь представить, что такое эти «сиги». Названия многих вещей, падающих из окон, мы придумываем. Наверное, эти самые сиги неплохо снимают похмелье, хорошо бы их отыскать. Не хочу похмелья — оно лишняя плата за радости.

Сбросив броню на пол, я мешком валюсь на кровать, обнимая подушку. Комната медленно танцует: стол с кувшином воды, давно не чищеный камин, паутина под потолочными балками, свечные огарки и лампа, льющая теплый свет в углу.

И моя коллекция посохов с аккуратно расставленными под каждым припасами. Самый большой — «шайтан труба». Так на нем написано. Кривыми белыми буквами. Зеленый, с тяжелым пластиковым коробом перед рукоятью со спусковой скобой. Стрелять из него нечем, когда я на него наткнулась, мы с Ва обыскали все вокруг. И не нашли ничего хоть немного похожего на припас.

— Его можно взять подмышку и наставить на врага, — посоветовал дракон. — Поверь мне, Трикс, от этих придурков останется только запах. Запах страха! Бум!

Запах страха — я хихикаю и тру ладонями лицо. Калибр «шайтан трубы» действительно поражает — в ствол можно поместить крупную картошку. Или два пальца на передней лапе дракона. Когда такое смотрит тебе в лицо, поневоле будешь пахнуть. Я пытаюсь сфокусировать взгляд, но ничего не получается. Так же как не получается снять тунику и штаны.

«Аа, плевать», — сонно решаю я и икаю. — «Принцесса Мусорной долины Беатрикс Первая желает спать! К черту этикет! Я его отменяю на сегодня. Пусть бароны расшаркиваются. И рыцари. И колдуны».

Мне вспоминается последний визит старикана Густава, который привел к башне испугано озирающуюся толпу оборванцев. Долина тогда была более или менее прибрана слизнями. Из-под осевшего слоя мусора пробилась трава. Над низинами плыли полосы испарений. Не хватало только пастушков и барашков. Совсем мирное зрелище, если не видеть детали.

Но воинство барона все равно нервно сжимало в лапищах дубинки и неприятного вида топоры. По пути пару человек успели утащить вампкрабы, а еще один кормил личинок листиножки. Обычная картина, когда Долина тебя не принимает. Клетчатые штандарты барона понуро торчали из пестрой толпы.

Когда это было? А! Недели две назад. Мы торчали в бойницах, с интересом рассматривая прибывших. Бородатое воинство зло поглядывало на зубцы башни. Вонь от ног пришельцев могла свалить водяного быка, если бы они здесь водились.

— Ваше высочество! Ваше высочество! Соблаговолите принять его благородие, владетеля верхней и нижней реки, попирателя тверди барона Густава бом Трасселя ин Брехольц! — позвал конопатый герольд в солнцезащитных очках с треснутым стеклом. На дужке торчали перышки, привязанные колдунской ниткой, знак того, что предмет очищен от чар.

— Ее высочество изволят керосинить! — Ва заухал, что должно было означать издевательский смех.

— Что?

— Пьют бухлишко, чувачок.

— Где?

— В опочивальне, сечешь? И читает книжку. Так сказать — набираются ума. От этого занятия обычно не отвлекаются.

— Ума? — переспросил его собеседник.

— Его самого, приятель!

Герольд немного замешкался и глупо промямлил:

— Хорошо, мы подождем.

— А где там твой попиратель? Это тот старичок на пони? — продолжил интеллектуальную беседу дракон. — У него вставная челюсть? Сейчас старикам надо иметь крепкие зубы, чтобы выжить. В Вазарани их владетель па Мустафа питается только козьим молоком, просекаешь? А от козьего молока легко подхватить несварение! У твоего владетеля есть несварение?

Пока герольд ошеломленно молчал, Ва обратил внимание на пони барона. И высказался в том ключе, что таких жирных лошадей еще не видел, и что такую кобылу на траве не выкормишь, а следовательно ее кормили овсом.

В пони Ва знает толк. Я поворачиваюсь на бок и подтыкаю подушку под голову. Как же хорошо! В голове жужжит. Сквозь маленькое окошко комнаты проникает пульсирующий свет окон, он нисколько не мешает, стоит прикрыть веки. Слышно, как дракон мечется по стене и иногда вопит:

— Фтомобиль! Фтомобиль!

Понятно, что у него где-то припрятан запас морковной гнилушки и от скуки он его открыл. Ночи тут длинные и к рассвету он уже будет спать. Вывалив толстый язык и поквакивая от приятных сновидений. А проснувшись, потащит меня собирать урожай елочек.

Кстати, да! Как мы пойдем? На рассвете истекает срок очередного ультиматума старика бом Трасселя. Замуж, в качестве третьей жены или короткий штурм башни — дракона на мясо, а меня обещали насиловать всей армией. Всей армией испуганных оборванцев. «Неимоверные» — так они называются.

Я приоткрываю один глаз и скашиваю его, рассматривая темный потолок. Сколько там осталось? Перевожу взгляд на запястье, цифры прыгают. До конца выброса три с половиной часа, а до рассвета почти двадцать. Как пить дать, мой престарелый женишок завалится утром в ножной вони преданных слуг.

Предыдущие два обещанных штурма так и не состоялись. Но к сегодняшнему утру колдун барона Густава обещал привести двадцать шесть человек плюс три наемных рыцаря.

— Три наемных могущественных рыцаря из дальних земель! Двадцать шесть отборных гвардейцев бесстрашного полка синьора Густава! — вопил он, задрав голову, — И все из-за вашего глупого упрямства!

Я выставила из бойницы шайтан трубу и с интересом его рассматривала. Маг поеживался, глядя в темноту ствола, но поток проклятий и угроз не прекращал.

— Как думаешь, от него уже пахнет, Ва? — обратилась я к дракону, обладающему тонким обонянием.

— Еще нет, пока только ногами, — беспечно ответил тот и, высунувшись наружу, заорал, — громче, приятель, тут плохо слышно твои вопли!

Обиженный колдун приподнял деревянный раскрашенный посох и забормотал мощные заклинания:

— Курамы!! — взвизгнул он, — жарамдылык мерзими!! Каптамалган!!

— Ой-ой! Что ты делаешь? Прекрати! — издевательски проговорил Ва. — Я же сейчас лопну от смеха!

— Жезык!

Посох в тощих руках подрагивал, отсюда было видно, что никакой это не колдунский предмет, а так — вырезанная из дерева обманка для прост