Ва вежливо кукарекает, что на его языке означает, кто из зверей тебе больше не нравится, Трикси? Мурлыка или тот второй черт справа? Мне не нравятся оба, тем более я их не различаю. А еще больше мне не нравится посох господина Понга владетеля хренпоймичего. Такого инструмента я еще не видела. И это меня обескураживает. То, что в Мусорной Долине бывает непонятно, может тебя прихлопнуть в один момент. Прихлопнуть без всяких колебаний.
— Мы идем к реке, господин барон, — как можно более ровным голосом сообщаю я, исполняя неписаные формальности, по которым недоговоренностей быть не должно. Ты представляешься, говоришь куда идешь, и только потом просишь проваливать к черту. Так, во всяком случае, заканчивается большинство встреч.
— Конечно, конечно, принцесса! Мои владения в вашем распоряжении, — господин Пилли склоняет голову набок и улыбается сладчайшей улыбкой, — смею предложить вам свое гостеприимство. День клонится к закату, я не могу позволить вам ночевать на голой земле.
— У тебя там найдется пара баночек см’гончика, папаша? — влезает в разговор чешуйчатый алкоголик. Он выдул свои запасы почти в ноль и теперь, наверное, возносит хвалу своей милосердной Матушке, раз уж она послала нам кого-то, с кем не надо воевать прямо сейчас и у кого можно разжиться керосином. Это обстоятельство его без сомнений радует.
— Конечно, — отвечает старичок, не высказав ни капли удивления моему говорящему дракону. Вообще, держится он смело, что будит во мне черные подозрения. Спокойно рассматривает пасть полную острых зубов, бронированную чешую, мои посохи, двустволку Фогеля. Это говорит об одном: то, что он держит в руках, по убойности превосходит все, что мы можем собрать в настоящий момент. Плюс черные молчаливые спутники, у которых неприятного вида лапки снизу. Сосчитать их невозможно, и каждая оснащена острым лезвием. Вряд ли кто-то обрадуется, если такая тварь его догонит. Мне приходит в голову, что наш субтильный старикан, способен доставить головняка больше чем мы вместе взятые.
— Осторожно! — предостерегает он любопытного колдуна, который хочет рассмотреть Мурлыку или Царапку поближе. — Опайсики очень нервничают, если видят незнакомца. К нам периодически наведываются всякие негодяи, которые их пугают.
В судьбе забредающих к нему негодяев я почти уверена. Интересно, куда он прибирает останки? Скармливает этим своим опайсикам?
Господин Понга нам улыбается, он на удивление опрятен, темно-синий халат чистый без единого пятнышка, к тому же идеально выглажен, без единой складки. Я с облегчением замечаю, что диковинный посох занял место на его плече. Одной заботой становится меньше.
— Опайсики?
— Да. Так я их назвал. Странные существа, согласитесь, сударь? Нашел после выброса пару месяцев назад в очень плохом состоянии. У Мурлыки были сломаны лапки, но потом отросли. Каждое существо при хорошем уходе выздоравливает.
Лучше бы ты сломал себе шею, старый черт, думаю я и переглядываюсь с Ва. Мне кажется, мой дракон со мной согласен. Тоже чувствует какую-то опасность, висящую в воздухе.
— Они кусаются? — продолжает расспросы Фогель. Я гляжу на лапки, лезвия на которых поблескивают от движений.
— Что вы, что вы, — старичок всплескивает руками, — они такие застенчивые. Единственно, что они могут это ущипнуть. Знаете так, не больно.
Ага, ущипнуть, вырвать кусок мяса и порубить остальное в фарш. Ставлю на эту идею свой самый лучший посох, бутылку вина и книгу об этикете. Эти мысли я гоню от себя, сейчас надо решить насущные проблемы, а уж потом разбираться, кого нам подкинула судьба.
— Я хотела бы привести себя в порядок после долгой дороги, барон, — решительно заявляю я. — Путешествия утомляют.
— Вы окажете мне честь, принцесса, гости в наших краях редки, — суетится господин Понга, бросая косой взгляд на мои запястья, — мой дом в получасе ходьбы вон там за деревьями, видите, торчит краешек крыши? Там у нас небольшая купальня, где вы можете припудрить носик. Еще, как раз сейчас готовят ужин. Все так удачно складывается! Я целиком к вашим услугам.
Припудрить носик! Ха! Я царственно киваю ему, совсем как в советах из книги. А сама думаю, что с меня натечет грязи больше чем с пьяного Ва свалившегося в лужу.
18. Бутлибульбультам
Боже как же хорошо! Наверное, я никогда не вылезу отсюда. Это просто блаженство лежать в прохладной воде смывая недельную грязь. Надо признать, что господин Понга умеет обустраиваться с комфортом. У него все на совесть: купальня из потемневшего от влаги дерева, частокол вокруг большого дома, на воротах которого висит таинственная табличка «Осторожно, заземлено». До сих пор я так и не поняла, что это означает. И владетель вряд ли что-то прояснит в этом вопросе, судя по всему, он нашел ее в мусоре. Яркая с красивой красной полосой по окантовке. Висит прямо над обломками трех мт’циклов разодранных в хлам. Дураку ясно, что это работа пугливых опайсиков любезного хозяина.
Сквозь щели между старыми досками мне виден Фогель, яростно отстирывающий одежду. Подколки дракона сделали свое дело, м’техник возится со своим тряпьем так, что того и гляди протрет в нем дыры. Я прижимаю лицо к доскам. Мой милый полуобнаженный колдун выглядит так, как я себе и представляла. Худощавый, бледный, на плечах веснушки, а все тело переплетено сухими канатами мышц. На правом плече татуировка в виде штрихкода. Табельный номер семнадцать тысяч четыреста сорок восемь дробь семнадцать, третий производственный сектор, и что-то еще, чего я не могу понять. Прекрасный недотепа. На кой черт тебе сдались твои девки? Я вздыхаю и пытаюсь нацарапать коготком его имя на твердом разбухшем дереве. Фогель плюс Беатрикс Первая. Конечно же, ничего не выходит дерево слишком твердое. Тут бы очень пригодились драконьи железные когти. Тем более Ва неподалеку, я вижу, как он мелькает наверху среди построек нашего хозяина. Тьму купальни режут оранжевые лучи умирающего солнца. Я подставляю под них запястье, оно вспыхивает ребристым чистым светом. На моей руке лежат янтарные полосы. Завораживающее зрелище. А вот чего очень хотелось бы, на ней нет. Синие цифры молчат.
Вид у дракона наверху таинственный. Зуб даю, мой дружочек в поисках обещанного см’гончика. Не удивлюсь, если попросив пару баночек, он забьет нашу тележку до верха. А потом невинно лупая желтыми глазами каркающим голосом пояснит, что все это щедроты господина Понга. Который спит и видит, как помочь бедным путникам.
Спит и видит, держи карман шире. В кустах за Фогелем виден глянцевый блеск. Мурлыка, а может быть Царапка, пасет нас. Присматривает за гостями в целях гостеприимства. Ладно, пусть пока так. Во всяком случае, мне это абсолютно не мешает. В Долине за тобой всегда наблюдают тысячи невидимых глаз, к этому быстро привыкаешь.
Я погружаюсь в воду по нос, задумчиво пускаю пузыри. Побитый бронежилет валяется на лавке, короткий посох снят с предохранителя и лежит поверх него. Принцесса Мусорной Долины принимает ванны. Сунься кто-нибудь к ней и мало ему не покажется, я хихикаю. Полный улет, можно даже позволить себе прикрыть глаза. Невероятное ощущение! Просто прикрываешь глаза, потому что этого хочешь, а не потому что устал. Мне приходит в голову, что я, наверное, прощу Фогеля. Наплюю на этот проклятый шарфик, будь он неладен. На ведьму из ХаЭр, тем более они так удачно поссорились. И на эту его, как ее? Анику с зарплатного. На всех его бывших я наплюю, потому что я бесконечно добра. И имя мое — Милосердие. Время от времени мне просто необходимо кого-нибудь прощать.
Река втекает в купальню небольшими водоворотами, я рассматриваю свои руки погруженные в нее. Изящные руки, белеющие под прозрачной водой. Царственные руки в массивных браслетах из блескушки. Сквозь щели видно как сверху от дома спешит владетель «Осторожно, заземлено». В его владениях все основательно до тошноты, вниз ведет небольшая каменная лестница, к которой, невиданный на Старой Земле случай, приделаны перила. Я расслабляюсь, свой посох он оставил и теперь топает к моему колдуну налегке.
— У меня есть немного мыла из лягушек, если хотите, — благожелательно предлагает господин Пилли Понга. — С ним легче отстирать грязь.
— Да я уже закончил, — отвечает Фогель, раскладывая рубаху и штаны на земле, в тщетной надежде просушить. Суетливый хозяин баронства подсаживается к нему. Бросает взгляд на купальню. Вот в чем не сомневалась ни секунды, так это в том, что он знает: я внимательно наблюдаю за ним.
— Что-то давненько не было выбросов, не находите, сударь мой? Как-то совсем стало тихо. У нас тут обычно гремит вечерами.
Я приподнимаюсь в воде, чтобы лучше слышать. Разговор скользит по тому краю, за которым может быть бездна. Один шаг и мы кубарем полетим вниз. И бог знает, где приземлимся, и приземлимся ли вообще. На мое облегчение, дорогой Эразмус беспечно пожимает плечами, он в этом не особо разбирается. Принцесса пожелала путешествовать, он ее сопровождает, как преданный слуга.
Вот оно что! Преданный слуга, слова бальзамом ложатся мне на душу. Причем дважды. Он вовсе не такой лопух, как мне казалось. Я набираю чистой воды в ладони и умываю лицо. Милый, милый Эразмус. Все-таки я тебя прощу. Пусть ты глух и слеп, но голова на плечах у тебя есть.
— Именно там вам подбили глаз?
— Глаз? — удивляется колдун и трогает скулу, — а! Это! Споткнулся, сударь. Тут плохие дороги.
— А как давно вы вышли? — продолжает допытываться хозяин баронства. Конечно же, он не верит ни единому слову и это заставляет его елозить на лавочке в раздражении.
— Две недели назад, — улыбается колдун. — Мы гостили у какого-то барона, а потом пошли на восток. Принцесса Беатрикс хочет познакомиться с соседями.
Мне показалось или он произнес мое имя с некоторым придыханием? Ну, была такая микропауза между титулом и мною? Внутренне я аплодирую м’технику, лучше даже я бы не придумала. Познакомится с соседями! Ха! Я уже со всеми перезнакомилась, кроме господина «Осторожно, заземлено», которому повезло жить на отшибе. И у каждого полагаю, остались яркие эмоции. Ни один не остался равнодушным. Тут я всех пригрела своим радушием, этого не отнять. В