ными ногами. Косоглазый, черт бы тебя брал! Только сейчас я замечаю, что все набивающие карманы моими богатствами в изломанных доспехах, в пыли, в запекшейся крови. Словно только что вышли из великой битвы, которую проиграли. Все они там, в Долине проиграли. Я набираю воздух в легкие.
— Но…
Шелест красного плюща на Башне назойливо лезет в уши, я никак не могу произнести то, что хочу. Дракон поворачивает безобразную башку, и ухмыляется. Очаровательное зрелище, от которого неподготовленного человека может хватить кондрашка.
— Ва, — в горле песок, я с усилием проталкиваю его вниз, — Ва! Они же все мертвы! Мертвы, милый! Я убила их!
В ответ чешуйчатый беспечно пожимает плечами в буграх мышц. И что такого, Трикси, старушка? Убьем их еще раз, ведь нам никто не запретит.
— Но это не правильно! — возражаю я, усилием воли пропуская мимо ушей его назойливую «старушку», — Мы не сможем победить их снова! Убить их еще раз было бы невежливо! Мы же всегда на стороне добра, милый!
— Добро всегда побеждает. Кто победил, тот и добро! — уверенно курлыкает мой бронированный алконафт.
Я качаю головой, никаких шансов, дружочек. Мертвые мертвы, дорогой друг. И я мертва. Или жива. В этих алкогольных видениях черт ногу сломит.
— Ну, что же ты, Трикс? — нетерпеливо понукает дракон, — пора веселиться!
— Не могу, Ва, — я почти плачу, — твоя госпожа слишком далеко. Кроме того, у меня ничего нет. Только короткий посох, но там всего три припаса, сечешь?
— У тебя есть маленькая красивая штучка.
Я вздрагиваю. Последнюю фразу страшила произносит голосом Фогеля. Мое сердце тут же захлебывается нежностью пополам с кровью, я оборачиваюсь и мгновенно проваливаюсь во тьму.
— Что?!! — резко поднявшись в кровати я, кричу вдогонку сновидению, — Что!? Что, Ва? Эразмус?
Слабый шум с улицы крадется по комнате. Кажется, уже наступило утро. Голова трещит, в горле пересохло, но я отчетливо помню все, до последнего оранжевого отсвета. У тебя есть маленькая красивая штучка! Вскочив с постели, я судорожно обыскиваю брошенную как попало сырую одежду. Маленькая красивая штучка. Блестящий, серебристый овал, сотканный из металлических нитей. В него вставлена тонкая пластинка из блескушки, которую так и подмывает отколупнуть ногтем. Но я старательно сдерживаюсь. Принцесса Беатрикс никогда не спешит с действиями, наученная горьким опытом всех войн которые вела.
Я верчу ее, оглядывая со всех сторон. Зачарованно смотрю, хотя делала уже много раз, раздумывая, не выбросить ли ее. Ведь она бесполезна чуть больше чем совсем. Но что-то меня останавливало. Что-то неопределенное, я вздыхаю. Последний глоток Алекзандра был лишним.
Последние порции алкоголя всегда лишние. Непреложная истина, если не вдаваться в подробности. Трикси, еще капельку! Сколько их было этих лишних капель? Не сосчитать. На завтрак у меня остатки бублика, крисиная ножка барбекю и кофе, варить которое меня научил Томашек. Кстати одно из самых полезных знаний, которыми со мной поделился лохматый скопидом. Кофе и умение пользоваться элементарным, без чего мне пришлось бы туго. Правда, я постоянно промаргиваю время, и кофе неизменно сбегает, заливая плоский блин кухонной плиты.
Бросив взгляд на полку, где вечером устроила цветок в горшке, я вздыхаю. Черт! Ничего другого и не ожидалось. За ночь мой маленьких пушистик сгрыз его и основательно покопался в горшке выбросил лишнюю, по его мнению землю, горкой лежащую у стенки.
Маленький негодник что ты наделал? Я же угощала тебя кексом? Цветок, так и не успел понять, цвести ему или нет. Ему просто не хватило на это времени. Мрачно кивнув появившейся из горшка мохнатой мордочке, я шлепаю мыться. Пожалуй, единственное, что тут устроено удобно это мытье. Если бы я в нем не разобралась, то мылась бы под дождем или в грязной реке за Городским парком, а это сомнительное удовольствие, как ни крути. Припомнив, как долго я экспериментировала, я хмыкаю. Еще один шаг в полной темноте, который сделала маленькая принцесса. Двигала рычажки, торчащие из стен, открывала вентили, пока не отпрыгнула, когда из отверстий в потолке хлынула вода. Черт побери, как же все просто! Иногда пугающие вещи в природе своей просты и незатейливы. Стоит просто набраться смелости. Сделать шаг в полной тьме.
У меня есть маленькая красивая штучка, что бы это значило? Я стою под льющейся водой и фыркаю от удовольствия, чувствуя, как постепенно отпускает похмелье. Странно, что постоянный дождь на улицах Нижнего города никак не лечит, но стоит повернуть рычаг и стать под ливень в моем жилище как все меняется. Поразительно!
Маленькая красивая штучка, я качаю головой, ничего не понимаю. Ва утверждает, что похмельные сны самое точное, что может быть на свете. Надо только уметь их разгадать. Иногда это очень трудно, потому что загадки в них невероятно сложны. Помню, как он прибегал ко мне и вопил во все горло:
— Трикси! Трикси! Ты и представить себе не можешь, что я только что видел!
Во мне все обмирало, потому что за этими воплями могли скрываться очередной набег гонведов па Вазарани или приближение белоземельцев. Совершенно неприятные вещи, особенно если ты слабая принцесса и тебе сегодня лень воевать. Когда я испуганно интересовалась, что именно, мой дорогой дружочек неизменно вываливал на меня гору несусветной чуши. Вроде чешуйчатому под утро явилась его бородатая родительница и строго запретила сегодня пить.
— Трикс! Это катастрофа! — ныл дракон, дыша перегаром, — если Матушка сказала, то придется терпеть! Иначе будет плохо!
Впрочем, его терпения хватало примерно на два часа. А потом из-под навеса или из темного погреба раздавалось тихое бульканье. Сынок святой драконихи плохо следовал полученным указаниям, объясняя это тем, что Матушка его не видит.
— Я очень сильно прятался, Трикси, — хитро пояснял он. — Там такая темная дырень, что ничего не разглядеть. А баночку я спрятал, просекаешь?
Похмельные сны самое точное, что может быть на свете. Я вздыхаю и вытираюсь куском ткани. Надо поторапливаться, Томашек терпеть не может ждать. Вчера Сью нас обломала с деньгами и за сегодня кровь из носу надо будет наверстать потерянное, повадки гражданина Манджаротти я знаю наизусть.
О вреде и пользе сиг
дата публикации:28.07.2023
Где-то там Харидвар, я задираю голову и смотрю из-под козырька кепки в жирные облака. В них есть пара просветов, позволяющая заглянуть немного выше, но от этого ровно никакой пользы. Выше такие же бетонные стены, растворяющиеся в тучах. Недостижимое ничто, которое легко погубит бедную принцессу. Погубит только потому, что она не знает правил, по которым следует играть.
— Отель в Манапе тридцать три звезды! Решайся…
Так и знала, что прошляплю. Я отскакиваю и показываю рекламной девке, средний палец. Матушка, как же ты меня напугала, поганка!
— Милый, — кокетничает она и разворачивается, показывая рабочий профиль. Крупные налитые груди в мокром купальнике, из-под ткани которого выпирают соски.
Прохожие работяги, бредущие на утренние смены, ржут надо мной. Попалась, замарашка! Мне хочется чуть развернуть локоть и тоже их поприветствовать, но я сдерживаюсь. Меньше суеты, меньше проблем. Поэтому я принимаю вид, будто ничего не случилось и топаю дальше. До Городского парка еще пять кварталов.
У придурошно веселого входа, как я и предполагала уже торчит розовая каркалыга. Манджаротти ждет меня. Тощая фигура видна в приоткрытые ворота, мой компаньон сосредоточенно копается в унитестере, уместив зад на лавочку. Что он там смотрит, если до его бесплатных мочалок еще шесть часов? Наверное, всякую чушь медленно убивающую мозг.
— Бет, сейчас изобрели такую херню, если ей закинуться то можно протянуть до ста лет!
— На Дембург надвигается циклон, Бетти, наверное, и нас заденет. Пишут, будет дождь.
Будет дождь, как будто он не идет тут все время, а когда не идет, то собирается. На всякий случай я ускоряюсь, чтобы избежать неизбежного бурчания по поводу опоздания. Вроде как быстроногая Беатрикс спешила изо всех сил и все равно прибыла не вовремя. Тощий на эту уловку неизменно покупается, хотя и делает недовольное лицо.
— Томашек, есть сига? — присев около него интересуюсь я. И глубоко дышу, чтобы показать, как запыхалась. Жадный лохмач удивленно косится на меня, а потом выдает назидательную речь, из которой я понимаю, что от сиг можно быстро заболеть и скопытиться, это все знают, кроме модных дурачков дымящих где попало. И что он на дух не переносит сигаретный дым, если я не заметила. В общем как я понимаю, гражданин Манджаротти намеревается склеить ласты в добром здравии. Неплохая затея, к сожалению мало осуществимая.
— И тебе не советую курить, Бетти! — говорит он. — На это надо уйму времени, а крисы сами себя не настреляют! Держи, я купил патроны.
Я пожимаю плечами и внимательно считаю припасы, которые он мне выдает. Если ошибиться, то Томашек разноется, что от меня только чесотка и никакого выхлопа, что он мне давал четырнадцать, а я где-то посеяла пять. И поэтому в конце дня мне причитается на пару кредитов меньше. А так как мы зарабатывает всего пару кредитов, то сегодня мои услуги стоят бесплатно, а может и завтра тоже, как пойдет. Все эти махинации я знаю и внимательно наблюдаю за его суетливыми движениями.
— Двадцать четыре, — наконец говорит он.
— Три, — возражаю я.
— Что три?
— Двадцать три, Томашек.
Само собой он пытается со мной спорить, я вздыхаю и выкладываю припасы по порядку. Все как обычно, ничего не меняется, Манджаротти пытается нагреть бедняжку Беатрикс. В конце концов, моя математика сходится и Томашек недовольно встает и берет в руки пугалку.
— Пошли, Бет?
— Пошли, — надвинув козырек на глаза поглубже, говорю я. Кепка хорошо защищает глаза от дождя. Пусть сейчас он только накрапывает, но в любую секунду может ливануть и смазать тщательный выстрел. Крисы очень быстры, мелькнет черной тушкой среди колючих кустов и поминай, как звали. Гражданин Маджаротти пыхтит и чертыхается. Он полагает, что ему досталось самое трудное в нашем дуете. Ворошить пугалкой крисиные гнезда. С самым похоронным видом Томашек волочет ее за собой. Будто уже пробил его час и сейчас он даст дубу прямо здесь.