Всю жизнь он был народным, но не стал даже заслуженным.
Научимся ли воздавать при жизни?
Даже если бы сегодня организовать в Москве вечер Козина — любой зал не вместил бы желающих. Он мог бы, как никто, рассказать об истории и традициях старого русского романса. А главное — он еще поет, да — поет.
После недельной подготовки старик готов наконец напеть мне на прощание небольшую пленку. Он повязывает галстук…
Но забарахлил, загудел, засвистел вдруг магнитофон. Старик разнервничался, дозвонился одному из своих знакомых, тот приехал, оба долго возились, пока не привели все в порядок. И уже в первом часу ночи он снова сел за пианино. Серебро снова явилось к нему — чистое и сильное.
Мы успели еще раз послушать старые записи. Старик сидел, опустив голову. Устроившись рядом, на пианино, Бульдозер осторожно трогал лапой плечо старика, чтобы он очнулся, не грустил.
Прообраз Бульдозера — маленький талисман, высохший, потрескавшийся, смотрит из дальнего пыльного угла комнаты.
И журавли вновь прилетят, и сад зацветет снова, и осень вернётся. Это все — не «уходящий объект», не уходящий…
Если бы эти впалые строки могли передать обаяние старых мелодий! Сквозь переливы редкостного голоса пробиваются, все ближе, шорох, потрескивание.
…Это нищая моя кормилица доклевывает последний бумажный корм.
1990 г.
Александр Маринеско представлен к званию Героя
«Известия» трижды писали о трагической судьбе легендарного подводника Александра Маринеско — «Памятник» (№ 170, 1988 год), «Не только в памяти хранить» (№ 269, 1988 год) и, наконец, «Герой и время» (№ 203, 1989 год). За один только поход экипаж подводной лодки «С-13» под командованием Маринеско уничтожил целую немецкую дивизию. По тоннажу потопленных фашистских кораблей Александру Ивановичу нет равных среди советских подводников.
Имя Маринеско стало символом подвига и одновременно символом исторической несправедливости. Суть публикаций — незаслуженная опала героя, гонения при жизни, посмертное преследование имени. Цель — признать наконец героя — Героем.
На редакцию обрушился поток писем — тысячи, со всех уголков страны. От адмиралов, Героев Советского Союза, видных ученых, от коллективов военно-морских училищ, воинских частей. Таких коллективных писем прежде не припомню — три тысячи подписей. Прошли митинги и демонстрации в защиту подводника. Случалось, люди возвращали партийные билеты. Конечно, это не метод борьбы за правду, но, увы, и подобное было. Несправедливость казалась столь явной, вопиющей, что многие исход борьбы связывали с истинными реалиями (или отсутствием их) перестройки. «Мне пятьдесят шесть, еще никогда в жизни не было так стыдно и горько, как в те минуты, когда я читал статью «Памятник». Неужели придется пережить еще один стыд — когда статья не достигнет цели? Неужели мы так больны?» Этим, можно сказать, всеобщим вопросом задается один из читателей, житель Ярославля Е. Жаров.
Кроме чувств протеста, эмоций, есть и конкретные дела. Создаются новые музеи Маринеско в самых неожиданных местах, один из них появился почти на краю земли, в Якутии, в поселке Черский. Комитеты в защиту Маринеско были созданы в Ленинграде, Калининграде, Одессе, Мариуполе.
Все происходящее наглядно свидетельствует о том, что Маринеско — герой истинно народный.
Комитет в защиту Маринеско в Ленинграде (председатель О. Мокряков, секретарь Ю. Морозов) обратился в Президиум Верховного Совета СССР с представлением командира подводной лодки «С-13» капитана 3 ранга Маринеско к званию Героя Советского Союза. Под ходатайством поставили подписи 40.524 человека. Подобные же представления написали Калининградский комитет «Маринеско» (председатель В. Геманов), Совет ветеранов-подводников ВМФ СССР в Ленинграде (председатель контр-адмирал в отставке Ю. Руссин). Всего же подписей под представлениями — более ста тысяч!
Последняя новость, самая важная. В Президиум Верховного Совета СССР обратился с представлением Маринеско к званию Героя Военный совет Военно-Морского Флота СССР. Справедливый, обнадеживающий акт, свидетельствующий о том, что печать и военное ведомство при многих разногласиях во взглядах на события и явления сегодняшней жизни могут и должны в принципиальных моментах находить общий язык; что народное мнение, и это, может быть, самое главное, становится реальной силой.
В конце концов речь не только о Маринеско, не просто о Маринеско, а о могуществе флота, о силе и славе Отечества, среди верных сынов которого станет одним Героем больше.
Когда-то в войну после знаменитой «атаки века» командир дивизиона подводных лодок капитан 1 ранга А. Орел, впоследствии адмирал, командующий дважды Краснознаменным Балтийским флотом, уже представлял Александра Ивановича к званию Героя. Между первым и вторым представлениями прошло сорок пять лет.
В сегодняшней акции немалая заслуга принадлежит командиру Ленинградской военно-морской базы вице-адмиралу В. Селиванову и командующему войсками Ленинградского военного округа генерал-полковнику В. Ермакову. Вице-адмирал в телефонном разговоре со мной повторил то, что высказал недавно в интервью газете «Ленинградская правда».
— Когда весть о решении Военного совета ВМФ облетела нашу базу, все военные моряки были рады. Убежден, так же воспримут сообщение на всех флотах.
Сам Валентин Егорович служил и на Тихоокеанском, и на Черноморском, и на Балтийском флотах.
— Сколько себя помню, столько мне известно о героической лодке «С-13». Маринеско, его экипаж — гордость Военно-Морского Флота, его любовь.
Остается добавить, что коллектив Балтийского морского пароходства ходатайствует о присвоении имени Маринеско одному из новых судов.
Кировский райисполком и райком партии Ленинграда по просьбе жителей провели своеобразный опрос: надо ли переименовывать одну из улиц в честь легендарного подводника. Мнение оказалось единодушным. Районные руководители вошли с ходатайством в Ленинградский горисполком назвать именем героя улицу Строительную, где Александр Иванович Маринеско жил последние годы, а на доме его установить мемориальную доску.
Таковы факты на сегодня. Будем ждать добрых вестей.
1990 г.
И все-таки свершилось
Отечественную славу приумножили новые имена.
Поздравим тех, кого не поздно поздравить, и возблагодарим тех, кто не дожил до сегодняшнего дня, утешимся их сегодняшней посмертной судьбой.
Нынешнее воздаяние, по газетному говоря, является исправлением очевидных ошибок прошлого, а попросту, по-житейски — искуплением вины. Как-никак со дня подвигов миновало полвека.
Многое еще придется искупать, признавать и отвергать из того, что принадлежало нашему общему прошлому. В том числе военному, которое, чем дольше живем, тем видится в последующем сравнении чище и честнее. Цель была — ясная, героизм — подлинный. Время истины — в народе и в человеке. Для того чтобы тебя услышали, необязательно было напрягать голос, и больших трибун почти не было, и слов казенных было меньше. И даже вождь, обращавшийся всегда к партии большевиков или к великому народу — строителю социализма, в самые тяжелые минуты нашел вдруг другой адрес, другие слова: «Братья и сестры…».
И лгали, кажется, меньше. Хотя порок этот изжить не сумели даже тогда.
Мы не только скрывали драму (погибшие, пленные, общая неразбериха и хаос), но искажали и подвиг. Живя по законам культа, мы и всенародный подвиг воспроизводили по законам культа. «Матросовцами» стали называть тех, кто закрывал собою амбразуры задолго до легендарного героя, когда он еще даже не воевал. Многим из тех, кто совершил этот подвиг позже, вручали уже ордена, а не Героя. Имена сотен подобных остались в тени.
Нужны были герои-монументы, герои-символы. Одно имя-символ могло, как знамя, поднять в атаку, длинный перечень таких же точно имен никого не вдохновит. Один подвиг — Подвиг, сотни тысяч — статистика.
Кроме этого, как видим, вполне прикладного значения, замалчивание массового героизма имело другой, тоже практический смысл. Отечество стояло на всеобщей жертвенности, массовый гибельный героизм обнажал наши изъяны; мы закрывали телами не только вражеские амбразуры, но и собственные прорехи.
Пусть не смущает никого такой запоздалый и длинный список новых Героев. В войну их было много — достойных, но не удостоенных. Показательно, что некоторые из этого списка уже представлялись к званию Героя — тогда, в войну. Кроме причин общих, упомянутых, были и другие причины отказа, у каждого — своя. Беда, например, Ивана Туркенича в том, что он попал в Краснодон после плена. Я писал об этом — несправедливость: члены штаба «Молодой гвардии» — Герои, а командир — нет. Беда Александра Маринеско — его характер…
Большое благо в том, что мы возвращаем сегодня достойные имена. Это — громадное духовное богатство, может быть, единственное, которое при всей нашей бездумности не промотали, не утратили, не обесценили.
Эти имена еще послужат нам.
Поздравляя сегодня Героев, радуясь за живых и скорбя об ушедших, расскажем еще раз, в последний раз о борьбе за честь одного из них — Александра Ивановича Маринеско, вплоть до сегодняшнего дня пасынка Военно-Морского Флота и Отечества. Борьбу за присвоение ему звания Героя «Известия» вели долгую, неравную, почти безнадёжную. Судьба этого человека оказалась столь трагичной и беспощадной, столь велика была несправедливость по отношению к нему, что сегодняшний Указ о его награждении десятки, сотни тысяч сострадательных читателей «Известий», следивших за событиями, воспримут как событие личной жизни.
Расскажем о том, что не успели или не сумели сказать прежде, подытожим и поставим наконец точку.
На Балтике воевало тринадцать подводных лодок «эсок».
Лишь один из командиров перед походом написал завещание. В ту минуту предчувствие вызвало улыбки.
А в итоге из тринадцати «эсок» уцелела лишь единственная, как раз под номером 13.