и изрыгали непристойные выражения, крутили пальцем у виска, но человек не обращал внимания на окружающих и спокойно переходил дорогу.
Антон Благин сконцентрировал внимание на необычном прохожем, который не походил на пьяного отморозка. Что-то в его поведении было неестественным, не от мира сего, но что именно он понять не мог. «Ненормальный», — подумал Благин и направился к зданию «Президент—Отеля» на научную конференцию.
У входа в здание Благин увидел табличку с объявлением: … «доклад доктора медицинских наук, профессора Скиннера С. И. на Международной научной конференции, начало в пятнадцать часов». Он взглянул на часы и подумал: «К сожалению, опоздал, обидится Серега».
Благин вошел в конференц-зал, который был заполнен не полностью и присел на свободное место. С трибуны доносился спокойный и уверенный голос докладчика: — Мы люди задаем себе вопрос: Откуда мы произошли? Где истоки нашей жизни? Неужели человеку отмерен век, а многим и того меньше? Ответа нет. Истина скрыта от нас. На поверхности знаний плавают лишь робкие догадки людей, о том, что мы произошли…
Благин с интересом слушал выступление своего друга. Его внимание привлек человек, который вошел в конференц—зал и разместился поблизости. Это был тот странный субъект, которого он только что видел на улице. Пришелец сосредоточенно смотрел на профессора. Появление необычного незнакомца насторожило Благина. «Интересно, кто это?», — подумал он, украдкой взглянув на него и, уловив встречный взгляд незнакомца, невольно отвернулся. Его внимание вновь переключилось на трибуну.
Антон почти не слушал докладчика, он ощущал какое—то жжение в той части головы, где находился мозжечок. И это жжение усиливалось и начинало его раздражать.
— …становится абсолютно ясно, что человечество стоит на пороге изменений… — доносилось с трибуны.
Антон потер тыльную сторону головы пробуя массировать. Жжение не прекращалось. Возникли тревожные мысли.
— … будут открываться новые собственные возможности, развиваться способности…, — слышал он речь Скиннера, словно в тумане и не понимал, что с ним происходит. Он почувствовал, что все тело его приходит в оцепенение. Дальше Антон уже не слышал знакомого голоса. До него доносился тонкий звук флейты среди изрытой кратерами красной поверхности базальтовой каменистой почвы. Печальная и убаюкивающая мелодия действовала на него успокаивающе. Затем картинка сменилась и перед глазами стали проплывать горные хребты, далее вытянулась райская долина, хвойная лесистая местность, и река с быстрым течением. И вот под звуки флейты он летит над горным водопадом и зелёным озером на дне ущелья. Умиротворенный волшебными звуками, он парит над поверхностью неизвестной планеты.
Кто—то толкнул его в плечо и Антон очнулся.
— … нас ждет новый более качественный уровень развития…, — вновь донесся знакомый голос с трибуны. Понемногу Антон приходил в себя. Перед глазами была матовая пелена, которая постепенно исчезала и стали материализовываться знакомые очертания окружающей действительности. К этому времени доклад приближался к завершению, и вскоре начались выступления других участников конференции. Благин вспомнил о странном субъекте и повернул голову, но пришельца на прежнем месте не было.
***
Научная конференция завершила работу. Участники стали расходиться. Среди учёных мужей профессор Скиннер отличался возрастом, ему было тридцать пять лет, необыкновенно высоким ростом и атлетической фигурой. Он был смуглый и черноволосый. На его лице, словно высеченным из камня выделялись тоненькие усики. Скиннер поднял голову и долго, придирчиво разглядывал Благина, пока тот шёл через зал к нему. Хотя они были ровесниками, но Антон был полной противоположностью Сергея Скиннера, невысокого роста, худощавый, но жилистый человек с лицом, обезображенным многочисленными шрамами и побывавший в опасных переделках, когда работал в полиции. Красавцем его назвать было нельзя, но он был толковый и опытный юрист.
Скиннер пожал руку другу.
— Это хорошо, что ты здесь! — радостно произнёс он.
— Мне понравилось твоё выступление, — без тени эмоций вымолвил Антон, пожимая его пятерню.
— Каково твоё мнение по этой проблеме?
Благин оставил вопрос без ответа, нахмурившись, о чём—то размышлял.
— Что с тобой происходит? — в недоумении спросил Скиннер.
— Извини Сережа! — встрепенулся Благин и выдавил: — Вопрос весьма интересный, не мешало бы докопаться до истины.
— Придёт время, и мы докопаемся до самой сути, — с энтузиазмом заявил профессор.
— Это звучит обнадеживающе. Неужели ты что-то нарыл? — осведомился Благин.
— Да, есть кое-что интересное и я с тобой поделюсь этой информацией, — отреагировал Скиннер.
— Тогда, я тебя слушаю очень внимательно.
— Только не здесь.
— Хорошо, поехали к тебе в лабораторию, — предложил Антон.
***
Благин и Скиннер подъехали к Российской академии медицинских наук, но не к главному корпусу, а невзрачному зданию, расположенному на окраине столицы, в которой размещалась исследовательская лаборатория. Поднявшись на второй этаж, они вошли в помещение, где столкнулись с высокой брюнеткой около тридцати лет. Её тёмные с косинкой глаза, окружённые длинными густыми ресницами, придавали восточный облик. Секретарь ученого совета встретила Скиннера словами: — Сергей Иванович, как прошла конференция?
— Дорогая Аннушка, все прошло успешно, подробности расскажу чуть позже.
Они вошли в кабинет профессора.
— Присаживайся Антон, сейчас я тебе кое-что покажу.
Скиннер достал из сейфа папку и передал приятелю.
— Почитай заключение, — сказал он и, откинувшись на своем рабочем кресле, закурил сигарету.
Благин открыл папку и вытащил документ. Он внимательно стал читать и по мере того, как вчитывался в содержание, его лицо становилось хмурым. Прочитав текст, он вернул документ профессору.
— Не могу поверить! Это какой-то бред, — совершенно озадаченный заявил собеседник.
— На самом деле всё обстоит именно так, как изложено в документе, — немного волнуясь, сообщил профессор. — Я лично несколько раз перепроверил, ошибки быть не может.
Благин с нескрываемым удивлением смотрел на друга.
— Расскажи мне, как всё произошло? — спросил он.
Профессор достал носовой платок и вытер со лба проступивший пот.
— Это произошло неделю назад, — сказал он. — Случайно я обнаружил у своего пациента, который был смертельно травмирован в автомобильной катастрофе отличный от обычного человека ДНК. Я был поражен таким открытием и решил об этом не распространяться. После проведенного обследования я установил, что организм больного является идеальным и совершенным. Его нельзя было назвать человеком, это был суперчеловек. Взятые на анализ кровь больного после исследований дали сенсационные результаты. Его кровь способствовала быстрому заживлению тяжелой раны, а также активно отторгала от себя все имеющиеся в мире вирусы, то есть этому пациенту были не страшны никакие болезни. Обычный человек умер бы от такой раны. Спустя несколько дней пациент был выписан из медицинского центра совершенно здоровым и не благодаря медикаментозному лечению, а организм индивидуума справился сам, являясь самодостаточным. Он подключил собственные внутренние резервы и способствовал быстрому заживлению ран. Образец его крови я храню у себя в холодильнике.
Скиннер вытащил из пачки сигарету и закурил.
— Что ты думаешь, об этом?
— Его личные данные у тебя есть? — нахмурившись, спросил Благин.
— Да, я всё выписал из истории болезни.
Скиннер передал записку. Благин внимательно прочитал.
— Я лично займусь этим субъектом.
— Конечно, займись. Меня интересуют его родители, родственники, жена и дети, если они у него есть. Я бы хотел взглянуть в их медицинские книжки. В какой поликлинике они обслуживаются? В общем, меня интересует всё о нём и о них, вплоть до седьмого колена.
— Хорошо Сергей, я всё проверю, не сомневайся, — сказал собеседник, собираясь уходить, но услышал голос друга: — Антон, мне интересно твоё мнение об этом случае.
Благин пожал плечами.
— Говорить особенно нечего, если я услышал бы об этом от другого человека, я бы не поверил, подумал бы, что это полнейший бред, но к твоему мнению я прислушиваюсь.
Скиннер встал с кресла и подошел к окну. На улице моросил осенний дождь. Профессор смотрел сквозь стекло, о чём-то размышляя. Пауза затянулась и наконец, опомнившись, он тихо произнес: — Вот уже несколько дней я спокойно спать не могу, всё думаю об этом уникуме. Всё настолько серьезно, что и представить невозможно.
— Успокойся Сережа! Этот случай тебя как учёного не должен тревожить, а наоборот должен радовать, ведь открываются для науки новые возможности по изучению сверх современного человека.
— Да, это всё так, если не учитывать одного обстоятельства, сколько таких субъектов гуляет по нашей земле, и какую цель они преследуют? Мы ещё не знаем их возможностей, чтобы успокаиваться на этом.
Благин внимательно слушал своего друга и понимал, что сказать ему нечего в оправдание доводов, весьма убедительно представленных профессором. Он попрощался с другом и, озадаченный этой непростой проблемой, удалился.
***
Под впечатлением странных событий Благин вышел на улицу и направился по дороге, ведущей к метрополитену. Был поздний октябрьский вечер и слегка моросил дождь. До станции метро надо было пройти пару кварталов. Он поежился от неуютной сырости и холодного ветра, поднял воротник плаща, надвинул кепку на лоб и ускорил шаг. Его мозг напряженно работал над информацией, которую поведал друг. Вспоминая лицо необычного мужчины, он подумал: «На улице, тот чем-то смахивал на человека отрешенного от мирской суеты, но когда появился в зале, это был совсем другой человек, взгляд его был цепкий, умный и изучающий. Не простой, очень даже не простой тип».
Так за размышлениями он добрался до метро и скрылся в подземке. Двигаясь по тоннельному переходу, он вдруг увидел человека в чёрном пальто с копной светлых волос на голове. Тот стоял и смотрел в его сторону. Проницательный цепкий взгляд незнакомца, словно буравчик сверлил его насквозь. Благин физически ощутил трепет во всём теле. Он постарался отвести взгляд в сторону, но был не в состоянии это сделать. Благин как заворожённый двигался навстречу незнакомцу. Пытаясь из последних сил сопротивляться чужой власти, он на миг замедлил ход, стремясь выйти из-под его влияния. Словно свинцом налились мышцы рук и ног, отказываясь подчиняться. Воля его была парализована. В голове возник шум, и наступило полное безразличие.