Дэн втянул носом дразнящий запах свежесваренного кофе. Нечего было и думать воспользоваться кредитной карточкой. В кафе «Речной капитан» с видом на городскую пристань он разменял последнюю оставшуюся у него банкноту, расплатившись за яичницу из двух яиц, кусок хлеба и чашку кофе без сахара.
С горькой усмешкой сложенный вчетверо листок был снова извлечен на свет из наружного кармана пиджака. Дэн развернул его на столе и разгладил ладонью. «Что ж, начнем, — сказал листку Дэн Трэвил. — Если мы хотим выиграть и снова влезть наверх, мой дорогой друг, твое имя я узнаю через пять минут. Еще через пять минут в моем лице тебе в ладони скатится с небосклона счастливая звезда. Жди. Я скоро. Только кофе допью».
Официантка с удивлением разглядывала дорого одетого мужчину, заказавшего скромный обед. Откинув со лба прядь темно-русых волос, он устремил взгляд в окно и уставился на работающие портовые краны так, будто в жизни ничего более завораживающего не видел. А затем принялся шепотом разговаривать с листом бумаги, на который упала с донышка чашки блестящая черная капля.
Представленные социальные проекты, казалось, соревновались в безнадежности и показном человеколюбии.
«Лот 024. Энжи Ласьма. Педагог. Авторская программа воспитания свободной личности в современном мире, позволяющая взрастить лучшие человеческие качества».
Подумать только! Она так и написала «взрастить лучшие человеческие качества». Мистера Трэвила чуть не скрутило от отвращения, когда он попробовал представить себе эту самую госпожу Ласьму: в старомодных очках, толстую, бездетную и наверняка не замужнюю. Иначе откуда у нее время на составление авторских программ воспитания чужих детей и беготню по инстанциям? Чтобы тебя включили в бесплатный социальный реестр и поставили в бесконечную очередь желающих рекламироваться за государственный счет, надо здорово попотеть. А в результате сгинуть в разбухшем до неимоверных размеров социальном реестре навсегда. Профессионалы-пиарщики просматривали его исключительно на голодный желудок, когда сидели на мели. И отдавали предпочтение тем кандидатам, у кого к описанию продукта прилагались научные статьи, заключения экспертов, результаты удавшихся экспериментов и прочие свидетельства прочного материального положения и готовности клиента вкладывать собственные деньги хотя бы на первом этапе раскрутки.
На что надеялись госпожа Ласьма и ей подобные, Дэн никогда понять не мог. Да и не хотел. Он допил кофе, вставил в мобильник одну из не засвеченных Сим-карт, которые всегда носил с собой во внутреннем кармане пиджака и остро пожалел, что не родился раньше. Отличная штука эта сотовая связь! Вот проект так проект был в свое время, уж он бы его не упустил. Один раз двинул — всю жизнь свободен. Не какой-то там Лот 024.
«Мы не ошиблись? — спросил Дэн у мобильника и портовых кранов и подмигнул официантке. — Нам нельзя ошибаться, — он разгладил лист и сверху вниз провел пальцем по строчкам. Он искал в этом списке не просто деньги. Дэну Трэвилу нужна была месть, — указательный палец уверенно остановился напротив двадцать четвертой фамилии. — Прощай, Красавчик Бакси».
— Госпожа Энжи Ласьма?
— Да, — ответил женский голос.
— Здравствуйте. Меня зовут Дэннис Трэвил. Службой социальных проектов Ричтауна я уполномочен заняться продвижением вашей программы воспитания.
— Что-о?! Ах… Что вы сказали? Неужели?! Боже мой… Да-да, я вас слушаю!
— Если ее основные постулаты не противоречат моим личным убеждениям, разумеется, — добавил Дэн, обеспечив себе путь к отступлению на случай полной бесперспективности клиентки. — Как и когда мы можем с вами встретиться?
— В это невозможно поверить, господин Трэвил… Простите! Конечно, давайте встретимся. Может, в эту пятницу? — голос звенел от волнения. — Я закончу уроки пораньше… Мы все обсудим, я подготовлю материалы и все вам передам… Как у вас в пятницу со временем?
Детский сад и никакого понятия о времени и о том, какая адская работа ей предстоит в ближайшие годы. Как она только попала в реестр? Дэн беззвучно выругался и хотел на этом закончить разговор.
— Сегодня, — глухо обронил он, не позволив себе отступить.
На плечи навалилась усталость. Ему вдруг показалось, что это падение — последнее в его жизни, и за ним ничего нет. Впервые он грохнулся с такой высоты. Впервые предстал перед судом. Адвокат, уехавший от Дворца правосудия на машине мистера Трэвила, заявил, что тот легко отделался…
«Пиар-менеджеру вашего уровня не составит труда реабилитироваться, воплотив в жизнь что-нибудь общественно полезное, — сказал адвокат, внимательнейшим образом осматривая кожаный салон спорткара. — Построите больницу вместо торгового центра или разобьете новый парк на том месте, где должна пройти скоростная магистраль, и ваша судимость будет считаться погашенной. Больше оптимизма! Подпишите вот здесь и не беспокойтесь. Я сам переоформлю автомобиль в дорожном департаменте на свое имя. Мы с вами в полном расчете». Дэну оставалось только принять слова пройдохи за истину в последней инстанции и свято в нее уверовать.
— Сегодня, — жестко повторил он в трубку. — Через два часа. Или встреча не состоится, Энжи.
— Д-да, конечно. А где? — в голосе поубавилось звенящей радости. Кажется, он напугал женщину и она засомневалась: уж не аферист ли ей позвонил, наткнувшись на данные, плавающие в открытом доступе социальной сети.
— Лучше, если мы будем говорить у вас дома. Или на рабочем месте — там, где вам пришла в голову идея. Где все под рукой, вплоть до скомканной бумажки с ошибочной версией, которую вы собирались выбросить, но почему-то этого не сделали. Вы меня понимаете?
— Да, господин Трэвил… — она помолчала, мучительно принимая какое-то решение. — У меня дома в 15.00. Я успею. Записывайте адрес!
Дэн удовлетворенно кивнул и на последниеденьги заказал себе выпивку. Гулять так гулять.
Красавчик Бакси вовсе не был красавчиком. Свое прозвище он получил, раскручивая провинциальных актеров, претендующих на роль героев-любовников, и смазливых мальчиков, мечтающих о шоу-бизнесе и толпах поклонниц. На них он и поднялся.
Господин Бакси был намного старше Дэна Трэвила, полноват, лысоват и прихрамывал на одну ногу. Женщинам он рассказывал, что пострадал в молодости на ринге. Но Дэн, как и любой уважающий себя пиарщик, собирал компромат на коллег по цеху и прекрасно знал, что боксерский ринг и артрит Бакси не имеют ничего общего.
Полтора года назад Дэнис Трэвил, купавшийся в денежных потоках, опрометчиво решил, что опыта ему теперь не занимать, собрался с силами и перебежал Бакси дорогу в той области, которую тот считал своей до самого донышка. Как ни странно, два пиар-монстра Ричтауна схлестнулись на почве кино.
Как раз в то время, когда развитием электронных сетей и домашних кинотеатров занималась целая свора пиарщиков, заставляя обывателей позабыть о некогда популярном развлечении, Красавчик Бакси оживил антикварные походы в кинотеатры и вознес их на пик моды. Из всех жанров сам он питал необъяснимую слабость к мелодрамам и заразил ими полгорода. Респектабельная публика Ричтауна пришла в восторг от возможности лишний раз продемонстрировать друг другу роскошь нарядов и автомобилей, была не прочь всплакнуть в полутемном зале от чувств, и ни о каком мордобое с экрана и слышать не хотела.
Дэн Трэвил, позарившийся на кусок чужого пирога, сделал ставку на другую целевую аудиторию и заново раскрутил боевики. Он взял количеством, бесплатным пивом и возможностью померяться силами с профессиональными бойцами из своего же проекта «Бои без правил». Подростки и молодежь отлипли от компьютеров и валом повалили в кинотеатры. Постепенно подтянулись люди постарше. Тогда Дэн существенно расширил жанровую палитру, нанял актеров в помощь бойцам, и стал разыгрывать лучшие эпизоды только что просмотренных фильмов с участием всех желающих. Бакси остался с тремя сотнями домохозяек, до гробовой доски готовых рыдать над дешевыми мелодрамами и отреставрированным ретро.
Оба пиарщика допустили как минимум по одной непростительной ошибке. Красавчик Бакси недооценил потенциал направления, которым занимался постольку поскольку. Кино никогда не входило в число его главных приоритетов, оставаясь в разделе приятных безделушек. А Дэн Трэвил недооценил противника.
— Что-что? «Наше возможное сотрудничество»? Как красиво сказано! Я не ослышался? — переспросил, наконец, Дэн и приложил ладонь к уху. — С добрым утром, Энжи, — он бесцеремонно пощелкал пальцами около самого ее носа.
Госпожа Ласьма вздрогнула, заметно побледнела и отвернулась. От Дэнниса пахло перегаром.
— Мне негде жить, значит, жить я буду у тебя. Если у тебя есть бойфренд, позвони ему сейчас и скажи, что разлюбила. Ты отдашь мне свои сбережения — все, сколько есть. Ты шагу без меня не ступишь и не произнесешь без моего ведома ни единого слова! Ясно?
— Да, господин Трэвил.
— Зови меня Дэннис, — великодушно разрешил Дэн. — Для начала мне понадобятся новый костюм и полдюжины рубашек.
Это была их вторая встреча. Энжи Ласьма двадцати семи лет от роду оказалась хрупкой платиновой блондинкой в огромных очках. Накануне Дэн ушел как только понял, какая это жутко упертая идеалистка. Энжи сказала ему вслед какую-то гадость. Потом она звонила — он отбивал звонки. Она прислала сообщение с извинениями и заверениями в покорности. Он переночевал на железнодорожном вокзале. Следующим утром он ответил на звонок. Через три часа, наслаждаясь чистотой и ласковым шелком белоснежной рубашки, Дэн Трэвил взялся за дело. Только что уволившаяся из школы Энжи сидела напротив, съежившись, как бездомный щенок.
— Ласьма… — нараспев произнес Дэн. — Тьфу! В жизни не слышал более дурацкой фамилии. Значит так. Тебя зовут Анжелика Ласимер, ты педагог в четвертом поколении, у тебя французские корни и прабабушка из русских эмигрантов — это сейчас модно, должно сработать. Не сработает — выдадим за навет, который ты будешь яростно опровергать. Забудь про «лучшие человеческие качества». Твоя программа позволяет раскрыть сильные стороны личности, позволяющие выжить в современном мире…