Дэн не договорил, потому что его перебили:
— Но это неправда!
Дэн покачал головой, развернулся и решительно направился к двери. Энжи стиснула руки у груди и на секунду устремила вверх страдальческий взгляд.
— Нет, стойте! Подождите… Подожди… Я все понимаю, но… Я боюсь, что не смогу, Дэннис, — еле слышно сказала она в спину менеджеру.
Дэн остановился ровно в одном шаге от входной двери.
— Это к делу не относится. Правду начнешь говорить, когда получишь первый грант от министерства образования, — сказал он. — И то только в том объеме, в котором я тебе разрешу. Ты, в самом деле, натуральная блондинка, Анжелика?
— Какая Анжелика… А-а. Я? Да.
— Для учительницы это непозволительная роскошь. Возьми деньги и собирайся. Почему ты не в очках? Что это за игривая мордашка?
— Я надела контактные линзы.
— Выброси их. Пойдем!
Прошло примерно две недели, когда однажды утром Энжи села напротив Дэниса и уставилась на него так, словно хотела заглянуть не в глаза, а напрямую в душу. Дэн почувствовал взгляд и заранее скривился:
— Ну? — спросил он, оторвавшись от ноутбука.
— Скажи, что это не ты. Пожалуйста, Дэннис. Пожалуйста…
— Где? — рассеянно спросил Дэн. Он только что кинул объявление о наборе платной группы коррекции личности по новой методике госпожи Ласимер. А накануне, наконец, нашел помещение и первого спонсора — владельца небольшой частной аптеки, у которого четырнадцатилетний сын совсем отбился от рук и портил папаше репутацию.
Она молча развернула лежащий на столе мобильник и показала ему сообщение.
«Твой личный пиар-менеджер убил четверых подростков и счастливо отмазался. Можешь начать воспитание с него. Желаю успеха, Энжи».
Дэн улыбнулся. Красавчика Бакси не удовлетворил приговор суда. Он считает его слишком мягким, следит за поверженным конкурентом и боится, черт возьми! А раз он боится, у Трэвила есть шанс. Интуиция не подвела в тот момент, когда Дэн водил пальцем по строчкам, сидя в дешевом кафе. В Энжи можно и нужно вкладывать по максимуму. Сначала, за неимением ничего лучшего — себя, а затем — деньги.
— Это моя работа, — пожал плечами Дэн. — Немалая ее часть заключается в получении всех пинков и зуботычин, предназначавшихся производителю товара. Как приложение к гонорару. Но раз ты так уверена в том, что виновные всегда должны быть наказаны, Энжи, я скажу тебе, что сценариста «Режущей стали» тоже здорово оштрафовали, не беспокойся. А уж как мне прилетело — тебе и объяснять не надо, сама видишь. Все пиарщики города в курсе.
Энжи так и подбросило.
— Ах ты, гадина! Дети резали своих одноклассников бритвами, подражая героям фильма! — закричала она, вскочив на ноги. — Из-за тебя! Из-за таких как ты!
— Если они это делали — они не дети, а ублюдки, — равнодушно пожал плечами Дэн.
— Ты чудовище! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Я отказываюсь работать с тобой, я беру все слова назад! Я как-нибудь сама в школе… Потихоньку… Только не так!
Она кричала и плакала, и так громко обвиняла его во всех грехах человечества, что Дэну пришлось отложить один весьма важный телефонный звонок. Истерика с клиентом никогда не случается вовремя.
Дэн устало потер виски руками, встал и обнял Энжи сзади за плечи.
— Да, мне их жаль, — негромко сказал он ей на ухо. Она захлебнулась рыданиями, притихла, потом резко развернулась и подняла на него глаза, в которых ужас боролся с отвращением.
— Хочешь сделать чудовищный мир лучше? — спросил Дэн, не давая ей рот раскрыть. — Тогда прими помощь чудовищ. Оглянись, моя милая! Больше вокруг никого нет. Я тебя раскручу, этот город будет твоим, Энжи. Мы сделаем его таким, каким ты пожелаешь! Я обещаю.
— Не прикасайся ко мне! Не смей!
Энжи вырвалась из его рук и убежала в ванную рыдать под шум воды. В этом авторша уникальной педагогической программы была не оригинальна. Дэн обворожительно улыбнулся ей вслед и решил поменять тактику. Когда дистанция между пиарщиком и клиентом слишком велика — это только вредит делу. Через три недели Энжи спала со своим менеджером.
Еще через три недели Дэна здорово избили, и мисс Ласимер чуть не сорвала презентацию для директоров школ восточного округа. Пока Дэн, одной рукой держался за поясницу, а другой отмывал кровь с лица, она металась по крохотной квартирке, клялась, что откажется от всего на свете, выйдет за него замуж и никогда ему не изменит.
— Дура, — сказал Дэн разбитыми губами.
Когда дверь за Энжи, наконец, закрылась, он упал на колени и скорчился от боли.
«Я переверну этот сраный город, — хрипел он, ползая по кафельному полу. — Вы еще сто раз вспомните день, когда меня осудили. Да здравствует правосудие? Карманные лицемеры! Все поплатитесь, взяточники хреновы… Нашли кого слушать — Красавчика Бакси! Менеджер против менеджера. Оказывается, это я растлевал ваших детей? Ну, так вот вам фанатичка! Клянусь, я ее двину. Я вам устрою благословенный край, чтоб ни закурить, ни выпить, ни в кабак на стриптиз! Пусть задушит вас своими благими намерениями… Только не завали сегодняшнюю презентацию, детка… Клянусь, мы их всех за яйца подвесим»!
Через полчаса боль немного поутихла, Дэн перестал бормотать бессвязные ругательства, поднялся, цепляясь за стену, и впервые всерьез задумался о подходящей партии для клиентки. Со следующего дня он начал постепенно отучать ее от себя.
Меньше чем через год Дэннис Трэвил полностью погасил судимость и был восстановлен в правах, но почему-то продолжил работать с Анжеликой Ласимер. Кинотеатры опустели. За исключением тех, где шли фильмы, которые раскручивала одна из команд Трэвила, работающая под эгидой министерства культуры. Это была только одна — самая незначительная перемена, среди множества перемен, постигших Ричтаун.
Пять лет спустя, чудесным весенним утром Дэн от души хохотал, узнав, что Красавчик Бакси убрался из Ричтауна безработным. Но вскоре Дэну Трэвилу стало не до смеха. Что делать пиар-менеджеру в городе Одного Проекта?
Используя скрипучие механизмы чиновничьего аппарата и переключая на Энжи денежные потоки, он создал в Ричтауне такую монополию, какой город еще не знал. Пора было удирать, пока светлая мечта школьной учительницы, с его помощью воплощенная в жизнь, не подмяла под себя создателя. У Дэна не было никакого желания перевоспитываться. Он себя вполне устраивал. Он собрал вещи, когда до бракосочетания Энжи с сынком нового мэра Ричтауна оставались считанные дни. Высокопоставленный отец был так счастлив, что единственный сын превратился из тридцатилетнего оболтуса и бабника в настоящего паиньку и джентльмена, что называл Энжи дочерью еще за полгода до свадьбы.
А ведь было время, когда Анжелика Ласимер, возглавившая министерство образования, пыталась возражать личному пиар-менеджеру. Еще в первый день, по диагонали просмотрев основные положения ее программы, тот решительно заявил: «Нужна взрослая группа. У тебя есть знакомый психолог, кому бы ты ее доверила? Разработай дополнения, познакомь меня с этим человеком. Завтра введем его в курс дела. Не волнуйся, если парень не потянет, мы его поменяем».
Дэн остановил машину в центре города, наплевав на запрещающие знаки. Из-за книжной ярмарки все обочины и паркинги были забиты под завязку. Дэн вышел, хлопнул дверцей и закурил, стоя прямо на проезжей части. Он огляделся подобно генералу, осматривающему идеальные боевые порядки выстроившейся перед ним армии. Красочная перетяжка зазывала на фестиваль современного искусства. Афишная тумба возле автобусной остановки пестрела фотографиями театральных постановок. Энжи, которой он снова разрешил носить контактные линзы, улыбалась прохожим с соседнего билборда. «Сеть лицеев и образовательных учреждений Анжелики Ласимер. Мы раскроем ваши лучшие качества!» — гласила надпись.
У фонтана вихрастый паренек наяривал на скрипке. Его друзья катались вокруг на роликах, стараясь поймать все ускоряющийся ритм чардаша, запинались, сталкивались, хохотали. Двое бросились в проулок и притащили оттуда ударника с барабанами. Над площадью взорвался музыкальный хаос. Пожилая дама остановилась и начала что-то возмущенно втолковывать распоясавшимся молодчикам.
Дэнису Трэвилу решительно нечего было делать в таком городе. На Энжи теперь работала огромная команда чиновников, педагогов, психологов, журналистов. Проекты Анжелики Ласимер финансировались первыми и всегда — в полном объеме. Да и сама бывшая учительница, стоявшая теперь во главе тщательно подобранной управленческой команды, кое-чему научилась. Дэн был спокоен за свое детище. Он собирался уйти по-английски.
Утром в день отъезда в Дримбург Дэн Трэвил сидел за столиком в «Речном капитане». С некоторых пор он снова стал захаживать в старое кафе с видом на речной порт в надежде пополнить запас удачи, которая однажды так широко ему здесь улыбнулась.
Дримбург манил его давно. В пятимиллионном мегаполисе каждому найдется, чем заняться. Поговаривали, что красавчик Бакси уже месяц ошивался в его окрестностях, а это означало, что место рыбное, с отчетливым запахом денег, и ни скучать, ни расслабляться там не придется. Как раз когда Дэн затушил окурок и собирался оплатить счет, в кафе ввалилась толпа студентов. Человек десять-двенадцать шумных, веселых, пестро одетых парней и девчонок, рассаживались за соседними столиками, полностью завладев вниманием официантов. От общей группы отделилась хрупкая девушка в темных очках и цветастой бандане и улучив момент, подсела за столик Трэвила.
— Энжи! — зашипел ошалевший от удивления Дэн. — Хочешь нарваться на папарацци и сорвать свадьбу?! Совсем спятила… Что ты здесь делаешь? Кто они такие?
— Я пришла попрощаться, Дэннис, — тихо сказала Энжи. — Это гвардия, — она грустно улыбнулась. — Ребята из моей самой первой группы, которая была еще до тебя. Они согласились помочь. Я знаю, ты не останешься… Спасибо за все.
Она нежно поцеловала его в щеку. Мистеру Трэвилу в пору было гордиться своей бывшей подопечной. Прежняя Энжи Ласьма честно выложила бы будущему мужу, а заодно и его папе мэру, что собирается поехать на вокзал, проводить одного из своих бывших любовников. Девчонки, приняв подругу назад в компанию, вполне натурально прыснули со смеху и принялись отсчитывать деньги. Спектакль прошел как по нотам — девица на спор поцеловала незнакомого мужчину. Неудивительно, что он еще пять минут смотрел на нее прежде, чем уйти. Удивительно другое: почему из-под модных дымчатых очков по щеке, густо замазанной тональным кремом, вдруг скатилась слеза… Но кроме Дэниса этого никто не заметил.