Наступило недолгое молчание, потом раздался голос Сергея Андреевича:
– Маман, прости, но я люблю эту девушку. Кроме неё, мне никто не нужен.
– Она точно тебя приворожила тебя, Серж, это убьёт меня! – Потеряв терпение, закричала мать.
Прасковья, забыв о белье, бросилась к себе в комнату. Из глаз брызнули слезы. Что же такое происходит? Наверное, и правда приворожила, раз сын мать родную не слушает! И ладно бы, богатая, влиятельная барыня из хорошей семьи. А тут… Мало того, что голодранка, так еще и сына против матери настраивает, оставляет старуху одну, без помощи. Почему именно она? Почему не Прасковья, которая любила и почитала бы, не только мужа, но и свекровь, слова бы поперек не сказала, всю жизнь провела бы в деревне? К тому же Прасковья теперь далеко не нищая, а со временем станет еще богаче.
Зависть, обида, ревность охватили девушку. Они заглушали совесть.
«Я не стала бы изменять судьбу ради себя. Но ради будущего Сергея, ради его старухи-матери, когда-то давшей мне крышу над головой, пойду на все!»
…Свеча отбрасывала красноватый отблеск на лицо девушки, склонившейся над пяльцами. На ситце постепенно вырисовывался профиль темноволосого юноши. Зеркальце лежало рядом, на столе. Если бы увлеченная работой девушка посмотрела в него, она бы в ужасе выбросила иголку и сожгла бы все полотна с узорами, вышитые чудесными нитями. В зеркальце отражалось будущее…
К удивлению матери Сергей Андреевич больше не вспоминал о невесте, и все оставшееся до отъезда время проводил с Прасковьей. Уехав в Петербург, он не забыл о девушке, и в каждом письме передавал ей поклон.
Через год, сразу после его возвращения, сыграли пышную свадьбу. Удивительное дело, но браку служанки и хозяйского сына никто не удивился, все восприняли это событие как должное.
Только счастье оказалось недолгим. Как-то осенью Сергей Андреевич отправился с друзьями на охоту, и случилось несчастье. Как утверждали очевидцы, лошадь хозяина, чего-то испугалась и понесла. Сергей Андреевич был хорошим наездником, но в этот раз удержаться в седле не сумел. При падении он ударился головой о камень и умер по дороге в усадьбу.
Ходили слухи, что кто-то навел порчу на богатый дом, потому что вскоре после гибели молодого барина случился сильный пожар. Что послужило его причиной, так и не выяснили, но после пожара никто больше не видел Прасковью.
**
Широко раскрыв глаза, Никита смотрел, как к ним медленно приближается призрачная фигура. Судя по всему, это была женщина в длинном, до пола, сарафане и с косой, перекинутой через плечо.
Зеркальце выпало из ослабевших пальцев Серёжи, и с громким стуком упало на пол, треснув. Никитка машинально произнес, не сводя глаз с призрака:
– Серый, хорош, ломать антиквариат! Не ты же первый его нашёл!
– Но ты нашёл его только потому, что рядом был Сергей, – возразил тихий голос.
Забыв о старинной безделушке, Никита попятился, крепче прижимая к себе потерявшего сознание брата:
– Вау! Ты – настоящий полтергейст! – Он пожалел, что с ним нет фотоаппарата. Хотя, кто знает этих призраков, может они на пленке не фиксируются?
Сергей пошевелился и открыл глаза. При виде печального лица девушки он не испугался, потому что видел в зеркале всю ее жизнь.
– Здравствуй, Сережа, – прозвучал в тишине слабый голос, – как же долго я ждала момента, когда твоя душа снова спустится на землю, и я смогу попросить прощение за свой проступок!
Серёжа отшатнулся от нее. Отдельные картинки в его голове, наконец, сложились в нечто целое. Вот почему Сергей из этой фантастической истории был так похож на него…
– Да, все именно так, как ты и думаешь, – призрак печально улыбнулся. – Хочешь узнать, что случилось, когда ты не вернулся с охоты? Я попыталась сжечь полотно, на котором вышила твое лицо, но уничтожить волшебные нити оказалось невозможно. Начался сильный пожар, но полотно уцелело, только вместо твоего портрета на нем появилась я, став призраком этого проклятого дома. С тех пор прошло почти сто лет. И что же теперь, Сергей? Ты меня ненавидишь? Я же разрушила твою жизнь, лишив тебя любимой девушки и права самому выбирать свою судьбу!
Никита, ничего не понявший из этого разговора, растерянно перевел взгляд с призрака на Серегу: «Не нравится мне все это. Привидения редко бывают дружелюбными. Эх, зря мы сюда пришли!»
Сергей с минуту молчал:
– Я не могу сказать, что ненавижу тебя. За свою ошибку ты достаточно натерпелась. Быть вечно запертой в этом полуразвалившемся сарае! К тому же, и я не тот человек, которого ты полюбила. У меня другая жизнь, и любимая девушка у меня тоже есть, пусть даже она и не обращает на меня внимания. Я прощаю тебя, и хочу, чтобы ты, наконец, обрела покой…
Привидение низко, до земли, поклонилось ему:
– Спасибо, что простил меня. Теперь я свободна и могу покинуть этот дом. Кстати, если хочешь, я отдам тебе это зеркальце. Оно поможет добиться любви твоей девушки!
– Какие же вы, женщины, глупые, – проворчал Сергей. – Ничему вас жизнь не учит! Рассчитывать нужно не на волшебство, а на свои силы.
– А если бы он не простил? – Никита отлепился от стены, решив тоже поучаствовать в беседе.
– Тогда вам тоже не удалось бы покинуть этот дом, – шепнул ему призрак, растворяясь в воздухе.
***
Солнечный луч, пробившийся через щель в занавесках, заставил Сережу открыть глаза. Похоже, они с братом проспали, даже странно, что бабушка их не разбудила, обычно ей не нравилось, когда спали до обеда. Протиравший глаза Никита устало сказал:
– Знаешь, мне приснился странный сон, будто бы мы с тобой пошли в тот дом на отшибе…
– …и видели призрака, – продолжил Серёжа, вскакивая с кровати. – Бывает же такое, мне тоже приснился этот сон. Хотя это не важно. Главное, что сегодня приезжает мама. Скоро вернемся домой, в город, а там – снова школа!
Гений и скрипка
– Мне нужна эта скрипка, и вы обязаны ее достать! – Лев Потоцкий громко щелкнул пальцами возле самого носа посетителя.
Мистер Еж ответил не сразу, лишь погладил край корзины, полной цветов. Нечасто ему назначали встречу в таком многолюдном месте. Догадка оправдалась, заказчик был трусоват. Вон как дрожат плечи, а костяшки пальцев то и дело проходятся по краю трюмо как пальцы стенографистки, порхая над очередным текстом.
– Отчего вы не предложили эту работу кому-то другому? – Гость Потоцкого отчаянно хотел курить, но на работе стоило воздерживаться. Запахи могут легко выдать, плюнуть не успеешь.
Потоцкий схватил со стола бутылку с минералкой, крутанул крышку так, будто желал задушить гостя, задающего лишние вопросы. Мистер Еж невозмутимо смотрел куда-то за спину «звезды» классической музыки. Угрозы и недовольства волновали его гораздо меньше, чем жирная муха, залетевшая в гримерную, и норовившая устроиться на бутербродах с икрой.
Пока Лев Потоцкий в красках объяснял, в сотый раз, зачем, что и почему, мистер Еж придумывал триста один способ предать муху мучительной смерти. Он надеялся забрать бутерброды с собой. Но не после того, как ими полакомится насекомое.
– Браверси, Браверси, все слушатели говорят только о нем! Они забыли, благодаря кому появился новый эстрадный зал в этом городе. Желают только наслаждаться его игрой на скрипке. Просто какая-то дьявольщина! Меня называли гением, я – настоящая «звезда»! У меня есть диплом об окончании Венского университета музыки и исполнительного искусства! А они все равно желают слушать этого выскочку, игра которого годится разве что под закуску в пивной!
Мистер Еж уважительно цокнул языком:
– Так этот наглец Браверси проводил выступления в пивной? Оригинал! Бесплатный сыр все любят.
– Негодяй и пройдоха! – Мгновенно вспыхнул Потоцкий. – Таланта ни на грамм, образования нет, зато самомнение выше Эйфелевой башни! А все благодаря той скрипке. Говорят, досталась ему от нищего, которому Браверси отдал последний кусок хлеба. Его тогда выкинули из съемной квартиры за неуплату…
– Теперь его дела получше, чем у вас будут, – Мистер Еж окинул задумчивым взглядом полинявшие обои в мелкий цветочек.
Заметив это, Потоцкий сконфузился:
– Нет времени устроить ремонт! Голова забита Браверси. Он же мне рано или поздно все дело загубит. И это в моем же храме музыки!
– Так что от меня желаете-с? – Мистер Еж зевнул, теряя терпение. – Может, хотите, чтобы я его, м-м, того?
– Нет, ну как вы могли обо мне такое подумать! – Покрылся красными пятнами Потоцкий. – Все, что требуется от вас, – забрать у него скрипку и передать мне. Знаю, что в здравом уме он ее не отдаст. Но у вас-то свои способы, я прав?
– Ноу проблем. Получите скрипку в лучшем виде.
***
Лев Потоцкий, оставшись в одиночестве в своей комнате, крушил все, что попадалось под руку. Исполнитель оказался ушлым малым, который вторую неделю выманивал у него деньги, а заветная скрипка все еще оставалась в руках у Браверси.
Мистер Еж (что за прозвище для криминальной среды?) кормил его обещаниями, что почти достал скрипку. Но требуется еще небольшая сумма на его личные расходы. Ведь за Браверси надо вести ежедневное наблюдение. Надо выбрать время, когда он останется один, чтобы не было свидетелей. А лишних денег у мистера Ежа колесить за Браверси, дающего концерт в каждом доме их замечательного города, попросту нет.
И Потоцкий прощался все с новыми и новыми сбережениями: на отпуск, на покупку браслета жене, на билет, подтверждающий членство в клубе «Добряков», и тому подобное.
Но вложения в мистера вора оказались пустыми. Спустя еще пару недель выкачивания денег из Потоцкого он просто исчез. Сменил адрес, и, вероятно, внешность. Как сквозь землю провалился.
«Мерзкий вор! Ах, если бы не эта проклятая скрипка! Вместе с ней я смог бы достичь невиданных высот в творчестве! Ради этого ничего не жалко!»
***
– Скорее, принесите мне скрипку Браверси! Рождественский концерт вот-вот начнется! – Потоцкий приподнялся на цыпочки, чтобы смотреть на высокую хористку сверху вниз.