Теперь магичка из будущего. Её мир — опять штампы из набора литературного «лего». Героиня… Есть такой довольно популярный типаж во многих сегодняшних романах ромфанта. Хамка и нахалка, упряма и ломится напролом. И как только лоб выдерживает? У неё нет ни тормозов, ни здравого смысла, поэтому она сама влипает в истории. Ей не нужен советчик, она сама все знает лучше и с удовольствием пасет и вертит главным героем, ну и что, что он суперкрут. И если в жизни подобный типаж за редким исключением неудачницы, которые похоронили судьбу своими руками, но при этом винят в своих неудачах остальной свет, то в романах такая героиня стопроцентно успешна. Так и здесь, мадмуазель студентка Радалия лезет постоянно во все дыры, занимается раскопками без разрешения, за что получает… всего лишь выговор от ректора. (Знаете, я всегда думал, что «чёрная археология» — это уголовно наказуемое деяние; а студент, который собачится с ректором или деканом и нарушает уголовный кодекс, и при этом попадается — вылетает на следующий день. Кто не верит, может попробовать на собственной шкуре, хотя я и не советую.) И ладно бы дочка герцога какого-то, рядовая небогатая студентка. Вот только полезли она со своим приятелем… мало того, что в рояль под названием «неизвестная науке гробница» (зато хороший модный штамп), так ещё и расположено всё на окраине в черте города. Как автор это себе представляет, для меня полная загадка. Куча народу — ладно, глаза отвести. Хотя ничто не спасёт от случайного дурака, не пробьёт, так внимание привлечёт. Но коммунальные и городские службы? Чиновник, которому приказали проложить трубу из точки А в точку Б будет пострашнее архимага, если этого чиновника лишить тринадцатой зарплаты. Никакая защита не спасёт. А от бдительного ока составляющих земельные кадастры не укроется ни одна пядь земли.
К слову, описание, как героиня с приятелем полезла в гробницу, меня даже порадовало. Не шедевр, но сносно на уровне неплохого школьного сочинения. Я даже обрадовался: автор задумалась про окружающее пространство? Пусть и примитивно. (Про вплетающиеся в текст канцеляриты или косяки типа «убрав браслет, застегнула его на молнию» пока вежливо промолчу). При этом целостного образа девицы подобная (над её расчётами по делёжке добычи «мне, мне, ещё раз мне и напарнику серебрушку» я хохотал в голос — ну точь-в-точь «Свадьба в Малиновке»). Автор бездумно собрал несочетаемые качества из разных наборов штампов: хамоватой наглой дуры и застенчивой девицы, домашней серой мышки, которая всего боится, даже от полуголого мужского торса томно падает в обморок. При этом даже попытка хоть объяснить причины такого поведения осталась вне представления и понимания автора.
Вторая глава заметно ожила: вполне динамичная сцена, где героиня попадает в баню или что-то вроде. Даже был готов простить авансом автору некоторые корявые обороты и фразы, тут текст ещё можно довести до сносного состояния. Я даже удивился — неужели пошло? Но нет, стоило начать транслировать мысли героини, как всё встало на свои места. Опять нам рисуют чуть ли не супергёрл, а выходит… Как в анекдоте: «Не буди во мне зверя. — Кому страшен твой хомячок?» А уж с момента, как героиня встречает «жениха» — Дракулу (ой, простите, дракона), опять начинается кактус.
Не скажу за всю книгу, может там дальше гениальная шедевра, достойная пера Толстого. Но по прочитанному куску, хотя я обычно стараюсь не быть категоричным, здесь вынужденно скажу: забористая графомань.
https://prodaman.ru/Vedmochka/books/Petli-vremeni---uzor-sudby
Безбрежный северный океан. Роман Марины Комаровой и Даны Арнаутовой «Огонь в твоём сердце»/«Ворожея бессмертного ярла»
В неверный час тебя я встретил,
И избежать тебя не мог —
Нас рок одним клеймом отметил,
Одной погибели обрек.
И, не противясь древней силе,
Что нас к одной тоске вела,
Покорно обнажив тела,
Обряд любви мы сотворили.
Не верил в чудо смерти жрец,
И жертва тайны не страшилась,
И в кровь вино не претворилось
Во тьме кощунственных сердец.
Если верить толковому словарю, то привычка — это поведение или образ действий, ставшие в нашей жизни обычными, постоянными. Безусловно, вещь полезная. Вот только до тех пор, пока мы этой привычкой управляем, пока помним, откуда она взялась. А не тогда, когда привычка скорее ведёт нас, диктуя хорошее и плохое: важен становится не столько результат, сколько сам процесс. За примером далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить парады физкультурников в тридцатых годах прошлого века. Гимн совершенству человеческого тела и возможностей, когда сотни атлетически сложенных парней шли по Красной площади в одних лишь трусах. Можно ли представить что-то подобное сейчас? Думаю, нет. Случись что-то подобное сегодня, оно вызовет ураган критики и негодования со всех сторон, в благородном негодовании сойдутся и бабушки и молодой офисный планктон (впрочем, последний заодно сделает селфи, даже если сам на фоне стройных гимнастов будет как корова на катке).
Такие откровенно ханжеские, пуританские нормы вошли не так уж давно. Но вошли очень и очень прочно. С замиранием мы смотрели на невинные сцены той же «Греческой смоковницы» или «Голубой лагуны». Эротические фильмы. Но воспринимались они через призму порнографии. Результатом стало то, что сейчас, наклеив ярлыки «18+», мы перестали эротику и порнографию различать. Смакование сексуальных подробностей считается чуть ли не обязательным элементом современного романа. Закон по части детализации процесса, конечно, не нарушают, но смысл остаётся. Главное в подобных сценах — возбудить в читателе похоть, животную страсть совокупления. Смысл эротики как восторга совершенством мужчины и женщины по отдельности и как единого целого — потерян. Как потеряны и традиции эротики в нашей литературе. Без справочника вспоминается разве что Набоков. Или Иван Ефремов (то же «Лезвие бритвы») — но он уже последний, и во многом не понятый ни современниками, ни более поздними поколениями.
Собственно уже за возрождение вроде бы напрочь позабытой традиции среди новинок жанра фентези книгу Марины Комаровой и Даны Арнаутовой «Огонь в твоём сердце» (второе название «Ворожея бессмертного ярла») стоит отметить особо. Очень красиво написанная история, продолжающая вроде бы угасшую традицию. Эдакий гимн красоте и совершенству человеческого тела. Каждая эротическая сцена (а их много, и достаточно подробно написанных) — восхищение единству двух сторон человека: мужчины и женщины. Без тени того тёмного начала, на котором паразитирует порнография. Не похоть — а светлый восторг красотой. Возрождение древней легенды о Цирцее: мужчина, который сумеет удержать в себе животное при виде красивой женщины, станет подобен богу. Не сумеет — станет свиньёй. Это, к слову очень необычно показано как раз именно через интимные сцены. Вроде бы грубый и резкий ярл Фьялбъёрн, который давит своей властностью и желанием — никогда не перейдёт незримую грань, за которой сломает волю женщины ради своего минутного «хочу» и минутного удовольствия. А вот Повелитель Холода Янсрунд, несмотря на свою обольстительность божества, никогда со своим соперником сравниться не сможет — поскольку не готов отступить.
На этом, наверное, разговор о романе можно и закончить. Своё почётное место на книжной полке он уже завоевал. Мы окунулись в ледяные воды северного моря, мы вместе я Йантой Огнецвет сплетались в нежной истоме и таяли в объятиях Фьялбъёрна, бессмертного ярла живого корабля. Нас коснулся, но всё равно отступил холод Владыки Севера и Пустота, которую призвал мятежный водяной-веденхальти. Можно было бы.. Если бы роман не напоминал ту самую морскую пучину, которую бороздит «Гордый линорм». Бездонную, наполненную течениями, разную от глубины к глубине.
Эротика, любовные игры и красивые герои лишь самый верхний слой. Тот самый, что пронизан солнцем, полон живительного планктона и ярких тропических рыбок. А если заглянуть поглубже? Туда, где бесформенными осьминогами готовы оплести кошмары страха и неуверенности. Хищными акулами стремительно рассекают воды сознания жадность и алчность. Свои и чужие. Камнем на дно тянут обиды и боль прошлого. И непонятно, что страшнее. Свой ли страх и своя жадность — или чужая?
Привычка — это поведение или образ действий, ставшие в нашей жизни обычными, постоянными. С ней легко и удобно. С ней не надо каждый раз задумываться, как поступить. Как отличить хорошего от плохого, доброе от злого. Вот он, враг: жадный, эгоистичный. Готовый думать лишь о себе. Вот он друг, честный, преданный, торопится отдать себя другу до последней капли крови. Привычка? Да, в жизни нет чёрного и белого, многим поступкам можно найти объяснение, увидеть их под другим углом. И иногда плохой поступок может обернуться добром, а хороший злом. Мы тоже привыкли рассуждать и такими категориями, гордимся, что наш взор не схлопнулся до двух цветов. Привыкли… и потому перестали думать и видеть мир настоящим. Привычно укладываем мир если не в чёрно-белые, то в разнообразную гамму и оттенки серого: от серого-почти-чёрного до серого-почти-белого.
Таковы Йанта Огнецвет и Фьялбъёрн. Ведь они тоже люди. Со своими привычками и грузом прошлого. Таковы даже боги. Именно привычка толкает Йанту в объятия Фьялбъёрна, а его заставляет принять дар судьбы. Вот только оба оказались слишком живыми, чтобы застыть в мёртвой картине неподвижного привычного всем мира. Огонь и море встретились, чтобы взорваться с шипением и фонтанами пара от падающей в ледяную солёную воду лавы горячего вулкана. Переписать судьбу свою и мира, на привычное «так должно» ответить «предначертанного нет». Придётся совершить невозможное — обмануть и Пустоту, и Владыку Холода и смерть, что всесильна даже над богами. А ещё перешагнуть через свои привычки, в которые мы прячемся как улитка в свой панцирь.
А нам остаётся тихонько перелистнуть последнюю страницу книги. Насладиться написанным. И задуматься. Над своими привычками.