Рояне переглянулись. Мимоходом подумалось: а откуда он вообще знает, куда мы летим?..
— Почему это тебя волнует?
— А почему это не волнует вас?
Его Светлость молчал до поры, говорил Лайон:
— Скажу честно, Страж: мы не верим тебе. Мы разбили ваш флот трижды, почему в четвертый раз должно быть иначе?
— Кси-Лаи. Синтра. Союз.
— Мы знаем численность вашего флота. Если учесть, что флоты Кси-Лаи и Синтра слабее вас — ваш союз нам не угроза.
Морфит чуть вздрогнул — может в негодовании, может в волнении. Золотистые блики рассыпались по комнате, отразившись от его тела.
— Ксиланцы — ложь. Численность — ошибка.
— Кси-Лаи соврали нам? — Лидер Науки усмехнулся (интересно, кстати, понимает ли он нашу мимику?..) — Готов поверить, Страж, что у тебя появилось чувство юмора. Во-первых, мы контролировали их нейротику — кроме страха смерти никаких задних мыслей в мозгах у амеб не было. Во-вторых, зачем им обманывать нас, помогая вам? Вы — их враги. Мы бьем вас. Мы — польза для Кси-Лаи.
— Кси-Лаи ложь — вы на Хаар-Лису. — Монотонно пояснил Страж. — На Хаар-Лисе битва. Рой — гибель. Флот морфитов — гибель. Вот это — польза для Кси-Лаи.
— Они потеряют и свой флот, если войдут с вами в союз.
— Только часть флота. Это плата. Взамен — нет флота Морфии, нет флота Синтры, нет страшного Роя. Выгода.
Рояне переглянулись вновь. Лайон понял, что Его Светлость также не учитывал этой точки зрения.
— Допустим. Размен действительно выгоден для Кси-Лаи. Их мотивы можно понять… в отличии от твоих. Зачем ты выдаешь планы своей расы?
— Выше понимания вашего.
— Да неужели! Как и твоя двумерная Реликвия, да?
Лайон ждал реакции на слово «двумерная». Реакции не было — Страж висел неподвижно, как и прежде, блестящим корпусом заслоняя от роян свою Реликвию. Лидер Науки отошел в сторону от Мистика, и его взгляду открылся артефакт. Вот она — бестелесная черта, зависшая меж трех робосканеров прямо в воздухе, наклоненная градусов под 30 к полу. Медленно вращается вокруг вертикальной оси. Излучает невидимые глазу нейтрино и видимый голубоватый свет.
— Дефект мироздания. Порез в ткани Вселенной. Щель между двумя мирами. Столь тонкая щель, что ядра не проходят в нее, а фотоны огибают. Лишь нейтрино способно проникнуть через щель в нашу Вселенную, и поток нейтрино совершенно плоский — как плоский и весь тот, другой мир. Два измерения вместо наших трех. Непознаваемо, Страж?
Для Лайона это был миг маленького триумфа. Очень глубоко в душе он все же надеялся, что морфит среагирует хоть как-то: пошевелится, издаст звук или всплеск поля… Но пленник был спокойнее самого космоса. Может быть, как раз назло Лайону?..
— Выше понимания. Иная речь. Иная логика. — Наконец ответил морфит, когда молчание затянулось.
— Логика — та же. Будь логика иной, ты не понял бы ни одного нашего слова, при всей своей телепатии. Речь — ты знаешь нашу, может быть пора и нам изучить твою? Говори радиоволнами, мой телепатор примет их.
— Хранитель Святыни — нет телепатора. — Отметил Страж.
При этих словах Первый Мистик слегка пошевельнулся. Его уши вздрогнули настороженно.
— Позволь задать вопрос, Страж.
— Я слух, Хранитель.
— О чем ты думал после смерти?
— Я непонимание.
— Ты был уничтожен двое суток назад. О чем ты думал это время?
— Я пришел сегодня. Тот был другой.
— Ты ложь, Страж. Ты назвал меня Хранителем Святыни. Тебе нравится этот титул — он созвучен твоему. Я представился тебе им в прошлую встречу, до твоей смерти. В этот раз я назвался Первым Мистиком.
— Я прочел в мыслях.
— Мои мысли ты не мог прочесть — диадема на моей голове нейтрализует нейрополе. А Лидер Науки не назвал бы меня в мыслях Хранителем Святыни. Это особый титул, обычно меня зовут Мистиком или Его Светлостью. После смерти ты сохранил прежнюю память.
Мысль о том, что разозленный Страж может проявить свои эмоции с помощью вспышки плазмы, испортила Лайону ощущение торжества. Он даже посетовал про себя на неосмотрительность Первого Мистика, однако ошеломляющий смысл последнего открытия мгновенно вытеснил тревогу.
— Где бы тебя ни убили, ты возрождаешься рядом с Реликвией? Именно так ты попал на Ампалу?
— Я незнание… — Морфит проговорил медленно и будто бы неуверенно. — Мое место у Реликвии. Я — Страж…
— Пусть так. — Быстро вставил Первый Мистик, видимо желая предупредить дальнейшие вопросы ученого. — Будь спокоен, Страж. Реликвия останется с тобой, мы больше ее не тронем. Идем, Лайон.
Когда они попятились к двери, морфит зашевелился, беспокойно подрагивая лепестками панциря, легкая волна прошла по его телу.
— Что тебя волнует? Говори.
— Позволь задать вопрос, Ваша Светлость.
— Я внимание, Страж.
— Кто таков мистик? Это статус?
— Мистики — это носители, светочи и наставники Религии Роя.
Немного пафосный тон, какой всегда приобретал голос Его Светлости, говоря о высших материях, сейчас был как нельзя кстати. На ортодоксального и фанатичного Стража это должно было произвести впечатление. Впрочем, впечатление было вовсе не то, какого ждали рояне.
— Что таково религия?
— Религия — это то, чего не можешь узнать наверняка и во что свято веришь. Мы верим в Путь и в его Цель.
— Вы странность… Разве можно не знать и верить?
— Значит, у вас нет религии? Нет веры?
— Мы верим в то, что знаем. Космос — есть, звезды — есть, Морфия — есть, Синтра и Кси-Лаи — есть, Реликвия — есть. В это верим.
— Кто создал все это? Откуда взялось?
— Ты странность. Всегда было!
— Откуда взялись вы, морфиты? Тоже были всегда?
Страж молчал.
— А ваша Реликвия?
Страж молчал. Первый Мистик кивнул и повернулся к двери. Лидер Науки последовал за ним.
— Благословенен Путь.
Оба замерли, пораженные. Это сказал морфит.
— Свята его Цель…
…Дежурный офицер сам встречал их перед шлюзом, во главе своего комичного отряда из трех лазерных платформ, пяти гигантских десантников в скафандрах и двух крошечных лаборантов. И несуразные выражения их лиц (смесь ужаса со служебным рвением), и полнейшая бесполезность этого отряда вызывали только усмешку.
— Примите мои извинения, Ваша Мудрость… Ваша Светлость… Приборы показывали, что лаборатория пуста…. Иначе я бы никогда…
— Я знаю, офицер.
— Мы не смели зайти, пока там были вы, Ваша Мудрость… Морфит мог бы…
— Я знаю, офицер. Расслабьтесь. Это постепенно входит в традицию, мы с Его Светлостью уже начали привыкать.
Пройдя еще один шлюз, они спустились на лифте в хол научного центра. Там, как и всегда, царило оживление: вокруг молочной башни координационной кишели рояне и роботы, все три закусочных и десяток летающих беседок были заполнены, проходящие сквозь куполообразный зал транспортные капилляры регулярно выплевывали в него новые порции беспорядка и шума. Его Мудрости не раз казалось, что несуразно длинные лифтовые шахты и шлюзы на пути в ксенологические лаборатории призваны не столько защищать роян от опасных чужаков, сколько ученых в лабораториях — от непрерывной суетливой возни вокруг научного центра. К великому его сожалению, научный центр Ампалы и его архив были лучшими в Рое — а потому являли собой извечную приманку для студентов с других Маток, безумных теоретиков и фантазеров, и даже просто для праздных зевак.
Не сговариваясь, двое пересекли зал по арочному мосту под самым его потолком и поскорее выбрались на пешеходную аллею, огибающую центр. В ней не было капиллярных станций, и аллея была почти пуста. Искусственный ветер исправно шелестел листьями пальм, скрещенными над дорожкой. Вьющиеся цветы оплетали каменные стены, кое-где сквозь их массу небрежно пробивался ручеек. Сиреневое освещение потолка имитировало небо какой-то планеты. Когда-то Его Мудрость знал, какой именно. Конечно, аллейка была втрое уже, чем осевые бульвары, и надвинувшиеся с обоих сторон стены все же портили иллюзию открытого пространства. Однако в общем это было приятное место.
— Мы даже не взглянули на приборы… — Словно сам себе сказал Лидер Науки.
— А вы полагаете, на них было что-то интересное?
— Полагаю, все то же, что и в первый раз. Морфит возник, когда мы были уже в шлюзе. Но убедиться все же стоило…
Немного помолчав, добавил:
— А ведь нас могли убить!
— Могли. — Согласился Мистик. — Нам с вами везет — второй раз за неделю избежали смерти.
— Вы же в курсе, что он нарушил законы сохранения?
— Догадываюсь.
— Он не мог собраться заново из клеток своего же трупа — они стали нестабильны после смерти и разложились за стуки. Лаборатория пуста, там не было достаточно вещества. В другом месте Матки вещество или энергия в объеме его тела не могли просто исчезнуть — есть сеть контроля стабильности массы, она подняла бы тревогу. В гиперпространстве с этим очень строго…
— Я в курсе, Лайон.
— Выходит, он просто возник в лаборатории. Из ничего. Это вас тоже не удивляет?
— Удивляет немного… Но ваши рассуждения не вполне непогрешимы. Лаборатория не была пуста. Кроме морфита, там была Реликвия.
— И?.. Она только излучает нейтрино. Нейтрино не могут превратиться в атомы стали!
Первый Мистик пожал плечами.
— Я бы не отказался поесть. Умственная деятельность вызывает голод. — Увидев ошарашенную гримасу Лидера Науки, он добавил: — Я не знаю, как нейтрино превратились в атомы, и не моя забота думать об этом. Я пользуюсь только логикой. Была Реликвия, рядом с Реликвией возник Страж. Так случалось уже дважды. На мой взгляд, интересный факт.
После паузы Лидер Науки пробормотал себе под нос:
— Если бы Страж мог пролезть сквозь Реликвию, я сказал бы, что он пришел из другого мира.
В плотном, богатом жизнью и материей скоплении Единорога расстояния меж соседними звездами очень малы. Два световых месяца, отделяющих Морфию от Хаар-Лисы, звездолеты Роя могли преодолеть за 9 дней. Через 7 дней полета в прыжке Матки выпали в ординарное пространство, чтобы произвести коррекцию курса и точно нацелиться на звездную систему.