Джойс выдохнул.
— Как вы сумели встретить меня? Как опознали?
— О чем вы, агент?
— За мной следили, едва я сошел с корабля. В отеле подкинули эту распечатку. Вели меня от порта до отеля, затем до виллы Альварадо, затем назад в космопорт. Зачем вы это? Шантаж? Хотите денег? Новое звание? Учтите: я в отставке, уже давно ничего не решаю.
Впервые на лице офицера Холланда отразилось нечто истинное: недоумение.
— Какая слежка, Джойс? Утром я понятия не имел, что вы здесь. Я понял, кто вы, только вечером, в баре. А заподозрил о вашем прибытии лишь за пару часов до того — когда вы убили Альварадо.
— Альварадо убит?..
От удивления мышцы Джойса расслабились на секунду, и Холланд заметил это. Он щелкнул пальцами обеих ладоней. Две искры впились в живот Джойса, судорога скрутила его, бросила на пол. Офицер Ведомства шагнул к нему и методично всадил в лежащего еще дюжину разрядов.
Мэтью Перри бросился бежать. Он почти успел достичь ворот, когда Холланд отвлекся от экзекуции и метнул ему в спину резонансный импульс. Ударная волна разрушила скелет, смятая кукла плюхнулась в воду, встревожено заколыхались поплавки.
Холланд тут же перевел взгляд на Джойса. Тот более не представлял опасности — сознание с трудом удерживалось в его теле.
— Как же вы неловко… — проговорил Холланд едва ли не с сочувствием. — Я не ожидал, что справлюсь с вами. И уж точно не думал, что выйду таким… неповрежденным. Вы, Джойс, слишком рано засветились. Нас ведь оставалось только четверо — исполнителей, — и я все ждал: когда же Метрополия надумается нас зачистить? И вдруг: Альварадо застрелен. А спустя час мне звонит Мэтью с аварийного номера… С тем же успехом вы могли мне вызов на дуэль прислать.
— Не зачистка… не убивал… — попытался прохрипеть Джойс, но дыхания не хватало.
— А потом отчего-то медлили. Вы упустили все моменты для атаки, их было у вас минимум четыре. Несли чушь о слежке… Не было никакой слежки, вы сами себя выдали, агент.
Краем глаза Джойс различил фигуру человека, входящего в ворота. Он скосил туда взгляд, и Холланд заметил движение зрачков.
— Какой наивный трюк! Думаете, я отвернусь?..
Вдруг офицер замолк, мешковато осел на пол.
Тот, новый, неторопливо подошел к лежащему Джойсу. На нем была форма пилота гражданского флота, в руке — табельный лучемет астронавта, громоздкий архаизм.
— Я… тебя… знаю, — выдавил Джойс. — Видел… вчера.
Пилот кивнул.
— Верно. Я попросил тебя вернуться в каюту, когда мы выходили из прыжка. Но ты видел меня и раньше, хоть и не запомнил… Этак шестью годами раньше.
— «Сиракузы»?..
Пилот присел на корточки возле Джойса, заговорил устало, через силу:
— Как я понял, вам недостаточно было перебить сотню человек и обвинить ивлемских патриотов. Вам нужно было сделать это наглядно, зрелищно. Чтобы кадры попали в новости, чтобы Сенат не колебался и в тот же день санкционировал ввод войск, чтобы любая мысль о демократии на Ивлеме отныне попахивала трупами, раздутыми от вакуума. Чтобы еще одна планета попала в лапы Колониального Ведомства. И вы сделали так, что «Сиракузы» вернулись на планету — прямо к ненасытным объективам газетчиков. Для этого вы оставили в живых троих астронавтов, они привели к Ивлему этот летающий склеп… Я был одним из них.
— Ты… следил?
— А кто же?.. — пилот невесело усмехнулся. — Это было забавно. Я весь день ездил за тобою следом, и ты так и не заметил. В твоей голове не укладывалась мысль, что слежку может вести один обычный человек в арендованной тачке. Признаться, сперва я хотел убить тебя еще утром… Потом возникла идея получше. Ты мог привести меня ко всем своим… как их и назвать-то?.. коллегам? И ты привел. Достаточно было подбросить наживку в конверте.
Ниже шеи агент Джойс не ощущал тела, однако рассудок был ясным. Он осознавал свое сокрушительное поражение, понимал все… кроме одной детали.
— Как ты узнал меня? Лицо, тембр голоса… цвет глаз, волос… все теперь другое!
— Помнишь, ты сказал вчера: «Джентльмен на севере от Суэца не отвечает за то, что сделал на юге от Суэца». Я слышал эту поговорку и тогда, на «Сиракузах». Уж поверь, она хорошо запомнилась мне: в следующую минуту ты подорвал заряды. В принципе, любой может ввернуть поговорку… Но ты имел глупость оба раза произнести ее с ошибкой.
— С ошибкой?..
— Британские колонии находились на востоке от Суэца, не на юге. Сама Британия, соответственно, на западе. Отсюда и поговорка, и название книги Моэма… Север и юг — это, видишь ли, твоя персональная находка.
Астронавт встал и нацелил оружие.
— Впрочем, если уж говорить по сути, то я соглашусь с тобой. Мы находимся, так сказать, на востоке от Суэца. И моя совесть не будет волноваться о том, что я сейчас сделаю.
25–27 мая 2014 г.
ОШИБКА СЮЖЕТА
— Помогите мне, Дмитрий.
— Я — тебе?
— Вы — мне. Пожалуйста, я очень прошу вас.
Он спустился по лестнице, засунув руки в карманы спортивной куртки.
— Какого тебе надо?
— Немного помощи. Сложилась ситуация, с которой одному мне не справится.
— И ты, значит, просишь меня? Именно, значит, меня?
— Очень прошу.
Дмитрий помедлил, играя желваками. Из желаний дать мне в морду и утолить любопытство, взяло верх второе. По крайней мере, в данную минуту.
— И что надо?
— Возьмите смартфон. Включите видеозапись.
— Какого хрена?
— Пожалуйста, сделайте. Скоро вы все поймете.
— Угу… ага.
Смартфон пискнул, когда запись пошла.
— Снимайте меня… Я открываю дверь и выхожу на веранду. Идите за мной и снимайте. Мы подходим к ступеням… Станьте вот здесь, у перил, и взгляните вниз, в воду.
— Твою мать!.. Ну твою мать, а!..
— Теперь понимаете, зачем нужна помощь?
— Он что, мертв?..
— Да. Наклонитесь ближе — увидите. У него проломлен череп.
— Вот дерьмо!..
— Да, скверное дело.
— Это… это Густав?
— Густав…
— Думаешь, поскользнулся и упал?..
— Нет. Его ударили обухом вон того топора. Там, у скамейки лежит. На топоре осталась кровь…
— Дерьмище. Убийство, значит?
— Да.
— Надо, наверное, в полицию…
— Я позвонил. Они сказали — пришлют людей на вертолете МЧС.
— На том, который за нами?
— Да. Сказали, прилетит через два-три часа.
Дмитрий поскреб челюсть, поглядел на воду у крыльца. Она прибывала все быстрее. Вечером едва покрывала гравий на дорожках, утром доставала до щиколотки, сейчас — почти до колена. Из четырех ступеней, ведущих с крыльца во двор, три уже были под водой.
— Пока прилетят, все крыльцо утонет. Мать его. Что менты сделают — сфоткают водичку?
— Совершенно верно. В этом и проблема. Потому, Дмитрий, я и прошу вас тщательно все снять.
— А ты сам?
— А я буду снимать то, как вы снимаете место преступления. Записи пойдут в суд, понимаете меня?
— Угу…
Он сошел вниз на ступеньку, на две. Ругнулся, вступив ногой в воду. Обошел тело, снял его с разных сторон. От вмятины на затылке трупа по воде расходились красные круги — Дмитрий снял их тоже.
— Благодарю, — сказал я.
— Перевернем его?
— Лучше не трогать тело. Снимите все: перила, ступени, уровень воды… Снимите мокрые следы на крыльце — вот тут и тут. Убийца, похоже, стоял в воде, когда нанес удар… Теперь снимите топор.
— Вот же дрянь…
— Да, невеселое зрелище…
— Готово, снял. Что теперь?
Я посмотрел ему в глаза.
— Теперь я попрошу вас мне подыграть.
— Чё?.. Ты серьезно?!
— Дмитрий, прошу, выслушайте. Я уверен, что вы злитесь на меня, а может, даже ненавидите. Поверьте, я тоже не питаю к вам глубокой симпатии. Я впервые увидел вас неделю назад, и все семь дней не мог понять, как Софи угораздило… Но дело не в Софи, не в вас и не во мне. Дело в том, что убит Густав. Мой давний знакомец и коллега. А убийца — один из четырех человек, сидящих там, на втором этаже.
— И чё?..
— За час вода поднимется и смоет все следы. Через три часа прибудет вертолет МЧС, убийца сядет в него и преспокойно улетит, как и мы все. Никто и никогда не докажет его преступление… если это не сделаем мы в ближайший час.
— Мы — это ты и я, типа?..
— Я и вы. Именно. Мне нужен помощник, а доверять я могу только вам. Да, да, вам, как ни странно звучит. В этом доме есть традиции. Мы собираемся тут каждую весну уже десять лет, не раз встречали наводнение, однажды вызывали спасателей, сейчас вот — вторично… Мы все знакомы друг с другом, кроме вас. Вы — новенький. Вы не знали Густава, и потому не имели мотива для убийства. Вот поэтому я очень прошу: на один час забудьте о злости и помогите.
Он пожевал губу, презрительно скривился, плюнул в воду.
— А если да… что ты предлагаешь делать?
Я оторвал от рукава черную пуговку и бросил на крыльцо.
Чертова крышка колодца. Если б не она, Густав, наверное, был бы жив.
Мы проводили утро все вместе: он, я, Ирина, Капитан, Рудик со своею очередной Наташей и Дмитрий — уже без Софи. С вечера мы обнадёжились отсутствием дождя. С неба не льет — значит, вода не нахлынет слишком быстро. Еще денек побудем, потом вызовем машину… Однако утром весь двор уже был затоплен, и стало ясно: машиной не обойдется, надо вызывать вертолет. Густав так и поступил, и когда сказал в трубку название гостиницы, дежурный офицер на том конце хохотнул: «Шо, опять?..» Гостиница «Лаванда» пережила уже четыре наводнения.
Нам обещали вертушку через часов пять. Она была занята на перевале — там все гораздо хуже, чем в долине. Мы собрали вещи и стали ждать. Все вместе коротали время в красивом светлом холле второго этажа. Поговорили, ясно, о паводке: экий он бойкий этой весной! С чего бы?.. «Ливни льют на перевале», — предположила Ирина. Заметив спонтанную поэзию во фразе, усмехнулась. Капитан, глядя в окно, сказал: «Там не ливень, а шторм. Небо черное». Ирина сказала что-то в рифму со словами «шторм» и «черен». Очень неуклюже, сама же засмеялась, следом за нею и остальные. Никто не волновался из-за наводнения: пятый раз, как никак. Добрая традиция… Только Дмитрий был хмур, но вряд ли из-за паводка. Да рудикова Наташа нервничала, все спрашивала не пойми кого: