С исламом происходит то же самое. Любого мусульманина, соблюдающего хоть какие-то требования шариата, немедленно записывают в исламисты. А если он требований шариата не соблюдает, все равно записывают (маскируется!). При формальном признании ислама равноправной религией пресса и телевидение полны антимусульманскими материалами, в сущности, того же рода, что и старые рассказы о евреях, пьющих кровь христианских младенцев. За исламом в массовом сознании прочно закрепляется репутация опасной, реакционной, агрессивной религии.
Ненависть к мусульманам, и особенно к кавказцам, подпитывается тем, что постсоветское общество этнически перемешано. Кавказцы-мусульмане стали диаспорой, как ранее евреи и армяне - в Европе, индусы- в Африке, курды - в Турции, турки - в Германии и русские - в Прибалтике. А диаспора всегда идеальная мишень для националистической пропаганды.
Меньшинства, подвергающиеся дискриминации, как правило, вырабатывают три модели поведения.
Во-первых, они проявляют невероятный динамизм в бизнесе. Индусы и арабы никогда не отличались особой предприимчивостью, живя у себя на родине. Но в Восточной Африке и Латинской Америке они неожиданно оказались самыми лучшими торговцами. Русские в Латвии тоже опровергли привычные стереотипы: вытесняемые из политики, они завоевали свое место в бизнесе.
Второй моделью «ответа» является формирование «преступных сообществ», всевозможных этнических банд, начиная с группировки Мишки Япончика в дореволюционной Одессе и «клана» Мейера Лански в Америке времен «сухого закона» и кончая мексиканскими и пуэрториканскими бандами в современных Лос-Анджелесе и Нью-Йорке.
Наконец, третий путь. Представители угнетенного меньшинства становятся революционерами или критическими интеллектуалами. В основе этого выбора лежит осознание того, что все формы угнетения взаимосвязаны и лучший способ избавить от угнетения собственный народ состоит в том, чтобы уничтожить вообще любые формы социальной и национальной несправедливости. Так в рядах революционного движения оказываются Юлий Мартов, Яков Свердлов и Лев Троцкий, а среди философов - Зигмунд Фрейд, Герберт Маркузе, Эрих Фромм.
Надо сказать, что среди левых радикалов в России представители мусульманских меньшинств пока не составляют сколько-нибудь заметной группы. Возможно, это объясняется консерватизмом исламской традиции, учащей людей уважать любую власть. А может быть, все еще впереди.
Все три варианта поведения по-своему провоцируют ненависть и, во всяком случае, могут быть использованы властью для пропагандистской демагогии. С этнической преступностью все ясно, это идеальный повод для разжигания ненависти к той или иной национальной группе. Что касается мелкого и среднего бизнеса, то его представителей очень легко ненавидеть. С олигархами и лидерами крупных концернов мы в жизни не сталкиваемся. А потому мелкий торговец в обывательском сознании становится живым воплощением всех ужасов капитализма. Наконец, революционеры пытаются подорвать основы общества и государства, что не может не вызвать ужаса у благонамеренного обывателя.
Избранные представителями меньшинств роли противоречат друг другу, но все они в равной степени могут быть поводом для ненависти. Так, германские нацисты одновременно обвиняли евреев в том, что, будучи капиталистами, те эксплуатируют немецких рабочих, и тут же упрекали их в том, что, будучи социалистами, они подстрекают немецких рабочих на забастовки, пытаясь ниспровергнуть капитализм.
На самом деле представители меньшинств лишь занимают социальные ниши, которые создает само общество. Даже искоренив этническую преступность, мы не сможем избавиться от криминала, - место этнических банд займут бандиты титульной национальности. Точно так же будет продолжаться торговля, независимо от того, каково будет происхождение торговцев. И протест против социальной несправедливости будет порождать левый радикализм до тех пор, пока официальное общество готово терпеть эту несправедливость.
Эти рациональные аргументы, разумеется, никак не влияют на сознание расиста. Ненависть, как и любовь, слепа. И людей, ослепленных ненавистью, очень легко вести куда угодно, скорее всего совсем не туда, куда они стремятся.
Германия, очищенная Гитлером от евреев, коммунистов и вольнодумцев, обернулась в 1945 году пепелищем, а возрождение нации - национальной катастрофой. Чем закончится попытка очистить Россию от инородцев, трудно даже представить, ибо под косу так или иначе попадают примерно 20% населения страны.
Впрочем, окончательный выбор еще не сделан.
К чести нашей власти надо признать, что она еще не стала фашистской.
Она только интересуется фашистскими политическими технологиями.
ТАНЕЦ ДЕВУШЕК В РОЗОВЫХ ПРОТИВОГАЗАХ
Битва Давида с МВФ закончилась традиционно. Великан повержен
Из памятки участникам встречи Мирового банка и Международного валютного фонда:
- не носите свой значок участника встречи на публике;
- если не можете пробиться через толпу демонстрантов, не пытайтесь их растолкать, а позовите ближайшего полицейского;
- не носите на виду у всех драгоценности и раздражающую людей одежду - например, меха…
Вообще только полный идиот будет кидаться с кулаками на недоброжелательную толпу или носить меха в сентябрьской Праге. Но деятели Международного валютного фонда и их супруги без подобных рекомендаций, видимо, обойтись не могут.
20 сентября. Для простых пражан были свои инструкции, напоминающие предупреждение о ядерной бомбардировке. Полиция разбрасывала листовки по почтовым ящикам, призывая не выходить на улицу, а по возможности вообще уезжать из города. Школьникам продлили каникулы.
Тем временем леворадикальные группировки оклеивали стены домов плакатами, призывавшими всех пражан выйти на улицу и выразить несогласие с теми, кто «посягает на наши социальные права и свободы».
21 сентября. Солидные неправительственные организации (NGO) проводят свои семинары под эгидой группы Bankwatch, которая следит за поведением международных банков. Некоторые участники совещаний появляются в галстуках, постоянно подчеркивают свой профессионализм и требуют переговоров с начальниками из МВФ и Мирового банка. Более радикальные группы объединились вокруг «Инициативы против экономической глобализации» (INPEG). Здесь атмосфера совершенно иная, парни в драных джинсах, девушки с татуировками. Обе группы друг к другу относятся с иронией. Но тут же подчеркивают: у нас есть общие цели, ссориться не будем.
Сообщают, что в ответ на выступления левых и неформалов назначена демонстрация ультраправых. Тут левой молодежью стихийно начинает овладевать новая руководящая идея, формулируемая простым лозунгом: «Бить скинов!». Осуществить это на практике было не особенно сложно, учитывая многократный численный перевес левых, усиленных подкреплениями в виде немецких анархистов, для которых неделя прошла зря, если не было драки с фашистами.
22 сентября. Нас принял директор Мирового банка Джеймс Вульфенсон.
Он произвел впечатление человека искреннего и почему-то напомнил мне Горбачева. Даже прозвище похожее - Вульфи.
Вульфи успокаивал представителей гражданского общества и оправдывался. «Дайте нам шанс», - повторял Вульфенсон. Мне стало его жалко.
Все было ужасно похоже на конец 80-х в Москве. Неформалы, перестройка… Такие же бурные совещания, многоголосье требований, за которым стоит по-разному понятое и сформулированное общее недовольство устройством жизни. И такие же беспомощные обещания власть имущих, которые уже сами понимают, что по-старому нельзя, а по-новому не могут.
Судя по всему, международные финансовые институты так же нереформируемы, как и советская бюрократия. Но, как и советская партийная система, чувствуя вызов времени и общества, они все же пытаются как-то реформироваться.
Чем кончилась перестройка в СССР, хорошо известно. Вполне возможно, что для МВФ и МБ последствия реформы будут такими же плачевными. И жалеть о них будут еще меньше, чем об СССР.
23 сентября. В 11 часов президент Гавел проведет дискуссию в Замке между участниками движения и руководством Международного валютного фонда. Город еще почти пуст. Только иногда на улицах появляются группы молодежи, чей внешний вид не вызывает ни малейших сомнений, ради чего они здесь. Майки с Че Геварой, вытертые джинсы. По улицам проносятся кавалькады «Ауди» под охраной полицейских автомобилей с мигалками - делегаты совещания. Тем временем полиция занимает исходные позиции. Над городом кружат вертолеты. Синие мундиры повсюду. У многих на боку замечаю до боли знакомую брезентовую противогазную сумку, точно такую нам давали в школе на занятиях по начальной военной подготовке. С 1989 года ими, видимо, не пользовались. «Черемуху» пустят», - проносится у меня в голове.
Ощущение, как будто перед войной.
…Я уже в Замке. Неожиданно звонит мобильный. Жена в Москве волнуется. Объясняю, что за меня беспокоиться нечего, у меня в карманах удостоверение участника встречи МВФ и Мирового банка, приглашение от Гавела, на обложке паспорта полицией наклеена специальная голограмма, подтверждающая лояльность. Это не кажется ей особенно убедительным. Напоминает: «Бьют не по паспорту, а по морде».
Встреча у Гавела похожа на последние переговоры перед началом боевых действий. Стороны еще встречаются для переговоров, а войска уже занимают исходные позиции.
Поднимаемся в Замок («на Град»). В средневековом зале для игры в мяч собираются около сотни представителей NGO и примерно столько же функционеров международных финансовых организаций. И телекамеры, телекамеры…
Примирения не получилось.
Первой заговорила Катарина Лижкова - от имени демонстрантов, собирающихся на улицах. Молодая красивая девушка из Брно говорила на безупречном английском: «Никакого диалога не будет. Вы рассуждаете про диалог, а полиция уже приготовила водометы и слезоточивый газ. Тысячи людей были незаконно задержаны на границе, еще тысячи здесь, в Праге, подвергаются полицейским преследованиям только потому, что хотят воспользоваться своим законным правом на пр