Обозреватели бизнес-изданий и профессиональные патриоты единодушно заявляют, что интересы нескольких российских олигархических групп это и есть национальные интересы. Однако подавляющее большинство жителей России может иметь на этот счет несколько иное мнение. И происходящее на Украине может оказаться заразительным примером. Ведь речь идет именно об общем и публичном пересмотре итогов приватизации, а не о выборочном и пристрастном разбирательстве с отдельно взятым представителем олигархии, как у нас в деле Ходорковского.
Разница между тем, что происходит в Москве и в Киеве предопределена уровнем демократии и масштабами участия населения в общественной жизни. Там, где в России имеет место частная интрига и борьба бюрократических групп, на Украине начинается политика.
Большинство населения и на Украине, и в России - за пересмотр итогов приватизации, за расширение общественного сектора экономики, за активную социальную политику и эффективное государственное регулирование. Кстати, то же большинство высказывается и за развитие частного бизнеса «снизу», за соблюдение закона и за равные права для всех участников хозяйственной деятельности. Однако такая программа находится в категорическом противоречии и с господствующей теорией неолиберализма, и с реальными интересами господствующих групп. Легко догадаться, что борьба вокруг пересмотра итогов приватизации будет острой, и итог её далеко не предопределен. Раскол происходит сегодня не между теми, кто боролся за власть осенью 2004 года, а по совершенно иным линиям. «Здравомыслящие либералы» в правительственном лагере готовы протянуть руку помощи представителям свергнутой власти - во имя защиты честно украденной ими частной собственности. Но именно эта борьба, а не беготня с оранжевыми флажками, составит реальную суть революционных процессов. Выбор прост - либо эти процессы получат продолжение (возможно, весьма драматическое), либо в стране начнется «нормализация», после которой все станут с ностальгией вспоминать режим Кучмы.
Одно, впрочем, ясно: чем более серьезными будут социально-экономические перемены на Украине, тем больше шансов, что спасительная революционная «зараза» получит распространение в России.
Специально для «Евразийского Дома».
НЕ ПРО НАС
Несколько пижонов размещают в Интернете тексты на исковерканном русском языке. В сети полно безграмотных фраз и орфографических ошибок, к этому давно привыкли и не обращают внимание. В один прекрасный день журнал «Русский Newsweek» собирает две-три дюжины самых нелепых ошибок и объявляет это «новым русским языком».
Открытие, видимо, так поразило коллектив журнала, что его сделали темой номера. А сайт Newsru.com нашел публикацию «Русского Newsweek’а» столь сенсационной, что воспроизвел в разделе главных новостей.
Вообще-то «новых русских языков» в сети можно найти десятки. Это правильная орфография имеет только один вариант - безграмотность, напротив, плюралистична. Каждый коверкает язык на собственный лад - из-за невежества, снобизма или просто из-за нехватки времени. Как правило, впрочем, все три уважительные причины присутствуют одновременно.
Можно было бы посочувствовать авторам и редакторам «Русского Newsweek’а», тратящим свое драгоценное время на исследование подобных явлений. В конце концов, не всех природа наградила вкусом и чувством юмора. Однако есть обстоятельство, заставляющее взглянуть на эту историю немного по-другому: в том же номере, где подробно рассказано про новейшие способы исковеркать родной язык, была опубликована ещё и заметка о массовых расстрелах в Узбекистане. Это была новость второго плана. Ей не только не нашлось места на обложке журнала, узбекским событиям даже не отвели четверти пространства, которое было затрачено на обсуждение последних изысков Интернет-безграмотности.
В самом деле, кому это интересно? Ну, стреляли по толпе. Ну, убили восемь сотен человек. Ну, закопали трупы в парке. Так ведь погибшие узбеки не подключены к Интернету. Они зарабатывали по двадцать долларов в месяц, и вряд ли на них можно было рассчитывать как на потребителей. Для них не имело смысла размещать рекламу. Никто из них не знал модных философских теорий. Среди них даже не было ни одной знаменитости!
Представители культурного среднего класса дежурно посочувствовали жертвам, и вернулись к своим интересным делам. А близкие к Кремлю мыслители, дежурно талдычили о необходимости жестких мер. В их кровожадных высказываниях сквозило какое-то равнодушие. «Сразу видно, что эти люди ни разу сами никого не убили», - посочувствовал офицер ГРУ, наблюдая за очередной говорящей головой в телевизоре.
Мудрость политических комментаторов свелась к повторяемым на разные лады словам «ислам», «геополитика», «демократия», «борьба с международным терроризмом», «интересы России». Мимоходом непременно упоминали про «нищету масс», но на фоне высоких материй эта тема выглядела как-то легковесно. И опять же не слишком интересовала самих говорящих. Им явно не удавалось поставить себя на место людей зарабатывающих по 20 долларов в месяц. Это не про нас! Проще говорить о расстановке геополитических сил.
Для одних причина узбекских несчастий в происках исламских радикалов, подстрекающих народ бунтовать против власти. Другие винят во всём президента Каримова, доведшего страну до нищеты и безжалостно подавляющего оппозицию. Между тем, Узбекистан является отнюдь не государством-изгоем, не страной, оказавшейся на периферии мировой экономики. Напротив, по общепринятым международным критериям Узбекистан относится к числу стран успешно и динамично развивающихся. Он привлекателен для инвесторов. Режим Каримова не только не числится в «черных списках» Соединенных Штатов, но, напротив, удостоился американского военного сотрудничества.
Увы, от статистического благополучия узбекской экономики жителям республики не становится лучше. Они обречены существовать в нищете для того, чтобы это благополучие поддерживать. А потому именно население представляет собой основную угрозу процветанию страны. Чтобы народ не мешал экономике успешно развиваться, в него приходится время от времени стрелять.
Увы, в Узбекистане мы имеем дело с крайностями той же самой системы, о достоинствах которой нам ежедневно рассказывают. У Каримова просто играют жестче, чем у нас, не говоря уже о просвещенном Западе. Но играют по тем же правилам.
Во Франции, например, никому не придет в голову стрелять в митинг противников Европейской Конституции. Народу дают право на референдум, которое в России фактически уже отобрали. Но принципы, заложенные, что в Европейской Конституции, что в современных российских законах, что в узбекских порядках - одни и те же. Успех, эффективность, рынок, конкуренция - эти божества требуют жертв.
Прояви комментаторы немного больше сочувствия к несчастьям наших соседей, они, быть может, смогли бы что-то понять и в собственной стране.
Специально для «Евразийского Дома».
ОТКАЗ ОТ НЕОЛИБЕРАЛЬНОЙ ЕВРОПЫ
Европейская конституция, которую поддерживало подавляющее большинство политической и бизнес элиты, ведущие средства массовой информации, не говоря уже о бюрократии Европейского Союза и о крупнейших транснациональных корпорациях, оказалась провалена французскими избирателями с убийственным счетом 55 к 45%.
После исхода французского референдума итог голландского голосования уже никого не мог удивить - значение имел лишь счет, с которым голландцы поддержат французов. Напрасно комментаторы говорят о противоречии, возникшем между Францией и Германией. Немцам просто не дали проголосовать - вопрос кулуарно решили в парламенте. Если бы населению дали возможность высказаться, итоги, скорее всего, были бы такие же, как во Франции.
Вопрос о членстве Турции и Украины в Европейском Союзе будет теперь отложен на неопределенный срок - к великому благу обеих стран, которые смогут теперь излечиться от иррациональной веры, будто их проблемы могут магическим образом разрешиться с помощью брюссельской бюрократической волшебной палочки.
Рассуждения о необходимости «поддержать Европу» не могли скрыть от политически искушенных французских избирателей того, что процесс интеграции на практике направлен не на укрепление европейских ценностей, а на их разрушение. Европа, формируемая в пробирке брюссельской бюрократии под бдительным контролем транснациональных корпораций и международных банков, должна стать безликим континентом, где культура, социальные связи, местные традиции принесены в жертву единственно священным и вездесущим правилам свободного рынка, торжествующим с тоталитарной неукоснительностью.
Это странная Конституция, где основное внимание уделено не тому, как будут функционировать политические институты в объединенной Европе, а тому, чтобы придать силу закона многочисленным неолиберальным реформам, проведенным за последние годы. Жители Европы должны были отказаться от всего того, что составляло их отличие от населения других частей планеты - от сильных профсоюзов, от более высокой социальной защищенности, от общедоступного образования и здравоохранения, от пестрого многообразия укорененных в истории национальных обычаев и институтов.
Европе предлагалось забыть идеалы французской революции, выкинуть из истории идеалы антифашистского сопротивления, смириться с тем, что различия между правыми и левыми сведутся к оттенкам цветов на партийных флагах. Иными словами, европейцам предложили отказаться не только от социального государства, но и от реальной, содержательной демократии.
Средства массовой информации внушали, будто всякий, кто выступит против Конституции, поддержит националистов, клерикалов и ксенофобов. Однако пропаганда дала осечку. Левые вели свою кампанию отдельно от националистов и именно поэтому смогли мобилизовать на свою сторону массовую поддержку. Напротив, лидеры социалистов, примкнувшие к официальному правому лагерю, с каждым днем всё больше дискредитировали себя в глазах своих же сторонников. В ходе французского референдума власть и оппозиция выступили единым фронтом. И проиграли вместе. Итог голосовани